На исторической сцене Малого театра состоялась премьера гоголевских «Мертвых душ» в инсценировке Михаила Булгакова. Режиссер Алексей Дубровский поставил масштабный спектакль о том, как привлекательно бывает зло.

Занавес открывается, и вот уже на фоне гигантской карты Российской империи с невозмутимым профилем Гоголя о своих наполеоновских планах размышляет Павел Иванович Чичиков. Сейчас он сядет в бричку и отправится скупать умерших крестьян, которые на бумаге числятся как живые. Что называется, он сказал: «Поехали!», он махнул рукой. На вращающейся сцене будут сменять друг друга декорации: то убогий двор со свиньями и гусями, то люксовая беседка Манилова с бассейном или комната Коробочки с мягкими подушками на стульях и шкафчиками, набитыми пенькой. Художник-постановщик Мария Утробина, следуя за писателем, постаралась максимально отразить внутренний мир героев с помощью тех предметов, которые их окружают. Один из главных шедевров сценографии – плюшкинская куча, куда в художественном беспорядке свалено все, что только можно помыслить. А когда хозяин бросает в нее очередную вещь, над грудой хлама густым облаком поднимается пыль.

Интерьеры вырисовываются в абсолютной темноте: декорации то вырастают из-под земли, то грозно и величественно спускаются сверху, как, например, уставленный яствами длинный стол. Но как только стены исчезают, пространство остается пустым: бал у губернатора под музыку Родиона Щедрина выглядит не менее зловеще, чем великий бал у сатаны, описанный Булгаковым. Да и сам Чичиков со своими гротескно-услужливыми танцевальными движениями почему-то напоминает Фагота Коровьева. К слову, у Павла Ивановича и дорожный плащ в клеточку. История с аферой потрясла маленький российский город XIX века и превратилась в притчу. Художник по свету Андрей Изотов добавляет спектаклю мистики в моменты, когда зритель понимает, что речь зашла не просто о продаже умерших крестьян, но о сделке с дьяволом. Когда помещики соглашаются на авантюру, они застывают, словно герои «Последнего дня Помпеи» – очевидно, в ожидании Страшного суда.

Исполнитель главной роли Алексей Фаддеев сделал Чичикова милейшим подонком. Зло в его лице оказывается настолько обаятельным, что ты с первых минут невольно восхищаешься этой диковинной птицей, которая поистине отличается умом и сообразительностью по сравнению с другими действующими лицами. Павел Иванович способен обдурить сахарного Манилова: герой Александра Клюквина по-женски взвизгивает от удивления, восторга и страха и при любом удобном случае сгибается вперегиб. Труднее приходится дельцу с помещиком Собакевичем: Борис Невзоров рисует его широкими, грубыми мазками, как и Гоголь, – такой же крепкий, практичный, смекалистый хозяин, который сам на огромном столе делает кресты почившим каретнику Михею и плотнику Степану Пробке. Коробочка Ирины Муравьевой тоже не так проста – тысячу раз перестраховывается, потому что уж слишком боится продешевить. Ее отчаянное «почем ходють мертвые души», кажется, должно стать визитной карточкой этого спектакля. Одним из наиболее сильных в галерее получился портрет Плюшкина. Василий Бочкарев настолько слился с «прорехой на человечестве», что личности актера уже и не видно – осталась только чистая сущность гоголевского образа. Палки в колеса чичиковской бричке ставит Ноздрев. Виктор Низовой делает его самым энергичным и неуемным персонажем, который вносит беспорядок, подобно сорвавшейся с цепи собаке, и на всю округу оглашает тайну Павла Ивановича.

Когда аферист оказывается за решеткой, вдруг начинаешь его жалеть – но Чичиков-то выберется на свободу, а вместо него в клетку попадешь ты сам. Сострадая подлецу, мы добровольно лезем в его шкатулку и с ужасом слышим, как мгновенно захлопывается крышка. Павел Иванович подкупает нас, пользуясь добрыми побуждениями доверчивой человеческой души. Поэтому и финал спектакля так трагичен. Окутанный облаком дыма Чичиков плавно воспаряет к небесам. Тенор в сопровождении хора по-литургически торжественно исполняет «Вижу чудное приволье…», как бы продолжая печальные размышления писателя о птице-тройке. Но куда мчится хрестоматийная бричка, мы так и не узнаем.

Вероника Словохотова, "Независимая газета" 11 апреля 2021 года

22 января в комедии Н.В.Гоголя "Женитьба" роль Яичницы первый раз сыграл народный артист России Александр Клюквин. Поздравляем и желаем новых творческих успехов!

21 ноября на основной сцене Государственного академического Малого театра состоится представление 400-ого спектакля «На всякого мудреца довольно простоты» А.Н.Островского.

Комедия, созданная в 1868 г., входит в число самых известных и остросоциальных произведений великого драматурга. «Мудрец» никогда надолго не исчезал из нашего репертуара. Нынешняя постановка, девятая по счёту, была осуществлена в 2002 г. Режиссёр Владимир Бейлис бережно отнёсся к авторскому замыслу, к традициям и духу Малого театра. Для сложного, многослойного произведения он нашёл лёгкий и увлекательный сценический язык. Это делает спектакль интересным и для интеллектуалов, и для широких зрительских масс.

Несмотря на солидный возраст, «На всякого мудреца довольно простоты» по-прежнему идёт с аншлагами, как в Москве, так и во время многочисленных гастролей. Динамичный и яркий спектакль стал важным событием в культурной жизни нашей страны; в 2006 г. он был отмечен высокой наградой – премией Правительства России.

Постановку отличает великолепная сценография (художники Энар Стенберг и Наталья Поваго), лёгкая, запоминающаяся музыка Шандора Каллоша и слаженный актёрский ансамбль. За 18 лет, что спектакль идёт на сцене Малого, сменились многие исполнители, но театралы хранят память о работах Татьяны Панковой, Виктора Коршунова, Элины Быстрицкой, Бориса Клюева, Ярослава Барышева и других участников «На всякого мудреца довольно простоты».

От всей души поздравляем режиссёра-постановщика Владимира Бейлиса и весь коллектив спектакля, в особенности бессменных исполнителей своих ролей Ирину Муравьёву и Александра Клюквина с замечательным юбилеем! Желаем «Мудрецу» долгой и яркой сценической жизни и неослабевающего внимания публики!

4 сентября в комедии Н.В.Гоголя "Ревизор" роль судьи Ляпкина-Тяпкина первый раз исполнил народный артист России Александр Клюквин. Поздравляем Александра Владимировича и желаем новых творческих успехов!

Дорогие друзья!

Продолжаем нашу ретроспективу спектаклей с участием Юрия Мефодьевича Соломина. Сегодня у нас в программе уникальная запись - «Таинственный ящик» П.А.Каратыгина, который Юрий Мефодьевич не только сам поставил, но и сыграл в нем центральную роль – актера-неудачника Сен-Феликса.
Премьера состоялась 4 мая 2003 года, в этот же день была сделана и запись, которую мы вам сегодня предлагаем посмотреть. Она несовершенна технически, но очень дорога нам, поскольку на ней запечатлен уникальный спектакль.

Перед началом просмотра, по традиции, предлагаем вашему вниманию фрагмент из книги Веры Максимовой «И это все о нем»: «Драматический актер, Соломин с его легким комизмом и врожденной музыкальностью мог бы стать замечательным исполнителем водевильного репертуара. Он особенно чувствует этот старинный жанр, хоть и редко, но режиссерски и актерски успешно его воплощает.

