В спектакле «Мольер» 28 января первый раз роль Арманды Бежар исполняет Ольга Абрамова, выпускница ВТУ им. М.С.Щепкина 2007-го года, курс О.Н.Соломиной и Ю.М.Соломина.

УЧИТЕЛЬ СЫГРАЕТ С УЧЕНИЦЕЙ

В спектакле «Мольер» 28 января первый раз роль Арманды Бежар исполняет Ольга Абрамова, выпускница ВТУ им. М.С.Щепкина 2007-го года, курс О.Н.Соломиной и Ю.М.Соломина. Это одиннадцатая по счету роль Ольги в Малом, в труппу которого она была принята сразу после окончания Щепкинского. Абрамова, невзирая на ослепительную молодость, не новичок: в премьере прошлого сезона, нашумевшем спектакле «Влюбленные» по пьесе Гольдони, в постановке итальянского режиссера Стефано де Луки она сыграла Эуджению. В «Мольере» Абрамова будет играть дуэт с учителем: Юрий Соломин в спектакле играет заглавную роль.

Объявляются новые исполнители в спектакли...

ВВОДЫ В СПЕКТАКЛИ

28 января в спектакле «Мольер» («Кабала святош») М.А.Булгакова первый раз
роль Арманды Бежар исполняет О.Н.Абрамова
роль Брата Силы исполняет С.А.Кагаков

29 января в спектакле «Тайны мадридского двора» Э.Скриба и Е.Легуве первый раз
роль Бабьеки исполняет С.А.Вещев

30 января в спектакле «Касатка» А.Н.Толстого роль 2-го игрока исполняет М.Г.Фоменко.

16 декабря на основной сцене пойдет спектакль «Мольер» («Кабала святош») М.А.Булгакова. Билеты поступили в продажу!

Повод – исполнение роли Людовика Великого в спектакле «Мольер» («Кабала святош») М.А.Булгакова. Проголосовать за Бориса Владимировича можно на сайте журнала «Театрал» .

Объявлены лауреаты VIII Международного театрального форума «Золотой Витязь».

ПОЗДРАВЛЯЕМ С НАГРАДОЙ!

Объявлены лауреаты VIII Международного театрального форума «Золотой Витязь». Спектакль «Мольер» («Кабала святош») М.А.Булгакова в постановке Владимира Драгунова получил «Золотой диплом» в номинации «Театр – большая форма». Диплом «За лучшую мужскую роль» присужден исполнителю роли Мольера народному артисту СССР Юрию Соломину.

Поздравляем Юрия Мефодьевича и всех участников и создателей спектакля с наградой!

29 октября впервые в спектакле «Мольер» («Кабала святош») М.А.Булгакова роль Людовика Великого исполнил народный артист России Валерий Константинович Бабятинский. От души поздравляем Валерия Константиновича с новой ролью и желаем ему дальнейших творческих успехов!

29 октября в спектакле «Мольер» («Кабала святош») М.А.Булгакова роль Людовика Великого — 1-й раз играет народный артист России Валерий Константинович Бабятинский.

22 октября в Москве открывается VIII Международный театральный форум «Золотой Витязь». Малый театр на этом форуме будет представлен спектаклем Владимира Драгунова «Мольер» («Кабала святош») М.А.Булгакова.

«Мольер» («Кабала святош») М. А. Булгакова в Малом театре...

«ЖИЗНЬ В ТЕАТРЕ»

«Мольер» («Кабала святош») М. А. Булгакова в Малом театре

Произведения Мольера пусть и редко, но все же попадали в афишу этого коллектива — взять хотя бы «Плутни Скапена», в постановке Евгения Весника (1977) или до сих пор идущего «Мнимого больного» в режиссуре Сергея Женовача (2005). Мольер же в качестве действующего лица спектакля вышел на сцену Малого театра впервые. Соответственно в первый раз появились в его репертуаре посвященная классику французской и мировой драматургии пьеса и имя ее автора — Михаила Булгакова. Все это дает основание считать спектакль режиссера Владимира Драгунова событием для «Дома Островского».

А для играющего Мольера худрука театра Юрия Соломина — событием вдвойне. Ведь впервые за шесть лет он выступил в новой роли.

Кстати, предыдущим героем Юрия Соломина тоже был служитель Мельпомены — трогательно мечтавший о своем «маленьком театрике» скромный артист Сен-Феликс из выпущенного самим Соломиным спектакля «Таинственный ящик» (2003). Так что при всем различии «предлагаемых обстоятельств» булгаковской драмы и водевиля Петра Каратыгина, образ Мольера позволяет Соломину продолжить разговор, начатый им ролью Сен-Феликса, попытаться на сей раз при помощи пьесы Булгакова сказать нам нечто важное о деле, которому отдана большая часть его жизни.

Однако данное решение нельзя отнести к разряду оригинальных. Все-таки к подобному способу уже прибегали многие коллеги Соломина. В том числе: Сергей Юрский в осуществленной им в питерском БДТ собственной режиссерской версии пьесы Булгакова (1974), Юрий Любимов в телефильме Анатолия Эфроса «Всего несколько слов в честь господина де Мольера» (1973), Олег Ефремов и Олег Табаков во мхатовских спектаклях Адольфа Шапиро (1989, 2001), Сергей Арцибашев в Театре на Покровке (2000) и Александр Ширвиндт в Театре Сатиры (режиссер — Юрий Еремин, 2009).

Для большинства этих крупных творческих личностей — актеров, режиссеров, руководителей театров, — едва ли не ведущим в пьесе был «мотив» противостояния художника и власти. И это казалось естественным, если принять во внимание и их отнюдь не простые, личные судьбы, и трагическую биографию самого Михаила Афанасьевича Булгакова (зная о которой мы имеем полное право ассоциировать Булгакова с Мольером). И — многострадальный путь его датированного 1929-ым годом драматургического творения, с трудом «пробивавшего» себе «дорогу» на сценические подмостки (один только мучительный выпуск спектакля МХАТа в 1936-ом чего стоит!). А — иногда согласно чьему-то злому умыслу сопутствующего печальным «страницам» истории российского театрального искусства (например, историю со снятием Анатолия Эфроса с поста главного режиссера столичного Театра имени Ленинского Комсомола в 1966-ом)…

Владимир Драгунов, известный своим неизменным уважением к любому литературному материалу, все авторские акценты, безусловно, сохраняет. Правда, в его спектакле некогда очень громко «звучавший» социальный аспект сюжета несколько смикширован.

Спектакль Драгунова — о театре (поэтому для заголовка настоящей рецензии как нельзя лучше подошло название пьесы американца Дэвида Мэмета), о театральном закулисье. С его бесконечными романами, непрекращающимися интригами и необычной на взгляд стороннего наблюдателя как будто специально «наэлектризованной» атмосферой.

Избранный режиссером «ракурс» объясняет и подчеркнутую театральность оформления спектакля (основными элементами декорации Станислава Бенедиктова становятся различной фактуры занавеси — от тяжелого «супера» до легких полотнищ, являющихся и фоном для разворачивающихся на сцене событий и их полноправными «участниками»), и красочность придуманных Валентиной Комоловой костюмов. А — главное энтузиазм, который на протяжении двух с половиной часов удается сохранить артистам, не часто имеющим возможность сыграть, по сути, самих себя.

