Новости
... И ТЕАТРЫ МОСКВЫ
... И ТЕАТРЫ МОСКВЫ
... И ТЕАТРЫ МОСКВЫ
Там, где сейчас расположилось самое старое театральное здание Москвы, в начале XVIII была лишь узкая полоска берега с частными домами. Напротив находилась место, и вовсе лишенное всякой благородной возвышенности - свалка. В 1818 году эти земли приобрел богатый купец и своего рода меценат Варгин. Обольстившись формами парижского Пале-Рояля, в 1824 году по проекту Бове всего лишь за два месяца он превращает свой дом в театр. Инициатором создания театра как такового был начальник московской театральной дирекции Д. В. Голицын. Уступая знаменитому соседу размахом и славой, здание Малого театра тем не менее начало свое творческое существование тремя месяцами раньше. По отзывам современников, внутри Малого театра было «очень хорошо и великолепно, но [..."> слишком золотисто». Внешне здание было более чем традиционно для классицизма и за века своего существования, как ни удивительно, практически не изменило своего первозданного облика.
При довольно странных обстоятельствах в 1830 году Варгин был отправлен в ссылку, а здание перешло в собственность государства. А в 1838 году, после странных ходатайств о 675 000 тысячах из Опекунского совета на постройку Малого театра, для перестройки здания приезжает Константин Тон из Петербурга. Изменения, внесенные им, были несущественны, но тем не менее именно его имя было увековечено на мраморной доске, а Бове лишился своей ложи в театре. Двор был продан под строительство торговых пассажей - вечных спутников московских театров. В 1841 году здание Малого театра горит, а еще через несколько лет из здания выселяются последние жильцы, а в 1853 году, после пожара в Большом театре, значительная часть истории Малого театра оказывается утерянной навсегда.
Так успешно взлетев первой крупной ласточкой над бестеатральными просторами Москвы, Малый театр стал не менее стремительно падать, не выдерживая конкуренции со своим знаменитым соседом. Его стремительно начавшаяся творческая жизнь - ежедневные спектакли, невиданное доселе богатство репертуара - после открытия Большого значительно оскудела. Поначалу из-за нехватки артистов спектакли шли попеременно, а после учреждений постоянной французской труппы русские актеры и вовсе «переселились» в Большой. Очевидное экономическое преимущество постановки спектаклей в Большом привело к тому, что к 1840 репертуар Малого театра составляли лишь легкомысленные водевили и переводные пьесы, лишь изредка разбавленные Гоголем да Грибоедовым. Для того, чтобы как-то экономически оправдать свое существование, Малый театр использовался как концертный зал, и в этом качестве стены театра приняли немало великих людей - здесь играли и Лист, и Шуман.
Существует легенда, что между Большим и Малым все-таки существовала тайная связь. Поручится за это никто не может, но среди сотрудников Малого театра бытует легенда о некоем подземном переходе, соединявшем театры невидимой нитью. Через этот переход якобы передавался реквизит во время спектаклей, а после революции переход был закрыт, и убедится в его существовании теперь и вовсе невозможно.
Пожар 1853 в Большом дал второе рождение Малому театру. Он вновь зажил полноценной театральной жизнью и поймал за хвост свою птицу счастья - Александра Николаевича Островского, - которую и по сей день не выпускает из рук. Уже в виде исключения 17 марта 1879 в стенах этого здания давали «Евгения Онегина» Чайковского.
В последнее десятилетие девятнадцатого века история Малого театра могла круто повернуться - театр мог покинуть свое историческое здание и переехать к Китайгородской стене. Эта идея была вполне разумна и призвана была решить вечные проблемы с ползущим фундаментом и оседающими стенами, но, как и многие разумные идеи, так и осталась нереализованной, благодаря чему театр остался верен своему родному зданию. Вот уж поистине изумительная консервативность - это здание, наряду с Большим, единственное в Москве театральное здание, которое умудрилось избежать участи временного приюта для одной из бесчисленных скитающихся театральных трупп. Малый театр стал лишь очередным доказательством вечности и незыблемости классики - и классические желтые с белым декором стены, и классические богатые интерьеры, и классический репертуар, - так и остаются с Малым и в сегодняшней, сверкающей неоновыми вывесками и блестящей синим офисным стеклом Москве.