Так он поставил и недолгое время играл (после тяжелой болезни в спектакль не вернувшись) старый русский водевиль П.А.Каратыгина – «Таинственный ящик» (2003) на французский сюжет. Не обладающий сильным голосом, пел чисто и музыкально. Подвижный, изящный, упоенно отплясывал канкан, высоко вскидывал ногу в лад и унисон со своими юными учениками, студентами Щепкинского училища, участниками музыкального и танцевального «хора».

Вместе с ним в шумном, веселом, бурлескном действе рождалась трогательная нота. Усевшись на краю сцены, он пел песенку о «Маленьком театре», который построит. По-детски тянул гласную «а-а-а» в слове «м-а-а-а-ленький», еще и руками показывал контур домика с остроконечной крышей. А зритель понимал, что не только о «театрике» месье Сен-Феликса идет речь, но и о большом Доме Малого театра, который после ушедших корифеев многие годы достраивает, любит, бережет он сам».
В спектакле заняты:
ДЮПРЕ, нотариус - Александр Клюквин
ЭМИЛЬ, его помощник - Алексей Фаддеев
БАРОН ДЕ РАТИНЬЕР - Александр Ермаков
БАРОНЕССА, жена его - Ольга Пашкова
ДЕРОШЕ, писатель - Борис Клюев
МЕРЛЮШ, мыльный фабрикант - Алексей Кудинович
ГОСПОЖА РАПЕ, содержательница табачной лавки - Инна Иванова
СЕН-ФЕЛИКС, актёр - ЮРИЙ СОЛОМИН
ДЖУЛЬЕТТА, его дочь - Варвара Андреева
МЛАДШИЙ ПИСАРЬ - Пётр Абрамов

Хорошего просмотра!

Тимур Кизяков пришел в гости к народному артисту, голосу телеканала "Россия" Александру Клюквину. Вместе с диктором и мастером озвучивания съемочную группу встретили жена Тамара, дочь Антонина, сестра Мария и любимые тесть с тещей, Николай и Елена.

Папа Александра был военным, служил в танковых войсках, поэтому семья много переезжала. По словам Клюквина, он сменил 11 школ. Так как он всегда был полным, одноклассники его часто обзывали. Но мальчик умел защищаться, с обидчиками он дрался, и те больше его не задирали.

Еще школьником Александр Клюквин случайно попал в КВН. Вначале он был одной из голов Змея Горыныча, потом со сцены прочитал рассказ Михаила Зощенко "Баня". "Произведение очень смешное, правда, тогда больше всех смеялся я", – рассказал Клюквин. Целый год будущий актер проработал в знаменитом МХАТе монтировщиком декораций. Он вспоминает, что дослужился до старшего правой стороны и получал очень хорошие деньги. "Я был молод и глуп, поэтому пошел в артисты", – пошутил Клюквин.

Через пять лет работы в Малом театре Александр потерял голос. Врачи сказали, что на связках узлы, нужно оперировать, а говорить можно тихо и недолго. Молодой актер был в ужасе, тогда он даже задумывался о смерти. "Спасли меня в Малом театре. Сказали, что никаких операций не надо. Вывели из всех спектаклей и устроили два месяца полного молчания", – вспоминает Александр Клюквин. А потом его коллега, актриса Ольга Александровна Чуваева, помогла ему правильно поставить голос. "Я благодарен ей за то, что остался артистом. Теперь я могу кричать столько, сколько надо, и там, где я хочу", – сказал Клюквин.

Тесть Александра Клюквина всю жизнь проработал в милиции, ушел на пенсию в звании полковника. Когда в жизни его дочери появился известный актер, он поначалу не обрадовался. "Произошло все не совсем так, как хотелось бы, а потом рассмотрел…" – признался Николай. А тогда их дочка просто собрала вещи и уехала жить к Александру. Целый год родители переживали, мама поддерживала связь с дочерью, отец же с ней не разговаривал. А через год Александр и Тамара приехали и пригласили родителей на свадьбу. Тамара стала третьей женой актера. А в 2014 году Александр впервые стал отцом, супруга родила ему дочь Антонину.

"Я люблю Малый театр, это мой второй дом. Но если встанет выбор между семьей и театром, я выберу семью. Семья – это главное", – отметил народный артист Александр Клюквин.

Почему актер любит немецкий язык, но не любит английский? Из-за чего молодой Клюквин решил, что никогда не будет работать на заводе? Может ли профессиональный диктор по внешности определить голос? Когда и где Александр и Тамара поняли, что у них все серьезно? И кем работает младшая сестра Александра? Ответы – в семейной программе Тимура Кизякова "Когда все дома".

Дорогие друзья!

Пока ждем трансляции, не будем терять время и посмотрим еще одну запись нашего спектакля. Он про любовь и ее всепобеждающую силу! Да еще и музыкальный! "Дон Жуан" А.К.Толстого в постановке Александра Клюквина. Смотрим!

24 ноября в спектакле "Свадьба, свадьба, свадьба!" А.П.Чехова роль Степана Степаныча Чубукова первый раз исполнил народный артист России Александр Клюквин. Поздравляем и желаем новых творческих успехов!

Он родился в Сибири – в год, когда Хрущев на удивление социалистического лагеря разоблачал культ личности Сталина. Играл в КВН, современных выходцев из которого сейчас готов осудить за плохой дубляж фильмов. Собирал мотоциклы во Владимирской области, работал монтировщиком сцены во МХАТе, а в период брежневского «застоя», когда советская интеллигенция тихо обсуждала лишенных гражданства Ростроповича и Вишневскую, стал актером в прошлом императорского – Малого театра, где служит пятое десятилетие.

C народным артистом России Александром Клюквиным поговорила «Собака.ru».

Вам было около 30 лет, когда вы впервые пришли озвучивать фильмы и мультфильмы. Это было авантюрой или осознанным прикосновением к новому для вас виду искусства?

Это точно не было авантюрой. Первый раз боялся, что ничего не получится. У меня было тогда одновременно то ли 3, то ли 4 персонажа мультфильма. Потом начали приглашать постепенно в другие проекты. Я понял, что это мне нравится. Одно время даже имел кличку «Клюквин, который может все» – озвучить в мультфильме и мальчика, и девочку – любого героя. Например, однажды и Гулливера, и всех лилипутов. Однако это довольно сложная вещь и очень напряженная – озвучивать мультфильмы.

Как устроен сам процесс озвучивания?

Очень просто. Вот недавно озвучивал фильм «Джокер» (прим. ред. – приквел о происхождении суперзлодея вселенной Бэтмена). На студии никто не будет тратить время, чтобы показать мне фильм – он идет, кажется, два с половиной часа.

То есть нет такого, чтобы все сели, посмотрели и прониклись кино?

Да, этого не может быть. Студийное время ограничено. Переслать мне на почту для ознакомления тоже нельзя.

Нарушение авторских прав?

Именно. За это можно очень крупно поплатиться. Единственный, кто смотрел фильм, это режиссер. Мы с ним поговорили минут десять. Вместе посмотрели одну сцену, другую. Про что кино я понял. Что за персонаж – договорились. В итоге записал все за полтора часа.

У вас была только нарезка определенных сцен?

Да. Также передо мной лежал полный сценарий. Умею быстро читать по диагонали – за пару секунд просмотреть страницу.

В чем принципиальная разница – озвучивать фильмы или мультфильмы?

В фильме ты не делаешь мультяшный голос, а тут он ненастоящий – должен быть сказочным.
Был такой мультфильм «Пчелка Майя» 1970-х годов. И там большое население: жучки, червячки, стрекозы, кузнечики, пауки. В каждой серии у меня – 5-7 персонажей. Однажды на студии смотрю… Кто-то знакомый со спины… Смоктуновский! Иннокентий Михайлович пришел к нам озвучивать каких-то букашек. Деньги нужно было зарабатывать – в театре платили мало. Пришел, как на озвучку фильма – принес термос, тапки, замотал горло кашне. Говорит, давайте посмотрим кадры. А ему – нет, у нас мало времени, нужно записать 5 серий, поэтому работаем сразу. Он был в шоке. А посмотреть? Как можно сразу писать? Дали ему посмотреть. Попробовал записаться – не вышло. Попросил оставить ему только одного персонажа. Озвучил 1-2 серии и больше не приходил. Это, что называется, другая профессия. Не все могут.