И тут стоит особо отметить молодых — Марию Андрееву (обаятельная, лукавая Арманда Бежар), Алексея Фаддеева (играющего талантливого, но склонного к компромиссам Захарию Муаррона). Заметен и Максим Хрусталев в роли Бутона — тушильщика свечей и слуги Мольера.

Но как бы достойно ни выглядела в спектакле молодежь Малого, основную «нагрузку» несут все-таки мастера старшего (а в этом спектакле в небольшой роли Ренэ — няньки Мольера, занята Елизавета Солодова, в 2008-отметившая шестидесятилетие служения старейшей отечественной сцене) и среднего поколений театра. Среди них — Александр Клюквин (сдержанно, без каких-либо дополнительных эффектов играющий Маркиза де Шаррона, архиепископа Парижа), Татьяна Лебедева (которая с большим чувством проводит «партию» Мадлены Бежар), Борис Клюев (его изысканный, ироничный Людовик Великий, Король Франции становится подлинным украшением спектакля). И, конечно, - Юрий Соломин, чьим уставшим, моментами даже каким-то обреченным Мольером во всех ситуациях движет, прежде всего, долг.

Долг перед Армандой и их будущим ребенком, перед Мадленой (доверительными отношениями с ней Мольер-Соломин дорожит, думается, не меньше, чем любовью к Арманде). Наконец, — перед своими товарищами по театру, об ответственности за которых, равно как и о тщетности борьбы с теми, от кого зависят наиболее важные решения (недаром в 1990-1991 он был министром культуры РСФСР) Юрий Соломин знает не понаслышке.

Но при этом, несмотря на доминирующие в «партитуре» роли Мольера личностные, сокровенные «ноты», Соломин, чтобы публика впрямую не идентифицировала его с Мольером, оставляет крохотный «зазор» между собой и своим персонажем.

А в финале спектакля артист и вовсе разрешает себе совсем уж откровенный «апарт» к зрительному залу. Именно он (а не Лагранж - Александр Ермаков, как это положено тексту Булгакова) сняв парик, произносит заключительные реплики пьесы, рассказывая нам о том, как умирал Мольер.

Соломин делает это размеренно, без лишнего ажиотажа, констатируя конкретные факты и одновременно сочувствуя булгаковскому герою. Так, наверное, человеку театра и подобает говорить о своем собрате по профессии.

Майя Фолкинштейн.

«Современная драматургия» № 2 за 2010 год.

26 мая 2010 г. на основной сцене пойдет спектакль «Правда – хорошо, а счастье лучше» вместо спектакля «Мольер» («Кабала святош»). Приносим извинения за возможные неудобства!

«Звуковой архив Малого театра»

«ДИАЛОГИ О КУЛЬТУРЕ» НА РАДИО «РОССИИ»

Очередную передачу «Диалоги о культуре» ведущая Людмила Борзяк посвятила юбилею Виктора Ивановича Коршунова и премьере спектакля «Мольер» («Кабала святош») М.А.Булгакова

«Звуковой архив Малого театра»

«ДИАЛОГИ О КУЛЬТУРЕ» НА РАДИО «РОССИИ»

Очередную передачу «Диалоги о культуре» ведущая Людмила Борзяк посвятила юбилею Виктора Ивановича Коршунова и премьере спектакля «Мольер» («Кабала святош») М.А.Булгакова

«Диалоги о культуре» (38 Мб)

«Мольер», Малый театр

ПРЕКРАСНОЕ НАРУШЕНИЕ ТРАДИЦИИ

«Мольер», Малый театр

Малый театр был всегда. На театральной площади в Москве рядом с бесконечно реконструируемым Большим, напротив Детского, сменившего название на РАМТ, за бронзовым Островским стоит прекрасное непафосное желтое здание. Был, есть и будет. Незыблемый и несомненный, как сказал сам Александр Николаевич по другому поводу. (По поводу женской верности в «Снегурочке».) Прекрасная, живая и яркая его история описана во многих книгах, фильмах, теле- и радиопередачах. Какие драматурги, режиссеры, актеры! Кого и чего только не было. Не было Булгакова. Как-то традиционно его не ставили здесь. Не то чтобы «На Парнасе было скучно», но с Михаилом Афанасьевичем теперь будет веселее. Великая сцена позвала его, и разместился он на ней очень комфортно. Его приняли здесь с любовью и уважением. Спектаклю под названием «Мольер» (и лишь в подзаголовке «Кабала святош») посвящен специальный выпуск газеты Малого театра, содержащий историю Мольера, интервью с постановщиком Владимиром Драгуновым, рассказ об исторических персонажах — участниках пьесы, статьи Веры Максимовой и Бориса Любимова, отрывки из повести Булгакова «Жизнь господина де Мольера». В этом видна любовь театра не только к новому автору, но и к зрителю. Столько дополнительной информации, и просто полезно, и уж конечно, работает на восприятие спектакля.

«Кабала святош» идет в Москве в нескольких театрах. Художественные руководители - актеры любят играть Мольера на определенном этапе жизни. Художник играет художника. Худрук играет худрука. В старинном телевизионном спектакле в постановке Эфроса бунт Мольера завораживающе неистово играл Юрий Любимов, казавшийся всем тогда чрезвычайно опальным и бесстрашно диссидентствующим. Отчаяние от непонимания, одиночество среди своих играл Ефремова в постановке Шапиро, Ширвиндт в постановке Еремина противостоит всем тоталитарным режимам во все времена. Почти во всех постановках на передний план выходит тема «Художник и Власть». Да так ли жестока была власть к Мольеру? Для мастера страшно неприятие, забвение. Мольер при жизни признан, у него свой театр, где он с успехом играет со своей труппой свои пьесы. Он ужинает с королем, и тот крестит его ребенка. После нешуточного скандала, скомпрометировавшего отчасти и Короля, тот всего лишь лишает поэта своего покровительства. Однако разрешая играть смешные комедии. (Кстати, похоже, что и сегодня некая художественная власть разрешила абсолютному большинству театров играть именно смешные комедии.) Да, Мольер умирает. Но умирает, как можно понять, от сердечной недостаточности, как многие нестарые мужчины сегодня. Да вот хоть в прошедшем году. И не власть тому виной, а уж скорее женщины. Скажете, упрощение? Скорее, облегчение или выпрямление годами запутанной истории. Нам ли всерьез осуждать Короля-Солнце за жестокосердие после убитого властью Михоэлса, расстрелянного Мейерхольда, закрытого театра Таирова - увы, многое хранит наша память. К моему большому удовольствию Малый театр сыграл именно романтическую драму, которую писал Булгаков, а не историческую хронику с политическим уклоном.

