17.01.2012
Подробнее
ТАКИЕ СМЕШНЫЕ СТРАСТИ ВОКРУГ ВОЖДЕЛЕННОГО СЕЙФА
В Малом театре — неожиданная премьера: режиссёр Владимир Бейлис поставил почти забытую пьесу Эмиля Золя «Наследники Рабурдена».
ТАКИЕ СМЕШНЫЕ СТРАСТИ ВОКРУГ ВОЖДЕЛЕННОГО СЕЙФА
В Малом театре — неожиданная премьера: режиссёр Владимир Бейлис поставил почти забытую пьесу Эмиля Золя «Наследники Рабурдена». Если спросить даже многих завзятых театралов, она даже им мало известна. Вообще, Золя знают всё-таки в основном как великого романиста. А между тем эта пьеса, написанная в 1874 году, уже на следующий год появилась в русском переводе, причём под характерным названием — «Коршуны».
Мне думается, тот самый смысл, который акцентировал в изменённом названии русский переводчик, прежде всего привлёк внимание Малого театра к драматургическому произведению классика французской прозы. Точно так же произошло несколько лет назад с малоизвестной пьесой Бальзака «Делец», поставленной на этой сцене и, можно сказать, открытой заново.
Делец как герой и знамение времени; хищные коршуны, слетающиеся на добычу, которую они почуяли… Согласитесь, весьма современно. Кстати, тут даже прямая перекличка двух пьес встречается: лицемерно оплакивая мнимую смерть Рабурдена, одна из его племянниц, домогающихся наследства, восклицает: «Такой прекрасный человек, умница, делец!» Ну а как же, поистине прекрасным может быть только делец, у которого есть деньги и от которого в данном случае есть надежда получить наследство.
Это слово «наследство» в нынешней нашей жизни стало столь же весомым и возбуждающим, а подчас — роковым, как во времена Золя и Бальзака. Знаю двух сыновей своей покойной учительницы (абсолютной бессребреницы!), превратившихся в лютых врагов из-за материнского дома в деревне и скромных её сбережений на сберкнижке. «Новая жизнь» с всевластием денег корёжит людей, лишает всего человеческого, уничтожает даже исконную семейную близость. Сколько драм и трагедий!
Впрочем, у Золя на сей раз, как и у Бальзака в «Дельце», — не трагедия, а комедия. Интересно взглянуть на то, что делается с людьми из-за денег, с точки зрения человека, остающегося человеком. Увиденное предстанет и ужасным, и смешным, так что писать можно в зависимости от ракурса, который автор для себя избирает. У Золя не только ситуация, но и лукаво-ироничная интонация словно Пушкиным заданы — общеизвестным зачином «Евгения Онегина»:
«Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог…»
Правда, в «Наследниках Рабурдена» главный персонаж (тоже дядя, причём бесчисленных племянников и племянниц!) занемог-то в шутку, разыграл небескорыстно свой недуг, но какие страсти завихрились сразу вокруг него и вокруг дома, который вот-вот превратится в чью-то наследственную собственность, вокруг сейфа, в котором, как ошибочно убеждены все вожделеющие наследства родственники и друзья, хранятся немереные богатства дельца!
Режиссёр делает этот массивный зелёный сейф своего рода центром спектакля — центром притяжения основных интересов и чувств. Страстных чувств, пылких, прямо-таки что у самого влюблённого юноши. Да «друг» Рабурдена — Шапюзо в блистательном исполнении народного артиста России Эдуарда Марцевича и восклицает в адрес этого сейфа как пылкий влюбленный, задыхаясь в экстазе: «Мой любимый шкаф! Такой прохладный, приятный, нежный…»
Пусть пьеса Золя и не столь глубока в сравнении с лучшими его романами, но В. Бейлис сумел изобретательно выделить все её достоинства, заострить социальный юмор, создать на сцене действие яркое, динамичное и очень смешное. При этом без малейшей пошлости, от которой ныне, под влиянием «моды», даже уважаемые театральные мастера иногда не могут уйти. Переполненный зал хохочет, и это хороший смех, честный и чистый, я бы сказал.
Совсем недавно, замечу, Владимир Михайлович с такой же изысканностью и выразительностью поставил на сцене МХАТ имени М. Горького (у Татьяны Васильевны Дорониной) «Школу злословия» Шеридана. Спектакль тоже в лучшем смысле «стильный» и тоже вызывающий много доброго смеха. Вот уж действительно смех, который лечит!
Разумеется, режиссёр решает благородные и нелёгкие свои задачи в первую очередь с помощью талантливых актёров. Зная весь репертуар Малого, могу сказать, что ни в одном другом спектакле не видел народного артиста России Вячеслава Езепова таким, как в роли Рабурдена. Юмор у него тонкий и точный, без перехлёстов, с необходимым чувством меры. И все остальные исполнители стараются ему соответствовать, так что ансамбль налицо. А художник Александр Глазунов и художник по костюмам Алексей Трефилов сумели обеспечить по-бытовому достоверную и вместе с тем по-театральному праздничную картину действия.
Зал от души смеётся. А потом, уверен, многие задумаются. Страсти на сцене поневоле обращают к страстям в сегодняшней жизни. Как всегда бывало в русском театре, это призвано служить исправлению нравов.
Виктор КОЖЕМЯКО
Правда-КПРФ, 17 января 2012 года
В Малом театре — неожиданная премьера: режиссёр Владимир Бейлис поставил почти забытую пьесу Эмиля Золя «Наследники Рабурдена». Если спросить даже многих завзятых театралов, она даже им мало известна. Вообще, Золя знают всё-таки в основном как великого романиста. А между тем эта пьеса, написанная в 1874 году, уже на следующий год появилась в русском переводе, причём под характерным названием — «Коршуны».
Мне думается, тот самый смысл, который акцентировал в изменённом названии русский переводчик, прежде всего привлёк внимание Малого театра к драматургическому произведению классика французской прозы. Точно так же произошло несколько лет назад с малоизвестной пьесой Бальзака «Делец», поставленной на этой сцене и, можно сказать, открытой заново.
Делец как герой и знамение времени; хищные коршуны, слетающиеся на добычу, которую они почуяли… Согласитесь, весьма современно. Кстати, тут даже прямая перекличка двух пьес встречается: лицемерно оплакивая мнимую смерть Рабурдена, одна из его племянниц, домогающихся наследства, восклицает: «Такой прекрасный человек, умница, делец!» Ну а как же, поистине прекрасным может быть только делец, у которого есть деньги и от которого в данном случае есть надежда получить наследство.
Это слово «наследство» в нынешней нашей жизни стало столь же весомым и возбуждающим, а подчас — роковым, как во времена Золя и Бальзака. Знаю двух сыновей своей покойной учительницы (абсолютной бессребреницы!), превратившихся в лютых врагов из-за материнского дома в деревне и скромных её сбережений на сберкнижке. «Новая жизнь» с всевластием денег корёжит людей, лишает всего человеческого, уничтожает даже исконную семейную близость. Сколько драм и трагедий!
Впрочем, у Золя на сей раз, как и у Бальзака в «Дельце», — не трагедия, а комедия. Интересно взглянуть на то, что делается с людьми из-за денег, с точки зрения человека, остающегося человеком. Увиденное предстанет и ужасным, и смешным, так что писать можно в зависимости от ракурса, который автор для себя избирает. У Золя не только ситуация, но и лукаво-ироничная интонация словно Пушкиным заданы — общеизвестным зачином «Евгения Онегина»:
«Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог…»
Правда, в «Наследниках Рабурдена» главный персонаж (тоже дядя, причём бесчисленных племянников и племянниц!) занемог-то в шутку, разыграл небескорыстно свой недуг, но какие страсти завихрились сразу вокруг него и вокруг дома, который вот-вот превратится в чью-то наследственную собственность, вокруг сейфа, в котором, как ошибочно убеждены все вожделеющие наследства родственники и друзья, хранятся немереные богатства дельца!
Режиссёр делает этот массивный зелёный сейф своего рода центром спектакля — центром притяжения основных интересов и чувств. Страстных чувств, пылких, прямо-таки что у самого влюблённого юноши. Да «друг» Рабурдена — Шапюзо в блистательном исполнении народного артиста России Эдуарда Марцевича и восклицает в адрес этого сейфа как пылкий влюбленный, задыхаясь в экстазе: «Мой любимый шкаф! Такой прохладный, приятный, нежный…»
Пусть пьеса Золя и не столь глубока в сравнении с лучшими его романами, но В. Бейлис сумел изобретательно выделить все её достоинства, заострить социальный юмор, создать на сцене действие яркое, динамичное и очень смешное. При этом без малейшей пошлости, от которой ныне, под влиянием «моды», даже уважаемые театральные мастера иногда не могут уйти. Переполненный зал хохочет, и это хороший смех, честный и чистый, я бы сказал.
Совсем недавно, замечу, Владимир Михайлович с такой же изысканностью и выразительностью поставил на сцене МХАТ имени М. Горького (у Татьяны Васильевны Дорониной) «Школу злословия» Шеридана. Спектакль тоже в лучшем смысле «стильный» и тоже вызывающий много доброго смеха. Вот уж действительно смех, который лечит!
Разумеется, режиссёр решает благородные и нелёгкие свои задачи в первую очередь с помощью талантливых актёров. Зная весь репертуар Малого, могу сказать, что ни в одном другом спектакле не видел народного артиста России Вячеслава Езепова таким, как в роли Рабурдена. Юмор у него тонкий и точный, без перехлёстов, с необходимым чувством меры. И все остальные исполнители стараются ему соответствовать, так что ансамбль налицо. А художник Александр Глазунов и художник по костюмам Алексей Трефилов сумели обеспечить по-бытовому достоверную и вместе с тем по-театральному праздничную картину действия.
Зал от души смеётся. А потом, уверен, многие задумаются. Страсти на сцене поневоле обращают к страстям в сегодняшней жизни. Как всегда бывало в русском театре, это призвано служить исправлению нравов.
Виктор КОЖЕМЯКО
Правда-КПРФ, 17 января 2012 года
05.12.2011
Подробнее
…БЫВАЕТ И ВО БЛАГО ЛОЖЬ, ИЛИ ИСТИНА ГДЕ-ТО РЯДОМ
«Наследники Рабурдена» в Малом театре
…БЫВАЕТ И ВО БЛАГО ЛОЖЬ, ИЛИ ИСТИНА ГДЕ-ТО РЯДОМ
«Наследники Рабурдена» в Малом театре
Эта комедия французского классика Эмиля Золя пользовалась большой популярностью. Годом спустя ее перевели на русский язык под названием «Коршуны». В чем-то такое название обедняло авторский замысел. Но почему бы и не назвать коршунами тех, кто готов едва ли не прикончить своих конкурентов, даже родственников, из-за будущего наследства.
Золя, в сущности, написал пьесу не столько даже о ловцах денег, сколько о глубоком одиночестве. Оно вынуждает французского буржуа в солидных летах, обладающего незаурядными актерскими данными, притворяться, морочить голову родственникам, да еще и личному врачу, обещаниями — непременно оставить наследство то одному, то другому. А наследства-то и нет. Дядюшка Рабурден гол, как сокол. Конечно, в финале истинное материальное положение главного героя становится известно всем потенциальным наследникам. «Претендентам» приходится еще и оплатить дядюшкины долги, потому что очень солидный ростовщик Исаак (В. Дубровский), госпожа Фике (Л.Титова) и госпожа Воссар (О. Пашкова) готовы на все, лишь бы только оттяпать у Рабурдена завещание на свое имя. Дамы эти высокомерные, корыстные, лживые (каждая по-своему), импозантные и ловкие. Они искренне лгут (именно так!) друг другу, нескрываемо ненавидят своих конкурентов и до последнего не теряют надежды на свою победу. Однако есть еще более близкий наследник — отчаянно смешной и беспомощный Шапюзо, блистательно сыгранный Эдуардом Марцевичем.
Пестра и интересна вся сценическая компания «родственников». Но на первом месте обладающий «незаурядным» актерским мастерством, по-своему наивный, порой даже трогательный, Рабурден. Этот страдающий от одиночества и безденежья старик — бесспорная творческая победа Вячеслава Езепова. Нельзя не сказать и о очень интересной работе Валерия Бабятинского, играющего личного доктора Рабурдена — лукавого и хитрого обманщика, элегантного, самоуверенного и полагающего себя самым умным и самым успешным из роя претендентов.
Рабурдену же удается валять дурака при помощи своей служанки и совсем уже дальней родственницы Шарлотты (О. Жевакина). К традициям Мольера и Бомарше, у которых слуги оказывались куда умнее своих господ, Эмиль Золя обратился вполне намеренно.
Пресмешно развиваются сложные отношения перезрелой невесты Эжени ( Е. Порубель) и ее жениха Леду, откровенного охотника за приданым (К.Юдаев). Пара на удивление хороша. Хочется поздравить Малый театр с такой яркой творческой молодежью.
Нельзя не заметить, что действие спектакля, поставленного В. Бейлисом, развивается порой вяловато. Без доработки при дальнейшей обкатке не обойтись.
Наталья ЛАГИНА
«Москвичка», №47 2011
«Наследники Рабурдена» в Малом театре
Эта комедия французского классика Эмиля Золя пользовалась большой популярностью. Годом спустя ее перевели на русский язык под названием «Коршуны». В чем-то такое название обедняло авторский замысел. Но почему бы и не назвать коршунами тех, кто готов едва ли не прикончить своих конкурентов, даже родственников, из-за будущего наследства.
Золя, в сущности, написал пьесу не столько даже о ловцах денег, сколько о глубоком одиночестве. Оно вынуждает французского буржуа в солидных летах, обладающего незаурядными актерскими данными, притворяться, морочить голову родственникам, да еще и личному врачу, обещаниями — непременно оставить наследство то одному, то другому. А наследства-то и нет. Дядюшка Рабурден гол, как сокол. Конечно, в финале истинное материальное положение главного героя становится известно всем потенциальным наследникам. «Претендентам» приходится еще и оплатить дядюшкины долги, потому что очень солидный ростовщик Исаак (В. Дубровский), госпожа Фике (Л.Титова) и госпожа Воссар (О. Пашкова) готовы на все, лишь бы только оттяпать у Рабурдена завещание на свое имя. Дамы эти высокомерные, корыстные, лживые (каждая по-своему), импозантные и ловкие. Они искренне лгут (именно так!) друг другу, нескрываемо ненавидят своих конкурентов и до последнего не теряют надежды на свою победу. Однако есть еще более близкий наследник — отчаянно смешной и беспомощный Шапюзо, блистательно сыгранный Эдуардом Марцевичем.
Пестра и интересна вся сценическая компания «родственников». Но на первом месте обладающий «незаурядным» актерским мастерством, по-своему наивный, порой даже трогательный, Рабурден. Этот страдающий от одиночества и безденежья старик — бесспорная творческая победа Вячеслава Езепова. Нельзя не сказать и о очень интересной работе Валерия Бабятинского, играющего личного доктора Рабурдена — лукавого и хитрого обманщика, элегантного, самоуверенного и полагающего себя самым умным и самым успешным из роя претендентов.
Рабурдену же удается валять дурака при помощи своей служанки и совсем уже дальней родственницы Шарлотты (О. Жевакина). К традициям Мольера и Бомарше, у которых слуги оказывались куда умнее своих господ, Эмиль Золя обратился вполне намеренно.
Пресмешно развиваются сложные отношения перезрелой невесты Эжени ( Е. Порубель) и ее жениха Леду, откровенного охотника за приданым (К.Юдаев). Пара на удивление хороша. Хочется поздравить Малый театр с такой яркой творческой молодежью.
Нельзя не заметить, что действие спектакля, поставленного В. Бейлисом, развивается порой вяловато. Без доработки при дальнейшей обкатке не обойтись.
Наталья ЛАГИНА
«Москвичка», №47 2011
11.10.2011
Подробнее
ЗВЕРИНЫЙ ОСКАЛ НАСЛЕДНИКОВ РАБУРДЕНА
ЗВЕРИНЫЙ ОСКАЛ НАСЛЕДНИКОВ РАБУРДЕНА
Изящную, как красивую старинную безделушку, комедию по пьесе Золя в постановке Владимира Бейлиса показали в Малом.
Изящную, как красивую старинную безделушку, комедию по пьесе Золя в постановке Владимира Бейлиса показали в Малом.
ЗВЕРИНЫЙ ОСКАЛ НАСЛЕДНИКОВ РАБУРДЕНА
Изящную, как красивую старинную безделушку, комедию по пьесе Золя в постановке Владимира Бейлиса показали в Малом. История стара, как мир – в надежде на огромное наследство родственники обхаживают дядюшку Рабурдена в искрометном исполнении Вячеслава Езепова, строящего невообразимо смехотворные гримасы, всплескивающего руками, в лучших традициях канувшей, увы, ныне в лету не побоюсь этого слова великой русской школы представления, уничтоженной в своей массе гением и, главным образом, силой личности Станиславского. Здесь и родственник-«друг» Шапюзо в блистательном исполнении мастера тонкого юмора Эдуарда Марцевича, который старше Рабурдена на 20 лет, и, тем не менее, не сомневается, что его переживет и приберет все его наследство к рукам, и доктор Мург в не менее изящном исполнении Валерия Бабятинского, предписывающий больному диету голодного пайка, пиявок десятками и прочие, кого угодно могущие доканать, а не только 60летнего старика, процедуры, племянницы Рабурдена – признанные красавицы театральной Москвы и Малого – Людмила Титова (Госпожа Фике) и Ольга Пашкова (Госпожа Воссар), соперничающие в осиности талий, величавости осанки и красоте жестов. Стоит отметить великолепную работу художника по костюмам А.Трефилова, туалеты г-жи Фике и Воссар не отказалась бы примерить ни одна из нас. Перефразируя строки Гумилева, в которых они «казались бонбоньерками на изящной этажерке» – с их изяществом линий, роскошью турнюров и кринолинов, воздушностью кружев и оборок, все это, замечу, с большим вкусом, особенно, нет, даже чудо, как хорош, зеленоватый наряд героини Ольги Пашковой, который так удачно сочетается с ее огненноволосой прической, в котором она смотрится, как ожившая фарфоровая статуэтка или героиня старинного портрета, сошедшая с полотна известного мастера, делающие друг другу мелкие пакости, в надежде склонить дядюшку Рабурдена на свою сторону. Здесь и великовозрастная неуклюже-грубая для девушки ее круга дочка госпожи Фике – Эжени в исполнении Екатерины Порубель (исполнительница главной роли нашумевшего недавно сериала на Первом канале «Серафима Прекрасная») и ее ухажер в надежде на богатое приданое – Леру в исполнении Константина Юдаева, до ВТУ им. Щепкина закончившего факультет романо-германской филологии, и крестница Рабурдена Шарлотта (Ольга Жевакина), живущая на положении служанки, которой как никому другому к лицу амплуа субретки, создающая каждый раз филигранно-отточенный и вместе с тем живой и задорный характер горничной, как это было в «Детях Солнца» Шапиро, где она играла горничную Фиму, превращая яркостью своего исполнения каждый свой эпизод/маленькую роль в одну из главных по ощущению зрителей после просмотра спектакля, что завистники, конечно, могли бы назвать «перетягиванием одеяла на себя», рушащим «ансамблевость» спектакля, тогда как по факту это является, конечно, проявлением яркой индивидуальности и характерности актрисы, а также ее жених Доминик (Александр Дривень), выдающий себя вначале за одного из многочисленных племянников Рабурдена. В расчете на богатый куш родственники пытаются перещеголять друг друга в услужливости Рабурдену, г-жи Воссар и Фике даже занимают деньги на подарки старику – одна у ростовщика Исаака (Владимир Дубровский), другая – у будущего зятя, пытаясь также подкупить еще и служанку-крестницу. По ходу действия спектакля выясняется, что все свое состояние Рабурден растратил, одалживая своих родственников и от него не осталось и следа, когда это выясняется, родственнички уже не стесняясь показывают себя «во всей красе». Служанка-крестница, узнав, что старик растратил и отданное ему на хранение приданое, пытается чуть ли не задушить старика, впрочем, затем сменив гнев на милость и предложив выдать ему себя за умирающего, чтобы на приманку получения единоличного завещания за подарок умирающему вернуть свое приданое и необдуманно отданные ее женихом Рабурдену деньги. Другие родственники тоже оказываются не лучше, узнав, что Рабурден разорен, они собираются покинуть несчастного, растратившего на них все свое состояние, но Шарлотта взывает к их здравому смыслу, имея в активе дядюшку-миллионера, от которого можно ожидать богатое наследство в перспективе, пусть только и на словах, можно поддерживать определенный социальный статус в обществе, и даже приобретать определенные блага – сомнительные ли в виде кредитов Исаака или действительные в лице молодого богатого красавца-жениха (здесь действует правило «деньги к деньгам», что справедливо и для нашего времени) для засидевшейся в девицах дочери, с чем все соглашаются – «Весь мир театр, а люди в нем актеры!» по Шекспиру и игра – по Пушкину «Что наша жизнь? – Игра!» – продолжается!
Все довольны: Рабурден тем, что опять будет окружен любимыми им родственниками, они же неизменностью своего положения в обществе! И все это в атмосфере юмора, с великолепным образом задействованными, по делу мимикой и жестами, я бы даже сказала, искусством мимики и жестов, что сегодня можно встретить разве что в театре-оперы Покровского и то, потому что Мастер до последнего времени контролировал исполнительское искусство, в т.ч. в части актерской игры артистов своего театра. Два с лишним часа пролетают, как один миг, зал смеется, рукоплещет, с криками «Браво!» вызывая актеров на бис, аплодисменты оглушают настолько, что закладывает слух, в зале ни одного свободного места – что называется – яблоку негде упасть! Отвечу «критикам» спектакля, сетующим, что-де в наше непростое время Малому должно воспитывать зрителя, выпуская политизированные спектакли: товарищи, а разве недостаточно такой полемики в блогах, чатах, социальных сетях? Вам мало? Но простите – какое отношение грязь политики имеет к искусству? Во время перестройки были «проходные» спектакли на тему «повестки дня», ничем не отличающиеся от таких же спектаклей «по заданию партии» времен СССР, и где они? Кто о них помнит? По-моему, жизнь сейчас настолько политизирована, общество нервно и раздражено, что как раз и должны быть такие спектакли, где не будет политики, – легкие, и, вместе с тем, нельзя сказать, что это легонький спектакль… «Имеющий уши да услышит, имеющий глаза да увидит!» Здесь поднимается очень важная, особенно в наше время тотального поклонения золотому тельцу проблема – деньги являются мерилом всего, даже человеческих отношений, разрушая их и превращая человека из собственно человека в зверя, готового ради презренного металла растерзать ближнего, призывая нас с Вами, зрителей, каждому увидев в героях хотя бы в какой-то мере себя, взглянуть на себя со стороны и задуматься, а «правильной ли дорогой мы идем» и куда она нас уведет эта самая дорога, как бы не к апокалипсису, как бы не банально и набивши оскомину это не звучало, но это прозвучало именно не банально и без оскомин – живым юмором высмеяв недостатки нашего времени, без нравоучений, вызывающих только неприятие и отторжение, что может быть хоть как-то еще можно надеяться отложится в подсознании некоторых из нас и даст положительные всходы, что еще раз подтвердит просветительскую и образовательную миссию Малого – Второго Университета по другому его названию.
