«МАРИЮ СТЮАРТ» ОБВИНЯТ В СТАРОМОДНОСТИ

Эксклюзивный спецрепортаж специального корреспондента KM.RU Сергея Петрова с премьеры спектакля «Мария Стюарт».

«МАРИЮ СТЮАРТ» ОБВИНЯТ В СТАРОМОДНОСТИ

Эксклюзивный спецрепортаж специального корреспондента KM.RU Сергея Петрова с премьеры спектакля «Мария Стюарт».

Фотогалерея KM.ru

Четвертого февраля в Филиале Малого Театра (на Большой Ордынке) состоялась премьера спектакля «Мария Стюарт» по пьесе Фридриха Шиллера. Впервые этот спектакль был поставлен здесь же в 1826 году. В свое время роль Марии исполняли такие великие актрисы, как Мария Ермолова и Вера Пашенная... Знаменитый театр. Знаменитая пьеса. Знаменитые актрисы, исполнявшие в прошлом главные роли... Казалось бы, что для успеха нынешней постановки режиссеру Виталию Иванову совершенно необходимо придумать что-то новое, чем-то «зацепить» или, на худой конец, шокировать зрителя. Перекрасить королеву Елизавету в блондинку! Или ввести в отношения двух знаменитых соперниц лесбийский мотив! Или добавить матерщину в перевод Пастернака...

Но нет, все идет чинно и благородно до самого конца спектакля. Даже декорации художника-постановщика Валерия Левенталя отчего-то не напоминают развалины Чернобыльской АЭС, а наоборот, очень старательно передают атмосферу средневекового замка. Костюмы тоже самые «скучные», как на картинах той эпохи: расшитая золотом парча и драгоценные камни... Итак, на протяжении двух с лишним часов зритель видит классическую постановку классической пьесы немецкого, опять же, классика.

Если этот зритель - искушенный театральный критик, еще в институте «объевшийся» постановок по Шекспиру и Шиллеру, то его реакция на такой спектакль вполне предсказуема: ему это неинтересно, все это сто раз видено в других спектаклях... Конечно, на критиков такой спектакль не произведет хорошего впечатления, и они обвинят его в старомодности и отсутствии интересных идей. Но процентное содержание критиков среди зрителей, к счастью, невелико. Встречаются пока и простые школьники, и студенты, которые Шиллера вовсе не читали, пожилые дамы-театралки, любящие именно спектакли, похожие на те, что ставились во времена их молодости; да и многие другие зрители, которые всего-навсего хотят провести вечер в Англии шестнадцатого века в обществе Шиллера и двух великих королев. Ожидания таких зрителей в Филиале Малого театра не будут обмануты, и мы смело можем посоветовать им посетить новый спектакль.


KM.ru
7 февраля 2006 г.

НЕСЧАСТЕН ТОТ, КТО БОРЕТСЯ ЗА ВЛАСТЬ

Как всякое великое произведение, «Марию Стюарт» можно трактовать по-разному. Можно играть ее как психологическую драму. Можно увидеть в ней страшную историю о том, как приносятся человеческие жертвы беспощадному молоху государства...

НЕСЧАСТЕН ТОТ, КТО БОРЕТСЯ ЗА ВЛАСТЬ

В Малом театре состоялась премьера трагедии Шиллера «Мария Стюарт».

Писатели, поэты, драматурги много раз обращались к образу несчастной шотландской королевы Марии Стюарт, сложившей голову на плахе, и к образу казнившей ее королевы английской Елизаветы.

Пожалуй, самый глубокий след в мировой культуре оставила пьеса, написанная Фридрихом Шиллером, который весьма вольно обращался с историческим материалом, но создал драму о столкновении двух сильных женских характеров.

Малый театр обращался к «Марии Стюарт» несколько раз, но самой известной стала постановка, где главную роль исполнила великая Мария Ермолова. Хрестоматийная фотография: черное платье, четки, горделиво поднятая голова, скорбный взгляд. Но продолжая перебирать старые фотографии, видишь и Марию — Пашенную, и Елизавету — Яблочкину, и Лейстера — Садовского.

Можно представить, какой груз ответственности лежит на современных исполнителях! Быть может, чтобы уменьшить это бремя, нынешнюю «Марию Стюарт» играют на сцене филиала — потому что на той легендарной сцене, по которой ходила Ермолова, было бы и вовсе страшно.

Впрочем, режиссер-постановщик Виталий Иванов, кажется, и не стремился отходить от канонов, существовавших ранее. Мизансцены статичны, речи высокопарны. Что ж, романтизм он и есть романтизм, а Шиллер — замечательный автор, которого в былые времена и вовсе без режиссера играли.

Огорчает только, что замечательный художник-сценограф Валерий Левенталь создал декорации и костюмы удивительно красивые сами по себе, но никак не работающие на концепцию спектакля. Просто красота ради красоты — а ведь хочется, чтобы костюм помогал актеру создавать своего героя...