Поднимается изумительной красоты занавес алого шелка, за ним — другой — иного оттенка красного, между ними — еще один бежево-молочного-кофейного оттенка. Открывается сцена благородного темного дерева, освещенная роскошными люстрами. Художник Станислав Бенедиктов — непревзойденный колорист. Оттенкам, которые он создает, кажется, нет названия в палитре. Камзолы, сюртуки, женские платья (художник по костюмам Валентина Комолова) красивы, театральны и эпохальны. Ложи Пале-Рояля с золотыми колоннами рифмуются с такими же ложами в зрительном зале. К нам выходит драматург и актер господин де Мольер (Юрий Соломин) — не только художник, озабоченный отношениями с властью, но обаятельный живой человек с простыми житейскими проблемами, подверженный вполне земным страстям. Он слегка капризен и заносчив, как любой премьер, он по-детски стремится избежать неприятных выяснений с женщиной, как любой мужчина. Он трагически прозорлив и мудр, как это свойственно гению. «Страсть обуяла меня», - говорит он об Арманде, но как будто уже в прошедшем времени. Гораздо важнее и серьезней другой мотив: «Позор убьет меня». Он предвидит этот позор. Помните, как говорила киногероиня Елены Соловей в «Рабе любви»? - «Я прожила слишком много женских судеб на экране, чтобы меня мог обмануть мужчина». Мольер не обманывается, конечно. Не обманет его королевская милость, не будет ударом в спину измена жены и предательство Муаррона. Он знает эту жизнь. Он пишет о ней. Он играет ее. И принимает ее. Спектакль — не трагедия, а захватывающая красивая история. Сколько образов, сколько поворотов! Нет отрицательных персонажей. Виновата во всем, собственно, Мадлена (Татьяна Лебедева), но можно ли осуждать сначала любящую, а потом так горько раскаявшуюся женщину? Виноват ли маркиз де Шаррон, архиепископ города Парижа (великолепная работа Александра Клюквина) в том, что на своем посту просто обязан противостоять ереси и распутству, виновным в которых он искренне считает Мольера? Шаррон совсем не глуп и образован. В другое время и в другом месте они с Мольером нашли бы, о чем поговорить. Но он безошибочно чует опасность, как первосвященник Каифа, когда отказывался отпустить на свободу Иешуа вместо простого разбойника Варравана. А бесшабашный женолюб Д\'Орсиньи (Антон Хомятов) должно быть и не разгневался бы так на автора, доведись ему прочитать «Дон Жуана», - не такое уж обидное сравнение. Возможно, и возблагодарил бы Мольера, возможно, стал бы его поклонником и защитником. Увы, невежество ослепляет его. Как не пожалеть «грациозную тварь» Муаррона? Где взять пареньку мужества при виде «испанского сапога»? И ведь раскаялся, дурачок, и, похоже, искренне. Правда, на мой взгляд, этот Муаррон (Алексей Фаддеев) вот как раз недостаточно грациозен, а слишком, пожалуй, крепок, даже брутален. Красив, ироничен и справедлив покровитель искусств Людовик (Борис Клюев). Премило развлекается с плутующим в карты де Лессаком (Сергей Вещев), в меру строг к зарвавшемуся отцу Варфоломею (Юрий Ильин), почти что дружен со Справедливым сапожником (Василий Дахненко) – да мечтать только о таком правителе. А уж верные Бутон (Максим Хрусталев) с Лагранжем (Александр Ермаков), дополняя друг друга, и защищают, и веселят господина. Мало что могу сказать об Арманде (Мария Андреева) кроме того, что юна и хороша собой. Мне показалось, что с первого появления, когда все еще впереди, до второго, когда уже столько всего произошло (смерть детей!), она нисколько не изменилась. Опять же непонятно: от легкомыслия или жестокого сердца? Увлечена именно Муарроном или готова отдаться каждому? Любила ли Мольера? Жалеет ли Мадлену? Кроме того, на ней, в отличие от других, безукоризненно одетых и обутых героев, странно современная спортивная обувь «на резиновом ходу». Впрочем, возможно, это – балетные тапочки. Может, оттого она и пробежала так легко через спектакль, не задерживаясь и не задумываясь?

Ни за что бы не пропустила и никому бы не посоветовала пропустить ни одной роли в исполнении Юрия Соломина. Это было бы непростительным расточительством для театрального человека. К чему слова о том, что почти не осталось актеров такой величины, глубины, мастерства и обаяния – и мужского, и человеческого. Он виртуозно и мощно правит театром, он – атлант, который держит эту махину, как «небо на каменных руках», на его веку в Малый пришел Булгаков. Его Мольер достойно прожил перед нами последние годы, отведенные Судьбой.

Ефремова Анастасия
«Страстной бульвар, 10», выпуск №5-125/2010

В Малом театре «Мольер» надломил один из самых живучих стереотипов отечественного театра

СЫГРАТЬ НЕ ЖИЗНЬ, НО ПРИГОВОР

В Малом театре «Мольер» надломил один из самых живучих стереотипов отечественного театра

Для чего мы перечитываем любимые книги, которые можем цитировать буквально наизусть, и пересматриваем любимые фильмы, каждый кадр которых мы в состоянии воспроизвести с закрытыми глазами картографически точно? Давайте оставим в стороне хрестоматийное «чтобы в известном каждый раз открывать для себя что-то неведомое». Согласитесь, это случается далеко не всегда. А вот что неизбежно происходит каждый раз, так это погружение в атмосферу, в некое пространство, где нам по той или иной причине хочется оказываться снова и снова. Прикосновение к привычному нам порой нужнее, чем потрясение от ранее неизведанного. Так уж мы устроены. И поэтому отсутствие каких бы то ни было неожиданных режиссёрских ходов в спектакле по пьесе, которую принято считать классической, не всегда является недостатком постановки.

Атмосфера эпохи солнцеподобного Людовика при всей её театральной условности растворена в самом воздухе сцены. Всё так, как и хочется зрителю, пришедшему на спектакль «не про сегодня»: вычурные массивные люстры, тяжёлые бархатные занавесы, золочёные балюстрады, причудливая мебель… Станислав Бенедиктов «историчен» в сценографии (под стать и костюмы Валентины Комоловой) ровно настолько, насколько это не противоречит, с одной стороны, самой истории, а с другой – нашим сегодняшним представлениям о ней. Похоже, совмещать несовместимое – его любимое занятие. И музыка, написанная к спектаклю Григорием Гоберником, эту атмосферу только подчёркивает. Ненавязчиво, но убедительно. Ощущение неминуемой беды, нависшей над героями, совсем не обязательно усиливать беззаботным менуэтом. Музыка на контрасте с действием давно уже перестала быть новацией, более того – почти превратилась в штамп.

Булгаковская атмосфера, то есть сотканная им самим еле уловимая инфернальность происходящего, режиссёром Владимиром Драгуновым сохранена предельно бережно. Жаль только, что не всем актёрам удаётся существовать в ней достаточно органично. Но когда на сцене появляются Борис Клюев (великолепный в своём саркастичном пренебрежении ко всем и вся король Людовик) или Александр Клюквин (фанатично верящий в свою непогрешимость архиепископ Шаррон), об этом как-то забываешь. Ибо незримая для посторонних борьба за власть, которую ведут между собой властитель светский с властителем духовным, увлекает и напряжённостью интриги, и виртуозностью исполнения.

