В МАЛЫЙ ЕДЕТ «РЕВИЗОР»

Хлестаковых по осени считают

В лучших традициях классики худрук Малого театра Юрий Соломин обкатывает свою постановку «Ревизора»...

В МАЛЫЙ ЕДЕТ «РЕВИЗОР»

Хлестаковых по осени считают

В лучших традициях классики худрук Малого театра Юрий Соломин обкатывает свою постановку «Ревизора»

— Репетиции начались в июне, но из-за обширной гастрольной программы премьера состоится только в октябре, — рассказали нам в театре. — Спектакль фактически смонтирован, и очень хочется его представить публике.

Не секрет — сюжет комедии Николаю Васильевичу Гоголю подсказал Александр Пушкин. А классика «в квадрате» не требует сумасшедшего ритма, так свойственного современному театру. Как в старые добрые времена — для каждой мизансцены «Ревизора» требуется время. Хотя мундир Городничего (художник по костюмам Константин Шамрин), декорации уездного города N (Александр Глазунов) и его жители, точнее, артисты, к встрече петербургского чиновника с секретным предписанием уже готовы. Роли распределились следующим образом: Хлестаков — Дмитрий Солодовник, слуга Осип — Виктор Низовой, Городничий — Александр Потапов, его жена Анна Андреевна — Людмила Полякова, их дочь Марья Антоновна — Инна Иванова, смотритель уездных училищ Хлопов Лука Лукич — Эдуард Марцевич. Интересно, что для судьи Ляпкина-Тяпкина — замечательного актера Бориса Невзорова — это будет первая роль в новом сезоне после перехода в Малый из Театра им. Станиславского.

Оксана Герасимова
«Московский Комсомолец» 16.03.2006

МНОГОУВАЖАЕМЫЙ «РЕВИЗОР»

В Малом театре сыграли гоголевского «Ревизора» в новой постановке Юрия Соломина. Парадная премьера состоится только в начале следующего сезона — в рамках торжеств по случаю 250-летия русского театра. А пока тяжеловесный трехактный спектакль обкатывают на зрителях. С ревизией на одном из первых прогонов инкогнито побывала МАРИНА ШИМАДИНА.

МНОГОУВАЖАЕМЫЙ «РЕВИЗОР»

Гоголь в Малом театре

В Малом театре сыграли гоголевского «Ревизора» в новой постановке Юрия Соломина. Парадная премьера состоится только в начале следующего сезона — в рамках торжеств по случаю 250-летия русского театра. А пока тяжеловесный трехактный спектакль обкатывают на зрителях. С ревизией на одном из первых прогонов инкогнито побывала МАРИНА ШИМАДИНА.

«Ревизора» Малый театр может гордо считать своим в той же степени, что и комедии Островского. Так как первая премьера пьесы в петербургской Александринке, по свидетельству современников, оказалась неудачной и не понравилась автору, лавры первооткрывателей «Ревизора» достались актерам Малого театра и в особенности Михаилу Щепкину как руководителю постановки и исполнителю роли Городничего. С тех пор бессмертная гоголевская комедия возобновлялась на этой сцене десять или одиннадцать раз — в театре уже сбились со счета. Не мудрено, что такой мощный козырь нынешний руководитель Малого Юрий Соломин начал готовить заранее, но отложил про запас — к юбилею театра. Ведь нынешний «Ревизор» может служить прямо-таки живой иллюстрацией художественных принципов, которые сегодня исповедует старейший театр страны, — строго хранить традиции великих предков и бережно передавать их из рук в руки как некое священное знание. Гоголевскую комедию Юрий Соломин принял непосредственно из рук Игоря Ильинского, доверившего молодому актеру роль Хлестакова, в которой он сам когда-то дебютировал на сцене Малого. Потом Юрий Соломин работал над «Ревизором» уже в качестве режиссера вместе с Евгением Весником и вот теперь готов предложить зрителям свою версию знаменитой пьесы.

Впрочем, говорить о новой версии здесь не совсем корректно. Режиссер постарался максимально самоустраниться из спектакля, не позволяя себе ни малейшего отступления от буквы автора, ни какой бы то ни было вольности в интерпретации текста, ни собственного взгляда на пьесу. И того же потребовал от актеров. Получился наиклассичнейший из классических «Ревизоров». Чтобы представить себе, как выглядит спектакль, не обязательно идти в театр. Достаточно вообразить себе иллюстрацию из школьной хрестоматии: зеленые чиновничьи мундиры, удивленно и подобострастно выпученные глаза Городничего, взбитый хохолок разряженного по петербургской моде худосочного фитюльки Хлестакова. В Малом все именно так — предсказуемо, добротно и основательно.

