Новости
БЕЗЗАЩИТНЫЙ ЛУЖИН
В Малом театре поставили спектакль по роману Набокова
В Малом театре состоялся пресс-показ спектакля «Защита Лужина» Владимира Даная по одноименному роману Владимира Набокова. В центре сюжета – трагедия гениального шахматиста, непонятого обществом, окружением и самим собой. Журналистам были представлены несколько сцен постановки: «Е5», «Turatti», «Valentinov», «BDT», «Madame», «Pardon», – из разных частей истории. Премьера спектакля состоится на сцене Малого театра на Ордынке 16 сентября.
«Е5» – глава о любви к гению, о жертвенности. «Е5» – ход чёрной пешки в шахматах. Сцена выстроена вокруг родителей жены главного героя (Елизавета Долбникова), шахматиста Лужина, которые не могут принять её любовь к герою. «Умалишённым по закону запрещено жениться!», – заявляет её мать (Любовь Ещенко) и укоризненно смотрит на Лужина, которого дочь защищает. Поскольку тема шахмат и в романе Набокова, и в постановке Даная является лейтмотивом, видно влияние игры на жизнь героев. «Е5» – ход Лужина и его жены против её семьи. Это оборона от их несогласия и острого сопротивления их браку. «Е5» в судьбе Лужина – не просто шахматный ход, а шаг к глубокой любви и большой обречённости.
«Valentinov» и «Turatti» – громкие трагедии Лужина. Его жена старается оградить его от шахмат, вытащить из бесконечных метаний между фигурами на доске, но всё тщетно. Поединок с итальянским гроссмейстером Турати в исполнении Алэна Салтыкова приводит его к нервному срыву: «Хотя ты и получил белые, а так и не пустил в ход своего громкого дебюта!» Здесь и раскрывается тот значительный для Лужина, уникальный, но неосязаемый мир, в котором на первый план выходит игра. С этого момента Лужин не человек, он фигура на шахматной доске.
Сцена «Madame» впускает зрителя в глубину личности Лужина. Он разговаривает после свадьбы с женой и углубляется в воспоминания своего детства, из которых плавно возвращается к настоящему – их венчанию. Он пытается ввести жену в свою реальность: описывает жжение от упавшей на ладонь капли воска, резкость запаха ладана от парящего в руках священника кадила. Лужин уходит в себя и не замечает, что жена уже несколько раз пыталась дозваться его. Он общался сам с собой.
«Я застрял», – произносит он, когда кольцо не снимается с другого пальца. Он даже не заметил, как переодел его на левую руку. Но застрял Лужин не в кольце, а в себе. И его нежная, ранимая и очень любящая жена, образ которой удалось создать Елизавете Долбниковой, готова на всё ради мужа и сохранения его гениальности. Она, будто тень, следует за Лужиным и спасает его, но при этом остется безымянной. Перед зрителями только «Она».
Лужин в исполнении Михаила Зубарева не просто герой Набоковского романа, он тонкий, искренне верящий и совершенно невинный, словно ребёнок, заключённый в тело взрослого человека. Он – ищущий, желает добраться до сути окружающего его мира и людей, так резко к нему настроенных. Он не вписывается ни в одни общепринятые рамки и наталкивается на стену непонимания. Сцена «Pardon», в которой Лужин встречается со своим бывшим одноклассником, очень ярко показывает это. Одноклассник Петрищев пытается вспомнить имя Лужина, проскальзывает брезгливое «Антон», «Антоша», а тот лишь отвечает ему: «Ошибка, ошибка! Моё имя звучит по-другому», но не произносит его. У Лужина личности на тот момент нет. Она соткана по подобию шахматной доски из маленьких квадратиков, однако сойтись воедино они смогут только, когда герой выйдет из игры.
Сценическое решение, созданное художником-постановщиком Стефанией Филатовой, такое же аскетичное, как и образ Лужина. Будучи человеком гениальным, Лужин прост и добр, в его мире даже сложная игра – шахматы – превращается в лёгкую. В романе он говорит мало, в спектакле – много, но крайне быстро. Так и двери декораций перед каждой сценой открывают всё новые и новые эпизоды жизни Александра Ивановича Лужина.
«Я думаю, что ещё обращусь к Набокову. Пока не знаю, к какому именно произведению, но возможно им станет замечательный роман «Дар», который уже был поставлен в «Мастерской Петра Фоменко» (режиссером Евгением Каменьковичем. – Т.», – поделился с «Театралом» Владимир Данай.