Но заманчивее всего попытаться разгадать, какого Мольера играет Юрий Соломин. Мы привыкли к тому, что «Кабала святош» – это в первую очередь «хроника», не историческая, разумеется, а психологическая, гибели таланта под сапогом хоть и просвещённого, но деспота. Что в каждой постановке режиссёр вместе с актёром, играющим Мольера, обязательно ставят чёткие акценты: будь то поединок творца с системой, закулисная сторона театрального бытия или муки любви и творчества. Но главное и непременное условие постановки – это отзеркаливание в той или иной степени судьбы Мольера в судьбе исполнителя. Так было и с Олегом Ефремовым, и с Юрием Любимовым, и с Сергеем Юрским, и даже, пусть и с оговорками, с Олегом Табаковым. Когда в версии Театра сатиры режиссёр Юрий Ерёмин и Александр Ширвиндт этот канон нарушили, в недоумении пребывали многие – и среди критиков, и среди зрителей, и лишь спустя несколько месяцев те и другие согласились, что ставить во главу угла конфликт человека с самим собой в контексте булгаковской пьесы столь же правомерно, сколь и конфликт художника с властью. Это, если вдуматься, и делает сатировский спектакль таким близким зрителю: он ведь в массе своей художником не является и с властью в конфликт предпочитает не вступать, а вот с самим собой, как любой нормальный человек, – регулярно.

Юрий Соломин тоже, по всей видимости, не стремился к тому, чтобы наложить судьбу Мольера на свою собственную. И скорее всего, вовсе не потому, что этот неистовый человек ему не близок или в его жизни не было коллизий, сходных с теми, что пришлось испытать его, в некотором смысле, коллеге (не будем забывать, что Мольер тоже был худруком). Может, всё дело в том, что Мольер – булгаковский персонаж отнюдь не тождественен Мольеру – историческому лицу. Второй – человек, не лишённый большинства пороков и слабостей, свойственных человеку. Первый – квинтэссенция проблемы, которая больше всего мучила Булгакова.

Михаил Афанасьевич и сам признавал, что «писал романтическую драму, а не историческую хронику». Но для романтической драмы Соломин всё-таки слишком отстранён от своего героя. Он, скорее, анализирует его поступки, чем совершает их вместе с ним. И похоже, что волнуют актёра не собственно поступки, а то, как его герой выстраивает свою жизнь, а значит, и смерть. Вот для чего актёру нужна эта дистанция. Булгаковский Мольер не мог иначе жить, не мог и умереть иначе. Но Соломин констатирует это не в экстатическом порыве прозрения, как обычно происходит в этой пьесе, а с трезвостью аналитика, закончившего сложный расчёт. За всё надо платить, за свои принципы и убеждения – дороже всего, то есть собственной жизнью.

Первое обращение Малого театра к творчеству Михаила Булгакова получилось неоднозначным. Но кто сказал, что однозначность оценок – абсолютное благо для произведения искусства?

Виктория ПЕШКОВА
«Литературная газета», 19 февраля 2010 года

Малый театр поставил М.Булгакова. Впервые обратившись к драматургии романтичнейшего Мастера, выбрал полную мистических тайн и символических обобщений «Кабалу святош», казалось бы, не вписывающуюся в привычный репертуар Дома Островского.

«МОЛЬЕР»

Игра Света и Тени, столкновение сияющего в лучах пространства и мира тьмы. По барочному пышный полупрозрачный пунцовый занавес, опущенная вниз огромная хрустальная люстра, сверкающая льдинками хрусталя. И над всем плывут торжественные аккорды органа. Откуда-то из загадочной глубины сцены раздаются голоса, смех, овации. Так начинается этот спектакль…

Малый театр поставил М.Булгакова. Впервые обратившись к драматургии романтичнейшего Мастера, выбрал полную мистических тайн и символических обобщений «Кабалу святош», казалось бы, не вписывающуюся в привычный репертуар Дома Островского. Но, предпочтя второе название трагедии – «Мольер» и сместив акценты, режиссер-постановщик спектакля В.Драгунов создал произведение о судьбе великого творца и служителях Мельпомены, о том, что ему близко и особенно интересно - о суматошной, странной, волшебной жизни театра, о свете рампы, преображающей обыденность.

Нет, от конфликта искусства и власти, являвшегося по замыслу автора главной пружиной действия, никуда не уйдешь, как никуда не денешься и от святош Общества святых даров. Они – все тут во главе с архиепископом Шарроном (н.а. России А.Клюквин). Безликие, с прозвищами вместо имен, обряженные в рубища аскетов, они убеждены, что Истина, дающая право на высшую власть, доступна лишь им. Затаившись во мраке, как хищники, выжидают они момент, чтобы наброситься на добычу. А добыча – вся тут, как на ладони: в центре своего мироздания - ярко освещенной сцены, с жизнью, словно выставленной напоказ, беспечная, дразнящая и полнящая ряды врагов. Срывая маски, этот непочтительный комедиант выставляет на посмешище все и вся: нуворишей-буржуа, докторов-шарлатанов, модных жеманниц с их претенциозными салонами, кичливых аристократов и даже – о, ужас! –ханжество церковных стяжателей.

Нет, он далеко не праведник, этот господин де Мольер (н.а. CCCР Ю.Соломин). Предприимчивый антрепренер, лицедей, настолько сросшийся со своей маской, что продолжает порой играть и в жизни, умеющий, где надо, быть вкрадчиво-льстивым, а, где можно – вспыльчиво-гневным, обуреваемый страстями любовник, ребячливо просто признающийся в измене преданной подруге Мадлене (з.а. России Т. Лебедева), несчастный муж-рогоносец ветреной кокетки Арманды (М. Андреева), обвиняемый, к тому же, в инцесте. Но, прежде всего, он – художник, отважно бросающий вызов миру, сохраняющий в искусстве величие духа. Творец Дон Жуана, Гарпагона, Альцеста, Тартюфа.

Все это – Мольер М. Булгакова. Все это – Мольер Ю.Соломина.
Как достоверен, органичен актер в противоречиях характера, в эмоциональных проявлениях своего героя. Радостное возбуждение после успеха нового представления, взрывы яростного негодования по разным поводам и виноватое недовольство собой, когда вспышка гнева стихает, поклонение королю-покровителю, замешанное на искреннем восхищении Луи ХIV, в котором видит не только всесильного владыку, но и талантливого собрата по ремеслу - актера, находящегося на сцене каждую минуту жизни и блистательно исполняющего одну-единственную роль. А когда король лишает Мольера своего покровительства и защиты, фактически предавая в руки Кабалы, сколько горечи, какая безысходность звучат в словах: «Я лизал ему шпоры, моля – не раздави. Раздавил!»
Есть нечто символичное в том, что именно Ю.М.Соломин – замечательный актер и художественный руководитель старейшего театра России, на собственном опыте знающий всю тяжесть ответственности за свой коллектив, создает образ великого коллеги. Там, за кулисами, мало что изменилось за прошедшие триста лет. Все те же интриги, капризы, обиды, все тот же флирт, влюбленности, привязанности, измены и предательства. Все те же предпремьерные тревоги и волнения, суета и – объединяющее всех вдохновение, радость сотворчества. И сплачивающая всех беда. Закулисная жизнь театра, показанная изобретательно и ярко, важный мотив постановки.