«Театральная жизнь», 24.10.2005
Там, где сейчас расположилось самое старое театральное здание Москвы, в начале XVIII была лишь узкая полоска берега с частными домами. Напротив находилась место, и вовсе лишенное всякой благородной возвышенности - свалка. В 1818 году эти земли приобрел богатый купец и своего рода меценат Варгин. Обольстившись формами парижского Пале-Рояля, в 1824 году по проекту Бове всего лишь за два месяца он превращает свой дом в театр. Инициатором создания театра как такового был начальник московской театральной дирекции Д. В. Голицын. Уступая знаменитому соседу размахом и славой, здание Малого театра тем не менее начало свое творческое существование тремя месяцами раньше. По отзывам современников, внутри Малого театра было «очень хорошо и великолепно, но [..."> слишком золотисто». Внешне здание было более чем традиционно для классицизма и за века своего существования, как ни удивительно, практически не изменило своего первозданного облика.
При довольно странных обстоятельствах в 1830 году Варгин был отправлен в ссылку, а здание перешло в собственность государства. А в 1838 году, после странных ходатайств о 675 000 тысячах из Опекунского совета на постройку Малого театра, для перестройки здания приезжает Константин Тон из Петербурга. Изменения, внесенные им, были несущественны, но тем не менее именно его имя было увековечено на мраморной доске, а Бове лишился своей ложи в театре. Двор был продан под строительство торговых пассажей - вечных спутников московских театров. В 1841 году здание Малого театра горит, а еще через несколько лет из здания выселяются последние жильцы, а в 1853 году, после пожара в Большом театре, значительная часть истории Малого театра оказывается утерянной навсегда.
Так успешно взлетев первой крупной ласточкой над бестеатральными просторами Москвы, Малый театр стал не менее стремительно падать, не выдерживая конкуренции со своим знаменитым соседом. Его стремительно начавшаяся творческая жизнь - ежедневные спектакли, невиданное доселе богатство репертуара - после открытия Большого значительно оскудела. Поначалу из-за нехватки артистов спектакли шли попеременно, а после учреждений постоянной французской труппы русские актеры и вовсе «переселились» в Большой. Очевидное экономическое преимущество постановки спектаклей в Большом привело к тому, что к 1840 репертуар Малого театра составляли лишь легкомысленные водевили и переводные пьесы, лишь изредка разбавленные Гоголем да Грибоедовым. Для того, чтобы как-то экономически оправдать свое существование, Малый театр использовался как концертный зал, и в этом качестве стены театра приняли немало великих людей - здесь играли и Лист, и Шуман.
Существует легенда, что между Большим и Малым все-таки существовала тайная связь. Поручится за это никто не может, но среди сотрудников Малого театра бытует легенда о некоем подземном переходе, соединявшем театры невидимой нитью. Через этот переход якобы передавался реквизит во время спектаклей, а после революции переход был закрыт, и убедится в его существовании теперь и вовсе невозможно.
Пожар 1853 в Большом дал второе рождение Малому театру. Он вновь зажил полноценной театральной жизнью и поймал за хвост свою птицу счастья - Александра Николаевича Островского, - которую и по сей день не выпускает из рук. Уже в виде исключения 17 марта 1879 в стенах этого здания давали «Евгения Онегина» Чайковского.
В последнее десятилетие девятнадцатого века история Малого театра могла круто повернуться - театр мог покинуть свое историческое здание и переехать к Китайгородской стене. Эта идея была вполне разумна и призвана была решить вечные проблемы с ползущим фундаментом и оседающими стенами, но, как и многие разумные идеи, так и осталась нереализованной, благодаря чему театр остался верен своему родному зданию. Вот уж поистине изумительная консервативность - это здание, наряду с Большим, единственное в Москве театральное здание, которое умудрилось избежать участи временного приюта для одной из бесчисленных скитающихся театральных трупп. Малый театр стал лишь очередным доказательством вечности и незыблемости классики - и классические желтые с белым декором стены, и классические богатые интерьеры, и классический репертуар, - так и остаются с Малым и в сегодняшней, сверкающей неоновыми вывесками и блестящей синим офисным стеклом Москве.