В связи с этим не вызывает отторжения даже несколько аляповато-китчевый тон декораций/обстановки, показывая «дешевость» и «преходящесть» всей суеты жизни в одном из ее мерзейших проявлений – алчности. Придраться же можно разве что к звукоряду – музыке композитора Шандора Каллоша, относящего нас к синтезаторам 80-х и музыке того времени в фильмах/спектаклях, исполняемой на них, действительно совершенно не вписывается ни в то (время действия спектакля) ни в это (наше) время и эпоху, под каким углом бы мы его не воспринимали… Намеренно не оценивая сам уровень этой музыки нельзя не отметить очень сильного по уровню громкости, до повизгивания и позвякивания и неприятного ощущения в ушах, ее воспроизведения, настолько, что подчас, особенно в последней сцене в самом конце спектакля, возникает желание закрыть уши руками. Ну это, как говорится, мелочи! Срезюмировать же можно так, что Малый, несмотря ни на что держит свою планку, спектакль удовлетворит спросам совершенно разных представителей зрительской аудитории – и людям, пришедшим посмеяться и отвлечься, наслаждаясь великолепной, как ни в каком другом театре игрой актеров (профессиональной, качественной, которой надо учиться и иметь талант, такой игрой, что человек «с улицы», читай актер современных театров, не повторит Вам так же) и думающего зрителя, который найдет в нем приметы нашего времени, а если не найдет и «пожалуется», то получит совет чаще ходить в театр, больше читать классической литературы, т.к. современное образование, увы, уже не позволяет современному читателю/зрителю читать и видеть «между строк», хотя к этому спектаклю это не вполне применимо – здесь все как нельзя более очевидно, и не увидеть и не услышать может разве что слепой и глухой, и то, не в прямом смысле, а в переносном – умом и душой! Думаю не ошибусь, если скажу, что спектакль ждет продолжительная зрительская судьба, о чем говорит даже для Малого необычайная слаженность актерского состава на премьере (кто не знает обычно она вырабатывается, по словам самих же актеров, к 20-40-му спектаклю) и то, КАК горячо зрители приняли спектакль! – что еще раз подтверждает:
Комедии можно ставить и без пошлости и приемов «ниже пояса», и при этом иметь успех у зрителя!
Малый THE BEST!!!
Татьяна Львова
Источник: http://www.newlookmedia.ru/?p=17241
© Издательский Дом «Новый Взгляд»
Изящную, как красивую старинную безделушку, комедию по пьесе Золя в постановке Владимира Бейлиса показали в Малом. История стара, как мир – в надежде на огромное наследство родственники обхаживают дядюшку Рабурдена в искрометном исполнении Вячеслава Езепова, строящего невообразимо смехотворные гримасы, всплескивающего руками, в лучших традициях канувшей, увы, ныне в лету не побоюсь этого слова великой русской школы представления, уничтоженной в своей массе гением и, главным образом, силой личности Станиславского. Здесь и родственник-«друг» Шапюзо в блистательном исполнении мастера тонкого юмора Эдуарда Марцевича, который старше Рабурдена на 20 лет, и, тем не менее, не сомневается, что его переживет и приберет все его наследство к рукам, и доктор Мург в не менее изящном исполнении Валерия Бабятинского, предписывающий больному диету голодного пайка, пиявок десятками и прочие, кого угодно могущие доканать, а не только 60летнего старика, процедуры, племянницы Рабурдена – признанные красавицы театральной Москвы и Малого – Людмила Титова (Госпожа Фике) и Ольга Пашкова (Госпожа Воссар), соперничающие в осиности талий, величавости осанки и красоте жестов. Стоит отметить великолепную работу художника по костюмам А.Трефилова, туалеты г-жи Фике и Воссар не отказалась бы примерить ни одна из нас. Перефразируя строки Гумилева, в которых они «казались бонбоньерками на изящной этажерке» – с их изяществом линий, роскошью турнюров и кринолинов, воздушностью кружев и оборок, все это, замечу, с большим вкусом, особенно, нет, даже чудо, как хорош, зеленоватый наряд героини Ольги Пашковой, который так удачно сочетается с ее огненноволосой прической, в котором она смотрится, как ожившая фарфоровая статуэтка или героиня старинного портрета, сошедшая с полотна известного мастера, делающие друг другу мелкие пакости, в надежде склонить дядюшку Рабурдена на свою сторону. Здесь и великовозрастная неуклюже-грубая для девушки ее круга дочка госпожи Фике – Эжени в исполнении Екатерины Порубель (исполнительница главной роли нашумевшего недавно сериала на Первом канале «Серафима Прекрасная») и ее ухажер в надежде на богатое приданое – Леру в исполнении Константина Юдаева, до ВТУ им. Щепкина закончившего факультет романо-германской филологии, и крестница Рабурдена Шарлотта (Ольга Жевакина), живущая на положении служанки, которой как никому другому к лицу амплуа субретки, создающая каждый раз филигранно-отточенный и вместе с тем живой и задорный характер горничной, как это было в «Детях Солнца» Шапиро, где она играла горничную Фиму, превращая яркостью своего исполнения каждый свой эпизод/маленькую роль в одну из главных по ощущению зрителей после просмотра спектакля, что завистники, конечно, могли бы назвать «перетягиванием одеяла на себя», рушащим «ансамблевость» спектакля, тогда как по факту это является, конечно, проявлением яркой индивидуальности и характерности актрисы, а также ее жених Доминик (Александр Дривень), выдающий себя вначале за одного из многочисленных племянников Рабурдена. В расчете на богатый куш родственники пытаются перещеголять друг друга в услужливости Рабурдену, г-жи Воссар и Фике даже занимают деньги на подарки старику – одна у ростовщика Исаака (Владимир Дубровский), другая – у будущего зятя, пытаясь также подкупить еще и служанку-крестницу. По ходу действия спектакля выясняется, что все свое состояние Рабурден растратил, одалживая своих родственников и от него не осталось и следа, когда это выясняется, родственнички уже не стесняясь показывают себя «во всей красе». Служанка-крестница, узнав, что старик растратил и отданное ему на хранение приданое, пытается чуть ли не задушить старика, впрочем, затем сменив гнев на милость и предложив выдать ему себя за умирающего, чтобы на приманку получения единоличного завещания за подарок умирающему вернуть свое приданое и необдуманно отданные ее женихом Рабурдену деньги. Другие родственники тоже оказываются не лучше, узнав, что Рабурден разорен, они собираются покинуть несчастного, растратившего на них все свое состояние, но Шарлотта взывает к их здравому смыслу, имея в активе дядюшку-миллионера, от которого можно ожидать богатое наследство в перспективе, пусть только и на словах, можно поддерживать определенный социальный статус в обществе, и даже приобретать определенные блага – сомнительные ли в виде кредитов Исаака или действительные в лице молодого богатого красавца-жениха (здесь действует правило «деньги к деньгам», что справедливо и для нашего времени) для засидевшейся в девицах дочери, с чем все соглашаются – «Весь мир театр, а люди в нем актеры!» по Шекспиру и игра – по Пушкину «Что наша жизнь? – Игра!» – продолжается!
Все довольны: Рабурден тем, что опять будет окружен любимыми им родственниками, они же неизменностью своего положения в обществе! И все это в атмосфере юмора, с великолепным образом задействованными, по делу мимикой и жестами, я бы даже сказала, искусством мимики и жестов, что сегодня можно встретить разве что в театре-оперы Покровского и то, потому что Мастер до последнего времени контролировал исполнительское искусство, в т.ч. в части актерской игры артистов своего театра. Два с лишним часа пролетают, как один миг, зал смеется, рукоплещет, с криками «Браво!» вызывая актеров на бис, аплодисменты оглушают настолько, что закладывает слух, в зале ни одного свободного места – что называется – яблоку негде упасть! Отвечу «критикам» спектакля, сетующим, что-де в наше непростое время Малому должно воспитывать зрителя, выпуская политизированные спектакли: товарищи, а разве недостаточно такой полемики в блогах, чатах, социальных сетях? Вам мало? Но простите – какое отношение грязь политики имеет к искусству? Во время перестройки были «проходные» спектакли на тему «повестки дня», ничем не отличающиеся от таких же спектаклей «по заданию партии» времен СССР, и где они? Кто о них помнит? По-моему, жизнь сейчас настолько политизирована, общество нервно и раздражено, что как раз и должны быть такие спектакли, где не будет политики, – легкие, и, вместе с тем, нельзя сказать, что это легонький спектакль… «Имеющий уши да услышит, имеющий глаза да увидит!» Здесь поднимается очень важная, особенно в наше время тотального поклонения золотому тельцу проблема – деньги являются мерилом всего, даже человеческих отношений, разрушая их и превращая человека из собственно человека в зверя, готового ради презренного металла растерзать ближнего, призывая нас с Вами, зрителей, каждому увидев в героях хотя бы в какой-то мере себя, взглянуть на себя со стороны и задуматься, а «правильной ли дорогой мы идем» и куда она нас уведет эта самая дорога, как бы не к апокалипсису, как бы не банально и набивши оскомину это не звучало, но это прозвучало именно не банально и без оскомин – живым юмором высмеяв недостатки нашего времени, без нравоучений, вызывающих только неприятие и отторжение, что может быть хоть как-то еще можно надеяться отложится в подсознании некоторых из нас и даст положительные всходы, что еще раз подтвердит просветительскую и образовательную миссию Малого – Второго Университета по другому его названию.
В связи с этим не вызывает отторжения даже несколько аляповато-китчевый тон декораций/обстановки, показывая «дешевость» и «преходящесть» всей суеты жизни в одном из ее мерзейших проявлений – алчности. Придраться же можно разве что к звукоряду – музыке композитора Шандора Каллоша, относящего нас к синтезаторам 80-х и музыке того времени в фильмах/спектаклях, исполняемой на них, действительно совершенно не вписывается ни в то (время действия спектакля) ни в это (наше) время и эпоху, под каким углом бы мы его не воспринимали… Намеренно не оценивая сам уровень этой музыки нельзя не отметить очень сильного по уровню громкости, до повизгивания и позвякивания и неприятного ощущения в ушах, ее воспроизведения, настолько, что подчас, особенно в последней сцене в самом конце спектакля, возникает желание закрыть уши руками. Ну это, как говорится, мелочи! Срезюмировать же можно так, что Малый, несмотря ни на что держит свою планку, спектакль удовлетворит спросам совершенно разных представителей зрительской аудитории – и людям, пришедшим посмеяться и отвлечься, наслаждаясь великолепной, как ни в каком другом театре игрой актеров (профессиональной, качественной, которой надо учиться и иметь талант, такой игрой, что человек «с улицы», читай актер современных театров, не повторит Вам так же) и думающего зрителя, который найдет в нем приметы нашего времени, а если не найдет и «пожалуется», то получит совет чаще ходить в театр, больше читать классической литературы, т.к. современное образование, увы, уже не позволяет современному читателю/зрителю читать и видеть «между строк», хотя к этому спектаклю это не вполне применимо – здесь все как нельзя более очевидно, и не увидеть и не услышать может разве что слепой и глухой, и то, не в прямом смысле, а в переносном – умом и душой! Думаю не ошибусь, если скажу, что спектакль ждет продолжительная зрительская судьба, о чем говорит даже для Малого необычайная слаженность актерского состава на премьере (кто не знает обычно она вырабатывается, по словам самих же актеров, к 20-40-му спектаклю) и то, КАК горячо зрители приняли спектакль! – что еще раз подтверждает:
Комедии можно ставить и без пошлости и приемов «ниже пояса», и при этом иметь успех у зрителя!
Малый THE BEST!!!
Татьяна Львова
Источник: http://www.newlookmedia.ru/?p=17241
© Издательский Дом «Новый Взгляд»
07.10.2011
Подробнее
ВЯЧЕСЛАВ ЕЗЕПОВ
Очерк Ольги Бутковой из серии «Библиотека Малого театра», М., 2001.
ВЯЧЕСЛАВ ЕЗЕПОВ
Очерк Ольги Бутковой из серии «Библиотека Малого театра», М., 2001.
На спектакле Малого театра «Тайны Мадридского двора» всегда аншлаг. По театральному выражению, зрители «висят на люстре». Комедия Эжена Скриба повествует о хитроумной принцессе Маргарите, вызволившей брата-короля из плена. Но почему-то на первый план выходит другая история: хитрого, коварного, влюбленного, простодушного короля Карла, которого играет народный артист России Вячеслав Езепов. Каждое его появление на сцене вызывает просто шквал аплодисментов, каждая реплика — отклик в зале. А потом идешь по фойе и слышишь диалог мамы с маленьким сыном: «Что тебе больше всего понравилось в спектакле?» — «Король».
Наверное, секрет в удивительном обаянии артиста и его озорной фантазии, которая помогает вносить новые краски в образ, созданный драматургом, вставлять какие-то словечки от себя, не искажая, но оживляя авторский замысел. Например, король, увлеченный разговором с молодыми принцессами, восклицает: «Но только, девочки, никому ни слова!» И это «девочки» вырывается у него столь непроизвольно, что просто невозможно не расхохотаться.
Вячеслав Иванович Езепов сыграл сотни ролей в театре и кино, но, по его словам, всего три у него было таких, в которых он отвечает за каждое слово, за каждый жест. Первые две — давно, когда он, молодой артист, играл в Киевском театре имени Леси Украинки: это Крылов в спектакле «Иду на грозу» и Чехов в «Насмешливом моем счастье». А третья роль — та, которую он играет сегодня. Это король Карл из «Тайн Мадридского двора».
А ведь родители Вячеслава Ивановича сперва и не помышляли об актерской карьере для своего сына. Отец — из белорусских крестьян, мать — из рязанских. Актеров в роду никогда не было. Но уже во втором классе, к изумлению всех окружающих, мальчик обнаружил, выражаясь литературным языком, «тягу к перевоплощению».
«Я сам, без помощи взрослых, выучил басню Михалкова «Заяц во хмелю». Она привлекала меня тем, что, читая ее, можно быть то наглым пьяным зайцем, то грозным львом. И предложил, что выступлю с ней на одном из школьных вечеров. Успех был грандиозный. Я сразу стал достопримечательностью школы и «пошел нарасхват». Все хотели посмотреть на малыша, который изображает зайца и льва. Меня приглашали на все вечера, концерты, комсомольские собрания. И я везде читал «Зайца во хмелю» — больше ничего не знал. И получал от своих выступлений огромное удовольствие!»
Вячеслав Иванович благодарен своим родителям, которые отнеслись серьезно к детскому увлечению сына драматическим искусством и привели мальчика в театральную студию при Доме пионеров Киевского района. Здесь судьба свела его с удивительным педагогом — Александрой Георгиевной Кудашевой-Тинниковой.
»Александра Георгиевна происходила из старинного дворянского рода, заканчивала школу Михаила Чехова. Она не только учила нас актерскому искусству, но занималась нашим воспитанием, образованием. От нее мы узнавали о великих художниках и композиторах... Во всем ее отличали прекрасный вкус и благородство. Знаете, я не люблю, когда наш брат актер говорит о своих учителях называя при этом только самых знаменитых. Вот мне хочется в первую очередь вспомнить Александру Георгиевну, которая волею судьбы знаменитой не стала, но очень много дала всем своим ученикам, среди которых много прекрасных актеров: Олег Ефремов, Женя Киндинов, Слава Шалевич, Галя Кирюшина... Учился у нее и мой брат Миша — он тоже стал актером».
Артисты, как правило, верят в судьбу, и Вячеслав Езепов — не исключение. Надо признать, что для этого у него немало оснований. Сколько в его жизни было неожиданных поворотов и фантастических совпадений, которых и совпадениями-то не назовешь — рука судьбы, да и только. Именно так — как будто случайно — Вячеслав Езепов поступил в Школу-студию МХАТ.
»Мы с моим товарищем Юрой Шерстневым уже отдали все документы в Вахтанговский театр... И вот. В момент, когда нам совершенно нечего было делать, нам кто-то сказал, что в Школе-студии МХАТ сегодня — последний день консультаций. И мы — из какого-то хулиганства, от юношеской наглости, что ли, — решили: ну пойдем, попробуем, просто так, ради интереса! Уборщица во МХАТе сказала нам: «Что ж вы так поздно, ребята? Все уже ушли, только один Виктор Карлович Моню- ков сидит, попробуйте подойти к нему на всякий случай...» И самое удивительное, что Виктор Карлович прослушал нас и сразу принял к себе на курс! Мы только потом поняли, к какому блестящему педагогу привела нас судьба».
Четыре года учебы в Школе-студии МХАТ, которую тогда возглавлял замечательный человек — В.З.Радомысленский, Вячеслав Иванович вспоминает как сказку. Преподавали и великие — В.Я.Станицын, В.О.Топорков, и совсем тогда молодые — К.Н.Головко, В.М.Невиный, О.В.Всеволодская. Литературу читали А.Д.Синявский, А.А.Белкин... На четвертом курсе тогда учился Владимир Высоцкий, и в Школе-студии постоянно слышался рокот его гитары, его голос... Особенно запомнилась удивительная атмосфера, царившая в Школе, — дух настоящего актерского братства.
»Вспоминается такой случай. Мы в Школе готовили дипломный спектакль «Борис Годунов». Народный артист СССР Василий Осипович Топорков, вернувшись из поездки по Пушкинским горам, сказал: «Я хочу сыграть Пимена в «Борисе Годунове» в очередь со студентом «. Мы все были изумлены. И он играл на учебной сцене с нами, студентами! Такое могло происходить только в той атмосфере старого МХАТа. Проходя в Школу-студию, я всегда шел мимо Малого театра. И, конечно, не представлял себе, что буду когда-то в нем работать. Вспоминаю одну удивительную встречу, которая произошла на этом пути. Я стою на переходе через площадь Революции. Толпа, милиционер-регулировшик, машины едут. И я увидел в толпе необыкновенно красивую женщину в строгом костюме, с брошью на груди. Я узнал Елену Николаевну Гоголеву. Она очень нервничала, видимо, опаздывала на репетицию в Малый театр. А машины все шли, и регулировщик не останавливал. И вдруг она, резко выйдя из толпы, пошла по проезжей части. Свисток, машины стали, милиционер бросился к ней, она обернулась — я на всю жизнь это запомнил, эту красоту, это яростное лицо человека, который не может себе позволить даже на пять минут опоздать на репетицию... Милиционер ошалело начал что-то говорить ей, она ему что-то коротко ответила... Он поднял жезл, остановил все движение, и она летящей походкой прошла через всю площадь к Малому театру. Мог ли я думать тогда, что пройдут годы, и я буду с Еленой Николаевной играть на одной сцене, в одних спектаклях...»
После окончания Школы Вячеслав Иванович был принят во МХАТ. Но ему не довелось играть там... На третьем курсе он женился. Жена Марина, приемная дочь Василия Осиповича Топоркова, начинала как актриса. Ее обещали принять в труппу МХАТа, потом не приняли (сказали — нужно подождать). Вячеслав, человек самолюбивый, стал думать о других театрах... У него было много хороших предложений, но больше всего его заинтересовал Киевский театр Леси Украинки, режиссер которого Н.А.Соколов пригласил группу выпускников курса. В то время там было целое созвездие замечательных актеров — М.Романов, П.Луспекаев, А.Роговцева, Ю.Мажуга, Ю.Лавров, Н.Рушковский, В.Халатов, Е.Опалова, О.Борисов! В общем, забрав документы из МХАТа, артист позвонил директору Театра Леси Украинки. Тот, мудрый человек, сказал ему так: «Я боюсь, что ваше решение принято под влиянием минуты. Я сейчас дома, пойду в театр — вы мне туда позвоните через полчаса. Если позвоните — значит, ваше решение твердое. Если нет — что ж, я не обижусь». Он позвонил. И вскоре переехал в Киев.
Киевский театр стал новым этапом жизни артиста Вячеслава Езепова. Там он встретился с молодым режиссером, учеником Товстоногова, Михаилом Резниковичем и молодым художником Давидом Боровским. Первой их совместной работой на сцене Театра Леси Украинки стал спектакль «Иду на грозу», где артист сыграл роль Крылова. Многие дебютируют в массовке — Езепов начинал с крупных и самых ответственных ролей.
»Я буквально жил тем, что я играл. Я не замечал того, что происходит в зрительном зале, не слышал ни аплодисментов, ни смеха. Я был полностью погружен в образ, жил, наверное, на сцене по всем законам, которые внушила мне мхатовская школа».
Молодому артисту поручали все новые и новые интересные роли. Вскоре двадцатитрехлетний актер сыграл Чехова в спектакле «Насмешливое мое счастье» в постановке М.Резниковича. Этот спектакль стал живой легендой киевского театра, он не сходил со сцены на протяжении многих лет.
»Замечательный, смелый, острый спектакль. Изучая творчество Чехова, читая его письма, я стал совсем другим человеком. Чехов переделывал меня, а я старался доносить это до публики».
Роль Чехова не только много дала артисту в творческом плане, но и принесла ему известность. Много лет спустя, приезжая в Москву и видя на афишах Малого театра фамилию Езепов, киевляне восклицали: «А, это наш Езепов! Который играл Чехова!»
»В один прекрасный день в моей квартире раздался звонок в дверь. Я открыл. На пороге стояли Анатолий Эфрос, художественный руководитель Театра имени Ленинского комсомола, и директор театра Анатолий Колеватов. Они вошли, Эфрос взял на руки мою маленькую дочь, она его тут же описала. Колеватов сказал мне: «Ну что, Вячеслав Иванович? Вот лучший режиссер Советского Союза, он приглашает вас вместе с женой в лучший театр страны, будьте добры в сентябре приехать в Москву». Я опешил: «Дайте мне хоть подумать!» — «Да что тут думать? Посмотри, сам Эфрос у тебя сидит, ребенка твоего нянчит, а ты думать будешь!» И я согласился. Но, конечно, я не мог представить, что приду в последний год существования этого театра как театра Эфроса».
Режиссеру пришлось уйти из Лейкома, а артисты остались «у разбитого корыта». Но Анатолий Колеватов не забыл о талантливом молодом артисте, которого он уговорил уехать из Киева. Придя в Малый театр директором-распорядителем, он устроил Вячеславу Ивановичу встречу с художественным советом театра. Выдержав суровый экзамен, Вячеслав Езепов был принят в Малый.
»В течение первого года мне не давали ролей. Потом я сыграл Философа (главу банды) в спектакле «Криминальное танго». Это был успех. Колеватов сказал мне: «Ну все, поздравляю тебя, сейчас пойдет полоса удачи». Он был прав».
Роли посыпались одна за другой: «Дипломат», «Рождество в доме синьора Купьело», «Бешеные деньги», «Путешественник без багажа», «Так и будет». Чего ж еще нужно артисту? Жить бы да радоваться! Проблема заключалась в одном: Вячеславу Ивановичу приходилось играть в театре исключительно... негодяев и убийц.
»Я помню, Иннокентий Михайлович Смоктуновский сказал мне: «Слава! Какое счастье — иметь амплуа! Вы можете не беспокоиться о том, какую вам дадут роль. Как только Яго или убийца с кастетом — это вы». Однако меня это «счастье» совершенно не устраивало. В Киеве я играл разные роли. А здесь — штатный убийца! Помню, как я пришел в Чеховский музей что-то рассказать из «Насмешливого моего счастья». Служительницы посмотрели на меня, пошушукались, подходят и говорят: «Мы вас узнали». Думаю: «Ну, как приятно!» А они и говорят: «Как это вы Жарова-то по голове кастетом — тюк! Тюк!» Это они вспомнили спектакль «Самый последний день». У меня все внутри оборвалось. Ну да, говорю, это я. А они и спрашивают: «А что ж вы у нас-то делаете?»
Какие чувства испытывают артисты, играющие злодеев? Мешает ли их «злодейский образ» им в жизни? Многие актеры, постоянно изображающие отрицательных персонажей, относятся к своему амплуа с нежной любовью. Но Вячеслав Иванович Езепов в какой-то момент понял, что больше выдержать этого не может...
»Уменя был такой взрыв ярости — я по всему театру гонялся за режиссером Хейфецем! Потому что увидел распределение на спектакль «Перед заходом солнца». Там один подлец — Ганафельд — ну, естественно, это я. Но на все роли есть два состава актеров, и только Ганафельд — один я. Я просто заплакал. Что ж это такое — в театре нельзя найти и двух подлецов ?»
Вячеслав Иванович умеет принимать волевые решения. И, проработав шесть лет в Малом театре, по приглашению Б.В.Эри- на он решает вернуться в Театр Леси Украинки. Все обстоятельства были против этого, семью пришлось оставить в Москве. Вячеслав Иванович признается, что годы возвращения в Киев были непростым периодом в его жизни...
Но четыре киевских сезона, за которые было многое сыграно, резко расширили его актерский диапазон — от лирического Паль- чикова в «Вечернем свете» А.Арбузова до Джека — экстравагантного героя комедии О.Уайльда «Как важно быть серьезным». В это время Вячеслав Иванович стал заслуженным артистом Украины, чем очень гордится.
