Новости

Назовите при старших имя артиста Юрия Соломина. «Это «Адъютант его превосходительства», — наверняка скажут они. Эта роль в историко-приключенческом фильме стала одной из самых ярких в биографин актёра. А вы, ребята, конечно, можете вспомнить его по фильмам «Обыкновенное чудо», «Школьный вальс», «Хождение по мукам», «Московская сага»...

Над столом в кабинете народного артиста СССР Ю.М. Соломина, художественного руководителя Государственного академического Малого театра, висит изображение Георгия Победоносца — мужественного воина с мирным именем землетруженика. Наверное, он по-своему помогает тёзке (Юрий — славянская форма имени Георгий). О войне и победе, которая 60 лет назад принесла мир на нашу землю, с известным актёром побеседовала корреспондент «Пионерки» Елена МИХАЙЛОВА:

— Юрий Мефодьевич, когда началась война, вы были совсем ещё маленьким человеком. Какой вам запомнилась та пора?
— Я родился и жил в Забайкалье, в Чите. Здесь и войну встретил, в 1943 году в школу пошёл. Хоть и было это в глубоком тылу, но и там война есть война. Все испытывали и голод, и холод. Жил город без света. Чего у нас не было, так это бомбёжек. В Читу было эвакуировано очень много заводов и военных предприятий, а все большие здания отданы под госпитали. И наша школа № 5 тоже стала госпиталем. Однажды к нам, первоклассникам, пришла учительница Наталья Павловна Большакова и спросила: «Кто хочет выступать?» Все закричали: «Я! Я!» И я вместе с ребятами стал тянуть руку. Слово «выступать» показалось каким-то магическим. Конечно, все двадцать пять человек не могли пойти на выступление, наверное, нас всё-таки выбирали. В число этих отобранных попал и я. Что помню про своё выступление? Стою в центре палаты среди раненых. Пел ли я, танцевал, читал ли что-то, сейчас не могу сказать. Помню, что один из зрителей дал мне кусочек сахара. Я его как зажал в руке, так, наверное, весь день с ним и проходил. А пришёл домой, ладошку разжал... Сахар в ней был какой-то мокрый, раскисший. Но во всяком случае в этот день мы дома пили чай с сахаром, а я ещё и вылизывал сладкую свою ладошку! Наверное, это был самый счастливый и радостный день. Вот такое у меня одно из первых впечатлений о войне.
— А во что тогда ребята играли?
— Девяносто пять процентов времени мы проводили на улице, во дворах. Бегали, играли в самые обычные игры. Из дерева выпиливали всякие пистолетики. Зимой ещё катались на коньках и санках. Выло и такое развлечение: цеплялись крючками за борта машин и катились за ними.
Сейчас я думаю: некоторая актёрская фантазия, что довела меня до работы в театре и кино, уже тогда начала проявляться. Представляете! Видимо, после посещений госпиталя я стал заматывать руку в тряпку или убирал её под рукав и ходил так по городу. Или палку брал и начинал прихрамывать. Какой же смешной я был! Но тогда казалось, что все смотрят на меня и думают: «Вот какой маленький, а воевал!» Хотелось, наверное, особого уважения, потому что к людям, которые лежали в госпитале, все очень уважительно относились. Для нас они были герои, и хотелось им подражать.
— Многие, вспоминая войну, сознаются, что какой бы страшной она ни была, осталась очень яркой страницей в жизни. Определила какие-то нравственные ценности, важное в личности воспитала. Вы можете то же и про себя сказать?
— Абсолютно согласен с этими людьми. Во время войны, теперь я ясно это чувствую, взрослые очень внимательно относились к детям. По мере возможности оберегали, подкармливали. Пример особой душевности и нравственности для меня — всё та же учительница Наталья Павловна. Приходили мы в школу не сказать чтобы сытые. Ну чай, кусочек хлеба съедим дома. С такой кормёшкой уже ко второму уроку успевали здорово проголодаться. Так Наталья Павловна к этому времени кипятила на печке чайник. Кипяток разливала по нашим кружкам, что хранились у каждого в парте, и добавляла в него принесённый из дома разведённый сахарин. Тут открывалась дверь, и к нам вносили противень, наполненный пирожками с ливером. Урок посвящался тому, что мы ели эту вкусноту, а учительница что-то рассказывала.
...Я когда уже в Москве в институте учился, встречал на улицах похожие пирожки. Перепробовал все, какие видел: была потребность ещё раз испробовать вкус того военного лакомства. Так по сегодняшний день я его и не нашёл. Вспоминаю эти пирожковые уроки и вечно буду благодарить старших за то, что сохранили наше поколение.
— Юрий Мефодьевич, а конец войны каким запомнился?
— Это я был уже большой! Помню, что в тот день прошёл дождь и стало тепло. Мы с соседкой, Валькой Маклаковой, качались во дворе на качелях: к большим деревьям привязаны верёвки, и на них уложена толстая доска. Раскачивались так, что прямо выше крыш взлетали. Вдруг на улицу стали выбегать люди. Обнимаются, кричат... Я не расслышал, что кричали, потому что Валька резко соскочила, и тяжеленная доска ударила меня по голове. Очевидно, на какое-то мгновение я даже сознание потерял. А когда пришёл в себя, смотрю: все целуются, бегают, и никто почему-то на меня не обращает внимания. Тут, похоже, опять моё актёрство вылезло наружу: я не встал, а пополз по палисаднику, изображая раненого бойца. Я выжил, я герой! Игра и реальность жили во мне. Когда я встал на ноги, кто-то подбежал и закричал: «Война закончилась!» Так я, «раненый», и встретил 9 Мая.
— Среди ваших театральных и киногероев очень много людей в погонах. Когда вам предстояли такие роли, помогали ли собственные военные воспоминания?
— В каждом человеке существует свой компьютер. В мой было заложено что-то актёрское. Вот почему мои детские воспоминания — как кадры из фильма, я их такими вижу. Мальчишкой очень эмоционально воспринимал тогдашнюю жизнь, мечтал подражать военным, с удовольствием смотрел фильмы о них. Так, наверное, в маленького человека и закладывался патриотизм. Вполне возможно, что отложившиеся в памяти моего компьютера образы солдат, героев-фронтовиков и помогали мне создавать образы в кино и театре. Одним из первых был фильм «Весна на Одере», «командовал» там ротой разведчиков. И пошло! «Оборона Севастополя», «Море в огне», «Блокада», «Кочующий фронт»... Подсчитал я как-то, сколько снимался в этих фильмах, получилось лет пять! Всё это время я ходил в форме, съёмки шли на военных полигонах, на учениях, попадали мы и под взрывы, а зимой в воду проваливались. Считаю, что честно отслужил в армии и дослужился до звания генерал-майора: в фильме «Соколове» играл генерала Шаференко.
— Что вы считаете важным сказать читателям «Пионерской правды» в связи с большим праздником — 60-летием Победы?
— Я бы сказал так, как сказал бы и своей внучке: гордость должна быть, и любовь к своей Родине, уважение к своей нации, к своему народу, языку, к своей земле. Эта земля тебе может чем-то не нравиться... Но находиться на ней, пить её воду и сквернословить по этому поводу — последнее дело. Разное было в нашей истории. Кому-то не хочется это вспоминать, это другой вопрос. Но всё, что было, мне кажется, ребята должны знать. А возможности для узнавания у них есть. Трудная, горькая, героическая — наша история. Мне кажется, ничего нет лучше правды.


«Пионерская правда», спецвыпуск к 60-летию победы