Новости
ДОН КАРЛОС ИЗ ДОМА ШИЛЛЕРА
ДОН КАРЛОС ИЗ ДОМА ШИЛЛЕРА
ДОН КАРЛОС ИЗ ДОМА ШИЛЛЕРА
Гастроли Национального театра Мангейма
Национальный театр Мангейма, показавший в Москве спектакль по пьесе «Дон Карлос», называют еще «Шиллербюне» - сцена Шиллера. Определение это закрепилось за театром с 1782 года, когда на его сцене состоялась премьера «Разбойников» еще никому не известного молодого автора. А в следующем году с ним уже подписали договор, благодаря которому специально для мангеймского театра были созданы три пьесы: «Заговор Фиеско в Генуе», «Коварство и любовь» и «Дон Карлос», давно ставшие достоянием мировой театральной культуры. Однако труппа из Мангейма по-прежнему гордится «своим» автором так же, как почитают русского классика в Доме Островского, на сцене которого и играли спектакль гости из Германии. А летом уже постановки Малого театра будут показаны немецкой публике. Такой взаимообмен закономерен, ведь два коллектива объединяет не только близкий возраст, но и реалистическая манера актерской игры, и отношение к традициям.
«Дон Карлос», в отличие от других спектаклей, держится в репертуаре мангеймского театра седьмой сезон и считается постановкой, наиболее близкой к оригиналу. В четырехчасовом действе режиссер Йенс-Даниэль Херцог действительно не только максимально подробно и детально воспроизводит основные сюжетные линии исторической пьесы, но и не боится в значительной степени сохранять огромный текстовой массив этой интеллектуально философской драмы Шиллера. Конечно, пространные монологи и диалоги (да еще в синхронном переводе) в наш век скоростей и повсеместно культивируемого клипового мышления воспринимаются не без труда. Но именно слово является не только основой, но и главной составляющей немецкого спектакля, не отличающегося роскошью декораций и костюмов или особой изобретательностью в построении мизансцен.
Поначалу сценическая коробка полностью оголена, затем основным компонентом сценографии становятся поднимающиеся и опускающиеся ткани (декорации - Заша Гросс), а в одежде персонажей лишь отдельные детали отдаленно напоминают о тяжеловесной пышности испанского королевского двора (художник по костюмам Занна Дембровски). Потому роль слова в спектакле оказывается особенно значительной.
Причем профессионально отточенное владение речью присуще не только представителям старшего поколения. На их примере учатся молодые артисты, из которых по преимуществу и состоит труппа. Ведь сама школа Мангеймского театра основана на передаче опыта от поколения к поколению прямо на сцене в процессе работы. Внимание к слову, заряженному эмоцией, с разной степенью успеха помогает осилить труднопреодолимые куски текста, посвященные философским спорам. На первый план здесь выходит фигура одержимо фанатичного и трагически гибнущего борца - маркиза де Поза (Флориан Ланге).
И все же больше удается исполнителям другая сюжетная линия пьесы, повествующая о семейной драме, разворачивающейся в королевском доме. Запретная любовь искреннего, по-юношески одержимого Карлоса (Кристиан Хокенбринк) к мачехе - независимой и волевой Елизавете Валуа (Штеффи Лойе), томящейся в золотой клетке и протестующей против жестокой власти коронованного супруга. Страсть и ревность принцессы Эболи (Эва-Мария Зальхер), мятущейся между любовью и обидой, между почтением к королеве и жаждой мести счастливой сопернице. Ловко закрученные интриги испанских грандов - озлобленно жестокого герцога Альбы (Михаэль Шмиттер) и коварно изворотливого графа Лерма (Хайнер Штадельман). И наконец, трагически противоречивое отношение наследного принца - дона Карлоса к своему отцу: признание авторитета короля и острое несогласие с принципами его правления, искренняя привязанность и болезненное чувство отвергнутости, сыновнее благоговение и невольное соперничество как в любви, так и в политике.
Еще более противоречива сама фигура короля Испанского Филиппа Второго в исполнении актера Юргена Хольца, известного как по многочисленным киноролям, так и по работам в «Берлинер Ансамбле» и «Фольксбюне» на Люксембургплатц. Его Филипп - человек волевой, жесткий, а порой жестокий, но одновременно одинокий и страдающий от предательства, которое он усматривает в поведении жены и сына. На первый взгляд самоуверенный властелин одновременно подвержен страхам и сомнениям. Филипп Второй, многогранно и глубоко сыгранный Юргеном Хольцем, неизменно остается центром спектакля в прямом и переносном смысле слова. Его королевский трон, расположенный в центре сценической площадки, пока не дано занять никому.