Массивные, реалистичные декорации на поворотном круге подробно изображают все места действия пьесы: и номер в захудалой уездной гостинице, в котором Осип натуралистично давит клопов, и деревянное крыльцо во дворе Городничего, где бегают расторопные дворовые девки, и его парадную гостиную с невесть откуда взявшимися бронзовыми фараонами и мебелью в цветочек. На заднике и боковых кулисах старательно выписана панорама уездного городка, больше похожего на разросшееся село, а дополняет картину соответствующий звукоряд с криками петухов и далеким пением деревенских девок.

Актерские работы, основательные и колоритные — под стать декорациям, представляют собой классические портреты гоголевских персонажей, то есть удовлетворяют самым расхожим представлениям об этих героях. Любимцем публики выглядит Эдуард Марцевич, играющий смотрителя училищ Хлопова. Каждый его выход на сцену сопровождается шуточками и приколами, превращаясь в небольшой бенефис. По пути безудержного лицедейства пошел и юный исполнитель роли Хлестакова, недавний выпускник Щепкинского училища Дмитрий Солодовник. Он последовательно использует все обычные штампы, применимые к этому персонажу, но так и не находит в роли чего-то своего, не заемного. Пожалуй, единственный, кто попробовал сыграть личность, а не личину, — это Александр Потапов. Его Городничий получился живым и неплохим, в сущности, человеком с простительными слабостями, понятными каждому страстями и непосредственными эмоциями. Ему можно даже искренне посочувствовать. Если бы Юрий Соломин так настойчиво не открещивался от авторских концепций, можно было бы даже усмотреть в спектакле определенную тему и позицию, наверняка не чуждую режиссеру: не гонись за ветреной столичной модой, если не хочешь оказаться в дураках, не гни спину перед мнимыми авторитетами-однодневками .

По крайней мере, видно, что постановщик все-таки сочувствует этому герою. В финале он не смеется над Городничим и не дает смеяться другим персонажам. Поэтому его знаменитая фраза «Над кем смеетесь? Над собой смеетесь!» повисает в воздухе, не найдя адресата. Остальные актеры в это время безмолвствуют с самыми серьезными лицами, а зрите ли вряд ли хоть сколько-нибудь принимают происходящее на свой счет. Ведь режиссер и актеры своими руками сделали так, чтобы публика не увидела в этом «Ревизоре» никаких современных аллюзий, не почувствовала современного дыхания и ни в коем случае не узнала себя. Вот и получили соответствующее отношение к своему спектаклю — как к многоуважаемому антикварному шкафу, очень дорогому и красивому, но совершенно непричастному к нашей жизни.

МАРИНА ШИМАДИНА
«Коммерсантъ», 16.03.2006

ПРОГОН «РЕВИЗОРА» В МАЛОМ ТЕАТРЕ

Сегодня премьера в Малом театре. Юрий Соломин выпускает «Ревизора». Рядом с известными актерами в роли Хлестакова — недавний выпускник Щепкинского училища, ученик Соломина Дмитрий Солодовник. На генеральном прогоне спектакля побывала корреспондент «Новостей культуры».

ПРОГОН «РЕВИЗОРА» В МАЛОМ ТЕАТРЕ

Сегодня премьера в Малом театре. Юрий Соломин выпускает «Ревизора». У художественного руководителя Малого особые отношения с гоголевской комедией. В середине 60-х годов актер сам играл Хлестакова. В 80-х он уже ставил «Ревизора» вместе с Евгением Весником. И вот новая версия. Рядом с известными актерами в роли Хлестакова — недавний выпускник Щепкинского училища, ученик Соломина Дмитрий Солодовник. На генеральном прогоне спектакля побывала корреспондент «Новостей культуры».

Первые зрители спектакля – свои: гримеры, костюмеры, монтировщики, билетеры, родственники артистов и, самое ответственное, – коллеги. Прогон ведет режиссер спектакля Юрий Соломин.

Роль Хлестакова досталась недавнему выпускнику мастерской Соломина в Щепкинском училище Дмитрию Солодовнику. Ради такого случая ему даже выделили персональную гримерку. Сейчас, за несколько минут до начала, он даже побаивается выглядывать в коридор. Там разгуливают старейшие мастера, корифеи Малого. На сцене Диме придется хватать их за седины, однако все понимают — ставка сделана только на него, неопытного мальчишку, которому невероятно повезло.

Дмитрий Солодовник, артист: «У меня волосы встали дыбом. Я задал себе вопрос, как это?…»

Никаких новых сценических решений. Красивая, дорогая, но весьма предсказуемая для Малого театра декорация. Полное почтения к автору по части литературы. Что же нового может ожидать зрителей в десятом по счету «Ревизоре» Малого театра?

Юрий Соломин, художественный руководитель Малого театра: «Такого вопроса и не было…»

Наслаждение от узнавания гоголевских образов в великолепной игре прекрасных актеров. Это главное. Душка городничий в исполнении Александра Потапова. Настоящий, почти безмолвный бенефис Эдуарда Марцевича. Его смотритель училищ, тихий алкоголик Лука Лукич Хлопов – неоднократно заставил зал хохотать в голос.