Роберта Де Ниро вы озвучивали многократно. Как говорили в одном из интервью, любимая работа с ним – «Военный ныряльщик». И на каждый фильм ушло по полтора часа?

В случае с «Военным ныряльщиком» понадобилась неделя – семь смен по 3-4 часа каждая. Не то чтобы любимый он. Просто недооценен сильно. Прошел вторым экраном – не блокбастер.

Почему сейчас тогда процесс ускорился?

Деньги.

Это ускорение вредит качеству?

Не всегда. Пожалуй, несильно. Если ты одинаково можешь делать хорошо и медленно либо хорошо и быстро, лучше выбрать второй вариант. Эта профессия оформилась уже. В ней есть свои секреты, наработки. Для этого не нужно больше смотреть фильм, репетировать. Совершенно изменились темпы жизни, технологии.
Как однажды сказал Игорь Ильинский (прим. ред. – известный советский актер и чтец), раньше люди жи-и-и-и-ли, а теперь живут. Произнес он это еще 40 лет назад.

Вы приходите смотреть в кинотеатр фильм, который озвучили?

Нет. Туда редко выбираюсь. Разве что, в интернете.

А какие ощущения от просмотра?

С одной стороны, когда я смотрю фильм, то всегда отдыхаю. С другой стороны – работаю. Даже если не я озвучил его, то постоянно слышу огрехи, нюансы. От этого никуда не деться. Не могу сказать себе, что все – в момент просмотра я не артист.

Допустим, есть условный человек, который хочет озвучивать фильмы. Что ему для этого нужно делать?

Научиться быть артистом.

Для этого нужно актерское образование?

Обязательно. Все КВНщики, юмористы, журналисты, которые пытаются озвучивать кино – у них ничего не получается. Нужно владеть профессией. Вот пример – хирург. Вы ведь знаете, как нож держать? Но вы не сделаете операцию. А как легко танцует балерина!
Мне один друг сказал: «Саша, ты какой-то фигней занимаешься. В театре – искусство. А тут? Пришел, взял текст, наговорил и ушел – не серьезно». Устроил его на маленькую роль – минуты на 4, один эпизод. Он писал их полтора часа – красный, потный, непонимающий, когда начать говорить, а когда закончить. Так это было закадровое озвучивание, а не дубляж. Ему, кстати, понравилось – сейчас уже много лет этим занимается.
Хорошая закадровая озвучка, это когда ты смотришь американский фильм и через 2-3 минуты перестаешь слышать русскоязычный текст – только оригинальные голоса. И как бы их понимаешь. То, что делает актер за кадром, нивелируется.
А бывает, что за кадром начинают доигрывать, исправлять артистов, привносить свое, чего даже нет в кино.

Вы никогда не исправляли Роберта Де Ниро?

Зачем? За ним идти надо. Его нужно не испортить – стараться «попасть в него». Как на сцене – работа с партнером. Эта грань актерской профессии очень помогает и в театре, и в кино. Я могу изобразить любой нюанс голосом.

Вы говорили, что приступать к такой работе должен человек с поставленным голосом. Где сразу может растеряться самоучка?

Да хоть с самого начала. Можно набраться наглости, но получится хоум-видео. Не зря же человек учится в театральном институте, а потом будто заново – в театре. И только лет через 5-10 понимает, что начинает что-то уметь. Бывают самородки, но это исключение.
Необходимо знать законы. Я могу на сцене Малого театра в голос выругаться матом, и зритель ничего не услышит. Звук будет падать передо мной. Могу сказать шепотом, отвернувшись спиной к залу, и он дойдет до галерки – я его туда отправлю.

Перед интервью вы вышли покурить. Бережете свой голос?

Нет. Голосовые связки – самая неизменяемая часть человеческого тела. Они могут заболевать, стираться, но голос не меняется. Курю я почти 50 лет, поэтому бросить это невозможно, хотя и хочется.

Ваши советы, которые можно дать человеку, желающему озвучивать фильмы, максимально приближаясь к профессиональному уровню. Первый, как мы уже установили, это получить актерское образование.

В любом случае смотреть на то, как делают это старшие коллеги. Пробовать, разгадывать, ставить голос и речь с педагогами. Купить книгу по нейрохирургии потолще – вслух ее читать, не останавливаясь. Так, чтобы все буквы были слышны. Приобрести несколько словарей ударений.

Просто так начать озвучивать что-то – на энтузиазме – это утопия?

Человек может не понимать в таком случает, что он делает это плохо. И ему никто не скажет. В рекламе у нас есть несколько голосов и в озвучке – этим людям кажется, они все делают правильно. На самом деле нет.

Оказавшись перед Робертом Де Ниро, что вы ему скажете?

Спасибо скажу за партнерство. Я многому у него научился. Он один из лучших артистов всех времен и народов. Но, скорее всего, я с ним никогда не увижусь.

Дорогие друзья!

Предлагаем вашему вниманию запись передачи Судьба человека с Борисом Корчевниковым, посвященную народному артисту России Александру Клюквину.

10 августа Сергей Собянин поздравил представителей строительной сферы столицы с профессиональным праздником и наградил победителей ежегодного конкурса «Лучший реализованный проект в области строительства». На конкурсе представили 92 проекта объектов, разрешение на ввод в эксплуатацию которых выдали с 1 января по 31 декабря 2017 года. В финал вышло 36 проектов. Лучших определяли профессиональное жюри и народное голосование.

В этом году городская конкурсная комиссия учредила специальный приз «Проект года». Его присудили природно-ландшафтному парку «Зарядье».
В номинации «Лучший реализованный проект реставрации и приспособления объектов культурного наследия для современного использования» победу присудили реконструкции исторического здания Малого театра (проектировщик — ООО «Зарубежпроект»), реконструкции усадьбы Татищева (генеральный подрядчик — ООО «Зодчие Северо-Запада») и многофункциональному комплексу «Театральный дом» на Поварской улице (заказчик — ПАО «Галс-Девелопмент»).

[GALLERY:419]

Поблагодарить строителей и власти города за реконструкцию исторической сцены Малого театра вышел народный артист России Александр Клюквин.
"У нас существует поверье, что если не дай бог откроется над сценой крыша во время ремонта или реконструкции, кончится театр, уйдет творчество, улетит. Там души, души актеров под колосниками. Не открыли! Слушайте, сделали так, что не открыли", - рассказал он.

Смотреть репортаж на канале ТВЦ

Официальный сайт Мэра Москвы

Количество фильмов, в которых снялся Александр Клюквин, приближается к ста. В их числе — «Петербургские тайны», «Адмиралъ», «Ефросинья», «Сердце звезды», «Измены». Его голосом на наших экранах говорят Роберт де Ниро, Аль Пачино, Том Хэнкс. А общее число аудиокниг, дублированных, озвученных фильмов, мультфильмов, телепередач и компьютерных игр с трудом поддаётся подсчёту. Наша беседа с народным артистом России состоялась в гримёрной Малого театра, где он служит более 40 лет.

По натуре я не педагог

— Александр Владимирович, одно время вы преподавали во ВГИКе. Вернуться не хотите?