Что касается актеров Малого театра, то они как всегда на высоте. Конечно, в первую очередь хочется отметить старшее поколение. Виктор Борцов (Паулет) не только необычайно органичен и достоверен, но и играет то, что, кажется, пропускали многие исполнители этой роли: искреннюю любовь к племяннику, Мортимеру. Кажется, в этом юноше он видит себя, свою молодость, и потому ему невыносима мысль о том, что племянник может замарать совесть. Как всегда необычайно точно и тонко доносит до зрителя каждое слово, каждую интонацию Юрий Каюров (Шрусбери). Только возникает вопрос: не слишком ли благостным получился у него государственный деятель? А вот глядя на работу Валерия Бабятинского (Берли), испытываешь некоторое чувство сожаления: этот прекрасный артист способен на большее.

Но, конечно же, история, рассказанная в пьесе, — это прежде всего история двух женщин. Малый театр пошел на большой риск, поручив роль Марии недавней выпускнице Щепкинского училища Ольге Молочной. Впрочем, риск оказался оправданным. Ольга играет свойственные юности дерзость и максимализм, способность пожертвовать жизнью ради одной минуты... Парадокс: Мария — пленница, узница и вместе с тем она самый свободный человек в пьесе. Может быть, молодой актрисе режиссер поверил все же не до конца, потому что роль Марии очень сильно помарали: выбросили важнейший разговор с кормилицей и даже предсмертную исповедь. Вместе с тем остается впечатление, что Ольга достойно справилась бы и с этими сложнейшими сценами.

Таким образом, сокращенную пьесу очень хочется назвать не «Мария Стюарт», а «Елизавета Тюдор». Тем более что игра Людмилы Титовой в роли английской королевы властно приковывает к себе внимание. Она иногда кажется резковатой и современной, но, может быть, это и не является недостатком.

Удивительно другое: Елизавету часто представляют человеком, у которого всеми чувствами правит холодный расчет. Титова позволяет нам увидеть в Елизавете такую же слабую, страстную, грешную женщину, как и Мария. Просто ей «несчастье было строгой школой», и она поняла, что миру нельзя показывать своего истинного лица. Она постоянно носит маску — быть может, иногда снимает ее наедине с возлюбленным — он-то как раз и не в состоянии этого оценить.

При этом конфликт Марии и Елизаветы получается противостоянием не страсти и долга, а искренности и притворства. А сочувствие наше, как ни удивительно, распределяется между обеими королевами: бедняжка Елизавета, как ей трудно — всегда в маске, в духовном панцире, в доспехах. А Мария еще молодая и глупая, она не понимает, вон и пяти минут притворства не вынесла... Потому и проиграла. А Елизавета что ли победила? Да нет. Боролись за мужчину — а он не достался ни одной. Боролись за власть — а много ли в ней радости?.. То-то.

Как всякое великое произведение, «Марию Стюарт» можно трактовать по-разному. Можно играть ее, как психологическую драму. Можно увидеть в ней страшную историю о том, как приносятся человеческие жертвы беспощадному молоху государства. Она может натолкнуть на мысли о непобедимой силе человеческого духа, о том, что есть суд истории и собственной совести. Посмотрев премьеру в Малом театре, невольно вспоминаешь фразу писателя Милана Кундеры: «Это огромное счастье, что до сих пор войны затевали только мужчины. Если бы их вели женщины, в своей жестокости они были бы до того последовательны, что нынче на земном шаре не осталось бы ни одного человека».

ТАТЬЯНА СЕМАШКО
«Парламентская газета», 10.02.2006

РОКОВАЯ ЗАКОРЮЧКА

Когда в мрачные годы реакции великая Ермолова - Мария Стюарт - гордо всходила на эшафот, униженная, но не побежденная царственной соперницей, потрясенным современникам мерещился пламень свободы, полыхнувший со сцены, чудился приговор режиму. Теперь не то...

РОКОВАЯ ЗАКОРЮЧКА

«Мария Стюарт»

Малый театр. Постановка Виталия Иванова.

Древние греки не знали, что они древние. Когда в мрачные годы реакции великая Ермолова - Мария Стюарт - гордо всходила на эшафот, униженная, но не побежденная царственной соперницей, потрясенным современникам мерещился пламень свободы, полыхнувший со сцены, чудился приговор режиму. Теперь не то. С новой постановки шиллеровской «Марии Стюарт», сыгранной на днях в филиале Малого, современники ушли не потрясенными. И дело даже не в том, что нынешняя Мария - Ольга Молочная, идя на эшафот, льет горючие слезы, что, несомненно, знак слабости, не силы. А в том, что полностью обрушена эстетическая концепция Шиллера: игра - суть красоты. Красота его пьесы - в захватывающей игре состояний. В стремительных, в течение одного монолога, переходах героев от слез к восторгу, от бешенства к смирению, от уныния к надежде. Все эти сложности постановщик Виталий Иванов отбросил. Пьеса, обуженная до голого сюжета, превратилась в несуразно громоздкую сказку-раскраску про двух королев - плохую и хорошую. Актерам нечего играть. Ряженные в пышные костюмы с париками, заключенные в картонно иллюстративные декорации Валерия Левенталя, они выбираются как могут - кто крикнет, кто крякнет, но в основном столбом стоят. О том, что Мария «заказала» собственного мужа и ее заточение есть искупление греха, даже не упоминается. Ангел во плоти - и все тут. Не очень-то разыграешься. Г-жа Молочная могла бы отчасти исправить положение, сделав более явной любовь своей героини к графу Лестеру (Виталий Петров), любовнику обеих королев, но и эта возможность актрисой пока не использована.