Евгения Сиротова (Журфак Театрала), журнал "Театрал", 16.09.2025
В Малом театре поставили спектакль по роману Набокова
В Малом театре состоялся пресс-показ спектакля «Защита Лужина» Владимира Даная по одноименному роману Владимира Набокова. В центре сюжета – трагедия гениального шахматиста, непонятого обществом, окружением и самим собой. Журналистам были представлены несколько сцен постановки: «Е5», «Turatti», «Valentinov», «BDT», «Madame», «Pardon», – из разных частей истории. Премьера спектакля состоится на сцене Малого театра на Ордынке 16 сентября.
«Е5» – глава о любви к гению, о жертвенности. «Е5» – ход чёрной пешки в шахматах. Сцена выстроена вокруг родителей жены главного героя (Елизавета Долбникова), шахматиста Лужина, которые не могут принять её любовь к герою. «Умалишённым по закону запрещено жениться!», – заявляет её мать (Любовь Ещенко) и укоризненно смотрит на Лужина, которого дочь защищает. Поскольку тема шахмат и в романе Набокова, и в постановке Даная является лейтмотивом, видно влияние игры на жизнь героев. «Е5» – ход Лужина и его жены против её семьи. Это оборона от их несогласия и острого сопротивления их браку. «Е5» в судьбе Лужина – не просто шахматный ход, а шаг к глубокой любви и большой обречённости.
«Valentinov» и «Turatti» – громкие трагедии Лужина. Его жена старается оградить его от шахмат, вытащить из бесконечных метаний между фигурами на доске, но всё тщетно. Поединок с итальянским гроссмейстером Турати в исполнении Алэна Салтыкова приводит его к нервному срыву: «Хотя ты и получил белые, а так и не пустил в ход своего громкого дебюта!» Здесь и раскрывается тот значительный для Лужина, уникальный, но неосязаемый мир, в котором на первый план выходит игра. С этого момента Лужин не человек, он фигура на шахматной доске.
Сцена «Madame» впускает зрителя в глубину личности Лужина. Он разговаривает после свадьбы с женой и углубляется в воспоминания своего детства, из которых плавно возвращается к настоящему – их венчанию. Он пытается ввести жену в свою реальность: описывает жжение от упавшей на ладонь капли воска, резкость запаха ладана от парящего в руках священника кадила. Лужин уходит в себя и не замечает, что жена уже несколько раз пыталась дозваться его. Он общался сам с собой.
«Я застрял», – произносит он, когда кольцо не снимается с другого пальца. Он даже не заметил, как переодел его на левую руку. Но застрял Лужин не в кольце, а в себе. И его нежная, ранимая и очень любящая жена, образ которой удалось создать Елизавете Долбниковой, готова на всё ради мужа и сохранения его гениальности. Она, будто тень, следует за Лужиным и спасает его, но при этом остется безымянной. Перед зрителями только «Она».
Лужин в исполнении Михаила Зубарева не просто герой Набоковского романа, он тонкий, искренне верящий и совершенно невинный, словно ребёнок, заключённый в тело взрослого человека. Он – ищущий, желает добраться до сути окружающего его мира и людей, так резко к нему настроенных. Он не вписывается ни в одни общепринятые рамки и наталкивается на стену непонимания. Сцена «Pardon», в которой Лужин встречается со своим бывшим одноклассником, очень ярко показывает это. Одноклассник Петрищев пытается вспомнить имя Лужина, проскальзывает брезгливое «Антон», «Антоша», а тот лишь отвечает ему: «Ошибка, ошибка! Моё имя звучит по-другому», но не произносит его. У Лужина личности на тот момент нет. Она соткана по подобию шахматной доски из маленьких квадратиков, однако сойтись воедино они смогут только, когда герой выйдет из игры.
Сценическое решение, созданное художником-постановщиком Стефанией Филатовой, такое же аскетичное, как и образ Лужина. Будучи человеком гениальным, Лужин прост и добр, в его мире даже сложная игра – шахматы – превращается в лёгкую. В романе он говорит мало, в спектакле – много, но крайне быстро. Так и двери декораций перед каждой сценой открывают всё новые и новые эпизоды жизни Александра Ивановича Лужина.
«Я думаю, что ещё обращусь к Набокову. Пока не знаю, к какому именно произведению, но возможно им станет замечательный роман «Дар», который уже был поставлен в «Мастерской Петра Фоменко» (режиссером Евгением Каменьковичем. – Т.», – поделился с «Театралом» Владимир Данай.
Евгения Сиротова (Журфак Театрала), журнал "Театрал", 16.09.2025
Партнеры
Информационная поддержка
