Ханна Брайтман
12 декабря 2014 г.
Написать собиралась давно уже, но на фоне войны на Украине все остальное отошло на второй план, тем не менее есть потребность написать хоть поздно, чем никогда.
Повела маму на «Пиковую Даму» 26 декабря 2013 г., ожидала сильную постановку, актерскую игру высшего класса, незабываемую атмосферу. То, чему была свидетелем, повергло меня в ужас. Классика русской литературы была сведена в какую-то пародию от мяукающих «мелом, делом» игроков, до бедной графини, которой приходилось делать вид, что она напевает французский куплет под не-вовремя включающуюся фонограмму (уверена, что В.К. Васильева могла бы успешно и эффектно спеть данный мотив сама) и прыгающей, как мультяшное привидение, до Германна, который больше смахивал на Алексея Ивановича из «Игрока», чем на сдержанного расчетливого немца, до бедной Лизаньки, вынужденной невропатически и скандировать «Отче Наш», повторяя затасканное уже до нельзя клише, выглядевшее неискренно и жалко. Стыдно говорить, но в продолжение спектакля появлялось впечатление, что выступает сельский драм-кружок, а не артисты Малого Театра, считающегося эталоном российской драматической сцены и гордостью России. Тут, по-видимому, более сказывалась слабость постановки, нежели способности актеров. Но самое вопиющее было то, что в продолжение всего спектакля взрослые и пожилые зрители повсюду преспокойно пользовались своими мобильными телефонами, которые не просто светились и вибрировали, но и звонили, пищали, на них отвечали и говорили без малейшего вмешательства администрации. Я думала это будет раз, другой, но весь спектакль и звонки, громкие, назойливые, со всех сторон, и чтобы никто ничего не сказал, не возмутился, не отобрал телефон, не вышвырнул оскорбляющего всех хама из аудитории – это что же значит, что это уже просто в порядке вещей, это нормально?! А зачем же тогда следить за этикетом одежды, делать вид культурности заведения, это до чего же мы докатились – до уровня каких-то диких племен? Как может Малый Театр такое позволять?! О каком уважении к актерам, сцене, классикам, чьи работы исполняются, может быть речь? Вот это уже, простите, безумие, это – убийство русской сцены!
И потом эти же зрители, которые всю дорогу обзванивались, стояли с глупыми рожами и хлопали, как будто они слушали и видели спектакль.
За 2 билета, купленные в кассе прямо возле театра, я заплатила почти 12 тысяч рублей, немалые деньги, в декабре 2013-го точно эквивалент стоимости билетов в театры Вест Энда и Бродвея, но такой опыт я бы не повторила даже если бы мне заплатили большие деньги. Позор, стыд, до чего мы докатились, особенно стыдно за зрителей, использующих мобильные, и я пишу эти горькие слова с болью, как человек из семьи народного и заслуженных артистов, выросший с любовью к русской сцене и гордостью за наше культурное наследие, человек, по-настоящему любящий свою родину.