Людмиле Титовой - Елизавете Английской - повезло больше. Эпизод, где она подписывает указ о казни соперницы, идет почти без купюр - и это лучшая сцена спектакля.

Г-жа Титова тонко и точно передает здесь мучительную борьбу в душе героини, уже решившейся, уже занесшей перо для подписи - и замирающей от ужаса неизвестности. Как преступить, как сделать последний шаг? Наконец, страстно любящая женщина побеждает в ней милосердную королеву - и вот уже дрожащая рука выводит царственную закорючку. Подписано! И тут грянул гром такой оглушительной силы, такие сверкнули дикие молнии, что публика, начисто забыв про конфликт чувства и долга, едва не посыпалась с кресел. Ага, смекнули мы, оценив тонкий намек. Ужо не спать тебе отныне по ночам, о королева!

Елена Левинская
«Московская правда», 10.02.2006

В течение двух недель сразу два крупных российских театра предложили вниманию публики шиллеровскую трагедию «Мария Стюарт» - Московский Малый и Санкт-Петербургский Большой драматический имени Товстоногова...

ДУЭТ С ДУЭЛЬЮ

«Мария Стюарт» Ф.Шиллера. Малый театр

В течение двух недель сразу два крупных российских театра предложили вниманию публики шиллеровскую трагедию «Мария Стюарт» - Московский Малый и Санкт-Петербургский Большой драматический имени Товстоногова. Произведение не такое уж редкое на наших сценах, но в последнее время играемое словно бы «по мотивам» масштабной, объемной и велеречивой трагедии. Подчас в камерном варианте, как это случилось несколько лет назад на Малой сцене московского Театра имени Гоголя. Или при сильном вмешательстве преобразующей режиссерской воли, в частности литовского постановщика Римаса Туминаса, приглашенного в Современник.

Понятное дело, что Малый театр все это по определению удовлетворить не может. Малый подчас даже вызывающе дистанцируется от модных тенденций и новых правил театральной игры, чтя собственные традиции, хотя и последние отчасти видоизменились. К тому же «Мария Стюарт» для старейших московских подмостков - явление знаковое, вошедшее в историю не только Малого, но и всего российского театра. Речь, конечно же, идет о легендарном спектакле более чем вековой давности, в котором королев шиллеровских играли королевы сценические - Мария Ермолова и Гликерия Федотова. И когда читаешь материалы, мемуары и заметки очевидцев тех далеких лет о грандиозном успехе и зрительских потрясениях, так обидно становится - и почему сегодня практически нельзя испытать нечто подобное? Ну не получается, даже если очень захотеть.

Впрочем, понять, почему видоизменялась и осовременивалась сценическая форма шиллеровской трагедии, можно без труда. Иначе она просто оказалась бы неподъемной (и по обилию тем, и по языку, и по длительности действия) как для актеров, так и для публики. Помнится, когда-то Антонен Арто писал о том, что если какое-либо великое классическое произведение не воспринимается современной публикой, то виновата в этом вовсе не она, а всего лишь устаревшая форма.

Режиссер Виталий Иванов увлеченно играть «в Шиллера» или «с Шиллером» конечно же, не стал. Но на уступки нынешнему клиповому восприятию все же пошел, изрядно сократив классический текст, спрессовав его в два весьма компактных акта спектакля. При этом нельзя сказать, чтобы сузился круг тем или психологических оттенков королевского поведения, просто обо всем этом говорится куда более лаконично, чем в оригинале.

Зато внешний антураж остался в полной неприкосновенности и оказался столь роскошен, что зачастую аплодисментами встречалась не сама героиня, но ее платье (художник-постановщик Валерий Левенталь). Или какой-то фрагмент оформления, в который персонажи были изящно вписаны подобно скульптурам. Но если одеяния, головные уборы и королевские прически были выполнены в строгом соответствии с модой и стилем тех времен, то собственно декорации - яркий пример хрестоматийной театральной условности, точно передающей суть происходящего. Темные, мрачные крепостные стены и башни написаны на холсте, порой колеблющемся от дуновений закулисного ветерка, бутафорские деревца в саду отнюдь не впечатляют свежей листвой, но душная атмосфера застенков (будь то каземат Марии или тронный зал Елизаветы) рождается сама собой и не заставляет зрителей ничего «додумывать».