Тоска по настоящей неизведанной любви у пышущей страстью к жизни Анны Андревны… Ее играет Людмила Полякова. Артисты такого класса не дадут своему молодому партнеру утонуть в опасном плавании, в которое он пустился.

Видно, что Дмитрию Солодовнику трудно. Избавление от зажимов и штампов требует времени и сил. Но его Хлестаков все-таки родился, и это его большая удача.


Телеканал «Культура», 15.03.2006

ЮРИЙ СОЛОМИН ПОСТАВИЛ В МАЛОМ ТЕАТРЕ ЗНАМЕНИТУЮ ПЬЕСУ, НЕ ИЗМЕНИВ В ТЕКТСЕ ГОГОЛЯ НИ ЕДИНОЙ ЗАПЯТОЙ

В Москве Малый театр, который готовится отметить два с половиной века со дня основания, возродил свой легендарный спектакль. Впервые «Ревизор» был поставлен на этой сцене 170 лет назад, в присутствии — Николая Гоголя...

ЮРИЙ СОЛОМИН ПОСТАВИЛ В МАЛОМ ТЕАТРЕ ЗНАМЕНИТУЮ ПЬЕСУ, НЕ ИЗМЕНИВ В ТЕКТСЕ ГОГОЛЯ НИ ЕДИНОЙ ЗАПЯТОЙ

В Москве Малый театр, который готовится отметить два с половиной века со дня основания, возродил свой легендарный спектакль. Впервые «Ревизор» был поставлен на этой сцене 170 лет назад, в присутствии — Николая Гоголя.

Создатели спектакля говорят, что их главной задачей было — следовать гоголевскому тексту. И спектакль от этого только выиграл.

До премьеры «Ревизора» сорок минут, а режиссер Юрий Соломин не находит себе места. Актеры не загримированы, а он держит их на сцене и оттачивает финал. Потом не выдерживает и вылетает на сцену, чтобы все показать самому.

Когда «Ревизора» здесь ставил Ильинский, именно после роли Хлестакова о Соломине заговорили как о новой звезде московской сцены. Теперь он сам режиссер и «по наследству» передает ревизорные традиции новому Хлестакову 21-го века.

Юрий Соломин, режиссер-постановщик спектакля «Ревизор»: «Писали, что Хлестаков без царя в голове. В 62-м я позволил с этим не согласиться — и Ильинский меня поддержал».

Дмитрий Солодовник, исполнитель роли Хлестакова: «Он не глуп — просто ему подфартило, и он сумел этим воспользоваться».

За кулисами большая суета. И не только потому, что так много актеров занято в спектакле. Решили встретить 250-летний юбилей достойно, на мелочах не экономить. Отсюда особый основательный подход к каждой детали спектакля.

Людмила Полякова, исполнительница роли Анны Андреевны: «Мне говорят: ты бегаешь все время, задираешь юбки — пошили такие смешные панталоны!»

Зрители уже в зале, а Юрий Соломин не может успокоиться, собирает всех «на две минуточки» для последнего совета. Использует спортивную лексику.

Юрий Соломин: «Играйте поконкретней! Как футбольная команда. Если паса нет, гола тоже не будет».

В Малом театре знают толк в «Ревизорах». Именно они показали москвичам его в первый раз. Сбились со счету, но говорят, что у этой номер одиннадцатый. А постановку номер один с Щепкиным-городничим 170 лет назад из этого зала посмотрел Гоголь, и ему очень понравилось. С тех пор «Ревизор» стал почти что символом этих подмостков. Для Игоря Ильинского именно роль Хлестакова стала счастливым дебютом.

Сцена из спектакля: Анна Андреевна, ну, позвольте сделать вам предложение.

Людмила Полякова, исполнительница роли Анны Андреевны: «Ну, кто не играл Анну Андреевну. Вот тут-то и появляется настоящий азарт».

Сюжет о том, как проезжего молодого человека городские власти приняли за проверяющего, накормили и надавали взяток, Гоголь позаимствовал у Пушкина. Сегодня его знает каждый школьник. Но в этот раз в Малом театре решили поставить пьесу, как здесь говорят, не изменив ни единой запятой. Получилось больше четырех часов. И посчитали своей победой, когда зрители забыли о времени и начали смеяться над нестареющими репликами.

Единственное, зрителям надо быть готовым услышать в конце обращенное прямо в зал: «Над кем смеетесь? Над собой смеетесь!»