Хорошо, что к этому времени у него уже было имя — он успел сняться в фильме «Хождение по мукам» у В.Ордынского, потом его пригласил И.Хейфиц на роль в фильм «Ася». И здесь в его судьбе снова произошел поворот. На студии «Ленфильм» он встретился с Юрием Соломиным. Сказал, что хочет вернуться в Москву, но снова поступить в Малый театр не надеется, потому что Михаил Царев, который тогда был директором Малого театра, не простит ухода. Из Малого театра так не уходят, в тридцать с небольшим лет бросить Малый и уехать в Киев — это было, с точки зрения Царева, просто смешно. Но Соломин сказал, что поговорит с Царевым... И Царев потом встретился с Езеповым, сказал, что год надо подождать... Вячеслав Иванович уехал в Киев, а через неделю ему сказали: срочно позвоните в Москву. Он в ужасе позвонил жене: «Что случилось?» А она ему: «Не волнуйся, все нормально. Я тебя поздравляю, ты актер Малого театра». Так он снова оказался в Малом, до сих пор в нем и пребывает...
Роли, сыгранные Вячеславом Езеповым за последние десятилетия в Малом театре, исключительно разнообразны. Он много играл в пьесах любимого им Чехова. Энергичный, хитрый, шумный, болтливый Шамраев в «Чайке». Преданный, добрый старый Фирс в «Вишневом саде» (Езепов — из тех актеров, для которых возраст — понятие растяжимое; он с легкостью может играть героев как гораздо моложе, так и гораздо старше себя). Несколько особняком в галерее чеховских героев стоит простодушный и трогательный Вафля из «Лешего» со своим вечно неуместным восклицанием «Это восхитительно!». Езепову удалось удивительно тонко почувствовать акварельный тон чеховского «Лешего», и Вафля предстал перед зрителями таким жалким, таким смешным и таким по-чеховски хорошим! Может быть, в нем было что-то от блаженного, обладающего своей, особой мудростью, недоступной остальному миру. Не менее ярки два персонажа из пьес Островского: пройдоха Чугунов из «Волков и овец» и бестолковый, по-глупому упрямый, панически боящийся конца света Куросле- пов из «Горячего сердца». На редкость злободневным получился у Вячеслава Езепова образ политического перевертыша шестнадцатого века князя Василия Шуйского в трагедии А.К.Толстого «Царь Борис». Просто захватывает дух от его бесстыдной откровенности в предательстве, когда он, сам приняв участие в заговоре, ретиво бросается карать заговорщиков! И совсем другая роль в том же спектакле — суровый и непреклонный схимник Левкий, бывший в миру злодеем Андрееем Клешниным. Это человек, которому приоткрылись тайны иного мира, и потому на земле ему вообще ничего не страшно...
»Судьба актера в театре во многом зависит от «любовных романов» с режиссурой. Ведь отношения актера и режиссера очень похожи на отношения мужчины и женщины. И взлет, и охлаждение, и расставание — все похоже. Мне повезло. У меня были достаточно бурные «романы» с Леонидом Варпаховским, с Борисом Морозовым, это было серьезно и интересно. Довелось работать с Б.Равенских, с Б.Львовым-Анохиным, с Л.Хеифецем, В.Андреевым, В.Ивановым. А потом... Знаете, произошла удивительная вещь. Иногда актеры так разговаривают между собой: «Ты хорошо сыграл, поздравляю». — «Ну да, но если бы этот спектакль поставил Стреллер или Брук...» А режиссеры говорят: «Если бы у меня в спектакле играли Аль Пачино, Клаудиа Кардинале!» С режиссером Владимиром Бейлисом мы относились друг к другу спокойно, вежливо, уважительно. И параллельно существовали в театре, по принципу — мне бы Аль Пачино, а мне бы Стреллера. И потом, через много лет мы вдруг открыли, что можем, оказывается, неплохо работать вместе! Так у меня появились роли в спектаклях «Тайны Мадридского двора», «Хроника дворцового переворота», «Как скрыть убийство».
Если роль императора Карла в «Тайнах» — бенефисная, и артист просто «купается» в ней, две другие роли в спектаклях Владимира Бейлиса не так привлекают к себе внимание и тем не менее являются крупными актерскими удачами. Бирон в «Хронике дворцового переворота» — казалось бы, всего лишь эпизод. Но какой! Согбенная старческая фигура в огромном парике появляется под старомодную музыку... Бирон дает императору Петру Третьему очень простой совет: «править нужно... кнутом и топором». Вначале кажется, что этот старик — всего-навсего жалкий, волею какой- то ошибки задержавшийся на белом свете обломок прошлого, и его совет можно не принимать в расчет. Но голос Бирона крепнет, становится зловеще-пророческим...
Грегори Рид в спектакле «Как скрыть убийство» олицетворяет собой грех жадности или, выражаясь церковным языком, сребролюбия. Езепов играет суетливого еврейского коммерсанта, глубоко безразличного к чужой жизни и смерти. Его жадность убивает в буквальном смысле этого слова; по вине Рида погибли несколько рабочих. Но каким страхом загораются его глаза, когда он сам встречается со смертью! Езепову, как немногим артистам, удается необыкновенно убедительно представлять своих героев в критических ситуациях, ужас на пороге бездны.
»Каких только приключений не пришлось мне пережить за годы работы в театре и кино! Выходил на сцену и с переломом ноги, и с разбитой головой, и со сломанными ребрами. Если театру было нужно — я играл в любом состоянии, давал врачу подписку, что беру ответственность на себя, и играл. Горел в театре, на гастролях в Одессе. Пожар начался прямо во время спектакля. Огонь погасили и продолжили представление. Прыгал из поезда в поезд, из Петербурга в Москву, когда вечером играл там, а на следующий день здесь. Было и такое, что неделю не снимал грима: театр гастролировал в Одессе и Николаеве, и днем я должен был играть в Николаеве, а вечером в Одессе. После дневного спектакля я не оставался на поклоны, бежал вниз. Меня ждал шофер с заведенной машиной, мы мчались в Одессу и поспевали как раз к началу вечернего спектакля. Администратор ждал, когда покажется наша машина. Когда видел нас, махал, что можно начинать спектакль. Как у всякого человека, недостатков у меня хватает, но в чем я не могу себя упрекнуть, так это в недостаточно серьезном отношении к театру».
Когда просишь Вячеслава Ивановича рассказать какой-нибудь забавный случай из его богатой биографии, он задумывается: какую бы историю рассказать, чтобы она не задевала никого из друзей и близких, никому не показалась бы обидной?
»Если уж рассказывать, так что-нибудь такое, что касалось бы только меня. Ну вот, например. Дело в том, что я с первых лет в театре никогда не играл в массовках. Я сразу начал с больших ролей. Я, бывало, далеко заходил в своем общении с Бахусом, но перед театром у меня мало грехов. Однако, когда мне, уже опытному артисту, пришлось принять участие в массовке, бывали моменты, когда общая «растренированность» меня подводила. В 1980-м году мы выпускали «Признание» Саввы Дангулова. Там нас, уже ведущих артистов, попросили принять участие в выходе послов иностранных держав. Послы слышат речь Ленина на каком-то приеме и возмущаются, грозно смотрят на него... Когда была сдача спектакля — ЦК, горкому, Министерству культуры — наш «дипкорпус» (с досады, что нас заставили играть в массовке) был несколько «аван кураж». Но, поскольку мы все вместе стояли на сцене, трудно было выделить кого-то одного для наказания. А на меня всегда в такие моменты нападало творчество. И, вспомнив замечание нашего замечательного режиссера Рачика Капланяна, что в массовке надо тоже действовать, я подумал: почему же весь дипкорпус осуждает Ленина? Ну хоть одного-то посла может перевоспитать речь Ленина? И я выхожу из общего строя и очень прочувствованно говорю: «Браво, Ленин!» И, разумеется, получаю за это наказание, с зарплаты меня тогда сняли. Весь театр очень веселился: оказывается, можно человека наказать и за «Браво, Ленин!».
Но судьба есть судьба. И через десять лет, в постановке этого же режиссера Капланяна шел спектакль «Си- рано де Бержерак». В загранпоездки студентов не брали. И мы в Германии снова играли в массовке. И там тоже был такой случай, когда я, находясь «аван кураж», пришел в восторг от монолога Сира но, который читал Юрий Соломин. И так же, выйдя из общего строя солдат, я с радостью зааплодировал и сказал: «Браво, Сирано!» А тогда как раз была объявлена антиалкогольная борьба. И сказать, что за это чуть не четвертовали, было бы даже мягко. Вот так мне пришлось пострадать за творчество!»
Вячеслав Езепов много снимался в кино — на его счету более сорока фильмов. Среди них — «Пять минут страха», «Кодекс бесчестия», «Ася», «Хождение по мукам», «Господин Великий Новгород». Он работал с замечательными режиссерами — Озеровым, Ордынским, Хейфицем, Салтыковым, Шиловским...
»Конечно, на съемках в кино происходило немало смешного. Помню, в Америке со мной произошел достаточно занятный случай. Я снимался в фильме «Приговор» у Всеволода Шиловского. Мы снимались в Америке, это был первый фильм, снятый только в Америке. Я там играл полицейского, шефа полиции города Кентона. И я был очень похож на своего коллегу, настоящего шефа полиции Кентона. Он даже тоже очки носил. И мне подошла его форма. У нас не было проблем, он мне дал свою запасную форму, и режиссер предложил мне ее немножко «обжить». И вот, представьте себе, жара, Кентон, полицейский участок, рядом платан огромный, кафе, я в полной форме шефа полиции города Кентона прогуливаюсь, пью водичку, курю, а группа вся уехала выбирать натуру, где будем снимать. «А ты, говорят, пока здесь попривыкни к форме». И вот, стою я, и вдруг ко мне подлетает огромная красивая машина, серебристо-белая, за рулем сидит почтенный седой американец, очень взволнованный. Он открывает окно и начинает быстро что-то говорить по- английски, по-видимому, обращаясь ко мне за помощью (принимая меня, разумеется, за шефа полиции). Ситуация пикантная — я не настолько знаю английский, чтобы объяснить ему, что я актер, что снимается кино... Камеры нет, группы нет — как ему объяснить? А он продолжает взывать ко мне о помощи. Но поскольку я год жил с родителями в Германии, с немецким у меня получше. И я сочиняю на немецком языке фразу, объясняющую, что я актер, что группа уехала, что ему надо обратиться в полицейский участок. Наклоняюсь к нему и в последний момент вспоминаю, что я должен спросить — я же вежливый человек! — знает ли он немецкий. И поэтому я прерываю его и в ответ на все его нервные просьбы задаю вопрос: «Шпрехен зи дойч, сэр?» Реакция была ошеломительная. Я увидел в ужасе уставившиеся на меня глаза, испуг, потом полную растерянность. Он открыл противоположную от меня дверь, выскочил из машины, стал дико озираться кругом... Стоит перед ним шеф полиции в полной форме и спрашивает, знает ли он, американец, немецкий язык! Он увидел полицейский участок и бегом бросился туда, бросив и машину, и меня. Через пять минут оттуда показались хохочущие американские полицейские во главе с Джоном, и этот американец, тоже смеющийся. Мы с ним познакомились, и он, разрешив все свои проблемы, уехал довольный».
Но два фильма, которые принесли артисту наибольшую творческую радость, — это «Ася» и «Хождение по мукам». Фильм «Ася» получил первый приз в городе Кобуре на фестивале романтического кино.
»Ну, конечно, мы, артисты, узнали об этом из газет, а приз получали чиновники. Вообще же у меня достаточно сдержанное отношение к кинематографическому успеху. Кино — это как ветреная любовница, и очень жестокая. Там никто не занимается педагогикой: кино высасывает из вас все, что вы имеете на данный момент. Хотя у меня в дипломе написано: «актер театра и кино», — я никогда не считал себя актером кино. И слава Богу. Потому что я знаю много актерских судеб, сломанных кинематографом. Я всегда спокойно относился к кино, как и к телевидению. Хотя, когда телевидение только начиналось, я очень много работал на нем. Помню, мы тогда жили в коммуналке, и мой сосед как-то раз кричит мне: «Подойдите сюда, Вячеслав Иванович, сейчас чудо покажу!» А тогда было три телевизионных канала. Включает он первый канал — там мое лицо. Включает второй, потом третий — я на всех каналах! «Вот, говорит, до чего вы дожили, Вячеслав Иванович! По всем программам только вас показывают!»
Вера в судьбу, видимо, определила и хобби Вячеслава Ивановича. Он человек азартный: одно время увлекался преферансом, играл на бегах, любил велосипедные гонки. Всегда был страстным спортивным болельщиком. Сегодня он любит поиграть на бильярде. Как ни удивительно, эта любовь к азартным играм — тоже одна из семейных традиций. Вячеславу Ивановичу привил это увлечение его тесть, Василий Осипович Топорков, который считал, что артист должен в жизни все испытать и все познать.
Одной из больших радостей в жизни Вячеслав Иванович считает путешествия. Ему повезло — он повидал множество стран. Недавняя поездка в Канаду оказалась интересной тем, что была связана с одним из дорогих имен — Л.В.Варпаховским. Его дочь Анна, прекрасная актриса, пригласила Вячеслава Ивановича выступить в театре имени Л.В.Варпаховского в спектакле, поставленном ее братом Григорием Зискиным. Да еще и свозила на Ниагарский водопад!
О своем доме и семье Вячеслав Иванович всегда говорит с нежностью. Его жена Марина, наследница двух театральных семей — не только приемная дочь Василия Осиповича Топоркова, но и внучка прославленного Мамонта Дальского, — оставила актерскую профессию и занялась научной деятельностью. Она кандидат искусствоведческих наук, работает в Государственном институте искусствознания. Марина — автор книги о Марии Савиной, а сейчас занимется изданием дневников директора Императорских театров, Теляковского. У Вячеслава Ивановича есть дочь Ксения, зять Олег и внучка Полина, которой исполнилось восемь лет. О своей внучке он может говорить бесконечно: «Полина — это сегодня самое большое мое увлечение. Она у нас главный человек в семье, и все наши надежды связаны с нею».
Вячеслав Иванович считает, что у гармонично развитого человека должно быть три поколения друзей: старшие, сверстники и молодежь. Он счастлив, что у него самого дело обстоит именно так. Среди старших друзей — семья А.А. Вишневского (сына знаменитого актера МХАТа). Сверстники — певец Виктор Кулешов, семья полковника С.Скворцова, сокурсники, с которыми он не перестает общаться вот уже несколько десятилетий, — питерская актриса Тамара Абросимова, актриса МХАТ имени Горького Любовь Стриженова, актриса Театра им. Гоголя Людмила Гаврилова и вся ее семья. Дружит он и с молодежью — с будущим врачом Вадимом Александровым. Есть, разумеется, близкие друзья в Малом театре. Особенно тепло Вячеслав Иванович отзывается о В.Бабя- тинском, с которым многие годы делит одну гримерную. Много киевских друзей, встречам с которыми он всегда радуется, — семья Ю.Ельченко, И.Дука, В.Бессараб, Рушковские, Любочка Духина, М.Ю.Резникович... Разумеется, всех друзей, даже близких, в одной книге назвать невозможно, но нельзя не вспомнить, говорит Вячеслав Иванович, тех, кого уже нет, с кем был наиболее близок, кто оказал огромное влияние на него, — это блистательные актеры Малого театра М.И.Царев, Е.Н.Гоголева, Н.А.Аннненков, Е.П.Ве- лехов, Н.В.Подгорный, В.Б.Носик. А говоря о себе, он добавляет: «Я не из тех актеров, которые считают, что с них началось театральное искусство, ими и кончится. Мне очень повезло: у меня дома висят портреты Дальского, Топоркова, есть портреты Шаляпина с дарственными надписями Дольскому, портреты Станиславского с надписями Василию Осиповичу Топоркову. Поэтому у меня дома никогда не было своих портретов и афиш. Рядом с великими людьми это было бы смешно. Один из наших крупных писателей, когда у него спросили, не бывает ли у него приступов тщеславия, ответил: «Да, бывает, напишу и думаю: я гений». — «А как вы с этим справляетесь?» — «Да подниму глаза к полкам и вижу: Чехов, Пушкин, Толстой, Достоевский... И чувствую себя спокойнее». Вот так и я. А если серьезно — я каждый день, входя в комнату, прохожу мимо чудесного фотопортрета Станиславского. Он сидит, завтракает, белая салфетка... На фотографии надпись: «Дорогому Василию Осиповичу, полюбившему искусство в себе, а не себя в искусстве». Мысль известная, но, поверьте, следовать ей очень и очень трудно. Это принципиальная разница: либо ты любишь, ценишь тот дар, который тебе дан, либо ты занимаешься своим устройством в искусстве, любя только себя. Каждый день я смотрю на эту надпись и пытаюсь, стараюсь следовать ей».
Сегодня в Малом театре — снова «Тайны Мадридского двора», а значит, снова успех.
»Я считаю, есть четыре составляющие актерского успеха: зритель, критика, коллеги, власть. Надо отметить, что власть меня не баловала: звания и награды не сыпались на меня как из рога изобилия, все давалось с трудом, с опозданиями... Отношения с критикой складывались по-разному, с переменным успехом. Вот с коллегами мне повезло: везде, где я работал, встречал столько замечательных людей, находил столько друзей! Коллеги повсюду относились ко мне хорошо. Но самая бесспорная величина для меня — это зритель. Я никогда не забуду одного человека, который, после «Тайн Мадридского двора», подошел к администратору и сказал: «Спасибо вашим артистам! Я поссорился с женой, а теперь, посмотрев ваш спектакль, пойду и поцелую ее!» Ради таких людей стоит играть.
Я принадлежу к актерам-профессионалам, актерам-работягам и не очень люблю теоретизировать, какой театр сегодня нужен... Знаю одно: пока существует человечество, будет существовать и театр. Он будет разный, но я, конечно, приверженец классического репертуарного театра — такого, как Малый.
Малому театру уже больше двух столетий... На мой взгляд, мы достойно прожили трудные годы перестройки. И сегодня мы знаем, что нужны зрителю. Подтверждение тому — полные залы не только в Москве и других городах России, но и за рубежом: от Японии до Мексики, от Израиля до Германии. Мы даем зрителю то, что он от нас ждет: хорошие пьесы, режиссуру, которая уважает авторов, замечательные декорации, великолепную работу постановочной части (низкий поклон рабочим, костюмерам, гримерам) и, конечно же, сильный актерский ансамбль. Малый, как говорят в церкви, «намолен « сотнями и сотнями тысяч зрителей, а среди них были и Достоевский, и Чехов, и Толстой... Я счастлив, что я служу в Малом театре. Это счастье, трудное, но счастье».
Очерк Ольги Бутковой из серии «Библиотека Малого театра», М., 2001.
На спектакле Малого театра «Тайны Мадридского двора» всегда аншлаг. По театральному выражению, зрители «висят на люстре». Комедия Эжена Скриба повествует о хитроумной принцессе Маргарите, вызволившей брата-короля из плена. Но почему-то на первый план выходит другая история: хитрого, коварного, влюбленного, простодушного короля Карла, которого играет народный артист России Вячеслав Езепов. Каждое его появление на сцене вызывает просто шквал аплодисментов, каждая реплика — отклик в зале. А потом идешь по фойе и слышишь диалог мамы с маленьким сыном: «Что тебе больше всего понравилось в спектакле?» — «Король».
Наверное, секрет в удивительном обаянии артиста и его озорной фантазии, которая помогает вносить новые краски в образ, созданный драматургом, вставлять какие-то словечки от себя, не искажая, но оживляя авторский замысел. Например, король, увлеченный разговором с молодыми принцессами, восклицает: «Но только, девочки, никому ни слова!» И это «девочки» вырывается у него столь непроизвольно, что просто невозможно не расхохотаться.
Вячеслав Иванович Езепов сыграл сотни ролей в театре и кино, но, по его словам, всего три у него было таких, в которых он отвечает за каждое слово, за каждый жест. Первые две — давно, когда он, молодой артист, играл в Киевском театре имени Леси Украинки: это Крылов в спектакле «Иду на грозу» и Чехов в «Насмешливом моем счастье». А третья роль — та, которую он играет сегодня. Это король Карл из «Тайн Мадридского двора».
А ведь родители Вячеслава Ивановича сперва и не помышляли об актерской карьере для своего сына. Отец — из белорусских крестьян, мать — из рязанских. Актеров в роду никогда не было. Но уже во втором классе, к изумлению всех окружающих, мальчик обнаружил, выражаясь литературным языком, «тягу к перевоплощению».
«Я сам, без помощи взрослых, выучил басню Михалкова «Заяц во хмелю». Она привлекала меня тем, что, читая ее, можно быть то наглым пьяным зайцем, то грозным львом. И предложил, что выступлю с ней на одном из школьных вечеров. Успех был грандиозный. Я сразу стал достопримечательностью школы и «пошел нарасхват». Все хотели посмотреть на малыша, который изображает зайца и льва. Меня приглашали на все вечера, концерты, комсомольские собрания. И я везде читал «Зайца во хмелю» — больше ничего не знал. И получал от своих выступлений огромное удовольствие!»
Вячеслав Иванович благодарен своим родителям, которые отнеслись серьезно к детскому увлечению сына драматическим искусством и привели мальчика в театральную студию при Доме пионеров Киевского района. Здесь судьба свела его с удивительным педагогом — Александрой Георгиевной Кудашевой-Тинниковой.
»Александра Георгиевна происходила из старинного дворянского рода, заканчивала школу Михаила Чехова. Она не только учила нас актерскому искусству, но занималась нашим воспитанием, образованием. От нее мы узнавали о великих художниках и композиторах... Во всем ее отличали прекрасный вкус и благородство. Знаете, я не люблю, когда наш брат актер говорит о своих учителях называя при этом только самых знаменитых. Вот мне хочется в первую очередь вспомнить Александру Георгиевну, которая волею судьбы знаменитой не стала, но очень много дала всем своим ученикам, среди которых много прекрасных актеров: Олег Ефремов, Женя Киндинов, Слава Шалевич, Галя Кирюшина... Учился у нее и мой брат Миша — он тоже стал актером».
Артисты, как правило, верят в судьбу, и Вячеслав Езепов — не исключение. Надо признать, что для этого у него немало оснований. Сколько в его жизни было неожиданных поворотов и фантастических совпадений, которых и совпадениями-то не назовешь — рука судьбы, да и только. Именно так — как будто случайно — Вячеслав Езепов поступил в Школу-студию МХАТ.
»Мы с моим товарищем Юрой Шерстневым уже отдали все документы в Вахтанговский театр... И вот. В момент, когда нам совершенно нечего было делать, нам кто-то сказал, что в Школе-студии МХАТ сегодня — последний день консультаций. И мы — из какого-то хулиганства, от юношеской наглости, что ли, — решили: ну пойдем, попробуем, просто так, ради интереса! Уборщица во МХАТе сказала нам: «Что ж вы так поздно, ребята? Все уже ушли, только один Виктор Карлович Моню- ков сидит, попробуйте подойти к нему на всякий случай...» И самое удивительное, что Виктор Карлович прослушал нас и сразу принял к себе на курс! Мы только потом поняли, к какому блестящему педагогу привела нас судьба».
Четыре года учебы в Школе-студии МХАТ, которую тогда возглавлял замечательный человек — В.З.Радомысленский, Вячеслав Иванович вспоминает как сказку. Преподавали и великие — В.Я.Станицын, В.О.Топорков, и совсем тогда молодые — К.Н.Головко, В.М.Невиный, О.В.Всеволодская. Литературу читали А.Д.Синявский, А.А.Белкин... На четвертом курсе тогда учился Владимир Высоцкий, и в Школе-студии постоянно слышался рокот его гитары, его голос... Особенно запомнилась удивительная атмосфера, царившая в Школе, — дух настоящего актерского братства.