По большому-то счету, несмотря на обилие персонажей, «Марию Стюарт» всегда играли как некую дуэль двух королев, английской и шотландской, причем независимо от вынесенного в заглавие пьесы имени Мария, Елизавета Английская была не менее (а подчас и более) важна и интересна. Но «утрамбовывая» трагедию в какой-либо сокращенный вариант режиссер и актрисы обычно ставили в диалогах и монологах героинь определенный акцент. Чаще - противостояние двух женщин, реже - мотивы власти. Виталий Иванов оставил понемножку того и другого, что, наверное, правильно по отношению к автору, но не дает актрисам возможности до конца сконцентрироваться хоть на чем-то одном, наиболее задевающем королевскую душу.

Роль Марии Стюарт в Малом театре доверили совсем еще молодой актрисе Ольге Молочной, в роли Елизаветы предстала опытная Людмила Титова, в последние сезоны вернувшаяся к активной сценической жизни из какого-то временного «забытья» И, конечно же, в таком сложнейшем материале опыт играет не последнюю роль, хотя и не спасает до конца.

Сколь сложно распределить свои силы, обозначить эмоциональные подъемы и спады, когда тебя попеременно захлестывают волны самых разных проблем. И вновь подумаешь - современный режиссер все-таки должен иметь хоть какую-то концепцию, при этом отнюдь не изменяя автору. Вряд ли за нее здесь можно счесть периодическое нагнетание мелодраматических моментов вроде грома и молнии, поражающих Елизавету - Титову, только что подписавшую смертный приговор сопернице.

Елизавета – Титова здесь все же более королева, нежели женщина, и все сугубо «дамское» играет немного впроброс. Но тема властная звучит у актрисы куда ярче и темпераментнее. Парадоксальным образом именно эти моменты играются более тепло и человечно, чем намеки на любовные истории. Королева вызывает доверие, понимание, а потому и сочувствие, женщина - не вполне.

А вот для Ольги Молочной - Марии эта роль, конечно же, пока аванс и продолжение сценической «школы» И это вовсе не упрек молодой и явно талантливой актрисе, которая может быть и темпераментной, и искренней. Но вот цельность сценического характера пока еще видна только в перспективе. У Марии - Молочной есть масса отдельных замечательных моментов, но в промежутках между ними она поневоле начинает заламывать руки и форсировать интонации. Впрочем, здесь требуется всего лишь огранка, а не замена «бриллианта».

Мужской же аккомпанемент для сольных партий королев вполне достоен и профессионален. Стоит лишь назвать имена как корифеев Малого, так и молодых артистов: Юрий Каюров, Валерий Бабятинский, Виктор Борцов, Владимир Сафронов, Василий Зотов. Так что общее зрелище оказалось на удивление приятным глазу, традиционным и качественным. Без особых открытий, что тоже несомненно. Но, кажется, Малый театр, одержимый страстью сохранения традиций, ни на что иное и не претендует.

Ирина АЛПАТОВА
«Культура», 09.02.2006

9 февраля роль Амиаса Паулета в премьерном спектакле «Мария Стюарт» впервые исполнит народный артист России Я.П.Барышев.

12 февраля в спектакле «Свои люди — сочтемся!» роль купца Большова впервые исполнит заслуженный артист России В.В.Петров

ПОРТРЕТНОЕ СХОДСТВО

Новая версия «Марии Стюарт» в филиале Малого театра замечательна уже тем, что оправдывает эти ожидания на все сто.

ПОРТРЕТНОЕ СХОДСТВО

«Мария Стюарт» в Малом театре

Много ли воображения требуется человеку, желающему представить себе постановку трагедии Фридриха Шиллера «Мария Стюарт» в Малом театре? Правильно, почти вовсе не требуется. Богатые оперные декорации, шитые золотом костюмы, статичные позы и велеречивая декламация - вот какой должна быть трагедия, идущая на сей священной сцене. Новая версия «Марии Стюарт» в филиале Малого театра замечательна уже тем, что оправдывает эти ожидания на все сто.

Зрителям, попавшим в просторное фойе особняка на Большой Ордынке, полагается прогуливаться мимо двух внушительных парадных портретов. На одном - Юрий Мефодьевич Соломин в роли Павла Афанасьевича Фамусова, с другого смотрит Виктор Иванович Коршунов в роли Бориса Федоровича Годунова. У меня нет никакой уверенности, что Людмила Титова (Елизавета Английская) и Ольга Молочная (Мария Стюарт) сразу после премьеры будут запечатлены живописцами, но по крайней мере играют они так, будто к ним уже обратились с просьбой попозировать. На этом спектакле всякий парадный портретист будет счастлив: знай себе зарисовывай любую мизансцену, любой гордый поворот головы да хоть сейчас вывешивай в фойе.