— В своё время меня и актёра нашего театра Александра Потапова попросил прийти в институт Виталий Соломин. Скажу откровенно, это очень интересное дело, и оно было мне очень по душе. Но если относиться к нему со всей ответственностью, надо проводить в институте шесть дней в неделю по девять-десять часов. То есть ни на что другое времени не остаётся. А потом я, наверное, всё-таки не педагог по натуре. Когда у нас был выпускной, все вокруг веселились, выпивали, а я поймал себя на мысли, что мне хочется плакать, потому что уходят родные мне люди, с которыми я провёл три года. Баталов тогда предложил мне взять курс, но я понял, что не смогу этих ребят полюбить так же, как моих первых выпускников.

— В Малом вы служите с юных лет. У вас никогда не возникало желания перейти в другой театр?

— Каждый раз, когда я бываю в другом театре, я говорю себе: «Слава богу, что я работаю в Малом». Здесь мой дом: я работаю в театре 40 лет плюс четыре года, пока учился в Театральном училище имени Щепкина.

Я текст никогда не забывал

— Актёры часто рассказывают о забавных историях, в которые они попадали на сцене из-за того, что забывали текст. С вами такое происходило?

— Я текст никогда не забывал. Но мне запомнился случай, произошедший с моим учителем народным артистом СССР Михаилом Ивановичем Царёвым. В пьесе «Горе от ума» я играл Петрушку, а он — Фамусова. И на моих глазах Михаил Иванович вдруг забыл текст! Возникла пауза, но он не пошёл к суфлёру. Михаил Иванович немножко подумал, тут же сочинил четверостишие в размере Грибоедова и точно вышёл на следующую реплику. Одно слово — мастер.

— В Интернете можно почитать ваши стихи, а услышать их где-то можно?

— До сих пор идут два спектакля, в которых использованы мои стихи. Для водевиля «Таинственный ящик» мной написаны 15-16 песен. До недавнего времени шёл музыкальный спектакль «Усилия любви» Шекспира, для него я написал около 20 песен. Мои стихи звучат и в музыкальной драме «Дон Жуан», я практически всю пьесу перелопатил.

На самом деле никто не наливает

— Вам приходилось рисковать здоровьем во время съёмок?

— Недавно, в конце марта, снимали эпизод в загородном пансионате. При 15 градусах мороза нужно было несколько раз выбежать из ресторана в рубашке и пиджаке. После этого я на две недели слёг с бронхитом. Увы, подобные вещи случаются. А все эти истории актёрские про то, что ты выбежал на мороз и тебе сразу налили водки, — это всё фигня. Никто ничего не наливает. Можешь сам себе налить, если держишь удар, но я не люблю выпивать во время работы — это как-то унизительно.

— А после?

— Иногда можно. У нас замечательная была традиция с Романом Филипповым. Помните его реплику в «Бриллиантовой руке»: «Будете у нас на Колыме — милости просим!»? Наши роли в спектакле «Доходное место» заканчивались за 45 минут до поклонов. И у нас возникла традиция: на один спектакль я приношу бутылочку, а он — закуску, а на другой спектакль наоборот. После работы мы могли себе позволить маленькие радости.
Больше всего люблю Альфа

— Вы признаётесь в любви к русскому языку, а ваши коллеги даже называют вас академиком слова. Эта любовь началась у вас, наверное, со школьной скамьи?

— Я ненавидел в школе русский язык и литературу. Я был троечником. У меня средний балл был, кажется, 3,2. Малый театр изменил моё отношение к литературе, к русскому языку. Сейчас я считаю, что лучшего драматурга, чем Островский, в мире нет, даже Шекспир на втором месте.

— Из тех персонажей, что вы озвучивали, есть ли самый любимый?

— Альф. Был такой американский комедийный сериал. Пожалуй, это один из немногих сериалов, где нет плохих людей, несчастной любви. Там даже воры — чудаки. Несколько лет назад меня остановил молодой гаишник и, не глядя, попросил предъявить документы. Я спрашиваю: «Я что-то нарушил?» И он вдруг спросил: «Так это вы Альфа озвучивали? Скажите что-нибудь голосом Альфа». Я говорю: «Документы отдай и отпускай меня». Он улыбнулся: «Езжайте. Бывает». Не скрою, было приятно.

Читаю не текст, а книгу

— Аудиокниги в вашем исполнении пользуются огромной популярностью. Вы сами выбираете авторов?

— Я записал уже более 146 книг, если считать книги по томам, и уже сам могу выбирать, могу отказываться, если мне что-то не нравится. Я всегда говорю: есть артисты, которые читают буквы, есть артисты, которые читают слова, предложения. Есть артисты, которые читают текст, а я читаю книгу с самого начала, с первого звука. Объяснить этого не могу, кто не понимает — пусть не суётся в эту профессию.

— Правда ли, что автор книг о Гарри Поттере Джоан Роулинг сама выбрала ваше исполнение, ваш голос?

— Мне известно, что она проводила кастинг среди исполнителей её книг и выбрала меня. Я сейчас немножко похвастаюсь. Я могу читать совершенно незнакомый текст не останавливаясь и одновременно править орфографию, заменять неудачные слова. Это не составляет труда.

Разницей в возрасте мы с женой не заморачиваемся

— У вас с супругой разница в возрасте — 30 лет. Вы, наверное, ровесник родителей Тамары. Как они отнеслись к вашему браку?

— Мне кажется, что они не понимают этого до сих пор. А нас с Тамарой эта разница не смущает, никаких заморочек по этому поводу нет. Вместе мы уже восемь лет. К сожалению, нам редко удаётся куда-то всем вместе выбираться. Меня дома практически не бывает, я вынужден зарабатывать: у нас квартира взята в ипотеку в Тушине.

— Где вы с Тамарой познакомились?

— В театре, она работала заместителем заведующего режиссёрским управлением. Сейчас занимается воспитанием нашей дочери, ей только три с половиной года. Тамара у меня замечательный организатор. В театре её очень ждут и постоянно спрашивают: «Где Томик?»

Ирина КОЛПАКОВА, "Звездный бульвар", 20 июня 2018

Дорогие друзья!

13 февраля зрительская секция Дома Актера на Арбате организовала творческий вечер народного артиста России Александра Владимировича Клюквина. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию фоторепортаж Николая Антипова, а через некоторое время обязательно поделимся с вами и видеозаписью этого замечательного мероприятия.

[GALLERY:320]

Середина апреля, до юбилея народного артиста России Александра Владимировича Клюквина еще две недели. На улице дождик, а на сцене Малого театра идет «Ревизор». Заканчивается сцена Земляники и Хлестакова во втором акте. «Пе-ре-пе-туя!!!!» - скандируя каждый слог потрясенный своей догадкой Земляника-Клюквин убегает за кулисы. Шквал аплодисментов – зритель ценит эти актёрские находки, когда из глубины авторского текста талантливо добывается то, чего не видно на поверхности. И вот мы уже в его гримёрке. Отдышавшись, Александр Владимирович делится со мной своими мыслями и воспоминаниями.

ПРО ЮБИЛЕЙ
Юбилей… Я никакого отношения к юбилею не имею. (улыбается) Для меня это повод угостить товарищей. Вот собственно и всё. Я себя не ассоциирую с этим возрастом. И правильно делаю. А зачем? Сам юбилей – это, конечно, такая вещь, которая льстит самолюбию, тебя поздравляют, ты вроде уже корифей. Но… Если бы его не было, было б спокойнее, я б работал лучше, времени на дело было бы больше.