«Театральная жизнь», 24.10.2005
Дата публикации: 31.01.2006
... И ТЕАТРЫ МОСКВЫ
Там, где сейчас расположилось самое старое театральное здание Москвы, в начале XVIII была лишь узкая полоска берега с частными домами. Напротив находилась место, и вовсе лишенное всякой благородной возвышенности - свалка. В 1818 году эти земли приобрел богатый купец и своего рода меценат Варгин. Обольстившись формами парижского Пале-Рояля, в 1824 году по проекту Бове всего лишь за два месяца он превращает свой дом в театр. Инициатором создания театра как такового был начальник московской театральной дирекции Д. В. Голицын. Уступая знаменитому соседу размахом и славой, здание Малого театра тем не менее начало свое творческое существование тремя месяцами раньше. По отзывам современников, внутри Малого театра было «очень хорошо и великолепно, но [..."> слишком золотисто». Внешне здание было более чем традиционно для классицизма и за века своего существования, как ни удивительно, практически не изменило своего первозданного облика.
При довольно странных обстоятельствах в 1830 году Варгин был отправлен в ссылку, а здание перешло в собственность государства. А в 1838 году, после странных ходатайств о 675 000 тысячах из Опекунского совета на постройку Малого театра, для перестройки здания приезжает Константин Тон из Петербурга. Изменения, внесенные им, были несущественны, но тем не менее именно его имя было увековечено на мраморной доске, а Бове лишился своей ложи в театре. Двор был продан под строительство торговых пассажей - вечных спутников московских театров. В 1841 году здание Малого театра горит, а еще через несколько лет из здания выселяются последние жильцы, а в 1853 году, после пожара в Большом театре, значительная часть истории Малого театра оказывается утерянной навсегда.
Так успешно взлетев первой крупной ласточкой над бестеатральными просторами Москвы, Малый театр стал не менее стремительно падать, не выдерживая конкуренции со своим знаменитым соседом. Его стремительно начавшаяся творческая жизнь - ежедневные спектакли, невиданное доселе богатство репертуара - после открытия Большого значительно оскудела. Поначалу из-за нехватки артистов спектакли шли попеременно, а после учреждений постоянной французской труппы русские актеры и вовсе «переселились» в Большой. Очевидное экономическое преимущество постановки спектаклей в Большом привело к тому, что к 1840 репертуар Малого театра составляли лишь легкомысленные водевили и переводные пьесы, лишь изредка разбавленные Гоголем да Грибоедовым. Для того, чтобы как-то экономически оправдать свое существование, Малый театр использовался как концертный зал, и в этом качестве стены театра приняли немало великих людей - здесь играли и Лист, и Шуман.
Существует легенда, что между Большим и Малым все-таки существовала тайная связь. Поручится за это никто не может, но среди сотрудников Малого театра бытует легенда о некоем подземном переходе, соединявшем театры невидимой нитью. Через этот переход якобы передавался реквизит во время спектаклей, а после революции переход был закрыт, и убедится в его существовании теперь и вовсе невозможно.
Пожар 1853 в Большом дал второе рождение Малому театру. Он вновь зажил полноценной театральной жизнью и поймал за хвост свою птицу счастья - Александра Николаевича Островского, - которую и по сей день не выпускает из рук. Уже в виде исключения 17 марта 1879 в стенах этого здания давали «Евгения Онегина» Чайковского.
В последнее десятилетие девятнадцатого века история Малого театра могла круто повернуться - театр мог покинуть свое историческое здание и переехать к Китайгородской стене. Эта идея была вполне разумна и призвана была решить вечные проблемы с ползущим фундаментом и оседающими стенами, но, как и многие разумные идеи, так и осталась нереализованной, благодаря чему театр остался верен своему родному зданию. Вот уж поистине изумительная консервативность - это здание, наряду с Большим, единственное в Москве театральное здание, которое умудрилось избежать участи временного приюта для одной из бесчисленных скитающихся театральных трупп. Малый театр стал лишь очередным доказательством вечности и незыблемости классики - и классические желтые с белым декором стены, и классические богатые интерьеры, и классический репертуар, - так и остаются с Малым и в сегодняшней, сверкающей неоновыми вывесками и блестящей синим офисным стеклом Москве.