Замечание это относится, впрочем, не только к враждующим королевам, но и вообще ко всем без исключения персонажам. Иной раз кажется, что перед нами не спектакль, а ожившая портретная галерея. Благородные повадки, музейные интонации, картинные (какие же еще?) жесты, менуэтная походка, тщательно культивируемая омертвелость мизансцен - все, как полагается. Когда декорация Валерия Левенталя, крутанувшись вокруг своей оси, перенесет нас во дворец Елизаветы, то в первый момент померещится, что перед нами музейная витрина, где выставлены придворные наряды елизаветинской эпохи. И только когда раздастся первая реплика, сообразишь, что застывшие вокруг своей королевы люди, разряженные в пух и прах, - на самом-то деле живые.

Такая игра в портретики сильнее всего может позабавить в финале, когда режиссер Виталий Иванов заставит мертвую к этому моменту Марию и победившую Елизавету застыть на сцене в одинаково гордых ложноклассических позах. Осознанно или нет, но поза эта будет один в один скопирована со знаменитого портрета Ермоловой кисти Серова. Особенно это умиляет, если помнить, что когда-то именно Ермолова прославилась ролью Марии Стюарт на сцене Малого.

Другие режиссерские ходы окажутся в этой «Марии Стюарт» столь же наивны и напыщенно-театральны. Например, подлинным апофеозом смотрится момент, когда Екатерина подписывает указ о казни Марии. Как только королевское перо коснется бумаги, на сцене прогремит гром и сверкнет молния, отчего по залу прокатится легкий сдержанный смешок - такое уж слишком даже для чопорной публики Малого.

Любые иронические усмешки в отношении музейных спектаклей Малого театра лучше, впрочем, придержать при себе. Осуществлять всерьез критический разбор этой программно-архаичной «Марии Стюарт», соотнося ее с современным театральным процессом, - значило бы попросту выставить себя в глупом виде. Все, чем занимается в данном случае Малый театр, - это исторической реконструкцией русского театра в том виде, в каком он у нас сложился приблизительно к середине XIX столетия. Вот в Лондоне свой «Глобус» имеется, где со всей возможной скрупулезностью блюдут традиции шекспировского театра, и туристы, надо сказать, премного этой старомодностью довольны. А мы чем хуже? Здесь ведь главное, чтобы монологи внятно произнести да чтоб костюмеры не схалтурили. А уж чья голова из этих позолоченных платьев с фижмами выглядывать будет, а потом в финале ляжет на плаху, - дело десятое. Ермоловой в труппе Малого театра сегодня, конечно, нет, но актеры там, тем не менее, подобрались вполне достойные.

Глеб Ситковский
ГАЗЕТА, 07.02.2006

«Звуковой архив Малого театра»

КАЗНИТЬ, НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ

Людмила Титова о спектакле «Мария Стюарт» на радио «Маяк»...

«Звуковой архив Малого театра»

КАЗНИТЬ, НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ

Людмила Титова о спектакле «Мария Стюарт» на радио «Маяк»

ЗА КИТАЙСКОЙ СТЕНОЙ

В Малом театре поставили шиллеровскую «Марию Стюарт», прославленную когда-то мощным великолепием Марии Ермоловой и Гликерии Федотовой.

ЗА КИТАЙСКОЙ СТЕНОЙ

В Малом театре играют Шиллера

ВОТ УДОВОЛЬСТВИЕ ИЗ САМЫХ ПРИЯТНЫХ: ПРОЙТИСЬ ПО ЗАСНЕЖЕННОЙ БОЛЬШОЙ ОРДЫНКЕ, МИМО ЗАМОСКВОРЕЦКИХ ХРАМОВ И, СТРЯХНУВ СНЕГ С КАБЛУЧКОВ, ВОЙТИ В ФИЛИАЛ МАЛОГО ТЕАТРА, ЧТОБЫ ПОГРУЗИТЬСЯ В АТМОСФЕРУ АНГЛИЙСКОЙ ИСТОРИИ, УВИДЕТЬ СУРОВОЕ ВЕЛИКОЛЕПИЕ ТЮДОРОВСКОЙ АНГЛИИ И ДВУХ КОРОЛЕВ, РАЗДИРАЕМЫХ РОМАНТИЧЕСКИМИ СТРАСТЯМИ.

Здесь поставили шиллеровскую «Марию Стюарт», прославленную когда-то мощным великолепием Марии Ермоловой и Гликерии Федотовой.

Критики уже успели рассказать о том, что режиссер Виталий Иванов не нашел никакого ракурса, не дал понять, чем именно сегодня привлекла их старая трагедия.