»Вспоминается такой случай. Мы в Школе готовили дипломный спектакль «Борис Годунов». Народный артист СССР Василий Осипович Топорков, вернувшись из поездки по Пушкинским горам, сказал: «Я хочу сыграть Пимена в «Борисе Годунове» в очередь со студентом «. Мы все были изумлены. И он играл на учебной сцене с нами, студентами! Такое могло происходить только в той атмосфере старого МХАТа. Проходя в Школу-студию, я всегда шел мимо Малого театра. И, конечно, не представлял себе, что буду когда-то в нем работать. Вспоминаю одну удивительную встречу, которая произошла на этом пути. Я стою на переходе через площадь Революции. Толпа, милиционер-регулировшик, машины едут. И я увидел в толпе необыкновенно красивую женщину в строгом костюме, с брошью на груди. Я узнал Елену Николаевну Гоголеву. Она очень нервничала, видимо, опаздывала на репетицию в Малый театр. А машины все шли, и регулировщик не останавливал. И вдруг она, резко выйдя из толпы, пошла по проезжей части. Свисток, машины стали, милиционер бросился к ней, она обернулась — я на всю жизнь это запомнил, эту красоту, это яростное лицо человека, который не может себе позволить даже на пять минут опоздать на репетицию... Милиционер ошалело начал что-то говорить ей, она ему что-то коротко ответила... Он поднял жезл, остановил все движение, и она летящей походкой прошла через всю площадь к Малому театру. Мог ли я думать тогда, что пройдут годы, и я буду с Еленой Николаевной играть на одной сцене, в одних спектаклях...»
После окончания Школы Вячеслав Иванович был принят во МХАТ. Но ему не довелось играть там... На третьем курсе он женился. Жена Марина, приемная дочь Василия Осиповича Топоркова, начинала как актриса. Ее обещали принять в труппу МХАТа, потом не приняли (сказали — нужно подождать). Вячеслав, человек самолюбивый, стал думать о других театрах... У него было много хороших предложений, но больше всего его заинтересовал Киевский театр Леси Украинки, режиссер которого Н.А.Соколов пригласил группу выпускников курса. В то время там было целое созвездие замечательных актеров — М.Романов, П.Луспекаев, А.Роговцева, Ю.Мажуга, Ю.Лавров, Н.Рушковский, В.Халатов, Е.Опалова, О.Борисов! В общем, забрав документы из МХАТа, артист позвонил директору Театра Леси Украинки. Тот, мудрый человек, сказал ему так: «Я боюсь, что ваше решение принято под влиянием минуты. Я сейчас дома, пойду в театр — вы мне туда позвоните через полчаса. Если позвоните — значит, ваше решение твердое. Если нет — что ж, я не обижусь». Он позвонил. И вскоре переехал в Киев.
Киевский театр стал новым этапом жизни артиста Вячеслава Езепова. Там он встретился с молодым режиссером, учеником Товстоногова, Михаилом Резниковичем и молодым художником Давидом Боровским. Первой их совместной работой на сцене Театра Леси Украинки стал спектакль «Иду на грозу», где артист сыграл роль Крылова. Многие дебютируют в массовке — Езепов начинал с крупных и самых ответственных ролей.
»Я буквально жил тем, что я играл. Я не замечал того, что происходит в зрительном зале, не слышал ни аплодисментов, ни смеха. Я был полностью погружен в образ, жил, наверное, на сцене по всем законам, которые внушила мне мхатовская школа».
Молодому артисту поручали все новые и новые интересные роли. Вскоре двадцатитрехлетний актер сыграл Чехова в спектакле «Насмешливое мое счастье» в постановке М.Резниковича. Этот спектакль стал живой легендой киевского театра, он не сходил со сцены на протяжении многих лет.
»Замечательный, смелый, острый спектакль. Изучая творчество Чехова, читая его письма, я стал совсем другим человеком. Чехов переделывал меня, а я старался доносить это до публики».
Роль Чехова не только много дала артисту в творческом плане, но и принесла ему известность. Много лет спустя, приезжая в Москву и видя на афишах Малого театра фамилию Езепов, киевляне восклицали: «А, это наш Езепов! Который играл Чехова!»
»В один прекрасный день в моей квартире раздался звонок в дверь. Я открыл. На пороге стояли Анатолий Эфрос, художественный руководитель Театра имени Ленинского комсомола, и директор театра Анатолий Колеватов. Они вошли, Эфрос взял на руки мою маленькую дочь, она его тут же описала. Колеватов сказал мне: «Ну что, Вячеслав Иванович? Вот лучший режиссер Советского Союза, он приглашает вас вместе с женой в лучший театр страны, будьте добры в сентябре приехать в Москву». Я опешил: «Дайте мне хоть подумать!» — «Да что тут думать? Посмотри, сам Эфрос у тебя сидит, ребенка твоего нянчит, а ты думать будешь!» И я согласился. Но, конечно, я не мог представить, что приду в последний год существования этого театра как театра Эфроса».
Режиссеру пришлось уйти из Лейкома, а артисты остались «у разбитого корыта». Но Анатолий Колеватов не забыл о талантливом молодом артисте, которого он уговорил уехать из Киева. Придя в Малый театр директором-распорядителем, он устроил Вячеславу Ивановичу встречу с художественным советом театра. Выдержав суровый экзамен, Вячеслав Езепов был принят в Малый.
»В течение первого года мне не давали ролей. Потом я сыграл Философа (главу банды) в спектакле «Криминальное танго». Это был успех. Колеватов сказал мне: «Ну все, поздравляю тебя, сейчас пойдет полоса удачи». Он был прав».
Роли посыпались одна за другой: «Дипломат», «Рождество в доме синьора Купьело», «Бешеные деньги», «Путешественник без багажа», «Так и будет». Чего ж еще нужно артисту? Жить бы да радоваться! Проблема заключалась в одном: Вячеславу Ивановичу приходилось играть в театре исключительно... негодяев и убийц.
»Я помню, Иннокентий Михайлович Смоктуновский сказал мне: «Слава! Какое счастье — иметь амплуа! Вы можете не беспокоиться о том, какую вам дадут роль. Как только Яго или убийца с кастетом — это вы». Однако меня это «счастье» совершенно не устраивало. В Киеве я играл разные роли. А здесь — штатный убийца! Помню, как я пришел в Чеховский музей что-то рассказать из «Насмешливого моего счастья». Служительницы посмотрели на меня, пошушукались, подходят и говорят: «Мы вас узнали». Думаю: «Ну, как приятно!» А они и говорят: «Как это вы Жарова-то по голове кастетом — тюк! Тюк!» Это они вспомнили спектакль «Самый последний день». У меня все внутри оборвалось. Ну да, говорю, это я. А они и спрашивают: «А что ж вы у нас-то делаете?»
Какие чувства испытывают артисты, играющие злодеев? Мешает ли их «злодейский образ» им в жизни? Многие актеры, постоянно изображающие отрицательных персонажей, относятся к своему амплуа с нежной любовью. Но Вячеслав Иванович Езепов в какой-то момент понял, что больше выдержать этого не может...
»Уменя был такой взрыв ярости — я по всему театру гонялся за режиссером Хейфецем! Потому что увидел распределение на спектакль «Перед заходом солнца». Там один подлец — Ганафельд — ну, естественно, это я. Но на все роли есть два состава актеров, и только Ганафельд — один я. Я просто заплакал. Что ж это такое — в театре нельзя найти и двух подлецов ?»
Вячеслав Иванович умеет принимать волевые решения. И, проработав шесть лет в Малом театре, по приглашению Б.В.Эри- на он решает вернуться в Театр Леси Украинки. Все обстоятельства были против этого, семью пришлось оставить в Москве. Вячеслав Иванович признается, что годы возвращения в Киев были непростым периодом в его жизни...
Но четыре киевских сезона, за которые было многое сыграно, резко расширили его актерский диапазон — от лирического Паль- чикова в «Вечернем свете» А.Арбузова до Джека — экстравагантного героя комедии О.Уайльда «Как важно быть серьезным». В это время Вячеслав Иванович стал заслуженным артистом Украины, чем очень гордится.
Хорошо, что к этому времени у него уже было имя — он успел сняться в фильме «Хождение по мукам» у В.Ордынского, потом его пригласил И.Хейфиц на роль в фильм «Ася». И здесь в его судьбе снова произошел поворот. На студии «Ленфильм» он встретился с Юрием Соломиным. Сказал, что хочет вернуться в Москву, но снова поступить в Малый театр не надеется, потому что Михаил Царев, который тогда был директором Малого театра, не простит ухода. Из Малого театра так не уходят, в тридцать с небольшим лет бросить Малый и уехать в Киев — это было, с точки зрения Царева, просто смешно. Но Соломин сказал, что поговорит с Царевым... И Царев потом встретился с Езеповым, сказал, что год надо подождать... Вячеслав Иванович уехал в Киев, а через неделю ему сказали: срочно позвоните в Москву. Он в ужасе позвонил жене: «Что случилось?» А она ему: «Не волнуйся, все нормально. Я тебя поздравляю, ты актер Малого театра». Так он снова оказался в Малом, до сих пор в нем и пребывает...
Роли, сыгранные Вячеславом Езеповым за последние десятилетия в Малом театре, исключительно разнообразны. Он много играл в пьесах любимого им Чехова. Энергичный, хитрый, шумный, болтливый Шамраев в «Чайке». Преданный, добрый старый Фирс в «Вишневом саде» (Езепов — из тех актеров, для которых возраст — понятие растяжимое; он с легкостью может играть героев как гораздо моложе, так и гораздо старше себя). Несколько особняком в галерее чеховских героев стоит простодушный и трогательный Вафля из «Лешего» со своим вечно неуместным восклицанием «Это восхитительно!». Езепову удалось удивительно тонко почувствовать акварельный тон чеховского «Лешего», и Вафля предстал перед зрителями таким жалким, таким смешным и таким по-чеховски хорошим! Может быть, в нем было что-то от блаженного, обладающего своей, особой мудростью, недоступной остальному миру. Не менее ярки два персонажа из пьес Островского: пройдоха Чугунов из «Волков и овец» и бестолковый, по-глупому упрямый, панически боящийся конца света Куросле- пов из «Горячего сердца». На редкость злободневным получился у Вячеслава Езепова образ политического перевертыша шестнадцатого века князя Василия Шуйского в трагедии А.К.Толстого «Царь Борис». Просто захватывает дух от его бесстыдной откровенности в предательстве, когда он, сам приняв участие в заговоре, ретиво бросается карать заговорщиков! И совсем другая роль в том же спектакле — суровый и непреклонный схимник Левкий, бывший в миру злодеем Андрееем Клешниным. Это человек, которому приоткрылись тайны иного мира, и потому на земле ему вообще ничего не страшно...
»Судьба актера в театре во многом зависит от «любовных романов» с режиссурой. Ведь отношения актера и режиссера очень похожи на отношения мужчины и женщины. И взлет, и охлаждение, и расставание — все похоже. Мне повезло. У меня были достаточно бурные «романы» с Леонидом Варпаховским, с Борисом Морозовым, это было серьезно и интересно. Довелось работать с Б.Равенских, с Б.Львовым-Анохиным, с Л.Хеифецем, В.Андреевым, В.Ивановым. А потом... Знаете, произошла удивительная вещь. Иногда актеры так разговаривают между собой: «Ты хорошо сыграл, поздравляю». — «Ну да, но если бы этот спектакль поставил Стреллер или Брук...» А режиссеры говорят: «Если бы у меня в спектакле играли Аль Пачино, Клаудиа Кардинале!» С режиссером Владимиром Бейлисом мы относились друг к другу спокойно, вежливо, уважительно. И параллельно существовали в театре, по принципу — мне бы Аль Пачино, а мне бы Стреллера. И потом, через много лет мы вдруг открыли, что можем, оказывается, неплохо работать вместе! Так у меня появились роли в спектаклях «Тайны Мадридского двора», «Хроника дворцового переворота», «Как скрыть убийство».
Если роль императора Карла в «Тайнах» — бенефисная, и артист просто «купается» в ней, две другие роли в спектаклях Владимира Бейлиса не так привлекают к себе внимание и тем не менее являются крупными актерскими удачами. Бирон в «Хронике дворцового переворота» — казалось бы, всего лишь эпизод. Но какой! Согбенная старческая фигура в огромном парике появляется под старомодную музыку... Бирон дает императору Петру Третьему очень простой совет: «править нужно... кнутом и топором». Вначале кажется, что этот старик — всего-навсего жалкий, волею какой- то ошибки задержавшийся на белом свете обломок прошлого, и его совет можно не принимать в расчет. Но голос Бирона крепнет, становится зловеще-пророческим...
Грегори Рид в спектакле «Как скрыть убийство» олицетворяет собой грех жадности или, выражаясь церковным языком, сребролюбия. Езепов играет суетливого еврейского коммерсанта, глубоко безразличного к чужой жизни и смерти. Его жадность убивает в буквальном смысле этого слова; по вине Рида погибли несколько рабочих. Но каким страхом загораются его глаза, когда он сам встречается со смертью! Езепову, как немногим артистам, удается необыкновенно убедительно представлять своих героев в критических ситуациях, ужас на пороге бездны.
»Каких только приключений не пришлось мне пережить за годы работы в театре и кино! Выходил на сцену и с переломом ноги, и с разбитой головой, и со сломанными ребрами. Если театру было нужно — я играл в любом состоянии, давал врачу подписку, что беру ответственность на себя, и играл. Горел в театре, на гастролях в Одессе. Пожар начался прямо во время спектакля. Огонь погасили и продолжили представление. Прыгал из поезда в поезд, из Петербурга в Москву, когда вечером играл там, а на следующий день здесь. Было и такое, что неделю не снимал грима: театр гастролировал в Одессе и Николаеве, и днем я должен был играть в Николаеве, а вечером в Одессе. После дневного спектакля я не оставался на поклоны, бежал вниз. Меня ждал шофер с заведенной машиной, мы мчались в Одессу и поспевали как раз к началу вечернего спектакля. Администратор ждал, когда покажется наша машина. Когда видел нас, махал, что можно начинать спектакль. Как у всякого человека, недостатков у меня хватает, но в чем я не могу себя упрекнуть, так это в недостаточно серьезном отношении к театру».
Когда просишь Вячеслава Ивановича рассказать какой-нибудь забавный случай из его богатой биографии, он задумывается: какую бы историю рассказать, чтобы она не задевала никого из друзей и близких, никому не показалась бы обидной?
»Если уж рассказывать, так что-нибудь такое, что касалось бы только меня. Ну вот, например. Дело в том, что я с первых лет в театре никогда не играл в массовках. Я сразу начал с больших ролей. Я, бывало, далеко заходил в своем общении с Бахусом, но перед театром у меня мало грехов. Однако, когда мне, уже опытному артисту, пришлось принять участие в массовке, бывали моменты, когда общая «растренированность» меня подводила. В 1980-м году мы выпускали «Признание» Саввы Дангулова. Там нас, уже ведущих артистов, попросили принять участие в выходе послов иностранных держав. Послы слышат речь Ленина на каком-то приеме и возмущаются, грозно смотрят на него... Когда была сдача спектакля — ЦК, горкому, Министерству культуры — наш «дипкорпус» (с досады, что нас заставили играть в массовке) был несколько «аван кураж». Но, поскольку мы все вместе стояли на сцене, трудно было выделить кого-то одного для наказания. А на меня всегда в такие моменты нападало творчество. И, вспомнив замечание нашего замечательного режиссера Рачика Капланяна, что в массовке надо тоже действовать, я подумал: почему же весь дипкорпус осуждает Ленина? Ну хоть одного-то посла может перевоспитать речь Ленина? И я выхожу из общего строя и очень прочувствованно говорю: «Браво, Ленин!» И, разумеется, получаю за это наказание, с зарплаты меня тогда сняли. Весь театр очень веселился: оказывается, можно человека наказать и за «Браво, Ленин!».
Но судьба есть судьба. И через десять лет, в постановке этого же режиссера Капланяна шел спектакль «Си- рано де Бержерак». В загранпоездки студентов не брали. И мы в Германии снова играли в массовке. И там тоже был такой случай, когда я, находясь «аван кураж», пришел в восторг от монолога Сира но, который читал Юрий Соломин. И так же, выйдя из общего строя солдат, я с радостью зааплодировал и сказал: «Браво, Сирано!» А тогда как раз была объявлена антиалкогольная борьба. И сказать, что за это чуть не четвертовали, было бы даже мягко. Вот так мне пришлось пострадать за творчество!»
Вячеслав Езепов много снимался в кино — на его счету более сорока фильмов. Среди них — «Пять минут страха», «Кодекс бесчестия», «Ася», «Хождение по мукам», «Господин Великий Новгород». Он работал с замечательными режиссерами — Озеровым, Ордынским, Хейфицем, Салтыковым, Шиловским...
»Конечно, на съемках в кино происходило немало смешного. Помню, в Америке со мной произошел достаточно занятный случай. Я снимался в фильме «Приговор» у Всеволода Шиловского. Мы снимались в Америке, это был первый фильм, снятый только в Америке. Я там играл полицейского, шефа полиции города Кентона. И я был очень похож на своего коллегу, настоящего шефа полиции Кентона. Он даже тоже очки носил. И мне подошла его форма. У нас не было проблем, он мне дал свою запасную форму, и режиссер предложил мне ее немножко «обжить». И вот, представьте себе, жара, Кентон, полицейский участок, рядом платан огромный, кафе, я в полной форме шефа полиции города Кентона прогуливаюсь, пью водичку, курю, а группа вся уехала выбирать натуру, где будем снимать. «А ты, говорят, пока здесь попривыкни к форме». И вот, стою я, и вдруг ко мне подлетает огромная красивая машина, серебристо-белая, за рулем сидит почтенный седой американец, очень взволнованный. Он открывает окно и начинает быстро что-то говорить по- английски, по-видимому, обращаясь ко мне за помощью (принимая меня, разумеется, за шефа полиции). Ситуация пикантная — я не настолько знаю английский, чтобы объяснить ему, что я актер, что снимается кино... Камеры нет, группы нет — как ему объяснить? А он продолжает взывать ко мне о помощи. Но поскольку я год жил с родителями в Германии, с немецким у меня получше. И я сочиняю на немецком языке фразу, объясняющую, что я актер, что группа уехала, что ему надо обратиться в полицейский участок. Наклоняюсь к нему и в последний момент вспоминаю, что я должен спросить — я же вежливый человек! — знает ли он немецкий. И поэтому я прерываю его и в ответ на все его нервные просьбы задаю вопрос: «Шпрехен зи дойч, сэр?» Реакция была ошеломительная. Я увидел в ужасе уставившиеся на меня глаза, испуг, потом полную растерянность. Он открыл противоположную от меня дверь, выскочил из машины, стал дико озираться кругом... Стоит перед ним шеф полиции в полной форме и спрашивает, знает ли он, американец, немецкий язык! Он увидел полицейский участок и бегом бросился туда, бросив и машину, и меня. Через пять минут оттуда показались хохочущие американские полицейские во главе с Джоном, и этот американец, тоже смеющийся. Мы с ним познакомились, и он, разрешив все свои проблемы, уехал довольный».
Но два фильма, которые принесли артисту наибольшую творческую радость, — это «Ася» и «Хождение по мукам». Фильм «Ася» получил первый приз в городе Кобуре на фестивале романтического кино.
»Ну, конечно, мы, артисты, узнали об этом из газет, а приз получали чиновники. Вообще же у меня достаточно сдержанное отношение к кинематографическому успеху. Кино — это как ветреная любовница, и очень жестокая. Там никто не занимается педагогикой: кино высасывает из вас все, что вы имеете на данный момент. Хотя у меня в дипломе написано: «актер театра и кино», — я никогда не считал себя актером кино. И слава Богу. Потому что я знаю много актерских судеб, сломанных кинематографом. Я всегда спокойно относился к кино, как и к телевидению. Хотя, когда телевидение только начиналось, я очень много работал на нем. Помню, мы тогда жили в коммуналке, и мой сосед как-то раз кричит мне: «Подойдите сюда, Вячеслав Иванович, сейчас чудо покажу!» А тогда было три телевизионных канала. Включает он первый канал — там мое лицо. Включает второй, потом третий — я на всех каналах! «Вот, говорит, до чего вы дожили, Вячеслав Иванович! По всем программам только вас показывают!»
Вера в судьбу, видимо, определила и хобби Вячеслава Ивановича. Он человек азартный: одно время увлекался преферансом, играл на бегах, любил велосипедные гонки. Всегда был страстным спортивным болельщиком. Сегодня он любит поиграть на бильярде. Как ни удивительно, эта любовь к азартным играм — тоже одна из семейных традиций. Вячеславу Ивановичу привил это увлечение его тесть, Василий Осипович Топорков, который считал, что артист должен в жизни все испытать и все познать.
Одной из больших радостей в жизни Вячеслав Иванович считает путешествия. Ему повезло — он повидал множество стран. Недавняя поездка в Канаду оказалась интересной тем, что была связана с одним из дорогих имен — Л.В.Варпаховским. Его дочь Анна, прекрасная актриса, пригласила Вячеслава Ивановича выступить в театре имени Л.В.Варпаховского в спектакле, поставленном ее братом Григорием Зискиным. Да еще и свозила на Ниагарский водопад!
О своем доме и семье Вячеслав Иванович всегда говорит с нежностью. Его жена Марина, наследница двух театральных семей — не только приемная дочь Василия Осиповича Топоркова, но и внучка прославленного Мамонта Дальского, — оставила актерскую профессию и занялась научной деятельностью. Она кандидат искусствоведческих наук, работает в Государственном институте искусствознания. Марина — автор книги о Марии Савиной, а сейчас занимется изданием дневников директора Императорских театров, Теляковского. У Вячеслава Ивановича есть дочь Ксения, зять Олег и внучка Полина, которой исполнилось восемь лет. О своей внучке он может говорить бесконечно: «Полина — это сегодня самое большое мое увлечение. Она у нас главный человек в семье, и все наши надежды связаны с нею».
Вячеслав Иванович считает, что у гармонично развитого человека должно быть три поколения друзей: старшие, сверстники и молодежь. Он счастлив, что у него самого дело обстоит именно так. Среди старших друзей — семья А.А. Вишневского (сына знаменитого актера МХАТа). Сверстники — певец Виктор Кулешов, семья полковника С.Скворцова, сокурсники, с которыми он не перестает общаться вот уже несколько десятилетий, — питерская актриса Тамара Абросимова, актриса МХАТ имени Горького Любовь Стриженова, актриса Театра им. Гоголя Людмила Гаврилова и вся ее семья. Дружит он и с молодежью — с будущим врачом Вадимом Александровым. Есть, разумеется, близкие друзья в Малом театре. Особенно тепло Вячеслав Иванович отзывается о В.Бабя- тинском, с которым многие годы делит одну гримерную. Много киевских друзей, встречам с которыми он всегда радуется, — семья Ю.Ельченко, И.Дука, В.Бессараб, Рушковские, Любочка Духина, М.Ю.Резникович... Разумеется, всех друзей, даже близких, в одной книге назвать невозможно, но нельзя не вспомнить, говорит Вячеслав Иванович, тех, кого уже нет, с кем был наиболее близок, кто оказал огромное влияние на него, — это блистательные актеры Малого театра М.И.Царев, Е.Н.Гоголева, Н.А.Аннненков, Е.П.Ве- лехов, Н.В.Подгорный, В.Б.Носик. А говоря о себе, он добавляет: «Я не из тех актеров, которые считают, что с них началось театральное искусство, ими и кончится. Мне очень повезло: у меня дома висят портреты Дальского, Топоркова, есть портреты Шаляпина с дарственными надписями Дольскому, портреты Станиславского с надписями Василию Осиповичу Топоркову. Поэтому у меня дома никогда не было своих портретов и афиш. Рядом с великими людьми это было бы смешно. Один из наших крупных писателей, когда у него спросили, не бывает ли у него приступов тщеславия, ответил: «Да, бывает, напишу и думаю: я гений». — «А как вы с этим справляетесь?» — «Да подниму глаза к полкам и вижу: Чехов, Пушкин, Толстой, Достоевский... И чувствую себя спокойнее». Вот так и я. А если серьезно — я каждый день, входя в комнату, прохожу мимо чудесного фотопортрета Станиславского. Он сидит, завтракает, белая салфетка... На фотографии надпись: «Дорогому Василию Осиповичу, полюбившему искусство в себе, а не себя в искусстве». Мысль известная, но, поверьте, следовать ей очень и очень трудно. Это принципиальная разница: либо ты любишь, ценишь тот дар, который тебе дан, либо ты занимаешься своим устройством в искусстве, любя только себя. Каждый день я смотрю на эту надпись и пытаюсь, стараюсь следовать ей».
Сегодня в Малом театре — снова «Тайны Мадридского двора», а значит, снова успех.