«Театральная жизнь», 24.10.2005
Там, где сейчас расположилось самое старое театральное здание Москвы, в начале XVIII была лишь узкая полоска берега с частными домами. Напротив находилась место, и вовсе лишенное всякой благородной возвышенности - свалка. В 1818 году эти земли приобрел богатый купец и своего рода меценат Варгин. Обольстившись формами парижского Пале-Рояля, в 1824 году по проекту Бове всего лишь за два месяца он превращает свой дом в театр. Инициатором создания театра как такового был начальник московской театральной дирекции Д. В. Голицын. Уступая знаменитому соседу размахом и славой, здание Малого театра тем не менее начало свое творческое существование тремя месяцами раньше. По отзывам современников, внутри Малого театра было «очень хорошо и великолепно, но [..."> слишком золотисто». Внешне здание было более чем традиционно для классицизма и за века своего существования, как ни удивительно, практически не изменило своего первозданного облика.
При довольно странных обстоятельствах в 1830 году Варгин был отправлен в ссылку, а здание перешло в собственность государства. А в 1838 году, после странных ходатайств о 675 000 тысячах из Опекунского совета на постройку Малого театра, для перестройки здания приезжает Константин Тон из Петербурга. Изменения, внесенные им, были несущественны, но тем не менее именно его имя было увековечено на мраморной доске, а Бове лишился своей ложи в театре. Двор был продан под строительство торговых пассажей - вечных спутников московских театров. В 1841 году здание Малого театра горит, а еще через несколько лет из здания выселяются последние жильцы, а в 1853 году, после пожара в Большом театре, значительная часть истории Малого театра оказывается утерянной навсегда.
Так успешно взлетев первой крупной ласточкой над бестеатральными просторами Москвы, Малый театр стал не менее стремительно падать, не выдерживая конкуренции со своим знаменитым соседом. Его стремительно начавшаяся творческая жизнь - ежедневные спектакли, невиданное доселе богатство репертуара - после открытия Большого значительно оскудела. Поначалу из-за нехватки артистов спектакли шли попеременно, а после учреждений постоянной французской труппы русские актеры и вовсе «переселились» в Большой. Очевидное экономическое преимущество постановки спектаклей в Большом привело к тому, что к 1840 репертуар Малого театра составляли лишь легкомысленные водевили и переводные пьесы, лишь изредка разбавленные Гоголем да Грибоедовым. Для того, чтобы как-то экономически оправдать свое существование, Малый театр использовался как концертный зал, и в этом качестве стены театра приняли немало великих людей - здесь играли и Лист, и Шуман.
Существует легенда, что между Большим и Малым все-таки существовала тайная связь. Поручится за это никто не может, но среди сотрудников Малого театра бытует легенда о некоем подземном переходе, соединявшем театры невидимой нитью. Через этот переход якобы передавался реквизит во время спектаклей, а после революции переход был закрыт, и убедится в его существовании теперь и вовсе невозможно.
Пожар 1853 в Большом дал второе рождение Малому театру. Он вновь зажил полноценной театральной жизнью и поймал за хвост свою птицу счастья - Александра Николаевича Островского, - которую и по сей день не выпускает из рук. Уже в виде исключения 17 марта 1879 в стенах этого здания давали «Евгения Онегина» Чайковского.
В последнее десятилетие девятнадцатого века история Малого театра могла круто повернуться - театр мог покинуть свое историческое здание и переехать к Китайгородской стене. Эта идея была вполне разумна и призвана была решить вечные проблемы с ползущим фундаментом и оседающими стенами, но, как и многие разумные идеи, так и осталась нереализованной, благодаря чему театр остался верен своему родному зданию. Вот уж поистине изумительная консервативность - это здание, наряду с Большим, единственное в Москве театральное здание, которое умудрилось избежать участи временного приюта для одной из бесчисленных скитающихся театральных трупп. Малый театр стал лишь очередным доказательством вечности и незыблемости классики - и классические желтые с белым декором стены, и классические богатые интерьеры, и классический репертуар, - так и остаются с Малым и в сегодняшней, сверкающей неоновыми вывесками и блестящей синим офисным стеклом Москве.
«Театральная жизнь», 24.10.2005
Дата публикации: 31.01.2006
Главный режиссёр Малого театра —
заслуженный артист России А.В. Дубровский
Партнеры
Информационная поддержка
Оценка качества услуг учреждений культуры