В Москве пылают страсти вокруг «Детей Розенталя» и права Большого театра на современный язык оперного зрелища, вокруг Первой Биеннале современного искусства и выживания репертуарного театра. А в Малом, точно за Китайской стеной, время застыло. Однажды я оказалась в филиале Малого театра на экзотичнейшем действе: давали комедию Шекспира «Бесплодные усилия любви». Точно в старинном балете, актеры томно прижимали ручки к груди и возносили взгляды к небесам, вздыхая о любви. Невинная и нелепая прелесть этих архаизмов подарила мне несколько умилительных минут. Разумеется, провести весь вечер в таком умилении трудно. Но иногда...

Здесь из поколения в поколение передается традиция отношения к театру как набору клише и канонов, как к чему-то, над чем не властно время. В мире, навсегда «отравленном» режиссерским театром, концепциями, трактовками, интерпретациями, погоней за новизной, есть точка неподвижности. В декорациях Валерия Левенталя (точно не он когда-то возводил для чеховских постановок Олега Ефремова трепещущие воздухом легчайшие сады) — дань традиции дорежиссерского театра с его смесью исторических деталей и театральной условности. «Мария Стюарт» — это «опера», как называют подобные торжественные, костюмные «парады» в европейском театре и кино. Когда Елизавета совершает злодейство, подписывая смертный приговор своей сопернице Марии Стюарт (Ольга Молочная ), Малый театр гремит громами и разъяренно блещет молниями, точно напоминая о суде небес. Старомодный этот жест вполне может пронять сердце ребенка, впервые пришедшего в настоящий театр. Но есть в спектакле Малого театра гораздо более сложные смысловые конструкции. Когда Елизавета в волнующем, страстном исполнении Людмилы Титовой мечется перед лицом страшного выбора, говоря о тяжкой участи монарха, о государственной необходимости, во всем противоречащей нравственному закону, вся фигура ее мгновенно лишается монаршей стати. По-мужицки расставив ноги, тяжко опершись локтями о колени, она всем телом, всем существом переживает эту мучительную дилемму. И вот от холодной риторики, на которой во многом держится весь спектакль, не остается и следа.

Малый театр не занимается обнаружением новых смыслов, обострением тем. Это, судя по всему, сделал в своем новом шиллеровском спектакле БДТ его режиссер Темур Чхеидзе или Римас Туминас в спектакле «Современника». Для Малого театра, как и для Шиллера, Мария Стюарт — безусловная жертва. Но постановщику спектакля Виталию Иванову хватает вкуса, чтобы насытить спектакль драматичной, исполненной современных диссонансов музыкой Эдуарда Артемьева, чтобы не спрямлять логику характеров и представить диалог двух королев (а особенно — персону Елизаветы) со всей возможной глубиной и сложностью. Чтобы открывать новые трактовки и смыслы, не обязательно ходить в Малый. Хотя порой там обнаруживаешь такую глубину, которая поражает невероятно подробной «выделкой» в самых лучших традициях национального театра — и психологического, и бытового. Малый в «Марии Стюарт» просто позволяет услышать текст в обрамлении роскошной старинной рамы. И тем самым осуществляет свою миссию незыблемой твердыни. Пусть будет хоть одна.

Алена Карась
«Российская газета», 07.02.2006

Изменения в репертуаре:

24 февраля, на сцене филиала состоится спектакль «Мария Стюарт» Ф.Шиллера.


25 февраля, на сцене филиала состоится спектакль «Вишнёвый сад» А.П.Чехова.

«Звуковой архив Малого театра»

МАРИЯ ЕРМОЛОВА ЧИТАЕТ МОНОЛОГ МАРИИ СТЮАРТ

4 февраля зрители Малого театра смогли познакомиться с новой постановкой трагедии Фридриха Шиллера «Мария Стюарт». Сегодня мы предлагаем вашему вниманию уникальную запись начала ХХ века, которая запечатлела голос гениальной Марии Ермоловой, читающей самый знаменитый монолог из одной из самых знаменитых своих ролей.

«Звуковой архив Малого театра»

МАРИЯ ЕРМОЛОВА ЧИТАЕТ МОНОЛОГ МАРИИ СТЮАРТ

Мы продолжаем публикацию звукозаписей из антологии, увидевшей свет в год 150-летия Малого театра. 4 февраля зрители Малого театра смогли познакомиться с новой постановкой трагедии Фридриха Шиллера «Мария Стюарт». Сегодня мы предлагаем вашему вниманию уникальную запись начала ХХ века, которая запечатлела голос гениальной Марии Ермоловой, читающей самый знаменитый монолог из одной из самых знаменитых своих ролей.

Мария Ермолова читает монолог Марии Стюарт из трагедии Ф.Шиллера «Мария Стюарт». Запись начала XX века. (1,3 Мб)

Замечательным дополнением к предлагаемой звукозаписи служит отрывок из «Воспоминаний» знаменитого актера Юрия Михайловича Юрьева, в котором он детально описывает знаменитую сцену двух королев в исполнении Марии Ермоловой и Гликерии Федотовой, где и звучит записанный монолог.

БУКВАЛИСТИЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ

Малый театр на сцене филиала показал премьеру спектакля «Мария Стюарт» по трагедии Фридриха Шиллера. Почему руководителям других театров ни в коем случае не надо ходить на этот спектакль, объясняет РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ...

БУКВАЛИСТИЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ

«Мария Стюарт» в Малом театре

Малый театр на сцене филиала показал премьеру спектакля «Мария Стюарт» по трагедии Фридриха Шиллера. Почему руководителям других театров ни в коем случае не надо ходить на этот спектакль, объясняет РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.

Все знают, что времена сейчас для театров нелегкие. Ни звучные вывески, ни заклинания о добром и прекрасном, ни красивые названия в афише, ни смелые новаторские идеи, ни комплект народных артистов в труппе не гарантируют сегодня спокойной жизни. Всем приходится вертеться как ужам на сковородке рыночной экономики – от задиристого основателя маленького альтернативного театрика до многоопытного тяжеловеса Олега Табакова. На выдумки сегодня хитра не только голь, но и академия. И за каждым спектаклем нынче видна хоть какая-то мотивация – денег заработать (чаще всего), поразвлечь граждан, поразить общественность, развить театральный язык, успокоить соскучившихся по ролям актеров, осуществить, в конце концов, какой-то выстраданный творческий замысел. Да мало ли может быть причин для той или иной театральной постановки.

На Шиллера в сияющее чистотой и благополучием здание на Большой Ордынке руководителям прочих театров не надо ходить по одной простой причине – чтобы не умереть от зависти к Малому театру. Это же надо такое – цельную «Марию Стюарт» отгрохать, с декорациями и костюмами, во всей, так сказать, красе, и при этом ничем не намекнуть зрителю, для каких надобностей совершен именно сегодня и именно этой группой людей столь нелегкий труд. Режиссеру Виталию Иванову бы в разведке, а не в театре, работать – ни за что бы не выдал военной тайны. Даже самые скрытные его коллеги нет-нет и прокалываются в своих спектаклях, где среди сколь угодно беспросветного нагромождения театральной рутины вдруг мелькает одна сцена, или одна актриса (актер), или хотя бы одна фраза – такая, что вдруг понимаешь: ну да, ни черта не вышло, но вот оно, то самое, что заставило заработать всю эту махину и, сложись обстоятельства более счастливо и отпусти природа режиссеру чуть больше таланта, оправдало бы затею.

Спектакль «Мария Стюарт» – рядовой продукт академического театрального конвейера. Выглядит он ровно так, чтобы не потревожить ничьих представлений о трагедии Шиллера. Наверняка театр хотел сделать «все, как у автора». Раз речь идет об Англии, о замках и дворцах, значит, художник Валерий Левенталь огородит стену серыми стенами с башнями, а между ними могут кружить ширмы с арками и дверцами. В этих декорациях, как и в богатых «исторических» костюмах, сшитых из качественных материалов, можно сыграть еще сто трагедий и комедий.

И сами актеры могут точно так же, как в этой «Марии Стюарт», играть в каких-то других спектаклях. Хотя выглядят так, как положено знакомым героиням. Елизавета (Людмила Титова) будет ровно такой, какой и должна вроде бы быть,– отдаленно напоминающей портреты рыжеволосой королевы-девственницы с высоким лбом; интриганкой, притворой и умной властительницей с несчастной женской судьбой. Пленница (Ольга Молочная) предстанет именно такой, какой она навсегда запечатлена в коллективном бессознательном,– молодой гордячкой и красавицей со сжатыми губами, которая поднимается на плаху точно кинозвезда на сцену за ожидаемой наградой. (Кстати, реальной Марии Стюарт, когда ей отрубили голову, было уже 45 лет; Елизавете тогда же стукнуло 54.)

Борьба двух шиллеровских королев, как известно из предисловий к трагедии, была сражением двух женщин, двух политиков и двух религиозных течений? Пожалуйста – в спектакле-иллюстрации можно расслышать каждый из этих мотивов, но нельзя понять, какой из них театру интереснее. Потому что не интересен в новой «Марии Стюарт» ни один из них. По большому счету ни реальной политикой, ни женской ревностью, ни религиозной непримиримостью здесь и не пахнет. Зато есть наивные театральные эффекты: когда Елизавета подписывает смертный приговор, раздается удар грома и сверкает молния. В прологе две одинаково разодетые в бархат и золото женщины демонстрируют сходство и противоборство королев. А в конце Елизавета идет в глубь сцены, навстречу Марии. Призрак, что ли, ее тревожит? У Шиллера таких сцен нет. Но все-таки не на этом примере надо доказывать, что «так, как у автора» в современном театре не бывает.