«Искусство цветет при сильной власти», - утверждал Мольер. «Солнце Франции» - Людовик XIV (н.а. России Б. Клюев) – истинный ценитель прекрасного. В период его царствования пышным цветом расцвели таланты Расина, Корнеля, Буало и, конечно же, Мольера. Он и сам в молодости отдал дань сцене, выступая в аллегорических придворных балетах. Жизнь двора, подчиненная строгому регламенту этикета, была подобна театру того времени, подчинявшегося классицистическим законам триединства, требовавшая особой напевности в декламации трагических героев, плавной величавости, неспешности движений. И Людовик Б. Клюева хорошо помнит уроки сцены, в любых обстоятельствах сохраняя неподвижность мимики, импозантность поз, важную неторопливость жестов, всем своим видом демонстрируя непоколебимую уверенность в незыблемости своей власти. И все же, нет-нет, да и проскользнет в интонациях, в мелькнувшей усмешке – что-то вроде самоиронии или – в чуть опущенных уголках сжатых губ - презрительно-высокомерное отношение к предавшему учителя и приемного отца доносчику Муаррону (А.Фаддеев). Он весьма искусно скрывает страх перед силой Кабалы, требующей жертвы - пока лишь Мольера. Но, понимая, что короля делает свита, помня ужас Фронды, осознает, что при любом неверном шаге раболепный двор, смутные тени святош, что маячат за спиной Шаррона, превратятся в необузданное скопище темных сил, обращенных против него самого. Тартюфы - повсюду. Не будет же король рисковать из-за комедианта!
Скрывая бессилие маской праведного гнева, он отступает. Что ж, случается, и солнце скрывают тучи! И если даже король не устоял под натиском Кабалы, то с какой легкостью манипулирует она простыми смертными – недалеким, но не знающим поражений в дуэлях лихим бретером д’Орсиньи (А.Хомятов), науськивая его на затравленного Мольера, сломленной, больной Мадленой, в предчувствии смерти впавшей в религиозный экстаз.

Спектакль построен на контрастах – да и как иначе в истории, интрига которой строится на вечной борьбе Света и Тьмы. Резкие смены настроений в следующих друг за другом сценах, столкновение двух миров – в оформлении (художник-постановщик – народный художник России С. Бенедиктов, художник по свету – заслуженный деятель искусств России Д. Исмагилов). Карнавальная праздничность, радужные краски театрального закулисья, ослепительная пышность дворцовых апартаментов, веселая безалаберность жилища Мольера – и сине-серый сумрак обители Кабалы – подземелья с огромной темной лестницей, по которой, опускаясь в пропасть предательства, приходят сюда испуганные, обманутые, униженные люди.

Контрасты – и в одежде персонажей: разряженные по моде ХVII века – в пышных пудреных париках, в разноцветных роскошных туалетах, кружевах, золоте, рюшах, оборках – люди света - актеры, король, придворные. И бесформенные одинаковые сутаны, скрывающие лица капюшоны святош (художник по костюмам – В.Комолова).

«Пьеса из музыки и света» - авторский подзаголовок драмы. Музыка, написанная для «Мольера» (композитор - н.а. России Г. Гоберник) – один из важнейших компонентов спектакля. С первых минут, когда и на сцене-то еще никого нет, она, подобно увертюре, вводит в иную, неведомую реальность парадно-торжественным строем органа, в котором постепенно появляются зловещие ноты.

Искусно стилизованная под различные жанры эпохи Людовика-Солнце, музыка звучит на протяжении всего действия. И одна и та же музыкальная тема может из возвышенного церковного хорала перейти в клавесинные трели любовной песенки, а потом зазвучать тревожными аккордами, сопровождаемыми четким ритмом ударных, напоминающими беспокойное биение сердца.

Пьеса, повествующая о вехах судьбы гениального комедиографа, стоила автору нескольких лет страданий, споров, отстаивания права на собственное видение, и даже ссор до разрыва отношений. А затем – через месяц после успешной премьеры в Художественном театре – разгромная рецензия в газете «Правда», напечатанная по указанию Сталина, снятие с репертуара всех пьес Булгакова и, фактически, запрет на творчество. Интриги Кабалы?
Ныне на сочинения Булгакова – большой спрос. Ставится все и повсеместно, что, наверное, вполне справедливо. Может, все-таки, Кабала ослабела и силы – уже не те? Но по-прежнему есть свет и тень. Есть жизнь и смерть. И одного без другого не существует. Но тленна лишь плоть, ибо преображенный в творчестве дух - бессмертен.

Автор - Нила Петрова.
«Театральный мир».

2010 год объявлен Годом Франции в России. Поэтому премьера спектакля о великом французском драматурге «Мольер», представленная Государственным академическим Малым театром, оказалась как нельзя кстати.

ТЕАТР ЭПОХИ МОЛЬЕРА

2010 год объявлен Годом Франции в России. Поэтому премьера спектакля о великом французском драматурге «Мольер», представленная Государственным академическим Малым театром, оказалась как нельзя кстати.

Эта пьеса Михаила Булгакова известна всему театральному миру под названием «Кабала святош». Пьеса глубокая, многогранная, со своей особой историей. Это произведение напрямую затрагивает взаимоотношения художника и власти, которые автор познал, что называется, на собственной шкуре. Здесь же тема любви и измены, тема дружбы и предательства, тема взаимоотношений творца и невежественной, завистливой, лицемерной толпы, которая измеряет гения линейкой собственной заурядности…

Малый театр вынес на афишу имя великого комедиографа и актера, назвав спектакль «Мольер». Ибо он суть всех перечисленных тем и центр мастерски закрученной драматургом пружины. Перед нами закулисье театра Пале-Рояль эпохи правления Людовика XIV – Короля-Солнца. Здесь мы знакомимся с Мольером в пиковый момент его взаимоотношений с монархом, щедро осыпающим артиста милостями. Мы прощаемся с Мольером в момент измены жены Арманды (Мария Андреева), предательства приемного сына, смерти ближайшего друга Мадлены (Татьяна Лебедева) и вынесения уничижительного приговора его главному детищу – театру – недавним покровителем-королем.

Между этими сценами полная злоключений жизнь королевского комедианта, прославившего эпоху Людовика XIV, окупаемая радостью лицедейства, счастьем творчества, прожить которую на сцене, не имея на то личных побудительных мотивов, вряд ли возможно даже такому большому артисту, как лидер Малого театра. Но Юрий Соломин, исполняющий заглавную роль, проживает. И делает это с неистовостью снедаемого внутренним святым огнем творца, выходящего на подмостки, как на поле брани. И тем самым продолжает стихийно сложившуюся традицию исполнения этой роли худруками крупных российских театров – Юрием Любимовым, Олегом Ефремовым, Олегом Табаковым, Александром Ширвиндтом в недавней премьере Театра Сатиры. (Справедливости ради надо отметить, что в БДТ у Георгия Товстоногова Мольера блистательно играл Сергей Юрский).

Режиссура, увы, не поставила перед Соломиным сколь-нибудь внятной задачи: что играть. Юрий Мефодьевич наполняет образ собственными человеческими качествами, делая его сердцевиной, внутренним стержнем неизбывную доброту и душевную щедрость. Особенный отклик вызывают сцены, где его герой предстает пожилым человеком, измотанным жизнью и постоянной борьбой за существование своей труппы, истерзанным происками архиепископа, угнетенным предательством самых близких людей.

И как антипод мятущейся душе художника непробиваемый в своей равнодушной невозмутимости сиятельный монарх Людовик ХIV. В исполнении Бориса Клюева это персонаж словно из другой пьесы и пришел как будто из другого мира – из будущего. Он свысока цинично взирает на страсти, кипящие у подножия своего трона, и в этой высокомерной отстраненности – позиция артиста по отношению к его герою. Такова современная оценка артиста Клюева персонажа по имени Людовик ХIV.