»Я считаю, есть четыре составляющие актерского успеха: зритель, критика, коллеги, власть. Надо отметить, что власть меня не баловала: звания и награды не сыпались на меня как из рога изобилия, все давалось с трудом, с опозданиями... Отношения с критикой складывались по-разному, с переменным успехом. Вот с коллегами мне повезло: везде, где я работал, встречал столько замечательных людей, находил столько друзей! Коллеги повсюду относились ко мне хорошо. Но самая бесспорная величина для меня — это зритель. Я никогда не забуду одного человека, который, после «Тайн Мадридского двора», подошел к администратору и сказал: «Спасибо вашим артистам! Я поссорился с женой, а теперь, посмотрев ваш спектакль, пойду и поцелую ее!» Ради таких людей стоит играть.
Я принадлежу к актерам-профессионалам, актерам-работягам и не очень люблю теоретизировать, какой театр сегодня нужен... Знаю одно: пока существует человечество, будет существовать и театр. Он будет разный, но я, конечно, приверженец классического репертуарного театра — такого, как Малый.
Малому театру уже больше двух столетий... На мой взгляд, мы достойно прожили трудные годы перестройки. И сегодня мы знаем, что нужны зрителю. Подтверждение тому — полные залы не только в Москве и других городах России, но и за рубежом: от Японии до Мексики, от Израиля до Германии. Мы даем зрителю то, что он от нас ждет: хорошие пьесы, режиссуру, которая уважает авторов, замечательные декорации, великолепную работу постановочной части (низкий поклон рабочим, костюмерам, гримерам) и, конечно же, сильный актерский ансамбль. Малый, как говорят в церкви, «намолен « сотнями и сотнями тысяч зрителей, а среди них были и Достоевский, и Чехов, и Толстой... Я счастлив, что я служу в Малом театре. Это счастье, трудное, но счастье».
Подробнее
ДОМ АКТЕРА ПОЗДРАВЛЯЕТ ВЯЧЕСЛАВА ЕЗЕПОВА С ЮБИЛЕЕМ
ДОМ АКТЕРА ПОЗДРАВЛЯЕТ ВЯЧЕСЛАВА ЕЗЕПОВА С ЮБИЛЕЕМ
Дорогой Вячеслав Иванович!
В День Вашего юбилея примите от коллектива Дома актёра самые тёплые и искренние поздравления!
От всей души мы желаем Вам здоровья, творческих сил, радости жизни, благополучия и счастья!
Пусть Вас окружают тепло и забота дорогих Вам людей!
Двери нашего Дома всегда открыты для Вас!
С уважением
Директор ЦДА
Народный артист СССР
Этуш В.А.
Дорогой Вячеслав Иванович!
В День Вашего юбилея примите от коллектива Дома актёра самые тёплые и искренние поздравления!
От всей души мы желаем Вам здоровья, творческих сил, радости жизни, благополучия и счастья!
Пусть Вас окружают тепло и забота дорогих Вам людей!
Двери нашего Дома всегда открыты для Вас!
С уважением
Директор ЦДА
Народный артист СССР
Этуш В.А.
Подробнее
ПРЕМЬЕРОЙ «ЧЕРНОЙ КОМЕДИИ» МАЛЫЙ ТЕАТР ОТМЕТИТ ЮБИЛЕЙ ВЯЧЕСЛАВА ЕЗЕПОВА
Премьера спектакля «Наследники Рабурдена» по роману Золя в столичном Малом театре, который открыл сезон в четверг, совпадет с 70-летием в пятницу одного из старейших актеров труппы, Вячеслава Езепова, также задействованного в постановке, сообщили РИА Новости в пресс-службе театра.
ПРЕМЬЕРОЙ «ЧЕРНОЙ КОМЕДИИ» МАЛЫЙ ТЕАТР ОТМЕТИТ ЮБИЛЕЙ ВЯЧЕСЛАВА ЕЗЕПОВА
Премьера спектакля «Наследники Рабурдена» по роману Золя в столичном Малом театре, который открыл сезон в четверг, совпадет с 70-летием в пятницу одного из старейших актеров труппы, Вячеслава Езепова, также задействованного в постановке, сообщили РИА Новости в пресс-службе театра.
«Не припомню, когда бы премьера попадала на юбилей, — признался РИА Новости Езепов. — Для меня это самый большой, самый дорогой подарок, какой только я мог себе представить. Я давно уже не отмечаю свои юбилеи торжественно и пышно. Придерживаюсь мнения, высказанного одним философом, который сказал, что юбилей надо отмечать один раз в 50 лет».
Именинник считает своими главными праздниками спектакль «Насмешливое мое счастье», который он только что сыграл в театре Леси Украинки в Киеве, выступление для завода «Серп и Молот», спектакль «Тайны Мадридского двора» в филиале театра, и, наконец, премьеру — «настоящий творческий пир». Езепов против юбилейных вечеров, когда «усталый и мокрый после спектакля артист должен сидеть на сцене и слушать полтора часа, какой он хороший, а между тем все ждут банкета». По его мнению, что подобные мероприятия должны уйти в прошлое.
По словам актера, свои полвека служения театру и зрителю он считает счастливыми, хотя линия его судьбы и не была простой. Выпускник Школы-студии МХАТ, он работал в Театре Леси Украинки, потом ушел к выдающемуся мастеру Анатолию Эфросу, потом в Малый, откуда еще раз уходил, потом вернулся и навсегда. Теперь Малый театр — его настоящий родной дом, где Езепов служит несколько десятилетий.
«Работать в Малом — огромная честь и огромное счастье, — сказал артист. — И кинематограф, где мне довелось сниматься у выдающихся режиссеров, и интересные работы на радио и телевидении, но главное в театре, принесли мне настоящее творческое удовлетворение. Конечно, профессия актера — зависимая, и что-то, что хотелось, может быть не сыграл, зато были приятные неожиданности. Так что на свою актерскую судьбу я не могу посетовать — мне не на что жаловаться».
По мнению Езепова, «Наследники Рабурдена» Эмиля Золя — точный выбор театра, в десятку.
«Мы видим, что происходит с людьми, когда дело касается наследства, драгоценностей, денег, — люди просто теряют человеческий облик и готовы идти брат на брата. Я это называю внутренней гражданской войной. Смотреть на это больно и горько. А пьеса «Наследники Рабурдена» как раз об этом», — объяснил актер.
По его словам, сам Золя называл пьесу «черной комедией», и, действительно, все отвратительные стороны человека, готового ради наследства на все, представлены здесь в комедийном ключе. Как показали первые прогоны, зал смеется, а потом затихает, понимая, что это злободневная тема.
«Радушный прием зрителей окончательно убедил нас в том, что театр сделал правильный выбор пьесы», — считает Езепов, который отметил, что работа над спектаклем проходила в творческой атмосфере редкого взаимопонимания. Режиссером выступил Владимир Бейлис, партнеры Езепова по сцене — представители разных поколений Малого театра, в их числе Эдуард Марцевич, Валерий Бабятинский, Ольга Пашкова, Ольга Жевакина, Людмила Титова.
РИА Новости, 7 октября 2011 года
Премьера спектакля «Наследники Рабурдена» по роману Золя в столичном Малом театре, который открыл сезон в четверг, совпадет с 70-летием в пятницу одного из старейших актеров труппы, Вячеслава Езепова, также задействованного в постановке, сообщили РИА Новости в пресс-службе театра.
«Не припомню, когда бы премьера попадала на юбилей, — признался РИА Новости Езепов. — Для меня это самый большой, самый дорогой подарок, какой только я мог себе представить. Я давно уже не отмечаю свои юбилеи торжественно и пышно. Придерживаюсь мнения, высказанного одним философом, который сказал, что юбилей надо отмечать один раз в 50 лет».
Именинник считает своими главными праздниками спектакль «Насмешливое мое счастье», который он только что сыграл в театре Леси Украинки в Киеве, выступление для завода «Серп и Молот», спектакль «Тайны Мадридского двора» в филиале театра, и, наконец, премьеру — «настоящий творческий пир». Езепов против юбилейных вечеров, когда «усталый и мокрый после спектакля артист должен сидеть на сцене и слушать полтора часа, какой он хороший, а между тем все ждут банкета». По его мнению, что подобные мероприятия должны уйти в прошлое.
По словам актера, свои полвека служения театру и зрителю он считает счастливыми, хотя линия его судьбы и не была простой. Выпускник Школы-студии МХАТ, он работал в Театре Леси Украинки, потом ушел к выдающемуся мастеру Анатолию Эфросу, потом в Малый, откуда еще раз уходил, потом вернулся и навсегда. Теперь Малый театр — его настоящий родной дом, где Езепов служит несколько десятилетий.
«Работать в Малом — огромная честь и огромное счастье, — сказал артист. — И кинематограф, где мне довелось сниматься у выдающихся режиссеров, и интересные работы на радио и телевидении, но главное в театре, принесли мне настоящее творческое удовлетворение. Конечно, профессия актера — зависимая, и что-то, что хотелось, может быть не сыграл, зато были приятные неожиданности. Так что на свою актерскую судьбу я не могу посетовать — мне не на что жаловаться».
По мнению Езепова, «Наследники Рабурдена» Эмиля Золя — точный выбор театра, в десятку.
«Мы видим, что происходит с людьми, когда дело касается наследства, драгоценностей, денег, — люди просто теряют человеческий облик и готовы идти брат на брата. Я это называю внутренней гражданской войной. Смотреть на это больно и горько. А пьеса «Наследники Рабурдена» как раз об этом», — объяснил актер.
По его словам, сам Золя называл пьесу «черной комедией», и, действительно, все отвратительные стороны человека, готового ради наследства на все, представлены здесь в комедийном ключе. Как показали первые прогоны, зал смеется, а потом затихает, понимая, что это злободневная тема.
«Радушный прием зрителей окончательно убедил нас в том, что театр сделал правильный выбор пьесы», — считает Езепов, который отметил, что работа над спектаклем проходила в творческой атмосфере редкого взаимопонимания. Режиссером выступил Владимир Бейлис, партнеры Езепова по сцене — представители разных поколений Малого театра, в их числе Эдуард Марцевич, Валерий Бабятинский, Ольга Пашкова, Ольга Жевакина, Людмила Титова.
РИА Новости, 7 октября 2011 года
Подробнее
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ЮБИЛЕЕМ!
7 октября исполняется 70 лет народному артисту России Вячеславу Ивановичу Езепову. От души поздравляем Вячеслава Ивановича с юбилем и желаем ему крепкого здоровья, хорошего настроения и, конечно, успеха на сегодняшней премьере!
17.11.2010
Подробнее
«Звуковой архив Малого театра» «ВОЛКИ И ОВЦЫ» А.Н.ОСТРОВСКОГО
«Звуковой архив Малого театра»
«ВОЛКИ И ОВЦЫ» А.Н.ОСТРОВСКОГО
Запись спектакля, сделанная на радио «Культура» в 2009 году…
«ВОЛКИ И ОВЦЫ» А.Н.ОСТРОВСКОГО
Запись спектакля, сделанная на радио «Культура» в 2009 году…
«Звуковой архив Малого театра»
А.Н.Островский
«ВОЛКИ И ОВЦЫ»
Комедия в 5 действиях
Действие 1 (45 Мб)
Действие 2 (42 Мб)
Действие 3 (42 Мб)
Действие 4 (27 Мб)
Действие 5 (53 Мб)
Действующие лица и исполнители:
Меропа Давыдовна Мурзавецкая – Людмила Полякова
Аполлон Викторович Мурзавецкий – Александр Вершинин
Глафира Алексеевна – Людмила Титова
Евлампия Николаевна Купавина – Светлана Аманова
Анфуса Тихоновна – Татьяна Панкова
Михаил Борисович Лыняев – Борис Невзоров
Василий Иванович Беркутов – Антон Хомятов
Вукол Наумович Чугунов – Вячеслав Езепов
Клавдий Горецкий – Алексей Фаддеев
Павлин Савельич – Анатолий Торопов
Режиссёр-постановщик – Виталий Иванов
Режиссёр радио — Дмитрий Николаев
Музыкальное оформление Саша Иванов, Д.В. Гнутов.
Продолжительность: 2 ч 33 мин
Запись радиоверсии — осень 2009 г.
Премьера на радио «Культура» — 20 февраля 2010 г.
А.Н.Островский
«ВОЛКИ И ОВЦЫ»
Комедия в 5 действиях
Действие 1 (45 Мб)
Действие 2 (42 Мб)
Действие 3 (42 Мб)
Действие 4 (27 Мб)
Действие 5 (53 Мб)
Действующие лица и исполнители:
Меропа Давыдовна Мурзавецкая – Людмила Полякова
Аполлон Викторович Мурзавецкий – Александр Вершинин
Глафира Алексеевна – Людмила Титова
Евлампия Николаевна Купавина – Светлана Аманова
Анфуса Тихоновна – Татьяна Панкова
Михаил Борисович Лыняев – Борис Невзоров
Василий Иванович Беркутов – Антон Хомятов
Вукол Наумович Чугунов – Вячеслав Езепов
Клавдий Горецкий – Алексей Фаддеев
Павлин Савельич – Анатолий Торопов
Режиссёр-постановщик – Виталий Иванов
Режиссёр радио — Дмитрий Николаев
Музыкальное оформление Саша Иванов, Д.В. Гнутов.
Продолжительность: 2 ч 33 мин
Запись радиоверсии — осень 2009 г.
Премьера на радио «Культура» — 20 февраля 2010 г.
07.10.2010
Подробнее
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
7 октября – день рождения народного артиста России Вячеслава Ивановича Езепова. От души поздравляем Вячеслава Ивановича! Желаем ему крепкого здоровья, хорошего настроения и творческих успехов!
29.09.2010
Подробнее
МАЛЫЙ ТЕАТР ВПЕРВЫЕ ПРИЕХАЛ НА ГАСТРОЛИ К МУРМАНЧАНАМ
Актеры прославленной труппы привезли в наш регион подарки
МАЛЫЙ ТЕАТР ВПЕРВЫЕ ПРИЕХАЛ НА ГАСТРОЛИ К МУРМАНЧАНАМ
Актеры прославленной труппы привезли в наш регион подарки
Два дня подряд спектакль «Волки и овцы» Государственного академического Малого театра собирал аншлаги в Мурманске. Еще бы — это первые гастроли в Заполярье старейшего театра страны. В качестве зрителей в зале областного драмтеатра были замечены заместитель губернатора Людмила Чистова, председатель областного комитета по культуре и искусству Сергей Ершов и другие известные северяне. А накануне актеры позвали журналистов на брифинг, где рассказали о себе и своем отношении к провинции. Но прежде слово взяла хозяйка – директор Мурманского областного драматического театра.
- Для Мурманска такие гастроли — редкость, за Полярный круг в лучшем случае добираются антрепризные постановки, поэтому полноценный спектакль Малого академического театра, в котором заняты звезды прославленной труппы — это большое культурное событие. Тем более, что настоящих гастролей этого театра в Мурманске не было, — высказалась Валентина Смирнова.
- Существует ли для актеров понятие «провинциальная публика»? По-разному ли вы играете в зависимости от того, кто перед вами, — задали журналисты провокационный вопрос.
- Принцип нашего руководителя Юрия Соломина прост: наши спектакли должны идти точно такими же, как их видит зритель в столице, никаких компромиссов и облегченных вариантов. Тем более, что на московские спектакли приходят половина иногородних зрителей. Каждый раз мы везем фуру с декорациями и костюмами и больше 50 человек труппы, — рассказала народная артистка России Людмила Полякова. – В север невозможно не влюбиться. Когда мы подлетали к Мурманску, то обалдели от красоты бархатных подушек. Как это называется?! О, да! Сопки! И еще нас ослепили зеркала озер. А этой ночью я проснулась от воя ветра. Вот уж правда: «Велика страна моя родная. Много в ней лесов, полей и рек». Видя, как ваши березки гнутся до самой земли, я по-настоящему ощутила себя за Полярным кругом.
- С Мурманском у нас связаны особые чувства. Я всегда мечтал побывать здесь, ведь моим учителем был знаменитый Евгений Радомысленский, служивший в Мурманске на Северном флоте. Мы встречались с легендарным командующим флотом — Арсением Головко, который был женат на актрисе Кире Головко и много рассказывал нам о Заполярье, — поделился с журналистами воспоминаниями народный артист России Вячеслав Езепов. – Я мечтал приехать в Заполярье и своими глазами его увидеть.
- Я был здесь 20 лет назад. Вернулся с больной печенью, усы пахли рыбой, в чемоданах – замороженная морошка. Я потом половине Москвы ее раздавал, куда мне столько одному. Был и в Хибинах. Меня там чуть в дырку (карьер – Ред.) не сдуло, — поделился своими впечатлениями Борис Невзоров. Ему север знаком еще со времен съемок фильма «Россия молодая», в котором Невзоров сыграл помора Ивана Рябова.
У Светланы Амановой, звезды фильмов «Спортлото-82» и «Зимний вечер в Гаграх», журналисты поинтересовались, каково ей играть в модном сериале «Маргоша», снятого далеко не по классическому произведению.
- А мне он нравится, это очень современный фильм. Большинство молодых актеров из этого сериала заняты в театре, потому их лица неизвестны широкому кругу зрителей, но игра заслуживает уважения, — ответила актриса. Светлана Геннадьевна призналась, что чем закончится сериал, она сама не знает. Первые два сезона – копирка бразильской версии, а вот третий сезон пишут наши соотечественники.
Что касается спектакля «Волки и овцы», то зрители пришли в неописуемый восторг. И еще долго после опускания занавеса благодарная публика не отпускала артистов и кричала «Браво». Те, в свою очередь, оставили Заполярью подарки – набор дисков с отснятыми спектаклями Малого театра …
Анна СОЛОВЬЕВА — 29.09.2010
«Комсомольская правда»
Актеры прославленной труппы привезли в наш регион подарки
Два дня подряд спектакль «Волки и овцы» Государственного академического Малого театра собирал аншлаги в Мурманске. Еще бы — это первые гастроли в Заполярье старейшего театра страны. В качестве зрителей в зале областного драмтеатра были замечены заместитель губернатора Людмила Чистова, председатель областного комитета по культуре и искусству Сергей Ершов и другие известные северяне. А накануне актеры позвали журналистов на брифинг, где рассказали о себе и своем отношении к провинции. Но прежде слово взяла хозяйка – директор Мурманского областного драматического театра.
- Для Мурманска такие гастроли — редкость, за Полярный круг в лучшем случае добираются антрепризные постановки, поэтому полноценный спектакль Малого академического театра, в котором заняты звезды прославленной труппы — это большое культурное событие. Тем более, что настоящих гастролей этого театра в Мурманске не было, — высказалась Валентина Смирнова.
- Существует ли для актеров понятие «провинциальная публика»? По-разному ли вы играете в зависимости от того, кто перед вами, — задали журналисты провокационный вопрос.
- Принцип нашего руководителя Юрия Соломина прост: наши спектакли должны идти точно такими же, как их видит зритель в столице, никаких компромиссов и облегченных вариантов. Тем более, что на московские спектакли приходят половина иногородних зрителей. Каждый раз мы везем фуру с декорациями и костюмами и больше 50 человек труппы, — рассказала народная артистка России Людмила Полякова. – В север невозможно не влюбиться. Когда мы подлетали к Мурманску, то обалдели от красоты бархатных подушек. Как это называется?! О, да! Сопки! И еще нас ослепили зеркала озер. А этой ночью я проснулась от воя ветра. Вот уж правда: «Велика страна моя родная. Много в ней лесов, полей и рек». Видя, как ваши березки гнутся до самой земли, я по-настоящему ощутила себя за Полярным кругом.
- С Мурманском у нас связаны особые чувства. Я всегда мечтал побывать здесь, ведь моим учителем был знаменитый Евгений Радомысленский, служивший в Мурманске на Северном флоте. Мы встречались с легендарным командующим флотом — Арсением Головко, который был женат на актрисе Кире Головко и много рассказывал нам о Заполярье, — поделился с журналистами воспоминаниями народный артист России Вячеслав Езепов. – Я мечтал приехать в Заполярье и своими глазами его увидеть.
- Я был здесь 20 лет назад. Вернулся с больной печенью, усы пахли рыбой, в чемоданах – замороженная морошка. Я потом половине Москвы ее раздавал, куда мне столько одному. Был и в Хибинах. Меня там чуть в дырку (карьер – Ред.) не сдуло, — поделился своими впечатлениями Борис Невзоров. Ему север знаком еще со времен съемок фильма «Россия молодая», в котором Невзоров сыграл помора Ивана Рябова.
У Светланы Амановой, звезды фильмов «Спортлото-82» и «Зимний вечер в Гаграх», журналисты поинтересовались, каково ей играть в модном сериале «Маргоша», снятого далеко не по классическому произведению.
- А мне он нравится, это очень современный фильм. Большинство молодых актеров из этого сериала заняты в театре, потому их лица неизвестны широкому кругу зрителей, но игра заслуживает уважения, — ответила актриса. Светлана Геннадьевна призналась, что чем закончится сериал, она сама не знает. Первые два сезона – копирка бразильской версии, а вот третий сезон пишут наши соотечественники.
Что касается спектакля «Волки и овцы», то зрители пришли в неописуемый восторг. И еще долго после опускания занавеса благодарная публика не отпускала артистов и кричала «Браво». Те, в свою очередь, оставили Заполярью подарки – набор дисков с отснятыми спектаклями Малого театра …
Анна СОЛОВЬЕВА — 29.09.2010
«Комсомольская правда»
27.09.2010
Подробнее
МАЛЫЙ ТЕАТР ВПЕРВЫЕ ПРИЕХАЛ НА ГАСТРОЛИ В ЗАПОЛЯРЬЕ
Спектакль «Волки и овцы» открывает в воскресенье первые [link g-murmansk-2010">гастроли Государственного академического Малого театра в Заполярье, рассказали журналистам актеры прославленной труппы.
МАЛЫЙ ТЕАТР ВПЕРВЫЕ ПРИЕХАЛ НА ГАСТРОЛИ В ЗАПОЛЯРЬЕ
Спектакль «Волки и овцы» открывает в воскресенье первые гастроли Государственного академического Малого театра в Заполярье, рассказали журналистам актеры прославленной труппы.
«Принцип, которого придерживается Малый театр во главе с Юрием Соломиным — наши спектакли должны идти точно такими же, как их видит зритель в столице, никаких компромиссов и облегченных вариантов. Поэтому мы привезли фуру с декорациями и костюмами и больше 50 человек труппы», — рассказала народная артистка России Людмила Полякова.
Для Мурманска такое явление как гастроли — редкость, за полярный круг в лучшем случае добираются антрепризные постановки, поэтому полноценный спектакль Малого академического театра, в котором заняты «звезды» прославленной труппы — это большое культурное событие. Тем более, что настоящих гастролей этого театра в Мурманске не было, рассказала директор Мурманского театра драмы Валентина Смирнова.
«С Мурманском у нас связаны особые чувства. Я всегда мечтал побывать здесь, ведь моим учителем был знаменитый Евгений Радомысленский, служивший в Мурманске на Северном флоте. Мы встречались с легендой флота — Арсением Головко, который был женат на актрисе Кире Головко и много рассказывал нам о Заполярье», — поделился с журналистами воспоминаниями Народный артист России Вячеслав Езепов.
Спектакль «Волки и овцы» актеры театра представят на сценах Мурманска и Кировска. Все билеты уже проданы.
МУРМАНСК, 26 сен — РИА Новости.
Спектакль «Волки и овцы» открывает в воскресенье первые гастроли Государственного академического Малого театра в Заполярье, рассказали журналистам актеры прославленной труппы.
«Принцип, которого придерживается Малый театр во главе с Юрием Соломиным — наши спектакли должны идти точно такими же, как их видит зритель в столице, никаких компромиссов и облегченных вариантов. Поэтому мы привезли фуру с декорациями и костюмами и больше 50 человек труппы», — рассказала народная артистка России Людмила Полякова.
Для Мурманска такое явление как гастроли — редкость, за полярный круг в лучшем случае добираются антрепризные постановки, поэтому полноценный спектакль Малого академического театра, в котором заняты «звезды» прославленной труппы — это большое культурное событие. Тем более, что настоящих гастролей этого театра в Мурманске не было, рассказала директор Мурманского театра драмы Валентина Смирнова.