НАЧАЛО
Самое яркое впечатление от первых лет в театре – это актёры. Они были для нас богами! Я пришел сюда работать и вдруг они стали моими товарищами по сцене. Лет через 10… Это я сейчас с высоты юбилея понимаю, что 10 лет в театре – это не время. Я был молодой человек, мало что умел. Но я помню, что уже тогда со мной советовались, ну, как минимум, разговаривали как с равным Гоголева, Панкова, Анненков. Анненков! Человек, который играл возрастные роли, когда моего папы еще не было на свете. Вот он меня однажды спросил: «Саша, я тебе в этой сцене не помешаю?» Фантастика. Конечно, нет! Я бы не помешал!
Михаил Иванович Царев. Он запомнился даже не как педагог, потому что я его в этом качестве видел довольно мало, к сожалению, из-за его занятости. Но у нас были замечательные преподаватели, и даже если бы он совсем не приходил, все равно было бы хорошо. Царев был человеком огромных масштабов, великая личность для меня.
Еще одно очень яркое впечатление – это моя самая первая роль на сцене Малого театра. В «Ярмарке тщеславия» я играл негра-грума, вывозил коляску Софьи Николаевны Фадеевой. Потом был революционный матрос в «Признании», потом была третья роль – с текстом – в «Твоем дяде Мише». Текст такой: «Здесь только что сожгли какие-то бумаги». А потом понеслось. Если посчитать все, что я сыграл на сцене, то получится больше 100 ролей. В одном «Ревизоре», в прошлой постановке, - четыре или пять: Землянику, слугу трактирного, Мишку, полицейского и даже купца. Заменял, выручал, помогал.

ЛЮБИМАЯ РОЛЬ
Таких много было. Но мне самому, может быть, роль и нравится, а зритель сидит и думает: когда ж ты уже уйдешь со сцены, дай на других посмотреть! (смеется) Землянику нравится играть, Городулина, Беральда. Из ранних – любил Данилу в «Коньке-горбунке». Очень мне нравился гоф-маршал фон Кальб в «Коварстве и любви». У Виталия Соломина - и ввод в «Свадьбу Кречинского» и в «Иванове». Последний шел только сезон, правда. Но репетиционный процесс, который Виталий превратил в сплошной праздник искусства – от начала и до конца, я не забуду никогда. «Мой любимый клоун» - наравне с Соломиным, две главные роли, ну что ты! Я как взрослый на сцену выхожу! Это же кайф!
Не все роли, конечно, удались, чего уж там… Когда я начал себя ощущать как актера, который более или менее что-то может? Где-то после сорока – сорока пяти. До этого я только предполагал, что я что-то могу. Но сейчас я понимаю, что мог довольно мало, меньше, чем хотелось бы. Не мне судить.

ЛЮБИМЫЙ ПАРТНЕР
Виталий Соломин? Не знаю. Он был очень трудным партнером. Он так много умел и так много знал, что я порой не понимал его. Делал вид, что понимаю, умное лицо и все такое… Но я не догонял, как он это делает.
Я так скажу: в театре очень много актеров и очень хороших, но не много партнеров. Партнер – это особое состояние. Их процентов двадцать. Наверное, так во всех театрах.
Одно знаю точно: учиться надо всегда у своих товарищей. И у студентов тоже надо, если преподаешь. Слава Богу в Малом театре много у кого можно поучиться. (смеется) Воровать можно бесконечно! Что я с наслаждением и делаю.

МОЙ РЕЖИССЁР
Всё так меняется со временем. Лет десять назад я назвал бы Женовача, Виталия Соломина, Юрия Соломина (хотя Юрий Мефодьевич и говорит, что он не режиссёр, но это неправда). Когда я был совсем молодым, мне очень нравился Хейфец – «Заговор Фиеско в Генуе», «Король Лир». Капланян, который поставил того, легендарного «Сирано де Бержерака». Морозов – очень сильный режиссёр, который мне много дал. Хотя я, по большому счету, так и не смог с ним ничего хорошего сыграть в силу молодости. Что-то из работы с ним, конечно, отложилось и есть у меня, как у актёра, проявилось подспудно. Но это я только сейчас понимаю. Мне нравится работать с Владимиром Бейлисом. С Владимиром Драгуновым – комфортно, понятно.

КАК Я СТАЛ РЕЖИССЁРОМ
А это меня Юрий Мефодьевич буквально пихнул. «Почитай, - говорит, - «Дон Жуана» А.К.Толстого». Я почитал. Недели через две встречаемся: «Прочел?» - «Да, очень хочу Лепорелло сыграть. Дадите?» - «Нет» - «Почему?» - «Потому что ты ставить будешь» - и ушел по коридору. Я так и сел. Три года длилась работа над этим спектаклем. Мы что-то придумывали, сочиняли и вот, наконец, построили наш домик. (улыбается) Почему музыкальный? Во-первых, пьеса в стихах, которые сами по себе тяготеют к музыке. Во-вторых, очень много сделал для этого Григорий Гоберник. В-третьих, конечно, Эдуард Глейзер, который сочинил очень хорошую музыку. Как только эта идея начала возникать, она меня моментально захватила. Отказываться от нее было бы глупо.

ЛЮБИМЫЙ ЗРИТЕЛЬ
Зритель – есть зритель. Он везде одинаковый, я не понимаю, когда спрашивают: «Как вам наш зритель?». В одном городе хлопают громче, а в другом тише? Так может быть один севернее и там люди сдержаннее, а другой южнее и там народ более импульсивный?
На «Мнимом больном» мы с Василием Бочкаревым приглашаем на сцену врачей из зала принять участие в нашей дискуссии и вот всё ждём, может быть кто-то все же выйдет. Пирожное с рук едят, когда я предлагаю перед антрактом, но подняться на сцену никто пока не рискнул.
Был у меня случай с Димой Назаровым, когда он еще в Малом работал. Мы с ним в концертах играли отрывок из спектакля «Беседы при ясной луне» В.Шукшина, который назывался «Верую». И вот май, Сокольники, народ гуляет. Я Иван, он поп. По сюжету на столе появляется бутылка спирта (конечно, бутафорская с водой). Дима ставит ее на стол и вдруг из зала: «Мужики, погодите!» Человек навеселе, тянет руку: «Наа!» и ставит нам на сцену неоткрытую бутылку водки. Зал замер. Я встал, подошел, взял ее и ушел на место. «С чего начнем, отец? Со спирта или с водки?» - «Давай с водки». Открыли, выпили ее всю. Потом продолжили «как будто спиртом». Зал был в восторге, а у мужика лицо менялось с каждым наливом. Он не ожидал, что я ее заберу, а уж что мы ее выпьем и подавно! Прибежал к нам за кулисы, охнул на колени: «Это была последняя, мужики!» Дали ему денег, чтоб он себе купил новую.

ПРО ДОЧКУ
Я не знаю, как я раньше жил и у меня ее не было. Сейчас уже не могу представить. Доведись заслонить ее от чего бы то ни было, миллисекунды не подумаю. Очень ее люблю.

ГЛАВНОЕ В ЧЕЛОВЕКЕ
Доброта. Если в человеке этого нет, я стараюсь держаться от него подальше.

Записал Максим Редин

Смотрите запись утреннего шоу «Всем подъем» с участием актеров Малого театра на сайте телеканала

Малый театр, Сцена на Ордынке, 30 апреля 2016 года

"Таинственный ящик" П.А.Каратыгина

Совсем недавно завершились гастроли Малого театра в Волгограде. По традиции, местные СМИ знакомят свою аудиторию с гостями города. Посмотреть запись интервью народного артиста России Александра Клюквина вы можете на сайте телекомпании.

26 апреля 60-летний юбилей отмечает Народный артист России, один из самых ярких актеров театра и кино, мастер озвучивания и дубляжа Александр Владимирович Клюквин. Голос Александра Клюквина знают почти все – это Альф, комиссар Коломбо, русский голос Роберта Де Ниро и Аль Пачино, аудиокниги Бориса Акунина, серии «Гарри Поттер», «Суер-Выер» Юрия Коваля и многие, многие другие (на его счету, как мы выяснили в нашем интервью, более 15 тысяч работ). Александр Владимирович известен своими многочисленными ролями в кино (сериал «Измены», «Адмиралъ» и др.) и в Малом театре, где он сам ставил спектакли по произведениям великих классиков, к которым сам писал стихи. В честь юбилея Александра Владимировича Клюквина Soyuz.Ru встретился с актером и поговорил о его творческом пути, любимых ролях и о том, как же ему удается так точно передавать своих героев – как игрой на камеру или на сцене, так и одним только голосом.