Марина ГАЕВСКАЯ
«Культура», 25.05.2006
Гастроли Национального театра Мангейма
Национальный театр Мангейма, показавший в Москве спектакль по пьесе «Дон Карлос», называют еще «Шиллербюне» - сцена Шиллера. Определение это закрепилось за театром с 1782 года, когда на его сцене состоялась премьера «Разбойников» еще никому не известного молодого автора. А в следующем году с ним уже подписали договор, благодаря которому специально для мангеймского театра были созданы три пьесы: «Заговор Фиеско в Генуе», «Коварство и любовь» и «Дон Карлос», давно ставшие достоянием мировой театральной культуры. Однако труппа из Мангейма по-прежнему гордится «своим» автором так же, как почитают русского классика в Доме Островского, на сцене которого и играли спектакль гости из Германии. А летом уже постановки Малого театра будут показаны немецкой публике. Такой взаимообмен закономерен, ведь два коллектива объединяет не только близкий возраст, но и реалистическая манера актерской игры, и отношение к традициям.
«Дон Карлос», в отличие от других спектаклей, держится в репертуаре мангеймского театра седьмой сезон и считается постановкой, наиболее близкой к оригиналу. В четырехчасовом действе режиссер Йенс-Даниэль Херцог действительно не только максимально подробно и детально воспроизводит основные сюжетные линии исторической пьесы, но и не боится в значительной степени сохранять огромный текстовой массив этой интеллектуально философской драмы Шиллера. Конечно, пространные монологи и диалоги (да еще в синхронном переводе) в наш век скоростей и повсеместно культивируемого клипового мышления воспринимаются не без труда. Но именно слово является не только основой, но и главной составляющей немецкого спектакля, не отличающегося роскошью декораций и костюмов или особой изобретательностью в построении мизансцен.
Поначалу сценическая коробка полностью оголена, затем основным компонентом сценографии становятся поднимающиеся и опускающиеся ткани (декорации - Заша Гросс), а в одежде персонажей лишь отдельные детали отдаленно напоминают о тяжеловесной пышности испанского королевского двора (художник по костюмам Занна Дембровски). Потому роль слова в спектакле оказывается особенно значительной.
Причем профессионально отточенное владение речью присуще не только представителям старшего поколения. На их примере учатся молодые артисты, из которых по преимуществу и состоит труппа. Ведь сама школа Мангеймского театра основана на передаче опыта от поколения к поколению прямо на сцене в процессе работы. Внимание к слову, заряженному эмоцией, с разной степенью успеха помогает осилить труднопреодолимые куски текста, посвященные философским спорам. На первый план здесь выходит фигура одержимо фанатичного и трагически гибнущего борца - маркиза де Поза (Флориан Ланге).
И все же больше удается исполнителям другая сюжетная линия пьесы, повествующая о семейной драме, разворачивающейся в королевском доме. Запретная любовь искреннего, по-юношески одержимого Карлоса (Кристиан Хокенбринк) к мачехе - независимой и волевой Елизавете Валуа (Штеффи Лойе), томящейся в золотой клетке и протестующей против жестокой власти коронованного супруга. Страсть и ревность принцессы Эболи (Эва-Мария Зальхер), мятущейся между любовью и обидой, между почтением к королеве и жаждой мести счастливой сопернице. Ловко закрученные интриги испанских грандов - озлобленно жестокого герцога Альбы (Михаэль Шмиттер) и коварно изворотливого графа Лерма (Хайнер Штадельман). И наконец, трагически противоречивое отношение наследного принца - дона Карлоса к своему отцу: признание авторитета короля и острое несогласие с принципами его правления, искренняя привязанность и болезненное чувство отвергнутости, сыновнее благоговение и невольное соперничество как в любви, так и в политике.
Еще более противоречива сама фигура короля Испанского Филиппа Второго в исполнении актера Юргена Хольца, известного как по многочисленным киноролям, так и по работам в «Берлинер Ансамбле» и «Фольксбюне» на Люксембургплатц. Его Филипп - человек волевой, жесткий, а порой жестокий, но одновременно одинокий и страдающий от предательства, которое он усматривает в поведении жены и сына. На первый взгляд самоуверенный властелин одновременно подвержен страхам и сомнениям. Филипп Второй, многогранно и глубоко сыгранный Юргеном Хольцем, неизменно остается центром спектакля в прямом и переносном смысле слова. Его королевский трон, расположенный в центре сценической площадки, пока не дано занять никому.