Булгаков до сего момента оставался вне стен «Дома Островского». Наверное, стоит поздравить весь постановочный коллектив, который сумел пробить дорогу Михаилу Афанасьевичу в Малый театр.

Автор: Елена Литовченко
«Московский железнодорожник», 27 января 2010 года

Юрий Соломин вышел на сцену в новой роли — сыграл Мольера в пьесе «Кабала святош». «Ваш досуг» расспросил худрука Малого театра, отчего имя Михаила Булгакова только сейчас появилось на афише старейшего театра страны.

НЕОБХОДИМЫЙ БУЛГАКОВ ЮРИЯ СОЛОМИНА

Юрий Соломин вышел на сцену в новой роли — сыграл Мольера в пьесе «Кабала святош». «Ваш досуг» расспросил худрука Малого театра, отчего имя Михаила Булгакова только сейчас появилось на афише старейшего театра страны.

Юрий Мефодьевич, почему Булгакова прежде не ставили в Малом?

Не было необходимости, а сейчас мы почувствовали, что в репертуаре не хватает пьесы о самом театре — о закулисных интригах, об отношениях театра с властью. Моделью такого театра для нас стала мольеровская труппа, блестяще описанная у Булгакова.

Вам, наверное, грех жаловаться: в Малом театре одна из лучших трупп...

Актерам здесь ой как непросто! Я вовсе не жалуюсь, но у нас перед спектаклем часто вызывают «Скорую». Любой эмоциональный всплеск — и давление уже за двести двадцать. Какая может быть после этого работа? Но актер посылает всех к чертовой матери и идет играть. Вот эта тема меня и грела, когда мы готовили спектакль.

Мольер Булгакова — немолодой, измученный человек. А вы чувствуете возраст?

Возраст — это в первую очередь опыт. Сейчас говорят, надо молодежь везде продвигать, назначать на ответственные должности, а я не согласен. Если кого-то в 25 лет назначить художественным руководителем театра — он не потянет. Вот ведь чтоб стать хирургом, нужен опыт, так и у нас...

Вы много лет преподаете в Щепкинском училище. Талант сразу отличите?

Да, сразу. На экзаменах абитуриент должен прочитать стихи, басню и прозу. Для меня достаточно услышать прозу, потому что басня — это характер, стихи — мелодика речи, а проза — это чувства. Когда вы поняли, что у вас у самого есть талант? Когда проработал в театре не один десяток лет и со мной стали здороваться на улице — причем не со злыми, хмурыми взглядами, а наоборот.

К коллегам ходите на спектакли?

Недавно был в «Ленкоме» — смотрел «Вишневый сад». Знаю, что на все постановки Марка Захарова или Петра Фоменко можно ходить. С остальными — сложнее.

Авангардные постановки вам, наверное, не нравятся?

Я все время говорю: «Объясните мне, что такое авангард». Если актер, хоть голый, хоть в валенках, играет, а я ему сопереживаю — это здорово. На сцене должен быть создан образ и, как результат, возникнет сопереживание зрителя. Современные же мыльные оперы разрушают профессию актера. Мне скоро 75 (18 июня 2010 — «Ваш досуг»), и терять мне нечего, я могу говорить то, что думаю. И я хочу помочь! Ко мне обращаются на улице, ко мне обращаются актеры провинциальных театров, которые находятся в очень сложном положении. Я абсолютно уверен — возрождение театра придет из провинции. Потому что там другие люди. Другие традиции. Другие актеры.

Елизавета Борзенко
«Ваш досуг», декабрь 2009

Малый театр впервые обратился к наследию одного из самых ярких писателей двадцатого века – Михаила Булгакова.

ЮРИЙ СОЛОМИН СЫГРАЛ БУЛГАКОВСКОГО МОЛЬЕРА

Малый театр впервые обратился к наследию одного из самых ярких писателей двадцатого века – Михаила Булгакова.

На старейшей московской сцене в постановке Владимира Драгунова идёт пьеса «Мольер». Истинным талантам во все времена жилось непросто – эту известную мысль Булгаков развивает на примере биографии знаменитого французского комедианта, который, казалось бы, всегда был любим властью. Но высочайшее покровительство может ограничивать свободу творца сильнее, чем любые гонения…

Режиссёр Владимир Драгунов и художник Станислав Бенедиктов выстраивают на сцене семнадцатый век, проявляя себя настоящими мастерами иллюзии. Общей стилистике спектакля, его эмоциональной приподнятости, радостной взволнованности соответствует и музыка Григория Гоберника.

Конечно, булгаковский Мольер вовсе не тождественен Мольеру историческому. Это фигура скорее символическая, воплощение духа творчества писателя и актёра. Ему свойственны и слабости, и удивительные взлёты. Юрий Соломин в роли Мольера играет и хитрость художника, трагически зависящего от власти, и великолепную внутреннюю свободу, и страх одиночества, и великодушие… В этой работе множество нюансов, не поддающихся даже перечислению. Мольер-человек, друг, влюблённый, актёр, писатель… Тонкий психологизм актёра Юрия Соломина ни для кого не новость. Но особенно восхищает то, как он играет трагические сцены – вспышки горя, ярости, протеста, которые не могут не всколыхнуть душу каждого сидящего в зале.

В то же время «Мольер» – пьеса о театре, а следовательно, она требует слаженного ансамбля. В этой постановке играют вместе представители самых разных поколений артистов Малого театра, но чувствуется, что все они являются единой сплочённой командой. И мэтр отечественного театра и кино Борис Клюев в роли короля Людовика, и юная Маша Андреева, играющая ветреную Арманду, и Татьяна Лебедева, нашедшая подлинно трагические ноты для своей Мадлены, – равно убедительны. Каждая из красок, внесённых этими артистами в палитру спектакля, прекрасно сочетается с остальными.

И невольно приходит на ум мысль, что труппа Малого театра, к счастью, как и встарь, является одной из лучших трупп, ибо в ней можно найти блестящих артистов каждого амплуа и, соответственно, сыграть даже самую сложную пьесу. Вот бретёр и забияка по прозвищу Помолись (Антон Хомятов), вот очаровательная хрупкая Риваль (Наталья Верещенко), вот высокий и суровый «тёмный рыцарь» Лагранж (Александр Ермаков). Данные каждого артиста как нельзя более соответствуют создаваемому ими образу. И все вместе они рождают волшебную атмосферу спектакля.

Татьяна Семашко
«Парламентская газета», 18.12.2009

Михаил Булгаков на сцене Малого театра

«ДРАМА СУДЬБЫ», ИЛИ ПРИГЛАШЕНИЕ К МОЛЬЕРУ

Михаил Булгаков на сцене Малого театра

«Проникая в далёкую эпоху, в «призрачный и сказочный Париж XVII века», Булгаков написал не просто «романтическую драму».
Он подключился к той ее разновидности, которую романтики называли «драмой судьбы».
Анатолий Смелянский.