«С Мурманском у нас связаны особые чувства. Я всегда мечтал побывать здесь, ведь моим учителем был знаменитый Евгений Радомысленский, служивший в Мурманске на Северном флоте. Мы встречались с легендой флота — Арсением Головко, который был женат на актрисе Кире Головко и много рассказывал нам о Заполярье», — поделился с журналистами воспоминаниями Народный артист России Вячеслав Езепов.
Спектакль «Волки и овцы» актеры театра представят на сценах Мурманска и Кировска. Все билеты уже проданы.
МУРМАНСК, 26 сен — РИА Новости.
12.11.2009
Подробнее
«Листая старые подшивки» СЕРДЕЧНЫЕ ТАЙНЫ КОРОЛЕЙ
«Листая старые подшивки»
СЕРДЕЧНЫЕ ТАЙНЫ КОРОЛЕЙ
Режиссерский почерк Владимира Бейлиса близок традициям Малого — пристальное внимание к актерской игре, а не череда концепций...
СЕРДЕЧНЫЕ ТАЙНЫ КОРОЛЕЙ
Режиссерский почерк Владимира Бейлиса близок традициям Малого — пристальное внимание к актерской игре, а не череда концепций...
«Листая старые подшивки»
СЕРДЕЧНЫЕ ТАЙНЫ КОРОЛЕЙ
Блистательный, но жестокий ХVI век — любимая эпоха Малого театра. Список спектаклей об этом историческом периоде — «Князь Серебряный» и «Царь Иоанн Грозный», «Царь Федор Иоаннович» и «Царь Борис» (конец ХVI — начало ХVII в.) продолжила последняя премьера театра «Тайны Мадридского двора».
Уже название спектакля подогревает зрительский интерес, хотя перевод пьесы Эжена Скриба и Эрнеста Легуве выходил в России как «Королева Наваррская» (1859 г.) либо «Новеллы Маргариты Наваррской» (1946 г.). Премьера «Новелл Маргариты Наваррской» состоялась на сцене «Французского театра» в октябре 1850 года с участием Мадлен Броан, Ф.-Ж.Ренье де Лабриера, м-ль Фавар, Ж.И.Сансона. В «Пресс» отмечалось, что зрители «были ослеплены блеском королей Франции и Испании вкупе с будущим королем Наварры и тремя принцессами». Спустя почти 150 лет и также в октябре зрители филиала Малого театра были вовлечены в запутанные интриги мадридского двора (режиссер – В.Бейлис). Пьеса уже ставилась театром с участием Е.Гоголевой, но в послевоенный период, по мнению определенных лиц, она звучала, разумеется, не ко времени.
Режиссерский почерк Владимира Бейлиса близок традициям Малого — пристальное внимание к актерской игре, а не череда концепций. Его спектакли могут иных зрителей раздражать размеренностью и статичностью, холодностью и отсутствием динамики; однако можно быть уверенным, что будут отсутствовать шпагаты, подчеркивающие физическую подготовку актера, но мало что добавляющие к образу персонажа, не будет буйствовать малоуместная фривольность героинь в восточных нарядах, не соответствующая ни логике поведения, ни тексту пьесы. Для Малого театра корректность режиссера — фактор немаловажный.
В последней постановке В.Бейлиса убранство боярской знати времен Годунова, кафтаны, камзолы и парики петровской поры сменились роскошью испанских и французских нарядов эпохи Возрождения (художник — Э.Стенберг). Сдержанная тональность спектакля в сочетании с музыкой Ш.Каллоша акцентируют внимание на актере, а напряжение драматических минут, вереница комических мизансцен, танцевальные фигуры Ренессанса оживляют и усиливают ритм.
На сцене царит дуэт. Маргарита Ангулемская (Елена Харитонова), образованнейшая женщина, с великолепным умением огибать острые скалы интриг и рифы неприязни, приезжает в Мадрид освободить брата — французского короля Франциска I, взятого в плен испанцами близ Павии. Ее противник — Карл V (Вячеслав Езепов) холодно-бесстрастен, проницателен, дальновиден, ироничен, почти насмешлив. Император Священной Римской империи был, как известно, малочувствителен к женским прелестям или по крайней мере старался казаться таким. Что могло обезоружить его? Удивительное сочетание женского очарования и острого взгляда политика, пленительной красоты и пронзительного ума? Опыт и зрелость Карла активно сопротивляются обаянию Маргариты, но не могут устоять. Враждебное недоверие короля сменяется трогательной увлеченностью и восторженностью. Карл V покорен, но... «это был только сон», взаимного чувства нет. С высоты прожитых лет свою обманутость вынести удается с трудом. Нарастающая ярость короля — предвестница сдачи позиций.
Разумеется, наблюдательности, умения верно предугадывать политические ходы и мгновенно принимать решения Маргарите не занимать. Но в игре Е.Харитоновой преобладают, к сожалению, лишь женское обольщение и холодная расчетливость, нежели та гибкая грация ума и тончайшее мудрое лукавство, свойственные эпохе Возрождения. Мало оправданы и ее пощечины любимому графу Анри д\\\'Альбрэ (Александр Вершинин). Когда любящий человек на предложение навсегда расстаться и забыть любовь отвечает непреклонным «нет!», справедливо ли наказывать его за беззаветную преданность?
Эпизод встречи Маргариты с братом Франциском I (Владимир Богин), на мой взгляд, самый завершенный. Авторитет старшей сестры, основанный на любви и уважении, ничуть не мешает Франциску вести разговор неуловимо небрежным тоном мужчины, привыкшего к успеху у женщин, отзываться с чуть шутливой, но глубокой благодарностью о своей «даме-невидимке», а оскорбительность положения короля Франции, находящегося в заточении, отнюдь не мешает ему, парируя надменность Карла V, сохранять достоинство сана.
Каждая роль в спектакле — в меру красочна, но не без оттенка иллюстрации. Гватинара (Николай Верещенко), вместивший в себя «солдата, льстеца и министра», излучает готовность выполнять чужую волю, однако в тайне преследуя свои личные интересы. Ужимки камердинера Бабьеки (Кирилл Демин) смешат весь зал: ведь каждое посещение собственного дома для императорского курьера чревато очередным присоединением нового отростка к ветвистым рогам обманутого мужа. Весьма комична безмятежная глупость юной принцессы Изабеллы Португальской, которую Ольга Пашкова играет в стиле кукольного шаржа. И лишь Элеонора Австрийская (Татьяна Лебедева), скрывающая любовные муки и как защиту от тирании брата Карла V выбирающая монастырь, малоубедительна.
Театр всегда замечателен тем, что можно как угодно варьировать возраст персонажей, вследствие чего при полном сохранении текста сам спектакль смотрится под новым неожиданным ракурсом.
Действие пьесы у Э.Скриба и Э.Легуве — 1525 год, когда Карлу V было лишь 25 лет, а Маргарита Ангулемская была его старше на 8 лет. Что ж, возрастная разница делает спектакль В.Бейлиса разительно непохожим по своему наполнению с постановкой Б. Львова-Анохина «Реванш королевы, или Новеллы Маргариты Наваррской» в Новом Драматическом театре, где взаимоотношения Карла и Маргариты скорее напоминают утонченный поединок умов. Герой Дмитрия Писаренко, актера, прошедшего школу Малого театра, — чуть капризный молодой король, тонкий и расчетливый государственный деятель. Его предложение руки и сердца Маргарите (Оксана Мысина) — изящная политическая комбинация, удачно просчитанный ход мужчины, хотя и увлеченного дамой. Для Малого театра в этой сцене характерна теплая, полная скрытой нежности нота. Любовь делает более податливым и более уязвимым немолодого короля. Внушить себе романтическую грезу, а затем резко утратить иллюзии слишком нелегко. Там — реванш королевы, здесь — тайны короля. Разница существенная...
Политика — искусство побеждать, а любовь, как известно, — искусство проигрывать.
Интересно, что испанский двор (опять-таки ХVI века!) должен был появиться на сцене Малого еще несколько лет назад в спектакле «Елизавета Английская» по пьесе Ф.Брукнера в лице Филиппа II Испанского (с мощнейшим темпераментом Я.Барышева), Идиакеса (с яркостью актерских красок Дмитрия Назарова, увы, освоившего иную сцену — Театра Российской армии), Изабеллы (с эмоциональной силой Алены Охлупиной). Не сложилось?..
А это уже — «Тайны Малого театра»...
Ирина РЕШЕТНИКОВА
«Московская правда», 14 февраля 1998 года
СЕРДЕЧНЫЕ ТАЙНЫ КОРОЛЕЙ
Блистательный, но жестокий ХVI век — любимая эпоха Малого театра. Список спектаклей об этом историческом периоде — «Князь Серебряный» и «Царь Иоанн Грозный», «Царь Федор Иоаннович» и «Царь Борис» (конец ХVI — начало ХVII в.) продолжила последняя премьера театра «Тайны Мадридского двора».
Уже название спектакля подогревает зрительский интерес, хотя перевод пьесы Эжена Скриба и Эрнеста Легуве выходил в России как «Королева Наваррская» (1859 г.) либо «Новеллы Маргариты Наваррской» (1946 г.). Премьера «Новелл Маргариты Наваррской» состоялась на сцене «Французского театра» в октябре 1850 года с участием Мадлен Броан, Ф.-Ж.Ренье де Лабриера, м-ль Фавар, Ж.И.Сансона. В «Пресс» отмечалось, что зрители «были ослеплены блеском королей Франции и Испании вкупе с будущим королем Наварры и тремя принцессами». Спустя почти 150 лет и также в октябре зрители филиала Малого театра были вовлечены в запутанные интриги мадридского двора (режиссер – В.Бейлис). Пьеса уже ставилась театром с участием Е.Гоголевой, но в послевоенный период, по мнению определенных лиц, она звучала, разумеется, не ко времени.
Режиссерский почерк Владимира Бейлиса близок традициям Малого — пристальное внимание к актерской игре, а не череда концепций. Его спектакли могут иных зрителей раздражать размеренностью и статичностью, холодностью и отсутствием динамики; однако можно быть уверенным, что будут отсутствовать шпагаты, подчеркивающие физическую подготовку актера, но мало что добавляющие к образу персонажа, не будет буйствовать малоуместная фривольность героинь в восточных нарядах, не соответствующая ни логике поведения, ни тексту пьесы. Для Малого театра корректность режиссера — фактор немаловажный.
В последней постановке В.Бейлиса убранство боярской знати времен Годунова, кафтаны, камзолы и парики петровской поры сменились роскошью испанских и французских нарядов эпохи Возрождения (художник — Э.Стенберг). Сдержанная тональность спектакля в сочетании с музыкой Ш.Каллоша акцентируют внимание на актере, а напряжение драматических минут, вереница комических мизансцен, танцевальные фигуры Ренессанса оживляют и усиливают ритм.
На сцене царит дуэт. Маргарита Ангулемская (Елена Харитонова), образованнейшая женщина, с великолепным умением огибать острые скалы интриг и рифы неприязни, приезжает в Мадрид освободить брата — французского короля Франциска I, взятого в плен испанцами близ Павии. Ее противник — Карл V (Вячеслав Езепов) холодно-бесстрастен, проницателен, дальновиден, ироничен, почти насмешлив. Император Священной Римской империи был, как известно, малочувствителен к женским прелестям или по крайней мере старался казаться таким. Что могло обезоружить его? Удивительное сочетание женского очарования и острого взгляда политика, пленительной красоты и пронзительного ума? Опыт и зрелость Карла активно сопротивляются обаянию Маргариты, но не могут устоять. Враждебное недоверие короля сменяется трогательной увлеченностью и восторженностью. Карл V покорен, но... «это был только сон», взаимного чувства нет. С высоты прожитых лет свою обманутость вынести удается с трудом. Нарастающая ярость короля — предвестница сдачи позиций.
Разумеется, наблюдательности, умения верно предугадывать политические ходы и мгновенно принимать решения Маргарите не занимать. Но в игре Е.Харитоновой преобладают, к сожалению, лишь женское обольщение и холодная расчетливость, нежели та гибкая грация ума и тончайшее мудрое лукавство, свойственные эпохе Возрождения. Мало оправданы и ее пощечины любимому графу Анри д\\\'Альбрэ (Александр Вершинин). Когда любящий человек на предложение навсегда расстаться и забыть любовь отвечает непреклонным «нет!», справедливо ли наказывать его за беззаветную преданность?
Эпизод встречи Маргариты с братом Франциском I (Владимир Богин), на мой взгляд, самый завершенный. Авторитет старшей сестры, основанный на любви и уважении, ничуть не мешает Франциску вести разговор неуловимо небрежным тоном мужчины, привыкшего к успеху у женщин, отзываться с чуть шутливой, но глубокой благодарностью о своей «даме-невидимке», а оскорбительность положения короля Франции, находящегося в заточении, отнюдь не мешает ему, парируя надменность Карла V, сохранять достоинство сана.
Каждая роль в спектакле — в меру красочна, но не без оттенка иллюстрации. Гватинара (Николай Верещенко), вместивший в себя «солдата, льстеца и министра», излучает готовность выполнять чужую волю, однако в тайне преследуя свои личные интересы. Ужимки камердинера Бабьеки (Кирилл Демин) смешат весь зал: ведь каждое посещение собственного дома для императорского курьера чревато очередным присоединением нового отростка к ветвистым рогам обманутого мужа. Весьма комична безмятежная глупость юной принцессы Изабеллы Португальской, которую Ольга Пашкова играет в стиле кукольного шаржа. И лишь Элеонора Австрийская (Татьяна Лебедева), скрывающая любовные муки и как защиту от тирании брата Карла V выбирающая монастырь, малоубедительна.
Театр всегда замечателен тем, что можно как угодно варьировать возраст персонажей, вследствие чего при полном сохранении текста сам спектакль смотрится под новым неожиданным ракурсом.
Действие пьесы у Э.Скриба и Э.Легуве — 1525 год, когда Карлу V было лишь 25 лет, а Маргарита Ангулемская была его старше на 8 лет. Что ж, возрастная разница делает спектакль В.Бейлиса разительно непохожим по своему наполнению с постановкой Б. Львова-Анохина «Реванш королевы, или Новеллы Маргариты Наваррской» в Новом Драматическом театре, где взаимоотношения Карла и Маргариты скорее напоминают утонченный поединок умов. Герой Дмитрия Писаренко, актера, прошедшего школу Малого театра, — чуть капризный молодой король, тонкий и расчетливый государственный деятель. Его предложение руки и сердца Маргарите (Оксана Мысина) — изящная политическая комбинация, удачно просчитанный ход мужчины, хотя и увлеченного дамой. Для Малого театра в этой сцене характерна теплая, полная скрытой нежности нота. Любовь делает более податливым и более уязвимым немолодого короля. Внушить себе романтическую грезу, а затем резко утратить иллюзии слишком нелегко. Там — реванш королевы, здесь — тайны короля. Разница существенная...
Политика — искусство побеждать, а любовь, как известно, — искусство проигрывать.
Интересно, что испанский двор (опять-таки ХVI века!) должен был появиться на сцене Малого еще несколько лет назад в спектакле «Елизавета Английская» по пьесе Ф.Брукнера в лице Филиппа II Испанского (с мощнейшим темпераментом Я.Барышева), Идиакеса (с яркостью актерских красок Дмитрия Назарова, увы, освоившего иную сцену — Театра Российской армии), Изабеллы (с эмоциональной силой Алены Охлупиной). Не сложилось?..
А это уже — «Тайны Малого театра»...
Ирина РЕШЕТНИКОВА
«Московская правда», 14 февраля 1998 года
07.10.2009
Подробнее
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
7 октября – день рождения народного артиста России Вячеслава Ивановича Езепова. От души поздравляем Вячеслава Ивановича и желаем ему крепкого здоровья, благополучия и новых интересных работ на сцене Малого театра!
26.02.2009
Подробнее
НЕ ПОЙМИ ЧТО
«Безумный, безумный Генрих» в филиале Малого театра
НЕ ПОЙМИ ЧТО
«Безумный, безумный Генрих» в филиале Малого театра
В Филиале Малого театра поставили Луиджи Пиранделло, кажется, впервые за всю долгую историю Малого. Разница стилей остается – с одной стороны, школа и традиции Малого, с другой – игровой театр Пиранделло, почти противоположный духу Малого. Режиссер-постановщик спектакля – Владимир Бейлис. Пьеса Пиранделло «Генрих IV» в Малом театре вышла под названием «Безумный, безумный Генрих».
Коротко сюжет: в «наши дни» (пьеса написана в начале 20-х годов прошлого века) в итальянской провинции в собственном замке проживает некий аристократ, который сам сошел с ума и от других требует того же. Вообразив себя Генрихом IV, германским императором, который 900 лет назад боролся с Римским Папой Григорием VII, он заставляет слуг изображать придворных, одеваться по моде XI века и, что называется, быть в курсе событий. Естественно, в какую-то минуту выясняется, что безумие героя – мнимое, то есть некоторое время, получив травму во время давней прогулки на лошади, он и впрямь был безумен, но потом сознание вернулось, и на место безумия пришло сильнейшее разочарование. Он понял: безумие в нынешних обстоятельствах – самое удобное состояние для нормального человека, самое нормальное. Далее происходит цепь событий, которые приводят к тому, что «Генрих IV» вольно или невольно убивает человека, повинного в его давнишней травме. И снова и окончательно уходит в безумие, поскольку это – единственный шанс остаться на свободе.
Интеллектуальная драма с резкими вспышками сильных итальянских страстей.
Наверное, самый известный спектакль по пьесе Пиранделло был поставлен в России Анатолием Васильевым. Для него выбор автора был естественным, ведь Васильев исповедовал как раз такой, игровой театр. Сочетание Малого и Пиранделло, повторяю, могло дать какую-то искру. При желании (и при, разумеется, взаимопонимании). Понять, зачем понадобилось театру и его штатному режиссеру обращаться к не свойственной ему, буквально – чужой драматургии, так и не удалось. Ни в одном месте режиссер не обнаружил своего интереса к пьесе, понимания запутанной, непростой истории. Однажды зал отреагировал аплодисментами на реплику героя – что, мол, сегодня безумец и есть самый нормальный. Значит, два с половиной часа ради этого открытия?..
Справедливости ради, в интернете удалось набрести на один восторженный отклик: «Прекрасная постановка, ни на минуту не дающая зрителю расслабиться. Спектакль динамичный, философский и крайне непростой, что я очень люблю». Вашему обозревателю повезло меньше. Возможно, подвел и зал: кажется, в партере не было ни одного, кто бы пришел в театр по билету, в руках у зрителей, с грехом пополам заполнивших партер на две трети, были какие-то контрамарки за треть или даже четверть цены от обычного билета (бельэтаж и ярус так и остались пусты). Какие-то остроносые авангардные конструкции (художник – Эдуард Кочергин) поворачивались то одной, то другой стороной.
Как играют? Почти все – почти никак. На фоне остальных (для него – чрезвычайно обидном, поскольку на таком фоне выделиться немудрено), конечно, резко отличается Вячеслав Езепов в роли Генриха. Он, конечно, по возрасту старше, чем нужно по роли, где еще не угасшая страсть вдруг вспыхивает и губит героя. Но в театре это не страшно. Езепов, правда, играет кусками, – то, что ему понятно, играет, а то, что должен чувствовать его герой, – как будто бы пропускает. Не то что недоигрывает – не играет вовсе. Но в его игре тем не менее есть объем, человеческий и профессиональный, чувствуется ремесло, которое всегда ценили в Малом театре. И вот это высокое ремесло помогает актеру, но искренности в поведении Генриха нет, искренней, вдруг проникающей его любви – тоже нет. Той любви, которая ломает героя... Нет. Хороша Ольга Пашкова, которая играет его возлюбленную – Матильду Спину, ставшую женой другого, врага. В памяти, когда выходишь из театра, среди немногих приятных впечатлений остается звучание ее голоса, аристократического, богатого интонациями, который тоже сильно выделялся на безрадостном блеклом фоне. И смотреть на сцену приятно, когда на нее выходит красивая молодая актриса. В театр ходят и за этим.
В роли молодого маркиза вышел Степан Коршунов, представитель третьего поколения Коршуновых на сцене Малого и четвертого – если говорить о театральной династии в целом. За его игрой в зале наблюдал отец, замечательный актер и режиссер Александр Коршунов, но, вероятно, пока особых успехов молодому артисту добиться не удалось, во всяком случае, в этом спектакле. Вот, пожалуй, и все. При желании можно перечитать пьесу – это доставит удовольствие. При желании – что-нибудь по истории Средних веков, чтобы узнать, как Матильда Тосканская вступила в тайный брак с лотарингским герцогом Готфридом Горбатым, который умер через шесть лет. А год спустя в ее замке Каносса Генрих IV, добравшись сюда через зимние Альпы, каялся перед Папой Григорием VII, который до того успел отлучить Генриха от Церкви за то, что тот торговал духовными должностями и званиями, и за разные другие прегрешения. Папа сперва его не принял, заставил три дня простоять во дворе замка в одежде кающегося грешника, то есть в рубашке, с непокрытой головой и босым. Но просьбы Матильды Тосканской смягчили Папу, он принял Генриха и снял с него отлучение... Пиранделло, правда, написал не об этом.
2009-02-26 / Григорий Заславский
«Независимая газета»
«Безумный, безумный Генрих» в филиале Малого театра
В Филиале Малого театра поставили Луиджи Пиранделло, кажется, впервые за всю долгую историю Малого. Разница стилей остается – с одной стороны, школа и традиции Малого, с другой – игровой театр Пиранделло, почти противоположный духу Малого. Режиссер-постановщик спектакля – Владимир Бейлис. Пьеса Пиранделло «Генрих IV» в Малом театре вышла под названием «Безумный, безумный Генрих».
Коротко сюжет: в «наши дни» (пьеса написана в начале 20-х годов прошлого века) в итальянской провинции в собственном замке проживает некий аристократ, который сам сошел с ума и от других требует того же. Вообразив себя Генрихом IV, германским императором, который 900 лет назад боролся с Римским Папой Григорием VII, он заставляет слуг изображать придворных, одеваться по моде XI века и, что называется, быть в курсе событий. Естественно, в какую-то минуту выясняется, что безумие героя – мнимое, то есть некоторое время, получив травму во время давней прогулки на лошади, он и впрямь был безумен, но потом сознание вернулось, и на место безумия пришло сильнейшее разочарование. Он понял: безумие в нынешних обстоятельствах – самое удобное состояние для нормального человека, самое нормальное. Далее происходит цепь событий, которые приводят к тому, что «Генрих IV» вольно или невольно убивает человека, повинного в его давнишней травме. И снова и окончательно уходит в безумие, поскольку это – единственный шанс остаться на свободе.
Интеллектуальная драма с резкими вспышками сильных итальянских страстей.
Наверное, самый известный спектакль по пьесе Пиранделло был поставлен в России Анатолием Васильевым. Для него выбор автора был естественным, ведь Васильев исповедовал как раз такой, игровой театр. Сочетание Малого и Пиранделло, повторяю, могло дать какую-то искру. При желании (и при, разумеется, взаимопонимании). Понять, зачем понадобилось театру и его штатному режиссеру обращаться к не свойственной ему, буквально – чужой драматургии, так и не удалось. Ни в одном месте режиссер не обнаружил своего интереса к пьесе, понимания запутанной, непростой истории. Однажды зал отреагировал аплодисментами на реплику героя – что, мол, сегодня безумец и есть самый нормальный. Значит, два с половиной часа ради этого открытия?..
Справедливости ради, в интернете удалось набрести на один восторженный отклик: «Прекрасная постановка, ни на минуту не дающая зрителю расслабиться. Спектакль динамичный, философский и крайне непростой, что я очень люблю». Вашему обозревателю повезло меньше. Возможно, подвел и зал: кажется, в партере не было ни одного, кто бы пришел в театр по билету, в руках у зрителей, с грехом пополам заполнивших партер на две трети, были какие-то контрамарки за треть или даже четверть цены от обычного билета (бельэтаж и ярус так и остались пусты). Какие-то остроносые авангардные конструкции (художник – Эдуард Кочергин) поворачивались то одной, то другой стороной.