Марина ГАЕВСКАЯ
«Культура», 25.05.2006
Дата публикации: 25.05.2006
ДОН КАРЛОС ИЗ ДОМА ШИЛЛЕРА
Гастроли Национального театра Мангейма
Национальный театр Мангейма, показавший в Москве спектакль по пьесе «Дон Карлос», называют еще «Шиллербюне» - сцена Шиллера. Определение это закрепилось за театром с 1782 года, когда на его сцене состоялась премьера «Разбойников» еще никому не известного молодого автора. А в следующем году с ним уже подписали договор, благодаря которому специально для мангеймского театра были созданы три пьесы: «Заговор Фиеско в Генуе», «Коварство и любовь» и «Дон Карлос», давно ставшие достоянием мировой театральной культуры. Однако труппа из Мангейма по-прежнему гордится «своим» автором так же, как почитают русского классика в Доме Островского, на сцене которого и играли спектакль гости из Германии. А летом уже постановки Малого театра будут показаны немецкой публике. Такой взаимообмен закономерен, ведь два коллектива объединяет не только близкий возраст, но и реалистическая манера актерской игры, и отношение к традициям.
«Дон Карлос», в отличие от других спектаклей, держится в репертуаре мангеймского театра седьмой сезон и считается постановкой, наиболее близкой к оригиналу. В четырехчасовом действе режиссер Йенс-Даниэль Херцог действительно не только максимально подробно и детально воспроизводит основные сюжетные линии исторической пьесы, но и не боится в значительной степени сохранять огромный текстовой массив этой интеллектуально философской драмы Шиллера. Конечно, пространные монологи и диалоги (да еще в синхронном переводе) в наш век скоростей и повсеместно культивируемого клипового мышления воспринимаются не без труда. Но именно слово является не только основой, но и главной составляющей немецкого спектакля, не отличающегося роскошью декораций и костюмов или особой изобретательностью в построении мизансцен.
Поначалу сценическая коробка полностью оголена, затем основным компонентом сценографии становятся поднимающиеся и опускающиеся ткани (декорации - Заша Гросс), а в одежде персонажей лишь отдельные детали отдаленно напоминают о тяжеловесной пышности испанского королевского двора (художник по костюмам Занна Дембровски). Потому роль слова в спектакле оказывается особенно значительной.
Причем профессионально отточенное владение речью присуще не только представителям старшего поколения. На их примере учатся молодые артисты, из которых по преимуществу и состоит труппа. Ведь сама школа Мангеймского театра основана на передаче опыта от поколения к поколению прямо на сцене в процессе работы. Внимание к слову, заряженному эмоцией, с разной степенью успеха помогает осилить труднопреодолимые куски текста, посвященные философским спорам. На первый план здесь выходит фигура одержимо фанатичного и трагически гибнущего борца - маркиза де Поза (Флориан Ланге).
И все же больше удается исполнителям другая сюжетная линия пьесы, повествующая о семейной драме, разворачивающейся в королевском доме. Запретная любовь искреннего, по-юношески одержимого Карлоса (Кристиан Хокенбринк) к мачехе - независимой и волевой Елизавете Валуа (Штеффи Лойе), томящейся в золотой клетке и протестующей против жестокой власти коронованного супруга. Страсть и ревность принцессы Эболи (Эва-Мария Зальхер), мятущейся между любовью и обидой, между почтением к королеве и жаждой мести счастливой сопернице. Ловко закрученные интриги испанских грандов - озлобленно жестокого герцога Альбы (Михаэль Шмиттер) и коварно изворотливого графа Лерма (Хайнер Штадельман). И наконец, трагически противоречивое отношение наследного принца - дона Карлоса к своему отцу: признание авторитета короля и острое несогласие с принципами его правления, искренняя привязанность и болезненное чувство отвергнутости, сыновнее благоговение и невольное соперничество как в любви, так и в политике.
Еще более противоречива сама фигура короля Испанского Филиппа Второго в исполнении актера Юргена Хольца, известного как по многочисленным киноролям, так и по работам в «Берлинер Ансамбле» и «Фольксбюне» на Люксембургплатц. Его Филипп - человек волевой, жесткий, а порой жестокий, но одновременно одинокий и страдающий от предательства, которое он усматривает в поведении жены и сына. На первый взгляд самоуверенный властелин одновременно подвержен страхам и сомнениям. Филипп Второй, многогранно и глубоко сыгранный Юргеном Хольцем, неизменно остается центром спектакля в прямом и переносном смысле слова. Его королевский трон, расположенный в центре сценической площадки, пока не дано занять никому.