Александр Владимирович, в одном из интервью вы упомянули, что актерство – это то, без чего нельзя жить. Расскажите, когда вы поняли, что хотите быть актером и что это ваше признание?

В школе, в десятом классе.

Вы участвовали в каких-то постановках? Или ходили в театр?

У нас был КВН, я играл среднюю голову дракона однажды. Потом читал «Баню» Зощенко на школьном вечере. Больше всех смеялся на сцене я. (Смеется.) Много есть причин, почему я так решил. Одна из причин смешная. До этого поработал на конвейере, на ковровском заводе, мотоциклы собирал. Там я понял, что я ненавижу утро, ненавижу вставать рано, чтобы к шести-семи часам быть на работе. Это совсем не мое. А тогда мне казалось, что артисты спят долго, потому что у них работа только вечером. Оказалось, неправда. (Смеется.) Артисты спят меньше всех. Я сплю мало. Но, может быть, это потому, что мне везет, работы у меня много. Ну и, к тому же, у меня сейчас ребенок маленький, и раньше двух ночи я не ложусь. А вставать иногда приходится очень рано. Если на съемки, например, надо приезжать к утренней смене, так она может начинаться и в семь, даже если предыдущая закончилась в два ночи… В общем-то, возвращаясь к выбору профессии, это было давно. Осознание пришло потом, когда я уже «пощупал», что это за профессия и зачем она.

Вы сразу решили идти в театр, или, может быть, хотели попробовать себя в радиопостановках?

О радио я тогда не думал, нет... Я вообще в ту пору, когда выбирал профессию, был не очень-то просвещен в этом плане. Ну а что вы хотите, это был 1973 год… Что я тогда знал про театр? Я знал, что в Москве есть только два института по этому направлению – ВГИК и ГИТИС. Причем я даже не уверен, что я тогда их правильно расшифровывал. (Смеется.) Осознание пришло потом. Знаете, есть несколько ипостасей актерской работы. Это у меня, например. Их довольно много, и все мне нравятся. Это работа в театре, работа в кино, работа режиссером, написание пьес, работа с текстом, чтение и запись книг здесь, на «СОЮЗе». Иногда попадаются – редко, но бывает – очень хорошие документальные фильмы или какие-то подобные проекты, которые тоже интересны. Даже реклама бывает интересная, хотя она почти вся чудовищно навязчива, особенно сейчас у нас в России, мало юмора, очень резкая, громкая… Все эти ипостаси дополняют друг друга. И очень помогает каждая в каждой. Сейчас мне все нравится, чем я занимаюсь. И сцена, и кино, и звук… Все нравится.

Возвращаясь к тому, как вы начинали работать – кто были ваши наставники? Кто из них оказал наибольшее влияние на ваш выбор работы?

Наибольшее? Это Михаил Юрьевич Романенко, мой первый учитель, у которого я занимался до поступления в институт. И после я много лет к нему приходил. Еще, конечно, Царев Михаил Иванович, наш щепкинский педагог. Еще Солнцева Римма Гавриловна, Хейфец Леонид Ефимович, Куликов, Марков, Казанский, Черкасова… Их много было у нас. Также, конечно, Виталий Соломин, которого я считаю одним из своих учителей, и Юрий Соломин, хотя я у них, строго говоря, не учился. Еще скажу, что мои учителя – это мои товарищи по сцене: актеры - уже, к сожалению, ушедшие – Малого театра, это те партнеры, с которыми я работаю сегодня, это мои ученики, которые у меня были во ВГИКе, и я у них учился очень много, это младшие мои товарищи… Все. Они все. Тут, главное, уметь учиться. Если перестал учиться, то все – остановился, упал.

А сейчас преподаете?

Сейчас нет. Давно уже… С тех пор, как я вместе с Потаповым Александром Сергеевичем и Леньковым Александром выпустили свой курс. Такой несчастливый был курс Ромашина-Соломина. Сначала взял курс Ромашин Анатолий Владимирович, но умер, потом Виталий Соломин, и тоже умер… И вот с тех пор, как мы выпустили этот курс, я этим делом больше пока не занимаюсь. Самое главное тут, наверное, что я не могу так – выпустил одних, набрал других, и сразу я их так же сильно люблю, как и предыдущих. А без любви это не получится. Поэтому, может быть, у меня нет такого «предохранителя», какой есть у многих педагогов. Это не значит, что они хуже, а я лучше, нет. Просто у меня его нет. Это первое. А второе – у меня категорически не хватает времени. Если этим делом заниматься, надо этим по-настоящему заниматься, а не урывками. У меня как тогда было – ну, например, пять дней в неделю с девяти утра до шести вечера я там занят со студентами. А на что жить? В те времена во ВГИКе платили… Даже говорить не хочу, сколько, все равно сейчас никто не поверит. Таких зарплат сейчас нет. Правда, это было давно, но это было ужасно. Да и потом, хочется что-то еще поделать, я же актер. Думаю, стану совсем старый, маститый, когда будут возить в коляске, может, тогда… (Смеется.) А так – пока нет.

Насчет ваших работ – сейчас на вашем счету уже больше пяти тысяч актерских работ…

Эти сведения безнадежно устарели. (Смеется.)

Уже гораздо больше?

Да, да, эти сведения устарели лет десять назад. Они даже тогда были безнадежно устаревшими. Это я сам тогда сказал, да… (Смеется.) Я не веду учет, сколько я чего озвучиваю и играю. Но, примерно, если соединить документальные фильмы, озвучку художественных фильмов, озвучку книг, рекламу… Если все это взять вместе и разделить на полтора часа... Думаю, сейчас уже будет больше 15 тысяч фильмов. Да, это много. Ну, ладно, может быть, десять. Не знаю. Может быть, я хочу казаться солиднее. (Смеется.) Но если сказать «очень много» - это будет действительно так. Этим делом я занимаюсь давно уже, почти тридцать лет. Страшно сказать, я однажды писал мультфильм вместе с Иннокентием Смоктуновским. Я тогда знал, что он – Смоктуновский, а он не знал, что я Клюквин, я тогда был молод, а он уже был признанным деятелем кино. Это я к тому, насколько давно я этим всем занимаюсь.

Значит, у вас за плечами уже 15 тысяч работ – или больше. Поделитесь, откуда черпаете вдохновение? Ведь каждая ваша работа уникальна, в каждом вашем персонаже столько заряда, столько энергии, это ведь не конвейерная работа.

Нет, конечно, это не конвейер… Тут дело такое, знаете… Вдохновение это, или нет, можно ли это назвать вдохновением, или нет, но это профессия. Это моя работа. Я просто умею это делать. Может быть, такой талант дан мне Богом. Талант плюс то, что мне это нравится. И еще я очень люблю русский язык. Он очень красив. Я никогда не стесняюсь проговаривать все слова именно так, как надо, как они звучат. Не «тока», «скока», «стока», а «только», «сколько», «столько». Сейчас это не очень модно, сейчас в ходу больше албанский из компьютера. (Улыбается.) Может, люди стесняются разговаривать правильно – боятся, что их примут за интеллигентов. Боятся выбиться из «стаи», скажем так. Особенно это молодежи касается: они в «стае», они очень агрессивны, и у них не принято «выбиваться», быть лучше других – можно получить по голове. Поэтому и говорят – «круто», «типа», «я такой, она такая». Самое интересное, что все понимают, какой именно ты, какая она, хотя определения не прозвучало – просто «она, типа, такая, а я такой, типа». Словарный запас мал. Катастрофически мал. Уж не знаю, может, мы такими же были в свое время? Может, молодые, как подрастут, узнают новые слова и будут разговаривать как следует. Было бы хорошо.