Само по себе уже очень значимое событие в истории нашего театра: Малый театр впервые обратился к драматургии Михаила Булгакова, выбрав для постановки очень близкую его опыту и мировоззрению пьесу о великом драматурге и актёре Жане-Батисте Мольере. Разумеется – и об этом надо сказать сразу! – подступ к Мольеру невозможен без точно увиденного актёра-исполнителя, который рискнул бы взять на себя крайне сложную, многослойную, всю в эмоциональных конрастах и «подводных течениях» творческую задачу – привнести на сцену свое индивидуальное видение исторического характера, к которому с разной мерой успеха обращались и обращаются многие маститые мастера.

Достаточно, например, напомнить, что ещё недавно в МХТ шла эта пьеса (её первое название «Кабала святош»); сейчас в роли Мольера в Сатире выступил А.Ширвиндт, а в МХТ её играл О.Табаков. Имена говорят сами за себя. И вот сегодня – совершенно неожиданный и пронзительно убедительный Юрий Соломин… Но ещё очень важно иметь в труппе, приступая к новому сценическому решению шедевра Булгакова, исполнителя на роль короля Людовика XIV, с которым тесно связано очень многое в судьбе Мольера. И такой актёр в Малом есть: это Борис Клюев. Поэтому, обратившись к постановке, опытный и умный мастер, режиссёр Владимир Драгунов уже знал, какую гигантскую роль предстоит сыграть, нет, прожить на сцене этому талантливому дуэту. И актёры это глубоко осознавали тоже. И не только названный дуэт, но и ансамбль (правда, с разной мерой убедительности), начиная с главных персонажей (кстати, личностей исторически достоверных) и кончая теми, у кого была в моментальном мини-портрете буквально одна реплика (к примеру, Шарлатан с клавесином или Суфлёр)…
Крайне важно и ответственно было создать сценический «климат», обстановку разворота событий на сцене, и тут очень интересную сценографическую трактовку предложил художник Станислав Бенедиктов. Уже самое первое появление Мольера и его актёров на сцене, когда в зале спектакль смотрит сам король, — эта огромная, парадная люстра перед внутренним занавесом создаёт отличную иллюзию театра «Пале-Рояль». «Сцена» зримо и незримо присутствует в действии постоянно, при этом используется минимум чисто «декорационного» решения, но «игра» этим минимумом происходит очень ёмко и впечатляюще. Как, скажем, кресло или стол в центре сцены, где друг против друга сидят король и Мольер, когда король предлагает опекаемому им в то время драматургу и актёру поужинать с ним. Когда в самом финале сцены Людовик произносит вроде бы кротко и без нажима (но как, по сути, жёстко!) фразу о «Тартюфе»: «Так что я уж вас попрошу эту пьесу не играть», в ответ на неё в зале вспыхивают аплодисменты. Однако по лицу Мольера — Соломина, да и в улыбке короля–Клюева нельзя не увидеть и не почувствовать, что, как говорится в «Гамлете», не всё «спокойно в Датском королевстве».
Обращаясь к тому, каким мы видим Мольера в исполнении («прожитии») Юрия Соломина, хочется привести слова Анатолия Эфроса: «Он не умел жить легко. Он жил мучительно». И на наших глазах разворачивается не «романтическая драма», как называл свое многострадальное детище автор, а подлинная «драма судьбы». И сколько в ней, в этой драме?! И талант, и любовь, и предательство, и разочарование, и страдание, и счастье, и радость бытия на сцене и в любви к молоденькой жене Арманде Бежар, и порой наивность и отчаяние, и некая обречённость, и страсть к театру и творчеству, и такая пронзительная сердечная боль, что зрительское дыхание перехватывает!.. Каждое появление Соломина – удивительная органика, естественность, какой-то даже новый для него стремительный темперамент, а кроме того – пластика, в которой и характер, и настроение, и возраст – ведь на наших глазах проходит довольно много лет. И если бесспорный апофеоз Мольера — Соломина в предфинальном поразительном, страстном монологе, то мрачная сцена в подземелье – судилище «кабалы святош» — высокий драматизм, даже трагизм. И трагизм редкой впечатляющей силы!.. Взаимоотношения с внебрачной легкомысленной дочерью Армандой, ставшей его женой, за что Мольер был ещё более предан анафеме церковниками, а вместе с тем потерял и покровительство короля. Всё, что связано очень сложным контактом Мольера с Людовиком – эгоцентристом до мозга костей, тираном, страдающим манией величия, способным одаривать и изничтожать, — прожито этим самым дуэтом в спектакле предельно остро и ярко. Нет слов, без такого «многоликого» короля, каким его даже в мельчайших полутонах рисует Борис Клюев, спектакля столь значительной и многозначной глубины, наверное, не было бы вовсе. У Мольера на сцене немало соперников и предателей, когда дело касается даже его приёмного сына (очень интересно выступает в этой роли молодой Алексей Фаддеев) или наглого, блистательного аристократа и дуэлянта маркиза Д’Орсиньи (удачная работа Антона Хомятова). Теплом и даже нежностью «дышат» взаимоотношения героя с его слугой, тушильщиком свечей Жаном-Жаком Бутоном (этот характер совершенно непривычно раскрывает молодой, в отличие от обычного «возрастного» решения, актёр Максим Хрусталев). На высоком уровне, страстно и горько (так положено по судьбе героини) играет актрису Мадлену Бежар Татьяна Лебедева. И все эти роли, как говорится, решены «крупным планом». А вот очень важная роль главного врага Мольера Маркиза де Шаррона, архиепископа Парижа, к сожалению, «провисает». Зловещая фигура главы «кабалы святош» заявлена номинально (Александр Клюквин). Лукавый и лживый «чёрный» архиепископ не несёт в себе в нужной мере тот острый поворот темы творчества и тирании, таланта и трагедии, который заложен в Шарроне требованиями пьесы и который, как ни досадно, почему-то часто не даётся и другим актёрам в других версиях «Мольера».
Главное свершилось: несомненная творческая удача Юрия Соломина и Бориса Клюева. А значит, и несомненная удача режиссёра Владимира Драгунова. А значит – новый полёт полной страсти и глубинного смысла музыки Григория Гоберника. И нет сомнения в том, что, впервые обратившись к Булгакову и приблизив его проблематику и высокое дыхание к нам, к каждому из нас – в самых разных аспектах, театр сделал большое дело. И я считаю полезным закончить впечатления о премьере «Мольера» словами постановщика; его волнует прежде всего судьба человека: «Тема художника написана. От неё никуда не уйдёшь, хочешь не хочешь. Есть король и мастер, эта тема всё равно будет звучать. Другой вопрос – выпячивать её, делать её главной или нет. И я решил, что важнее выявить общечеловеческую тему».
Это не просто слова, они особо подчёркивают философскую стереоскопическую ценность и цельность происходящего на сцене. Это то, что мы видим, что чувствуем. И большое спасибо Малому театру за этот бесценный подарок. Всем спасибо. Всем…

Наталья ЛАГИНА
«Слово», 18.12.2009

В Малом театре сыграли «Мольера»...

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ЧЕРВЯ

В Малом театре сыграли «Мольера». И что вы думаете? Обыграли!

Партия продолжалась два с лишним часа с антрактом — спектакль режиссера Владимира Драгунова с народным артистом СССР Юрием Соломиным в главной роли.