Как играют? Почти все – почти никак. На фоне остальных (для него – чрезвычайно обидном, поскольку на таком фоне выделиться немудрено), конечно, резко отличается Вячеслав Езепов в роли Генриха. Он, конечно, по возрасту старше, чем нужно по роли, где еще не угасшая страсть вдруг вспыхивает и губит героя. Но в театре это не страшно. Езепов, правда, играет кусками, – то, что ему понятно, играет, а то, что должен чувствовать его герой, – как будто бы пропускает. Не то что недоигрывает – не играет вовсе. Но в его игре тем не менее есть объем, человеческий и профессиональный, чувствуется ремесло, которое всегда ценили в Малом театре. И вот это высокое ремесло помогает актеру, но искренности в поведении Генриха нет, искренней, вдруг проникающей его любви – тоже нет. Той любви, которая ломает героя... Нет. Хороша Ольга Пашкова, которая играет его возлюбленную – Матильду Спину, ставшую женой другого, врага. В памяти, когда выходишь из театра, среди немногих приятных впечатлений остается звучание ее голоса, аристократического, богатого интонациями, который тоже сильно выделялся на безрадостном блеклом фоне. И смотреть на сцену приятно, когда на нее выходит красивая молодая актриса. В театр ходят и за этим.
В роли молодого маркиза вышел Степан Коршунов, представитель третьего поколения Коршуновых на сцене Малого и четвертого – если говорить о театральной династии в целом. За его игрой в зале наблюдал отец, замечательный актер и режиссер Александр Коршунов, но, вероятно, пока особых успехов молодому артисту добиться не удалось, во всяком случае, в этом спектакле. Вот, пожалуй, и все. При желании можно перечитать пьесу – это доставит удовольствие. При желании – что-нибудь по истории Средних веков, чтобы узнать, как Матильда Тосканская вступила в тайный брак с лотарингским герцогом Готфридом Горбатым, который умер через шесть лет. А год спустя в ее замке Каносса Генрих IV, добравшись сюда через зимние Альпы, каялся перед Папой Григорием VII, который до того успел отлучить Генриха от Церкви за то, что тот торговал духовными должностями и званиями, и за разные другие прегрешения. Папа сперва его не принял, заставил три дня простоять во дворе замка в одежде кающегося грешника, то есть в рубашке, с непокрытой головой и босым. Но просьбы Матильды Тосканской смягчили Папу, он принял Генриха и снял с него отлучение... Пиранделло, правда, написал не об этом.
2009-02-26 / Григорий Заславский
«Независимая газета»
18.02.2009
Подробнее
СКУЧНЫЕ БЕЗУМЦЫ
Пьесы Луиджи Пиранделло постепенно заполняют Москву
СКУЧНЫЕ БЕЗУМЦЫ
Пьесы Луиджи Пиранделло постепенно заполняют Москву
В Малом театре состоялась премьера спектакля «Безумный, безумный Генрих» по пьесе итальянского классика Луиджи Пиранделло. Любимый автор 1980-х постепенно возвращается на московскую сцену. Вслед за Театром имени Пушкина и Малым театром в этом сезоне его постановку анонсировал Театр Вахтангова.
Незабвенный Фирс из «Вишневого сада» горько оплакивал утраченный рецепт сушения вишни. Способ знали, когда сушеная вишня получалась сладкой, легкой и ее возами отправляли в Москву. Смотря столичные постановки Луиджи Пиранделло, с ужасом убеждаешься, что любимый автор пап и мам выглядит с сегодняшней сцены продуктом «второй свежести». К Пиранделло обращаются режиссеры разных школ, стилей и почерка: Роман Козак и Михаил Бычков, выбравшие редко ставящиеся пьесы «Обнаженные одеваются» и «Человек, зверь и добродетель». К ним примкнул и Владимир Бейлис, вспомнивший свои давние постановки пьес популярного итальянца. «Безумный, безумный Генрих» – третья пьеса Пиранделло в списке его работ. Пиранделло пробовали открывать ключом гротеска и балагана, применяли отработанные штампы комедии положений средней руки.
«Безумный, безумный Генрих» Владимира Бейлиса поставлен в традиционной манере романтических мелодрам, где актеры в исторических костюмах заламывают руки, закатывают глаза и рычат монологи в зрительный зал. Благо сам сюжет, где герой после травмы на охоте двадцать лет воображает себя германским королем Генрихом XI, а заботливые родственники создают соответствующий антураж и нанимают людей, чтобы поддержать иллюзию, – диктует череду постоянных переодеваний. Один из лучших российских театральных художников Эдуард Кочергин создал изумительной красоты среду действия для «Безумного, безумного Генриха». Ажурные пирамиды-башенки отсылают к силуэтам готики и одновременно к кубистским экспериментам с элементами сценографии. Башни могут вращаться, двигаться, создавая динамическую среду, странно противоречащую актерской статике. Декорация одновременно похожа на видение больного мозга Генриха и на чертеж, созданный руками геометра.
Пышный стиль обличительных речей героя-безумца дает возможность исполнителю главной роли Вячеславу Езепову использовать все регистры хорошо поставленного голоса: «Они верят тому, что говорят другие, и повинуются, и цепляются за то, что кажется истиной сегодня или покажется истиной завтра, хотя это противоречит тому, что казалось истиной вчера». Он обличает, укоряет, молит и оправдывается: «Сегодня лучше быть сумасшедшим, чем нормальным человеком».
Двадцать лет Генрих изображает безумство, но ситуация меняется, когда в этот устоявшийся мир приезжает женщина, в которую главный герой был влюблен. Кроме нее здесь оказываются и счастливый соперник (это он подстроил падение Генриха на охоте), дочь женщины, похожая на мать в молодости, жених дочери и, наконец, психиатр, задумавший лечебный эксперимент. По мысли врача, увидев рядом свою постаревшую возлюбленную и ее юную дочь, герой ощутит бег времени и вернется к нормальной жизни. Однако психиатр и все собравшиеся не знают, что герой еще несколько лет назад выздоровел, но держит это в секрете – продолжает валять дурака из боязни вернуться в мир, из которого он впал в безумство. Он презирает свое окружение, испытывая тайную жажду отомстить виновнику своей болезни. Хотя он и провозглашает, что «довериться кому-либо – это тоже безумие!», но открывает свою тайну нанятым актерам-сиделкам. Те разбалтывают приезжим. И после долгих и утомительных препирательств Генрих втыкает шпагу в злодея. И в финале должен либо отправиться в настоящий сумасшедший дом в смирительной рубашке, либо в тюрьму за преднамеренное убийство.
Все эти запутанные перипетии сопровождаются длиннейшими псевдофилософскими объяснениями и размышлениями над загадками человеческой природы и общества, где свободны одни сумасшедшие. Речи персонажей настолько утомительно-многословны, что, пока один герой говорит, остальные действующие лица пережидают его монологи как плохую погоду, ожидая момента, когда они сами должны выйти к рампе с небольшой речью минут на пятнадцать. И реагируют на реплики, как правило, с запозданием.
Романтический ключ оказывается к эстетике Пиранделло применимым так же плохо, как и бульварные приемы предшествующих попыток. Пьесы итальянского провокатора явно ждут своего режиссера. И, возможно, грядущая премьера в Театре Вахтангова эти ожидания оправдает…
Ольга Егошина
«Новые известия», 15 января
Пьесы Луиджи Пиранделло постепенно заполняют Москву
В Малом театре состоялась премьера спектакля «Безумный, безумный Генрих» по пьесе итальянского классика Луиджи Пиранделло. Любимый автор 1980-х постепенно возвращается на московскую сцену. Вслед за Театром имени Пушкина и Малым театром в этом сезоне его постановку анонсировал Театр Вахтангова.
Незабвенный Фирс из «Вишневого сада» горько оплакивал утраченный рецепт сушения вишни. Способ знали, когда сушеная вишня получалась сладкой, легкой и ее возами отправляли в Москву. Смотря столичные постановки Луиджи Пиранделло, с ужасом убеждаешься, что любимый автор пап и мам выглядит с сегодняшней сцены продуктом «второй свежести». К Пиранделло обращаются режиссеры разных школ, стилей и почерка: Роман Козак и Михаил Бычков, выбравшие редко ставящиеся пьесы «Обнаженные одеваются» и «Человек, зверь и добродетель». К ним примкнул и Владимир Бейлис, вспомнивший свои давние постановки пьес популярного итальянца. «Безумный, безумный Генрих» – третья пьеса Пиранделло в списке его работ. Пиранделло пробовали открывать ключом гротеска и балагана, применяли отработанные штампы комедии положений средней руки.
«Безумный, безумный Генрих» Владимира Бейлиса поставлен в традиционной манере романтических мелодрам, где актеры в исторических костюмах заламывают руки, закатывают глаза и рычат монологи в зрительный зал. Благо сам сюжет, где герой после травмы на охоте двадцать лет воображает себя германским королем Генрихом XI, а заботливые родственники создают соответствующий антураж и нанимают людей, чтобы поддержать иллюзию, – диктует череду постоянных переодеваний. Один из лучших российских театральных художников Эдуард Кочергин создал изумительной красоты среду действия для «Безумного, безумного Генриха». Ажурные пирамиды-башенки отсылают к силуэтам готики и одновременно к кубистским экспериментам с элементами сценографии. Башни могут вращаться, двигаться, создавая динамическую среду, странно противоречащую актерской статике. Декорация одновременно похожа на видение больного мозга Генриха и на чертеж, созданный руками геометра.
Пышный стиль обличительных речей героя-безумца дает возможность исполнителю главной роли Вячеславу Езепову использовать все регистры хорошо поставленного голоса: «Они верят тому, что говорят другие, и повинуются, и цепляются за то, что кажется истиной сегодня или покажется истиной завтра, хотя это противоречит тому, что казалось истиной вчера». Он обличает, укоряет, молит и оправдывается: «Сегодня лучше быть сумасшедшим, чем нормальным человеком».
Двадцать лет Генрих изображает безумство, но ситуация меняется, когда в этот устоявшийся мир приезжает женщина, в которую главный герой был влюблен. Кроме нее здесь оказываются и счастливый соперник (это он подстроил падение Генриха на охоте), дочь женщины, похожая на мать в молодости, жених дочери и, наконец, психиатр, задумавший лечебный эксперимент. По мысли врача, увидев рядом свою постаревшую возлюбленную и ее юную дочь, герой ощутит бег времени и вернется к нормальной жизни. Однако психиатр и все собравшиеся не знают, что герой еще несколько лет назад выздоровел, но держит это в секрете – продолжает валять дурака из боязни вернуться в мир, из которого он впал в безумство. Он презирает свое окружение, испытывая тайную жажду отомстить виновнику своей болезни. Хотя он и провозглашает, что «довериться кому-либо – это тоже безумие!», но открывает свою тайну нанятым актерам-сиделкам. Те разбалтывают приезжим. И после долгих и утомительных препирательств Генрих втыкает шпагу в злодея. И в финале должен либо отправиться в настоящий сумасшедший дом в смирительной рубашке, либо в тюрьму за преднамеренное убийство.
Все эти запутанные перипетии сопровождаются длиннейшими псевдофилософскими объяснениями и размышлениями над загадками человеческой природы и общества, где свободны одни сумасшедшие. Речи персонажей настолько утомительно-многословны, что, пока один герой говорит, остальные действующие лица пережидают его монологи как плохую погоду, ожидая момента, когда они сами должны выйти к рампе с небольшой речью минут на пятнадцать. И реагируют на реплики, как правило, с запозданием.
Романтический ключ оказывается к эстетике Пиранделло применимым так же плохо, как и бульварные приемы предшествующих попыток. Пьесы итальянского провокатора явно ждут своего режиссера. И, возможно, грядущая премьера в Театре Вахтангова эти ожидания оправдает…
Ольга Егошина
«Новые известия», 15 января
02.02.2009
Подробнее
…И ЛОЖЬ СТАНОВИТСЯ БУНТОМ, ИЛИ НАШЕ ВРЕМЯ В ДРЕВНЕМ ЗАМКЕ
«Безумный, безумный Генрих» Л. Пиранделло в Малом театре
…И ЛОЖЬ СТАНОВИТСЯ БУНТОМ, ИЛИ НАШЕ ВРЕМЯ В ДРЕВНЕМ ЗАМКЕ
«Безумный, безумный Генрих» Л. Пиранделло в Малом театре
…Он врывается на сцену, и зрителей сразу пробирает дрожь.
В самом деле, такое появление главного героя (его играет В. Езепов) поражает: торчащие в разные стороны патлы волос, нарочито намалеванные красные яблоки на щеках, горящие каким-то немыслимым светом глаза. На голове что-то вроде короны, средневековой костюм. Движения героя резки, в чем-то даже пугающие. Монстр — да и только! Таким его видят слуги в замке. Не таким предполагают его увидеть приезжие «гости», которые намерены подыграть ему в его «безумии», а заодно и попытаться, в своих корыстных целях, «подлечить» его. Но еще неизвестно, кто кого подлечит!..
В.Езепов играет стремительно, оглушительно темпераментно. Ослепительно громко. Так кричит его душа, его сердце, его совесть. А у тех, кто приехал его «лечить», с совестью очень даже неблагополучно. «Гости»-аристократы ХХ века (пьеса написана в 1922 году). Они хотели бы просто отправить в психбольницу героя, возомнившего себя королем Генрихом IV немецким, жившим где-то в XI веке… Но «безумный, безумный Генрих» давно уже излечен от кратковременного безумства. Он просто не хочет возвращаться в мир лжи, аморальности, предательства, бесконечной фальши. А потому и затеял игру в сумасшествие и древние времена. Он — умница, человек бесконечно порядочный, ему претят мерки современной действительности, и он сознательно не хочет в нее возвращаться. Сложность этого конфликта, прежде всего, падает на В. Езепова и А. Ермакова, играющего Барона. Две силы, две жизненные позиции вызывают к жизни единоборство, завершающееся трагически для Барона.
А все остальные персонажи? Они внешне впечатляют, но лишь как типажи, точные носители идеи противостояния Генриху, своего рода аккомпанемент к дуэли между Генрихом и бароном Тито Белькреди. Наверное, так и было задумано постановщиком Владимиром Бейлисом. Получился в результате спектакль-дуэт, спектакль-дуэль. И это очень интересно. И нужно каждому.
Наталья ЛАГИНА
«Москвичка», 1 февраля 2009 года
«Безумный, безумный Генрих» Л. Пиранделло в Малом театре
…Он врывается на сцену, и зрителей сразу пробирает дрожь.
В самом деле, такое появление главного героя (его играет В. Езепов) поражает: торчащие в разные стороны патлы волос, нарочито намалеванные красные яблоки на щеках, горящие каким-то немыслимым светом глаза. На голове что-то вроде короны, средневековой костюм. Движения героя резки, в чем-то даже пугающие. Монстр — да и только! Таким его видят слуги в замке. Не таким предполагают его увидеть приезжие «гости», которые намерены подыграть ему в его «безумии», а заодно и попытаться, в своих корыстных целях, «подлечить» его. Но еще неизвестно, кто кого подлечит!..
В.Езепов играет стремительно, оглушительно темпераментно. Ослепительно громко. Так кричит его душа, его сердце, его совесть. А у тех, кто приехал его «лечить», с совестью очень даже неблагополучно. «Гости»-аристократы ХХ века (пьеса написана в 1922 году). Они хотели бы просто отправить в психбольницу героя, возомнившего себя королем Генрихом IV немецким, жившим где-то в XI веке… Но «безумный, безумный Генрих» давно уже излечен от кратковременного безумства. Он просто не хочет возвращаться в мир лжи, аморальности, предательства, бесконечной фальши. А потому и затеял игру в сумасшествие и древние времена. Он — умница, человек бесконечно порядочный, ему претят мерки современной действительности, и он сознательно не хочет в нее возвращаться. Сложность этого конфликта, прежде всего, падает на В. Езепова и А. Ермакова, играющего Барона. Две силы, две жизненные позиции вызывают к жизни единоборство, завершающееся трагически для Барона.
А все остальные персонажи? Они внешне впечатляют, но лишь как типажи, точные носители идеи противостояния Генриху, своего рода аккомпанемент к дуэли между Генрихом и бароном Тито Белькреди. Наверное, так и было задумано постановщиком Владимиром Бейлисом. Получился в результате спектакль-дуэт, спектакль-дуэль. И это очень интересно. И нужно каждому.
Наталья ЛАГИНА
«Москвичка», 1 февраля 2009 года
30.01.2009
Подробнее
ОБВАЛ ПАМЯТИ
«Безумный, безумный Генрих». Малый театр
ОБВАЛ ПАМЯТИ
«Безумный, безумный Генрих». Малый театр
Честно говоря, сегодня творческие особенности письма, стиля и интеллектуального направления того или иного драматурга как-то отходят на второй план. Если что-то и интересует режиссера вкупе с театром, так это сюжет, который будет подан на сцене, согласно пониманию конкретного постановщика. Наверное, в этом есть некий резон, если спектакль ориентирован на обычного зрителя и не претендует на концептуальные свершения. Для иного найдутся и иные подмостки, а также продвинутая публика. Спектакль Малого театра «Безумный, безумный Генрих» по пьесе Луиджи Пиранделло «Генрих IV» в постановке Владимира Бейлиса сделан по первому рецепту.
Пиранделло в 80-х годах минувшего столетия частенько появлялся на столичных сценах, и тогда-то в нем как раз искали что-то отличное от традиционной драматургии, от типичного хода событий и привычного образа мыслей. Достаточно вспомнить хотя бы «Шестеро персонажей в поисках автора» Анатолия Васильева, ставших в свое время сценическим событием. Да и сам Владимир Бейлис с этим автором знаком. Сегодня же приходишь, например, в Театр имени Пушкина на спектакль Михаила Бычкова «Человек, зверь и добродетель» и спустя три часа уходишь с явным ощущением незатейливой бульварной пьески, предназначенной для антрепризного чеса.
В Малом театре, по счастью, этого не случилось. Хотя все своеобразие пиранделловской драматургии тоже ушло без следа - поставлен вполне традиционный спектакль с налетом сценического «романтизма». Нельзя сказать, чтобы пьеса от этого выиграла, наоборот, в ней чуялся перебор шумной риторики и утомительная многословность, которую в подобной ситуации без особого греха можно было бы купировать. Кстати, так называемая театральность Пиранделло - вещь сомнительная. Что греха таить, во многих его пьесах персонажи и события - не более чем иллюстрация интеллектуальной авторской концепции на тему души и маски, подлинности бытия и мнимости существования и т.д. Если же режиссер дарует им абсолютную самостоятельность и самодостаточность, превращая их из «категорий» в живых людей, то они моментально начинают казаться вымученно-претенциозными, странными и устремленными к умозрительным проблемам, мало интересным современному зрителю. И если говорить о грани между безумием и нормальностью (о чем, собственно, и идет речь в пьесе), то, кажется, в период работы над подобным произведением стоит стать хоть чуточку «сумасшедшим».
По крайней мере, в сценографии Эдуарда Кочергина этот внебытовой, иллюзорный уровень существования угадывается. Причудливые островерхие ширмы, поворачиваясь вокруг своей оси, постоянно трансформируют одно и то же место действия. Огромный диск, подвешенный над сценой, вспыхивает десятками звездочек. Ну и, конечно же, музыкально-атмосферный аккомпанемент композитора Григория Гоберника рождает нужное настроение. Причем все это вращается, зажигается и звучит, словно повинуясь чьей-то неведомой воле, хотя и в, безусловно, нужный момент. И странным образом диссонирует с абсолютно традиционным поведением актеров.
Изысканный сюжет о том, как некий молодой человек, упав с лошади, на несколько лет вместе со своим поврежденным сознанием остался в ХI столетии, в эпохе германского короля Генриха IV (обретя же нормальность, предпочел это не афишировать), сегодня обращен в некий психиатрический сеанс. Проводит его доктор Дженони (С.Вещев), вместе с которым в замке спустя 20 лет собрались участники той костюмированной кавалькады: прежняя возлюбленная Генриха Матильда (О.Пашкова), ее нынешний любовник барон Тито (В.Петров), а также дочь Матильды Фрида (А.Иванова), поразительно похожая на мать. Путем психиатрических экспериментов доктор и Ко намереваются вернуть мнимому Генриху IV рассудок, не догадываясь о том, что он давно уже дурачит всех.
И далее запутанного сюжета вся эта история не идет. Пиранделловские подтексты и нюансы, безмолвные прозрения и узнавания тонут в бытовом поведении, жеманно-истерических интонациях Матильды, типовых актерских проходах по сцене туда-сюда и тому подобных банальных вещах. Единственный человек, который смог бы на ином, не всегда даже вербальном уровне, высветлить эту мрачную историю, конечно же, сам Генрих IV - Вячеслав Езепов.
И тут, конечно, стоит честно признать - артист опоздал к этой роли лет на 20. Нет, он и сегодня играет ее замечательно, темпераментно, на эмоциональном подъеме. Но меняются смыслы. Генрих - Езепов предстает человеком, умудренным всяческим жизненным опытом, в том числе и тем, который принесло с собой безумие, как ни парадоксально это прозвучит. Любовные мотивы - не более чем воспоминание и не сулят продолжения. У этого Генриха все в прошлом, и все уже понято. Он, ей-богу, ближе к какому-нибудь королю Лиру, нежели к неуспокоенному пиранделловскому персонажу. Он играет комедианта с нарумяненными щеками, заиканием и благоприобретенным нервным тиком. Его монологи звучны, осмысленны, но не выходят за уровень текста. И в этом не вина артиста, который делает все, что может, и делает по высшему разряду. Но сама история, увы, проясняется мало. Здесь вообще как бы две категории: банальное «общество» и попытка возрастного «романтического» героя, в котором эмоции смиряются рассудком...
Что же до публики, то она весьма сдержанна и аншлага не создает, несмотря на то, что со дня премьеры прошло совсем мало времени. С другой стороны, здесь нет столь шокирующих «обвалов», которые неприятно поразили в предшествующей «Касатке». И все же современный Малый театр оставляет немало вопросов, касающихся и режиссуры, и, увы, актерского уровня, и вообще некой умозрительной линии дальнейшего развития этого старейшего московского театра, которая сегодня явно выглядит пунктиром.
Ирина АЛПАТОВА
«Культура» 29 января 2009 года
«Безумный, безумный Генрих». Малый театр
Честно говоря, сегодня творческие особенности письма, стиля и интеллектуального направления того или иного драматурга как-то отходят на второй план. Если что-то и интересует режиссера вкупе с театром, так это сюжет, который будет подан на сцене, согласно пониманию конкретного постановщика. Наверное, в этом есть некий резон, если спектакль ориентирован на обычного зрителя и не претендует на концептуальные свершения. Для иного найдутся и иные подмостки, а также продвинутая публика. Спектакль Малого театра «Безумный, безумный Генрих» по пьесе Луиджи Пиранделло «Генрих IV» в постановке Владимира Бейлиса сделан по первому рецепту.
Пиранделло в 80-х годах минувшего столетия частенько появлялся на столичных сценах, и тогда-то в нем как раз искали что-то отличное от традиционной драматургии, от типичного хода событий и привычного образа мыслей. Достаточно вспомнить хотя бы «Шестеро персонажей в поисках автора» Анатолия Васильева, ставших в свое время сценическим событием. Да и сам Владимир Бейлис с этим автором знаком. Сегодня же приходишь, например, в Театр имени Пушкина на спектакль Михаила Бычкова «Человек, зверь и добродетель» и спустя три часа уходишь с явным ощущением незатейливой бульварной пьески, предназначенной для антрепризного чеса.
В Малом театре, по счастью, этого не случилось. Хотя все своеобразие пиранделловской драматургии тоже ушло без следа - поставлен вполне традиционный спектакль с налетом сценического «романтизма». Нельзя сказать, чтобы пьеса от этого выиграла, наоборот, в ней чуялся перебор шумной риторики и утомительная многословность, которую в подобной ситуации без особого греха можно было бы купировать. Кстати, так называемая театральность Пиранделло - вещь сомнительная. Что греха таить, во многих его пьесах персонажи и события - не более чем иллюстрация интеллектуальной авторской концепции на тему души и маски, подлинности бытия и мнимости существования и т.д. Если же режиссер дарует им абсолютную самостоятельность и самодостаточность, превращая их из «категорий» в живых людей, то они моментально начинают казаться вымученно-претенциозными, странными и устремленными к умозрительным проблемам, мало интересным современному зрителю. И если говорить о грани между безумием и нормальностью (о чем, собственно, и идет речь в пьесе), то, кажется, в период работы над подобным произведением стоит стать хоть чуточку «сумасшедшим».