Как раз в продолжение этого вопроса: у меня в университете было два преподавателя, один по риторике, другой – по радиожурналистике. Один отстаивал, чтобы мы зубрили скороговорки, ударения, а интонацию сами поймем по ходу чтения, другой же – чтобы мы, в первую очередь, владели эмоциями, а грамотность сама как-нибудь придет, с опытом. Но при этом и первый, и второй приводили в пример вашу речь, как одновременно и правильную, и эмоциональную. На ваш взгляд, какой подход правильный?

Тут есть момент, который никто в этой ситуации не учитывает – что эмоция сама по себе ничего не значит. Вот, например, есть один ведущий на телевидении, не будем называть, где он там сидит, но когда я его вижу – я немедленно переключаю канал. Потому что он сразу, как появляется в кадре, начинает нагнетать атмосферу (Александр Владимирович говорит громким, страшным голосом): «Сейчас мы расскажем вам такое, сейчас тут будут такие страшные новости, скандалы, интриги, расследования!» Чувствуете? Вот здесь эмоция есть. Ну и что? Зачем вы меня пугаете? Что вы мне сейчас пытались сказать? К чему сотрясать воздух? Пустота одна, бессмыслица. Я скорее выключу и забуду. Если человек подходит к чтению текста с другой стороны, если он правильно понимает свой язык, не пытается нагнать дешевую эмоцию, лишь бы продать свои скандалы и интриги, то такого диктора я слушать буду. Потому что важно чувствовать свой родной язык. Понимать текст, понимать, что ты хочешь сообщить людям, зачем ты вообще сел к микрофону. Тогда и люди тебя слушать будут, а не просто… сидеть и бояться.

Как вы готовитесь к озвучиванию той или иной аудиокниги? По методу Станиславского, или по методу Клюквина?

Вообще, не уверен, что у Станиславского был метод. Он очень много понимал в актерской работе, но это не то что метод – это, скорее, помощь. Я так думаю, по крайней мере. Хотя, не знаю, может, я до сих пор не образован. (Смеется.) Что касается того, что у меня происходит… Ну, во-первых, я сначала читаю книгу. Дальше, во время чтения, у меня вырабатывается своя позиция по этому поводу. Потом я думаю, что я хочу этим делом сказать, зачем мне это дело. А потом я обращаю внимание на персонажей, какие они. Вот что я выше упоминал насчет эмоций – тут, кажется, разговор о голосах. Но это не так. Это не голоса, а характеры. Одним и тем же голосом я делаю и женщин, и мужчин, но это не голоса, а характеры. Это умение разговаривать, желание разговаривать, манера разговора, состояние человека в тот или иной момент… Как это у меня получается – не знаю. Я не читаю сначала одного, потом другого, потом третьего. Нет. Они живут одновременно, все вместе. И все вместе говорят. Даже если их пять-шесть человек, совершенно разных. Особенно ярко это было видно, например, в «Суере-Выере» или «Гарри Поттере». И тут есть тоже одна такая важная вещь: если ты слушаешь, как я читаю, и в голове видишь кино, картинки – прочитано правильно. Если слышишь голос, но нет в голове картинок – вынь диск и выкини, слушать не надо.

Моя маленькая племянница, когда слушала аудиокниги «СОЮЗа» серии «Гарри Поттер» сказала, что именно ваш Дамблдор – настоящий, именно он наставник, именно он волшебник. А ведь ваш голос для озвучивания книг о Гарри Поттере выбрала сама Джоан Роулинг, когда такой вопрос возник. То есть, видимо, эта «настоящесть» очень чувствуется слушателями, вне зависимости от родного языка и возраста. Поэтому такой вопрос - как вам удается обыгрывать персонажа своим голосом, оживлять его?

Да тут дело в том, что я не обыгрываю голосом – я просто превращаюсь в него. Я становлюсь тем человеком, который говорит. Другое дело, что я могу это делать быстро. Перевертыш такой. Первый персонаж, второй, третий… Может быть, так и получается. Но я не обыгрываю голосом. Я им становлюсь. Я вхожу в него. Не знаю, правда, как объяснить… Может быть, я этот нюанс сам не до конца понимаю. Но я им, персонажем, становлюсь. Так и получаются живые персонажи.

Аудиомагия, значит?

Ну, получается так. (Смеется.) Как человек управляет автомобилем? Вот я управляю вот так. А как управляет машиной гонщик «Формулы-1»? Совсем по-другому. Хотя тут колеса и тут колеса, тут руль и тут руль, но манера разная, мастерство, задачи, умения…

Вы также пишете стихи – в частности, работали над мюзиклом по пьесе Шекспира «Усилия любви», над «Дон Жуаном», где вы выступили «младшим» соавтором Алексея Толстого… На что вы обращаете внимание, когда беретесь за такую работу?

Тут главное правило – не навреди. Шаг влево, шаг вправо – уже не то. Классика всегда должна оставаться классикой. Если берешься за Шекспира – всегда надо подбирать те слова, которые тогда, в те времена можно было использовать, если за Толстого – тут уже совсем другая история. Даже когда на стихи, на музыку перекладываешь тексты – нужно помнить о том, чтобы не навредить произведениям, сохранить их дух, их посыл. А это всегда очень ответственно, всегда непросто.

Расскажите о ваших любимых ролях.

Так, сразу – это Альф, Коломбо, Роберт де Ниро в «Военном ныряльщике» и «Суер-Выер» Юрия Коваля, аудиокнига.

Насчет Альфа – чем вас покорил этот пришелец с планеты Мелмак?

У нас чувство юмора одинаковое. И потом, он очень хороший. Он симпатичный, он юморной, он озорной. Мне такие люди очень нравятся.

Как вы попали в сериал «Альф»? Увидели сценарий, или вас позвали?

Кастинг был. Давно, в начале девяностых. И продюсеры, послушав меня, сказали: «Ну, Клюквин, нет, конечно же, надо искать дальше». Режиссер дубляжа, Татьяна Одноробова, настояла на том, чтобы был я. В результате получилось то, что получилось. Мне Альф с самого начала понравился. Там и перевод был очень, очень хороший. Видимо, переводил человек, которому тоже Альф очень полюбился.

Помните какую-нибудь любимую серию «Альфа»? Или, может, даже шутку?

Вы знаете, там все было любимое! (Смеется.) Я его могу смотреть бесконечно. С начала до конца, все 120 серий. А шутка… В этом сериале все смешное, так что ткни в любую шутку – и все будет замечательно, все будет хорошо.

А случались ли какие-то курьезные ситуации, когда ваш голос узнавали?

Часто узнают. Уже давно стали узнавать. Порой даже до ступора. То есть люди вдруг застывают, смотрят и спрашивают: «А вы Альф?». Или «Вы Коломбо?». Узнают часто. Оборачиваются, вглядываются, прислушиваются, спрашивают: «А вы в Магадане не жили?». Нет, не жил – ну, что же тут поделаешь… (Смеется.) Однажды, уже после озвучки «Альфа», был такой случай: ехал на машине, остановил меня суровый дяденька гаишник, старший лейтенант, в глаза не смотрит. Я у него спрашиваю: «Скажите, пожалуйста, а что я нарушил-то?». И тут у него в лице что-то поменялось. Он вдруг стал пацаном. Говорит: «Ой, а это вы Альфа озвучивали?». Ну, я. Он: «Ой, а скажите что-нибудь как Альф!». Я сказал. И гаишник, улыбаясь: «Проезжайте!». Видимо, этот дяденька гаишник, из того клуба «альфоманов». Я их очень хорошо понимаю. Я и сам такой. Этот сериал можно смотреть бесконечно. Возможно, это лучший сериал из когда-либо снятых.