Марина ГАЕВСКАЯ
«Культура», 25.05.2006
Гастроли Национального театра Мангейма
Национальный театр Мангейма, показавший в Москве спектакль по пьесе «Дон Карлос», называют еще «Шиллербюне» - сцена Шиллера. Определение это закрепилось за театром с 1782 года, когда на его сцене состоялась премьера «Разбойников» еще никому не известного молодого автора. А в следующем году с ним уже подписали договор, благодаря которому специально для мангеймского театра были созданы три пьесы: «Заговор Фиеско в Генуе», «Коварство и любовь» и «Дон Карлос», давно ставшие достоянием мировой театральной культуры. Однако труппа из Мангейма по-прежнему гордится «своим» автором так же, как почитают русского классика в Доме Островского, на сцене которого и играли спектакль гости из Германии. А летом уже постановки Малого театра будут показаны немецкой публике. Такой взаимообмен закономерен, ведь два коллектива объединяет не только близкий возраст, но и реалистическая манера актерской игры, и отношение к традициям.
«Дон Карлос», в отличие от других спектаклей, держится в репертуаре мангеймского театра седьмой сезон и считается постановкой, наиболее близкой к оригиналу. В четырехчасовом действе режиссер Йенс-Даниэль Херцог действительно не только максимально подробно и детально воспроизводит основные сюжетные линии исторической пьесы, но и не боится в значительной степени сохранять огромный текстовой массив этой интеллектуально философской драмы Шиллера. Конечно, пространные монологи и диалоги (да еще в синхронном переводе) в наш век скоростей и повсеместно культивируемого клипового мышления воспринимаются не без труда. Но именно слово является не только основой, но и главной составляющей немецкого спектакля, не отличающегося роскошью декораций и костюмов или особой изобретательностью в построении мизансцен.
Поначалу сценическая коробка полностью оголена, затем основным компонентом сценографии становятся поднимающиеся и опускающиеся ткани (декорации - Заша Гросс), а в одежде персонажей лишь отдельные детали отдаленно напоминают о тяжеловесной пышности испанского королевского двора (художник по костюмам Занна Дембровски). Потому роль слова в спектакле оказывается особенно значительной.
Причем профессионально отточенное владение речью присуще не только представителям старшего поколения. На их примере учатся молодые артисты, из которых по преимуществу и состоит труппа. Ведь сама школа Мангеймского театра основана на передаче опыта от поколения к поколению прямо на сцене в процессе работы. Внимание к слову, заряженному эмоцией, с разной степенью успеха помогает осилить труднопреодолимые куски текста, посвященные философским спорам. На первый план здесь выходит фигура одержимо фанатичного и трагически гибнущего борца - маркиза де Поза (Флориан Ланге).
И все же больше удается исполнителям другая сюжетная линия пьесы, повествующая о семейной драме, разворачивающейся в королевском доме. Запретная любовь искреннего, по-юношески одержимого Карлоса (Кристиан Хокенбринк) к мачехе - независимой и волевой Елизавете Валуа (Штеффи Лойе), томящейся в золотой клетке и протестующей против жестокой власти коронованного супруга. Страсть и ревность принцессы Эболи (Эва-Мария Зальхер), мятущейся между любовью и обидой, между почтением к королеве и жаждой мести счастливой сопернице. Ловко закрученные интриги испанских грандов - озлобленно жестокого герцога Альбы (Михаэль Шмиттер) и коварно изворотливого графа Лерма (Хайнер Штадельман). И наконец, трагически противоречивое отношение наследного принца - дона Карлоса к своему отцу: признание авторитета короля и острое несогласие с принципами его правления, искренняя привязанность и болезненное чувство отвергнутости, сыновнее благоговение и невольное соперничество как в любви, так и в политике.
Еще более противоречива сама фигура короля Испанского Филиппа Второго в исполнении актера Юргена Хольца, известного как по многочисленным киноролям, так и по работам в «Берлинер Ансамбле» и «Фольксбюне» на Люксембургплатц. Его Филипп - человек волевой, жесткий, а порой жестокий, но одновременно одинокий и страдающий от предательства, которое он усматривает в поведении жены и сына. На первый взгляд самоуверенный властелин одновременно подвержен страхам и сомнениям. Филипп Второй, многогранно и глубоко сыгранный Юргеном Хольцем, неизменно остается центром спектакля в прямом и переносном смысле слова. Его королевский трон, расположенный в центре сценической площадки, пока не дано занять никому.
Марина ГАЕВСКАЯ
«Культура», 25.05.2006
Дата публикации: 25.05.2006
Главный режиссёр Малого театра —
заслуженный артист России А.В. Дубровский
Партнеры
Информационная поддержка
Оценка качества услуг учреждений культуры