По крайней мере, в сценографии Эдуарда Кочергина этот внебытовой, иллюзорный уровень существования угадывается. Причудливые островерхие ширмы, поворачиваясь вокруг своей оси, постоянно трансформируют одно и то же место действия. Огромный диск, подвешенный над сценой, вспыхивает десятками звездочек. Ну и, конечно же, музыкально-атмосферный аккомпанемент композитора Григория Гоберника рождает нужное настроение. Причем все это вращается, зажигается и звучит, словно повинуясь чьей-то неведомой воле, хотя и в, безусловно, нужный момент. И странным образом диссонирует с абсолютно традиционным поведением актеров.
Изысканный сюжет о том, как некий молодой человек, упав с лошади, на несколько лет вместе со своим поврежденным сознанием остался в ХI столетии, в эпохе германского короля Генриха IV (обретя же нормальность, предпочел это не афишировать), сегодня обращен в некий психиатрический сеанс. Проводит его доктор Дженони (С.Вещев), вместе с которым в замке спустя 20 лет собрались участники той костюмированной кавалькады: прежняя возлюбленная Генриха Матильда (О.Пашкова), ее нынешний любовник барон Тито (В.Петров), а также дочь Матильды Фрида (А.Иванова), поразительно похожая на мать. Путем психиатрических экспериментов доктор и Ко намереваются вернуть мнимому Генриху IV рассудок, не догадываясь о том, что он давно уже дурачит всех.
И далее запутанного сюжета вся эта история не идет. Пиранделловские подтексты и нюансы, безмолвные прозрения и узнавания тонут в бытовом поведении, жеманно-истерических интонациях Матильды, типовых актерских проходах по сцене туда-сюда и тому подобных банальных вещах. Единственный человек, который смог бы на ином, не всегда даже вербальном уровне, высветлить эту мрачную историю, конечно же, сам Генрих IV - Вячеслав Езепов.
И тут, конечно, стоит честно признать - артист опоздал к этой роли лет на 20. Нет, он и сегодня играет ее замечательно, темпераментно, на эмоциональном подъеме. Но меняются смыслы. Генрих - Езепов предстает человеком, умудренным всяческим жизненным опытом, в том числе и тем, который принесло с собой безумие, как ни парадоксально это прозвучит. Любовные мотивы - не более чем воспоминание и не сулят продолжения. У этого Генриха все в прошлом, и все уже понято. Он, ей-богу, ближе к какому-нибудь королю Лиру, нежели к неуспокоенному пиранделловскому персонажу. Он играет комедианта с нарумяненными щеками, заиканием и благоприобретенным нервным тиком. Его монологи звучны, осмысленны, но не выходят за уровень текста. И в этом не вина артиста, который делает все, что может, и делает по высшему разряду. Но сама история, увы, проясняется мало. Здесь вообще как бы две категории: банальное «общество» и попытка возрастного «романтического» героя, в котором эмоции смиряются рассудком...
Что же до публики, то она весьма сдержанна и аншлага не создает, несмотря на то, что со дня премьеры прошло совсем мало времени. С другой стороны, здесь нет столь шокирующих «обвалов», которые неприятно поразили в предшествующей «Касатке». И все же современный Малый театр оставляет немало вопросов, касающихся и режиссуры, и, увы, актерского уровня, и вообще некой умозрительной линии дальнейшего развития этого старейшего московского театра, которая сегодня явно выглядит пунктиром.
Ирина АЛПАТОВА
«Культура» 29 января 2009 года
06.01.2009
Подробнее
ДЕЛО ПИРАНДЕЛЛО
«Безумный, безумный Генрих». Этот премьерный спектакль в филиале Малого театра показан постпраздничной Москве в самое время...
ДЕЛО ПИРАНДЕЛЛО
«Безумный, безумный Генрих». Этот премьерный спектакль в филиале Малого театра показан постпраздничной Москве в самое время: зрители, уже пришедшие в себя после бурных новогодних торжеств, но сознавающие, что до рабочих будней еще далеко, вполне готовы к восприятию прекрасного. Итальянский драматург Луиджи Пиранделло мало знаком российской публике – а зря. Это один из самых парадоксальных авторов рубежа XIX-XX веков. Но и на него нашелся в театральной Москве любитель. Точнее, профессионал. Режиссер Малого театра Владимир Бейлис нынче поставил уже третью пьесу Пиранделло. И ни одна из них не похожа на другую. После «Сумасшедших поневоле» в театре Станиславского и студенческого «Дон Жуана из Агридженто» настала очередь «Генриха IV».
«Призрак, сопровождающий каждого из нас - и тебя, и меня, и вот его, - делающий то, чего в данное мгновение хотелось бы сделать, а нельзя...» Нет, это еще не Пиранделло, это Набоков. Знакомо ощущение, не правда ли? «Да чтоб ты сдох», думаем мы, пожимая кому-то руку. И фраза Набокова, и пьеса Пиранделло, и спектакль Владимира Бейлиса – все это о том самом, о «нельзя», о наших масках.
- Я ставил спектакль о себе, - говорит Владимир Бейлис «МК», - о том, что я не могу сказать кому-то правды, о том, что нас всех сдерживает...
Для Малого театра провокационный Пиранделло очень необычен – не Островский, не Пушкин, не... От Пиранделло до театра абсурда – один шаг. Однако из эстетики Малого спектакль ничуть не выпадает – Малый остается Малым. Шикарные костюмы – и XI, и начала XX веков. Великолепные, завораживающие декорации – работа Эдуарда Кочергина, талантливейшего театрального художника, оформляющего постановки питерского БДТ. В спектакле все солидно и прилично, и «совершенно нет мата!», как восторженно заметил один из зрителей. Более того – к финалу вы, как и герои, начинаете мыслить категориями, которые вроде как выпали из нашей сегодняшней жизни. «Ты смешон», «какое бесстыдство» - давно ли вы употребляли такие слова?
Стены фантазийных цветов заканчиваются готическими башенками. В центре – трон. По бокам – распятия. На стенах портреты – Матильды Тосканской и самого короля в молодости. Итак, интрига. Человек, давно уже потерявший свое настоящее имя, безумен. Он ощущает себя германским королем XI века Генрихом IV. Его близкие двадцать лет сохраняют для него сумбурную иллюзию – одеваются в соответствующие костюмы, скрывают реальный мир... Двадцать лет прошло с того дня, как Генрих сошел с ума. Аристократы устроили костюмированный бал, нарядились в разных исторических героев и поехали кататься на лошадях. Герой играл Генриха IV, лошадь под ним упала, он ударился головой и остался Генрихом IV навсегда. Но сегодня к Генриху едут гости. Психиатр задумал вылечить его от безумия странноватым способом. Ведь на портрете на самом деле изображена женщина в костюме Матильды Тосканской. Маркиза Матильда Спина, женщина, которую двадцать лет назад любил Генрих. Теперь у нее есть дочь, чрезвычайно на нее похожая. Доктор решил одеть в такой же костюм, что на портрете, саму маркизу и ее дочь Фриду. Увидев их, Генрих должен почувствовать смещение времени, и разница в восемьсот лет сократится в его голове до двадцати.
И вот у Генриха врач (С. Вещев), маркиза (О. Пашкова) и барон Тито Белькреди, в маркизу влюбленный (В. Петров). Сам Генрих появляется на сцене не сразу. Это ожидание готовит зрителя к тому, что появится нечто невероятное. И вот появляется... Актер. Актер с большой буквы. Вячеслав Езепов, исполнитель роли Генриха. Это вулкан спектакля, это горячая точка, это центр данной вселенной. Известная фразочка: труднее всего сыграть пьяных и сумасшедших. Но если бы Генрих был психом, все было бы куда проще. Граница между «нормальными» и «сумасшедшими» у Пиранделло особенно тонка.
Как это часто бывает, антракт становится водоразделом, после которого все меняется. В первом акте все простенько, понятненько, Езепов играет настоящего сумасшедшего, женщины ведут себя по-женски истерично и патетично, маски надеты, об их существовании зрители пока не догадываются. Зудит мелкий недостаток: актеры, не участвующие в разговоре, просто так стоят на сцене, непонятно для чего, действия для них не нашлось. Пиранделло не дал или постановщик не взял?
- Эту пьесу надо слушать, вслушиваться в нее, - утверждает Владимир Бейлис.
Некоторые актеры, кстати, и во втором актер остались в тени. Смысл существования Фриды, дочери маркизы, заключается в одной фразе: «Не смешите меня, иначе все лопнет!» Дело в том, что Фриде поджимает костюм Матильды Тосканской. А племянник Генриха и жених Фриды Карло несет исключительно информационно-связующую нагрузку. Отчего так? Вопросы к Пиранделло. Может, эти люди – тоже маски?
А второй акт дает понимающему зрителю пронзительные размышления, восторг от актерского величия Езепова и марево ассоциаций. Издалека Езепов похож на и гениального Басилашвили в лучших его театральных ролях, и на Любимова в фильме «Всего несколько слов в честь господина де Мольера». Здесь витают лучшие произведения мирового искусства, здесь всплески самых острых спектаклей Театра на Таганке советских времен. Почему?
- Сегодня лучше быть сумасшедшим, чем нормальным человеком.
- Сумасшедшие обладают счастьем, которое нам недоступно, - они не рассуждают!
- Все мы цепко держимся за придуманную нами маску.
- Эти люди каждую минуту требуют, чтобы другие были такими, как они хотят!
- Они верят тому, что говорят другие, и повинуются, и цепляются за то, что кажется истиной сегодня или покажется истиной завтра, хотя это противоречит тому, что казалось истиной вчера.
- Довериться кому-либо – это тоже безумие!
Все это фразы, которые Генрих бросает в зал, обусловлены конкретным действием, конкертной ситуацией, но звучат они монументально. И не только звучат – зрители их также и воспринимают – как сказанные не в XI и не в ХХ веке, а сегодня. Выясняется: Генрих-то никакой не психованный, его безумие давно прошло, но он решил остаться в этой удобной роли. И именно потому, что «сегодня лучше быть сумасшедшим». Зачем выходить на улицу, в мир реальности? Куда пойти? «В клуб?», спрашивает Генрих у зала - и знатоки московских ночных заведений застенчиво смеются.
А раскрыться Генрих решил потому, что «эти люди» вконец ему надоели. Бывшая дама сердца пришла к нему в дом со своим любовником Бароном, который когда-то и воткнул на костюмированном балу иглу в лошадь под Генрихом. На эксперимент с дамами в одинаковым платьях Генрих реагирует так: «Вы чуть-чуть не вернули тьму моему разуму». Эпизод на грани нервного срыва кончается убийством – и от режиссера требуется максимум умений, чтобы искушенный зритель на сцене убийства не рассмеялся. И это получилось – все простроено четко, от тональности актерских высказываний до мизансен. Удар шпагой в живот, Барон падает на ступени перед распятием, вопль маркизы из-за кулис дает понять, что все кончено. Игра довела до преступления.
Идея безумия – великая вещь. Тут и шекспировское шутовство, и Чацкий, и психологическая метафора. Ведь только сумасшедшему позволено говорить все, что он думает. Только сумасшедшего ничего не сдерживает. Только сумасшедший не носит масок.
Вера Копылова
Московский комсомолец, 5 января 2009 года
«Безумный, безумный Генрих». Этот премьерный спектакль в филиале Малого театра показан постпраздничной Москве в самое время: зрители, уже пришедшие в себя после бурных новогодних торжеств, но сознавающие, что до рабочих будней еще далеко, вполне готовы к восприятию прекрасного. Итальянский драматург Луиджи Пиранделло мало знаком российской публике – а зря. Это один из самых парадоксальных авторов рубежа XIX-XX веков. Но и на него нашелся в театральной Москве любитель. Точнее, профессионал. Режиссер Малого театра Владимир Бейлис нынче поставил уже третью пьесу Пиранделло. И ни одна из них не похожа на другую. После «Сумасшедших поневоле» в театре Станиславского и студенческого «Дон Жуана из Агридженто» настала очередь «Генриха IV».
«Призрак, сопровождающий каждого из нас - и тебя, и меня, и вот его, - делающий то, чего в данное мгновение хотелось бы сделать, а нельзя...» Нет, это еще не Пиранделло, это Набоков. Знакомо ощущение, не правда ли? «Да чтоб ты сдох», думаем мы, пожимая кому-то руку. И фраза Набокова, и пьеса Пиранделло, и спектакль Владимира Бейлиса – все это о том самом, о «нельзя», о наших масках.
- Я ставил спектакль о себе, - говорит Владимир Бейлис «МК», - о том, что я не могу сказать кому-то правды, о том, что нас всех сдерживает...
Для Малого театра провокационный Пиранделло очень необычен – не Островский, не Пушкин, не... От Пиранделло до театра абсурда – один шаг. Однако из эстетики Малого спектакль ничуть не выпадает – Малый остается Малым. Шикарные костюмы – и XI, и начала XX веков. Великолепные, завораживающие декорации – работа Эдуарда Кочергина, талантливейшего театрального художника, оформляющего постановки питерского БДТ. В спектакле все солидно и прилично, и «совершенно нет мата!», как восторженно заметил один из зрителей. Более того – к финалу вы, как и герои, начинаете мыслить категориями, которые вроде как выпали из нашей сегодняшней жизни. «Ты смешон», «какое бесстыдство» - давно ли вы употребляли такие слова?
Стены фантазийных цветов заканчиваются готическими башенками. В центре – трон. По бокам – распятия. На стенах портреты – Матильды Тосканской и самого короля в молодости. Итак, интрига. Человек, давно уже потерявший свое настоящее имя, безумен. Он ощущает себя германским королем XI века Генрихом IV. Его близкие двадцать лет сохраняют для него сумбурную иллюзию – одеваются в соответствующие костюмы, скрывают реальный мир... Двадцать лет прошло с того дня, как Генрих сошел с ума. Аристократы устроили костюмированный бал, нарядились в разных исторических героев и поехали кататься на лошадях. Герой играл Генриха IV, лошадь под ним упала, он ударился головой и остался Генрихом IV навсегда. Но сегодня к Генриху едут гости. Психиатр задумал вылечить его от безумия странноватым способом. Ведь на портрете на самом деле изображена женщина в костюме Матильды Тосканской. Маркиза Матильда Спина, женщина, которую двадцать лет назад любил Генрих. Теперь у нее есть дочь, чрезвычайно на нее похожая. Доктор решил одеть в такой же костюм, что на портрете, саму маркизу и ее дочь Фриду. Увидев их, Генрих должен почувствовать смещение времени, и разница в восемьсот лет сократится в его голове до двадцати.
И вот у Генриха врач (С. Вещев), маркиза (О. Пашкова) и барон Тито Белькреди, в маркизу влюбленный (В. Петров). Сам Генрих появляется на сцене не сразу. Это ожидание готовит зрителя к тому, что появится нечто невероятное. И вот появляется... Актер. Актер с большой буквы. Вячеслав Езепов, исполнитель роли Генриха. Это вулкан спектакля, это горячая точка, это центр данной вселенной. Известная фразочка: труднее всего сыграть пьяных и сумасшедших. Но если бы Генрих был психом, все было бы куда проще. Граница между «нормальными» и «сумасшедшими» у Пиранделло особенно тонка.
Как это часто бывает, антракт становится водоразделом, после которого все меняется. В первом акте все простенько, понятненько, Езепов играет настоящего сумасшедшего, женщины ведут себя по-женски истерично и патетично, маски надеты, об их существовании зрители пока не догадываются. Зудит мелкий недостаток: актеры, не участвующие в разговоре, просто так стоят на сцене, непонятно для чего, действия для них не нашлось. Пиранделло не дал или постановщик не взял?
- Эту пьесу надо слушать, вслушиваться в нее, - утверждает Владимир Бейлис.
Некоторые актеры, кстати, и во втором актер остались в тени. Смысл существования Фриды, дочери маркизы, заключается в одной фразе: «Не смешите меня, иначе все лопнет!» Дело в том, что Фриде поджимает костюм Матильды Тосканской. А племянник Генриха и жених Фриды Карло несет исключительно информационно-связующую нагрузку. Отчего так? Вопросы к Пиранделло. Может, эти люди – тоже маски?
А второй акт дает понимающему зрителю пронзительные размышления, восторг от актерского величия Езепова и марево ассоциаций. Издалека Езепов похож на и гениального Басилашвили в лучших его театральных ролях, и на Любимова в фильме «Всего несколько слов в честь господина де Мольера». Здесь витают лучшие произведения мирового искусства, здесь всплески самых острых спектаклей Театра на Таганке советских времен. Почему?
- Сегодня лучше быть сумасшедшим, чем нормальным человеком.
- Сумасшедшие обладают счастьем, которое нам недоступно, - они не рассуждают!
- Все мы цепко держимся за придуманную нами маску.
- Эти люди каждую минуту требуют, чтобы другие были такими, как они хотят!
- Они верят тому, что говорят другие, и повинуются, и цепляются за то, что кажется истиной сегодня или покажется истиной завтра, хотя это противоречит тому, что казалось истиной вчера.
- Довериться кому-либо – это тоже безумие!
Все это фразы, которые Генрих бросает в зал, обусловлены конкретным действием, конкертной ситуацией, но звучат они монументально. И не только звучат – зрители их также и воспринимают – как сказанные не в XI и не в ХХ веке, а сегодня. Выясняется: Генрих-то никакой не психованный, его безумие давно прошло, но он решил остаться в этой удобной роли. И именно потому, что «сегодня лучше быть сумасшедшим». Зачем выходить на улицу, в мир реальности? Куда пойти? «В клуб?», спрашивает Генрих у зала - и знатоки московских ночных заведений застенчиво смеются.
А раскрыться Генрих решил потому, что «эти люди» вконец ему надоели. Бывшая дама сердца пришла к нему в дом со своим любовником Бароном, который когда-то и воткнул на костюмированном балу иглу в лошадь под Генрихом. На эксперимент с дамами в одинаковым платьях Генрих реагирует так: «Вы чуть-чуть не вернули тьму моему разуму». Эпизод на грани нервного срыва кончается убийством – и от режиссера требуется максимум умений, чтобы искушенный зритель на сцене убийства не рассмеялся. И это получилось – все простроено четко, от тональности актерских высказываний до мизансен. Удар шпагой в живот, Барон падает на ступени перед распятием, вопль маркизы из-за кулис дает понять, что все кончено. Игра довела до преступления.
Идея безумия – великая вещь. Тут и шекспировское шутовство, и Чацкий, и психологическая метафора. Ведь только сумасшедшему позволено говорить все, что он думает. Только сумасшедшего ничего не сдерживает. Только сумасшедший не носит масок.
Вера Копылова
Московский комсомолец, 5 января 2009 года
17.01.2012
ТАКИЕ СМЕШНЫЕ СТРАСТИ ВОКРУГ ВОЖДЕЛЕННОГО СЕЙФА
В Малом театре — неожиданная премьера: режиссёр Владимир Бейлис поставил почти забытую пьесу Эмиля Золя «Наследники Рабурдена».
11.10.2011
ЗВЕРИНЫЙ ОСКАЛ НАСЛЕДНИКОВ РАБУРДЕНА
ЗВЕРИНЫЙ ОСКАЛ НАСЛЕДНИКОВ РАБУРДЕНА
Изящную, как красивую старинную безделушку, комедию по пьесе Золя в постановке Владимира Бейлиса показали в Малом.
Изящную, как красивую старинную безделушку, комедию по пьесе Золя в постановке Владимира Бейлиса показали в Малом.
07.10.2011
ПРЕМЬЕРОЙ «ЧЕРНОЙ КОМЕДИИ» МАЛЫЙ ТЕАТР ОТМЕТИТ ЮБИЛЕЙ ВЯЧЕСЛАВА ЕЗЕПОВА
Премьера спектакля «Наследники Рабурдена» по роману Золя в столичном Малом театре, который открыл сезон в четверг, совпадет с 70-летием в пятницу одного из старейших актеров труппы, Вячеслава Езепова, также задействованного в постановке, сообщили РИА Новости в пресс-службе театра.
07.10.2011
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ЮБИЛЕЕМ!
7 октября исполняется 70 лет народному артисту России Вячеславу Ивановичу Езепову. От души поздравляем Вячеслава Ивановича с юбилем и желаем ему крепкого здоровья, хорошего настроения и, конечно, успеха на сегодняшней премьере!
17.11.2010
«Звуковой архив Малого театра» «ВОЛКИ И ОВЦЫ» А.Н.ОСТРОВСКОГО
«Звуковой архив Малого театра»
«ВОЛКИ И ОВЦЫ» А.Н.ОСТРОВСКОГО
Запись спектакля, сделанная на радио «Культура» в 2009 году…
«ВОЛКИ И ОВЦЫ» А.Н.ОСТРОВСКОГО
Запись спектакля, сделанная на радио «Культура» в 2009 году…
07.10.2010
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
7 октября – день рождения народного артиста России Вячеслава Ивановича Езепова. От души поздравляем Вячеслава Ивановича! Желаем ему крепкого здоровья, хорошего настроения и творческих успехов!
29.09.2010
МАЛЫЙ ТЕАТР ВПЕРВЫЕ ПРИЕХАЛ НА ГАСТРОЛИ К МУРМАНЧАНАМ
Актеры прославленной труппы привезли в наш регион подарки
27.09.2010
МАЛЫЙ ТЕАТР ВПЕРВЫЕ ПРИЕХАЛ НА ГАСТРОЛИ В ЗАПОЛЯРЬЕ
Спектакль «Волки и овцы» открывает в воскресенье первые [link g-murmansk-2010">гастроли Государственного академического Малого театра в Заполярье, рассказали журналистам актеры прославленной труппы.
12.11.2009
«Листая старые подшивки» СЕРДЕЧНЫЕ ТАЙНЫ КОРОЛЕЙ
«Листая старые подшивки»
СЕРДЕЧНЫЕ ТАЙНЫ КОРОЛЕЙ
Режиссерский почерк Владимира Бейлиса близок традициям Малого — пристальное внимание к актерской игре, а не череда концепций...
СЕРДЕЧНЫЕ ТАЙНЫ КОРОЛЕЙ
Режиссерский почерк Владимира Бейлиса близок традициям Малого — пристальное внимание к актерской игре, а не череда концепций...
07.10.2009
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
7 октября – день рождения народного артиста России Вячеслава Ивановича Езепова. От души поздравляем Вячеслава Ивановича и желаем ему крепкого здоровья, благополучия и новых интересных работ на сцене Малого театра!
02.02.2009
…И ЛОЖЬ СТАНОВИТСЯ БУНТОМ, ИЛИ НАШЕ ВРЕМЯ В ДРЕВНЕМ ЗАМКЕ
«Безумный, безумный Генрих» Л. Пиранделло в Малом театре
06.01.2009
ДЕЛО ПИРАНДЕЛЛО
«Безумный, безумный Генрих». Этот премьерный спектакль в филиале Малого театра показан постпраздничной Москве в самое время...
Художественный руководитель Малого театра —
народный артист СССР Юрий Мефодьевич Соломин
Главная
Новости
Изменения в афише
Премьеры
Гастроли
Репертуар
Отзывы
Фестиваль "Островский в доме Островского"
Малый ТВ
Газета "Малый театр"
Открытая информация
Виртуальная экскурсия
Партнёры
О театре
Попечительский совет
Руководство театра
Актёры
Режиссеры
Художники
Оркестр
Репертуарный отдел
Режиссёрский отдел
Пресс-служба
Музейно-информационный центр
Художественно-постановочная часть
Мемориальная квартира А.И. Сумбатова-Южина
Филиал в Когалыме
Щепкинское училище
История
Здание Малого театра
Репертуар с 1824 г.
Театральное училище
Спектакли
Труппа театра с 1824 года
Труппа театра с 1917 года
Актеры
Режиссеры
Художники
Звуковой архив
1941-1945
Щелыково
Библиотека Малого театра
Правила вежливости и этикета
Публикации
Памятник А.Н. Островскому
Партнеры
Информационная поддержка
Как добраться?© 2024 Пресс-служба:
press@maly.ru
Заказ билетов (web-касса) (495) 624-40-46
Оценка качества услуг учреждений культуры
Адрес театра:
Москва, Театральный проезд д. 1
телефон: (495)624-42-01
Мы в соцсетях:
Партнёры:
Информационная поддержка