Роман Должанский
«КоммерсантЪ», 06.02.2006

ОБСУДИТЬ В АНТРАКТЕ

В Малом театре показали «Марию Стюарт»

ИГРАЮТ В ШИЛЛЕРА

В Малом театре показали «Марию Стюарт»


В Малом театре сыграли премьеру самой знаменитой пьесы Фридриха Шиллера «Мария Стюарт». Роли английской и шотландской королев, без сомнения, относятся к самым трудным ролям женского мирового репертуара. Когда-то вся Москва следила за поединком Марии Ермоловой и Гликерии Федотовой. Сейчас двух шиллеровских соперниц сыграли Ольга Молочная (Мария) и Людмила Титова (Елизавета).

Немирович-Данченко на склоне лет честно признавался, что боится ставить Шиллера. Боится его пафоса, его романтической риторики: «Бороться против такого театрального пафоса, против декламации, освободить от всего этого текст Шиллера я не могу». Режиссер Малого театра Виталий Иванов, кажется, обо всех этих трудностях просто не подозревает. С чем бороться? Зачем бороться? Есть текст, есть традиция. Чего мудрить? Давно известно, кому откуда выходить, какие делать жесты. А уж сколько можно костюмов пошить!

В результате постановка Виталия Иванова одной из самых знаменитых трагедий Фридриха Шиллера существует в каком-то вневременном вакууме. Выходя со спектакля «Мария Стюарт» из филиала Малого театра, как-то невольно оглядываешься в поисках извозчиков («Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?»). Если отвести глаза от зрителей, их костюмов и причесок, то возникает иллюзия, что за окном если не год 1800-й (когда трагедия Шиллера была впервые поставлена на сцене Веймарского театра), то год эдак 1880-й. Художественного театра нет и в проекте. О мейнингенцах и их исторических штудиях еще и не слыхали. А уж новации века ХХ и вовсе кажутся дурным сном.

Если по аналогии с Актер Актерычем можно себе представить среднестатистический Спектакль Спектаклевич, то это он.

Сценограф Валерий Левенталь создал на сцене высокие стены замка, поднимающиеся и опускающиеся фронтоны внушительных построек, выезжающие аркады. Все это сделано с оперным размахом и оперной же условностью (кирпичи стен откровенно нарисованы на холсте, а аркады не скрывают, что сделаны из фанеры). Вся декорация все время куда-то движется, кружится, поднимается-опускается (даже когда сцена идет в одном месте). Этой мобильной подвижности предметов и стен противопоставлены монументально-неподвижные актеры, затянутые в пышно расшитые исторические костюмы. Плащи из золотистой ткани, чулки и буфы, платья с фижмами и огромным количеством нашитых «драгоценных» камней (которые только в музее и в опере сейчас и увидишь). Удобно расположившись на авансцене, курпулентные актеры вальяжно читают шиллеровские строфы, с удобством ловя подсказки суфлера. Хорошо поставленные голоса отчетливо артикулируют текст, нигде не затягивая и не давая лишних пауз. Иногда для выражения чувств поднимаются в условном жесте руки, благородно вскидывается голова. Иногда, сбиваясь на бытовой тон, актеры делают движения более естественные, но, спохватясь, возвращаются к условным жестам, принятым в трагедии.

И в какие-то минуты «Мария Стюарт» в Малом напоминает карикатуру на все трагические вампуки зараз. Вот подписала Елизавета указ о казни шотландской королевы, и гремит гром, сверкает молния. И злодейка, распростершись по полу, поглядывает на небеса. Просто эпизод из мультфильма о злодейке-мачехе, травящей падчерицу-белоснежку. Причем тут шиллеровские коллизии долга и чувства, права и власти, любви к государству и любви к мужчине? Философский текст Шиллера прочитан на уровне занимательного сюжета. Театр скользит по знакомой поверхности слов, опасаясь невзначай прорваться куда-нибудь поглубже.

В постановке заняты весьма достойные актеры и особенно актрисы Малого театра, умеющие и выразительно читать стихи (что редкость в сегодняшних труппах), и носить костюмы. Двух королев играют актрисы Ольга Молочная (Мария) и Людмила Титова (Елизавета), недавно весьма достойно сыгравшие в «Мнимом больном» Мольера дочь Аргана и его служанку Туанетту. Здесь за отсутствием других задач обе актрисы как бы продолжают играть знакомые характеры из мольеровской комедии в предложенных Шиллером трагических обстоятельствах. Мария показывает гордый профиль, ломает руки и бегает по саду. Елизавета шутит, ловит придворных, иногда срываясь на визг, и тут же беря себя в руки. А то вдруг начинает хлюпать носом так натурально, что понимаешь постоянные сомнения лордов: искренна или все-таки обманывает.

В результате из прекрасных исходных данных: великого текста, грандиозного перевода Пастернака, неплохого актерского ансамбля выходит нечто среднестатистическое, ходульное, чуточку смешное, а главное – устаревшее уже в самый момент премьеры. Костюмами, впрочем, бутафорский цех и впрямь может гордиться.

Ольга Егошина
«Новые Известия», 06.02.2006