А кто сказал, что роль Мольера в «Кабале святош» — это экзамен для большого артиста? Кульминация, пиковая точка? Что это детектор лжи, к которому артист прибегает, чтобы прилюдно обнажиться, хоть раз сказать о себе всю правду людям? Мало ли что напридумывают критики. А может быть, у Владимира Драгунова была другая трактовка. Какая — сходите, узнаете: зачем раскрывать секреты?


И почему, собственно, не сходить? «Мольер» — как пьеса и о театре в том числе — вам много чего интересного расскажет о ликах, фигуре и других местах как Мельпомены, так и Талии начала XXI века. Спектакль сильный: то плакать хочется, то вдруг смеяться. То опять сильно плакать. А главное, каждый из главных героев-мужчин — это отдельный незабываемый спектакль в спектакле. Их собственный.


Взять хотя бы короля Людовика (Борис Клюев) — на нем глаз отдыхает:

— Маркиз, вы пришли ко мне играть краплеными картами?

— Так точно, ваше величество. Обнищание моего имения…

Вежливый, спокойный, не манерный, обыкновеннейший король: вот мешок денег, а вот тюрьма; вот мое расположение, а вот твоя смерть. И все это малыми средствами — практически не прибегая ни к мимике, ни к изменению тембра. Клюев решил для себя «Мольера» в постановке Владимира Драгунова на редкость просто: пошел от себя. И не проиграл. Потому что умен и честен. Жаль, что Людовик сравнительно мало пребывает на сцене (на то и король!); его последний выход с фразкой «Я вам не помешаю?» (в момент, когда верноподданные жарко плюются) оставляет чувство легкого одиночества…

Но зал — полон, и все продолжают смотреть спектакль. А смотреть есть что, находок тьма, ведь это первое обращение Малого театра к Булгакову. Уже смакуешь, думая, каким же будет второе.

— Ваше величество, где вы найдете такого другого блюдолиза, как Мольер? — говорит Мольер (Соломин), обращаясь к залу. Но величества в зале нет. В зале вообще интересно: над порталом сцены — советский герб, а над «царскими ложами», соответственно, царские гербы. Исторически верно. И как-то не всегда успеваешь за страданиями много чего повидавшего в жизни Мольера. Вот все другие играют — и не сомневаются. Клюев — король, Клюквин — архиепископ. Мощно, строго. А Мольер такой сложный, сомневающийся. Даже в какой-то момент допускаешь: а не мелковата ли эта роль для столь большого артиста? Но — классика есть классика, что уж теперь…

Заканчивается все трагично и мрачно. Черный задник, как нынче модно на панихидах, одинокий Мольер и голос «за кадром»: 17 февраля был похищен без покаяния неумолимой смертью. Там еще (в пьесе) сцена была, где одноглазый (маркиз д\\\'Орсиньи, дуэлянт) должен вбежать на сцену, горимый желанием Мольера убить, но в сердцах втыкает шпагу в пол и убегает. Решили пропустить. И правильно: это бы нисколько не изменило общего благоприятного впечатления от случившегося.

«МК», 21.12.2009

Заглавного героя в премьерном «Мольере» Малого играет Юрий Соломин. «Ваш досуг» решил выяснить, почему за эту роль так часто берутся худруки театров.

РЕЖИССЕРЫ ИГРАЮТ МОЛЬЕРОВ

Заглавного героя в премьерном «Мольере» Малого играет Юрий Соломин. «Ваш досуг» решил выяснить, почему за эту роль так часто берутся худруки театров.

Пьесу о Мольере (первое название — «Кабала святош») Михаил Булгаков писал с 1929-го по 1936 год, пребывая в затянувшейся опале у советских чиновников и почти не надеясь, что она увидит свет рампы. Так и произошло: в 1936 году спектакль, который шел во МХАТе, закрыли после семи представлений. Нет сомнений, что в образе великого Мольера, сражавшегося с толпой двуличных святош, которые натравливали на него власть в лице Людовика IV, Булгаков отчасти изобразил и самого себя, и свои отношения с советской властью и лично Сталиным.

В 1966-м в театре «Ленком» пьесу поставил молодой Анатолий Эфрос. Роль Мольера получил Армен Джигарханян. Однако Эфроса словно преследовала судьба самого Булгакова: из «Ленкома» его уволили, спектакль вскоре перестал существовать. В 1973-м Эфрос вернулся к этому сюжету на ТВ, объединив пьесу Булгакова с пьесой Мольера «Дон Жуан». Телеспектакль назывался «Всего несколько слов в честь господина де Мольера». На роль Мольера (он же слуга Дон Жуана Сганарель) Эфрос позвал главу самого передового, а значит, самого опального театра — худрука «Таганки» Юрия Любимова.

Не лишний факт: Людовика IV и Дон Жуана в том спектакле играл молодой красавец Александр Ширвиндт. Сцену, в которой опальный Мольер-Любимов, почти теряя сознание от постигших его бед, пытается сохранить достоинство перед унижающим его королем, забыть нельзя. Любимов бесстрашно сыграл в этой роли все то, что ему приходилось испытывать, обивая пороги партчиновников и отстаивая Таганку: страхи и соблазны, которые подстерегают художника, сталкивающегося с властью.

Через десять лет, уже во время Перестройки, Мольера в спектакле Адольфа Шапиро «Кабала святош» сыграл худрук МХАТа Олег Ефремов, только что переживший раскол театра. Не удивительно, что главной темой роли стала борьба с соратниками и предательство близких с виду людей.

Людовика играл Иннокентий Смоктуновский. Сцена, в которой Мольер, получивший приглашение Людовика к ужину, позабыв про этикет, яростно рвет руками воображаемую курицу — в то время, как монарх изысканным движением подносит ко рту вилку, тоже вошла в легенды. Через четверть века, в 2001-м, эту же роль исполнил Олег Табаков, принявший после смерти Ефремова руководство его театром и позвавший Шапиро сделать во МХАТе новую версию «Кабалы святош». Но второй раз чуда не случилось.

В то, что Мольер Табакова руководит театром, поверить было легко, а в то, что он готов бороться с властью и глубоко несчастен — очень трудно. Не спасала даже Марина Зудина в роли бывшей возлюбленной и ведущей актрисы Мольера. Вывод напрашивается сам собой: успех «Кабалы святош» всегда зависел от того, насколько исполнитель главной роли мог отождествить свою жизненную ситуацию с перипетиями судьбы Мольера. И вот вам пример.

Ровно год назад в Театре Сатиры появился «Мольер» Юрия Еремина. Не бог весь как решенная постановка все же стала одной из заметных премьер. Почему? Потому что главную роль сыграл Александр Ширвиндт. Сыграл о том, как усталый, растерявший былой шарм великий комедиант пытается справиться с труппой, с толпой бывших любовниц, с вереницей сплетен. Доказать всем, что он остался верен самому себе. Тому, кого Анатолий Эфрос считал одним из самых талантливых актеров поколения.

Вроде бы логично, что Мольера в премьере Малого театра играет Юрий Соломин. Дуэт Мольера и Людовика (Борис Клюев) в спектакле выглядит достойно и профессионально — так, как и должен выглядеть бенефисный дуэт народных артистов. Но той пронзительной боли, которая возникает от совпадения судеб Мольера и исполнителя, в нем нет. Впрочем, в Малый театр зритель ходит не за этим.

Алла Шендерова
«Ваш досуг», №49