Сейчас на американском телевидении есть разговоры о том, чтобы воскресить сериал, перенести его в современное время…

Не уверен, что они смогут это сделать. Да и неправильно это. Как вот сейчас переснять фильм «Добровольцы»? Или вот несколько лет назад были у некоторых мысли переснять «Кавказскую пленницу». Ну, возьмите себя в руки! Совсем как о богах о себе думаете? Это совсем нельзя делать. Потратишь деньги, поставишь себя в идиотское положение – и все. Не знаю, может, количеством денег американцы и смогут взять эту высоту, но, по сути, не думаю, что новый «Альф» может одолеть старого. Каким бы новый ни был.

Есть ли какие-то роли, которые вы бы хотели сыграть? Книги, которые хотели озвучить?

Я хочу играть много хороших ролей. Я хочу поставить много хороших спектаклей. Много хороших книг. Актер – животное послушное, подневольное. (Смеется.) Актеры не выбирают роли, актерам предлагают. Даже Аль Пачино на пробы ходит. Потому что это святое дело. В общем, хотел бы сыграть хорошую роль в хорошей постановке. Вот, собственно, и все по этой части.

А если предложат сниматься за рубежом?

С удовольствием, почему нет? Но, думаю, не предложат. Особенно сейчас, в связи с международным положением и санкциями… Многие их актеры лучше многих наших, а многие наши – лучше многих тамошних актеров. У нас и в Америке, вообще-то, одна школа. Русская школа. В отличие, допустим, от Европы. Но дело даже не в «предложат-не предложат»… Лучше бы здесь. Лучше бы здесь делать такие продукты, чтобы были не хуже голливудских. Не только качать нефть и продавать газ. Кино – это один из двигателей нынешней цивилизации, один из локомотивов экономики. Я мало в экономике понимаю, но в этом уверен.

Беседовала Светлана Иванова, www.Soyuz.Ru.

Как известно, лучшим подарком творческому человеку являются отзывы о его работах со стороны зрителей или критиков. В день юбилея Александра Клюквина мы предлагаем рецензию на спектакль «Дон Жуан» А.К.Толстого, поставленный им в Малом театре. Автор статьи, которая была опубликована в газете «Малый театр», №1 (43), - Алла Шевелёва.

Если составить рейтинг самых популярных драматургов русской литературы, Алексей Константинович Толстой едва ли войдет в десятку лидеров. Тем не менее, переоценить его значение для отечественной истории театра сложно, поскольку именно с постановки пьесы «Царь Фёдор Иоаннович» началась история Художественного театра, а вместе с ней новая эпоха в театральном искусстве ХХ столетия.
На сегодняшний день Малый театр – это единственный в мире театр, имеющий более чем вековую традицию исполнения произведений Толстого. Его режиссерам знаком секрет прочтения исторических пьес драматурга, которые не уступают хроникам Шекспира. На протяжении века на подмостки Малого ни раз выходили герои трилогии Толстого «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Фёдор Иоаннович», «Царь Борис», в 2000 году театр инсценировал роман «Князь Серебряный», а в новом столетии, не изменяя себе, обратился к драматической поэме «Дон Жуан».
При всей привлекательности «вечного» сюжета, перед режиссёром постановки стояла серьезная дилемма – каким ключом сегодня можно открыть это романтическое произведение, оставаясь верным авторской интонации, но при этом не впадая в архаичную патетику? И это при условии, что в пьесе на равне с обычными людьми действуют светлые и темные силы, а ангелы («небесные духи») и Сатана сражаются за душу главного героя.
Автор сценической редакции и режиссер Александр Клюквин нашёл удивительно точное решение, поставив музыкальный спектакль по мотивам пьесы. Найденный жанр автоматически оправдывает некоторую «сказочность» сюжета и фантасмагоричность сценического оформления: декорации с огромной раскалённой луной, почти карнавальные костюмы героев и общее ощущение безвременья, в котором разворачиваются события спектакля. Вокальные партии на музыку Эдуарда Глейзера сглаживают патетичность любовных признаний, позволяя им звучать предельно органично. Полифоничность постановки подчеркивают комические сцены с вокальными партиями обаятельного простака Лепорелло (Виктор Низовой) и вовсе опереточного, карикатурного Сатаны (Борис Невзоров).
Очевидно, что для Толстого главной темой поэмы становится вовсе не похождения заглавного героя. Кто такой его Дон Жуан? Он родной брат Виконта де Вальмона, Онегина и Раскольникова. Этот двадцатипятилетний юноша вовсе не развратник, не совратитель, а молодой человек жаждущий истинной любви, читай, истинной веры. Сам писатель так характеризует своего героя: «ранней молодости он любил по-настоящему, но, постоянно обманываясь в своих чаяниях, он в конце концов перестал верить в идеал и горькое наслаждение стал находить, попирая всё то, чему он некогда поклонялся. Привыкнув отрицать добро и совершенство, он не верит в них и тогда, когда встречает их в образе донны Анны. Своё чувство он принимает за похотливое желание, а между тем это любовь…» Гордый, рефлексирующий, яростно оспаривающий Святую инквизицию, Дон Жуан ставит над своей жизнью эксперимент, стирая грань между свободой и вседозволенностью.
В постановке Малого театра заглавную роль играет серьезный молодой артист Александр Дривень, чье мягкое обаяние и особая органика лишают образ Толстого всякого намека на излишнюю высокопарность. Дривень отлично чувствует авторский стиль и предельно точен в своей игре. Он аккуратно ведет зрителя за собой, постепенно подводя его к трагической развязке. Этот Жуан не кажется литературным героем из пожелтевшей книги. Он особенно близок и понятен сегодняшнему молодому зрителю, потому что говорит с ним на одном языке.

Финальная сцена прозрения Дон Жуана – сильнейшая в спектакле – опирается на игру актерского дуэта Александра Дривня и Ольги Абрамовой. Цельная, страстная и сильная Донна Анна Абрамовой далека от хрупких тезок из произведений Пушкина или Моцарта. Актриса талантливо воплощает трагедию вечной невесты, для которой любовь к убийце своего отца становится проклятьем. И тем не менее, именно ей Дон Жуан обязан своим спасением – поставив себе диагноз «влюблен», он тем самым обеспечивает себе милость Бога.

Логичным завершением произведения, в котором любовь неизменно рифмуется с истинной верой, становится освобождение души законченного грешника из лап Сатаны. Небесные духи так объясняют чудесный исход дела:

Любовь есть сердца покаянье,
Любовь есть веры ключ живой,
Его спасет любви сознанье,
Не кончен путь его земной!

Впрочем, дальнейшая жизнь без возлюбленной кажется Дон Жуану сомнительным даром. Герой заточает себя в монастырь, где и заканчивает свои дни, приняв покаяние, как завещала ему Донна Анна. В финале
создатели спектакля позволяют себе допустимую вольность, завершая постановку лирическим дуэтом главных героев, воспевающих силу любви. И этот конец не кажется нелогичным, напротив – он весьма закономерен.

Дорогой Александр Владимирович!

Примите от коллектива Дома актёра самые тёплые и искренние поздравления в День Вашего юбилея!

От всей души мы желаем Вам крепкого здоровья, творческой энергии, хорошего настроения и удачи во всех Ваших начинаниях!
Счастья и благополучия Вам и Вашим близким!
Рады встрече с Вами в нашем Доме!

С уважением,

Директор ЦДА Золотовицкий И.Я.

26.04.16