Первый канал, 14.03.2006

ПРЕМЬЕРУ ГОГОЛЕВСКОГО «РЕВИЗОРА» МАЛЫЙ ТЕАТР ГОТОВИТ К СВОЕМУ 250-ЛЕТНЕМУ ЮБИЛЕЮ

Показ 14 марта новой работы Малого театра — спектакля «Ревизор» по знаменитой пьесе Гоголя — лишь генеральная репетиция перед официальной премьерой, которая состоится в самом начале нового театрального сезона...

ПРЕМЬЕРУ ГОГОЛЕВСКОГО «РЕВИЗОРА» МАЛЫЙ ТЕАТР ГОТОВИТ К СВОЕМУ 250-ЛЕТНЕМУ ЮБИЛЕЮ

Показ 14 марта новой работы Малого театра — спектакля «Ревизор» по знаменитой пьесе Гоголя — лишь генеральная репетиция перед официальной премьерой, которая состоится в самом начале нового театрального сезона, во время главных торжеств по случаю 250-летия национального русского театра. Об этом сообщил в интервью РИА «Новости» во вторник художественный руководитель Малого театра и режиссер спектакля Юрий Соломин.

В Малом театре это десятая постановка гоголевского «Ревизора».

Именно на этой сцене впервые в 1836 году в Москве эта комедия увидела свет рампы. Руководителем постановки и исполнителем роли городничего по просьбе автора был великий русский актер Михаил Щепкин.

Для Соломина это третье обращение к «Ревизору». В 1966 году в постановке Игоря Ильинского он сыграл Хлестакова, в 1992 году вместе с Евгением Весником поставил спектакль, и вот теперь предлагает свою, новую версию постановки.

«Мы не претендуем на какие-то открытия и не изобретаем новые формы, коих сегодня предостаточно,- сказал Соломин.- Мы не пытаемся осовременить пьесу и расставить свои акценты. Все есть у автора. Мы стараемся в соответствии с традициями нашего театра проявить максимальное уважение к автору, к его блистательному тексту, где каждое слово — знаковое. И главную свою задачу мы видим в том, чтобы как можно глубже и точнее воплотить авторскую концепцию».

По словам Соломина, Гоголь, Островский — это те авторы, без которых невозможно воспитать и сформировать артиста, научить говорить его на настоящем русском языке. «Великолепный музыкальный гоголевский язык — это необходимая школа для артиста. Это как гамма для музыканта, без освоения которой невозможно исполнить целое произведение. Уважение и любовь к русскому языку — это тоже одна из традиций Малого театра, которые мы стараемся сохранить. И мы надеемся, что звучание правильной речи со сцены заставляет о многом задуматься и современных зрителей, многие из которых, к сожалению, изъясняются сегодня на каком-то странном сленге, не имеющем отношения к настоящему русскому языку», — сказал он.

«По моему убеждению, пьесы Гоголя, как Островского и Чехова, непременно должны присутствовать в репертуаре российских театров. Наш коллектив, например, осуществляет новую постановку «Ревизора» через каждые 20-25 лет: ведь любое поколение имеет право на свою интерпретацию классики», — сказал Ю.Соломин в интервью корр. ИТАР-ТАСС.

«Многие темы жизни русского общества, волновавшие тогда Гоголя, и сегодня остаются на редкость актуальными, а реплики звучат так злободневно, что кажутся написанными в наши дни. Проблемы бюрократии, засилья чиновников, коррупции стали главными и в нашей постановке», — отметил режиссер.

В спектакле заняты актеры старшего и среднего поколения, это Александр Потапов (городничий), Людмила Полякова (его жена), Эдуард Марцевич (смотритель училищ), Борис Невзоров (судья), Александр Клюквин (попечитель богоугодных заведений) и другие. Роль Хлесткова играет молодой актер Дмитрий Солодовник — недавний выпускник Щепкинского училища, где он занимался в мастерской Юрия Соломина. Общему режиссерскому замыслу полностью отвечает работа сценографа Александра Глазунова, написавшего эскизы декораций к спектаклю, и художника по костюмам Константина Шамрина, а также музыка композитора Григория Гоберника.

По материалам РИА «Новости» и ИТАР-ТАСС, 14.03.2006

ЮРИЙ СОЛОМИН: «МЫ, КАК ПОГРАНИЧНИКИ, ОХРАНЯЕМ РУБЕЖИ»

В Малом выходит новый «Ревизор», которого ставит худрук театра Юрий СОЛОМИН...

ЮРИЙ СОЛОМИН: «МЫ, КАК ПОГРАНИЧНИКИ, ОХРАНЯЕМ РУБЕЖИ»

В Малом выходит новый «Ревизор», которого ставит худрук театра Юрий СОЛОМИН. Бурные режиссерские эксперименты всегда обходили этот театр стороной. При Юрии СОЛОМИНЕ цитадель актерского искусства стала еще более неприступной. От нового «Ревизора» ждешь поэтому не оригинальной трактовки, а удовольствий старого бенефисного театра, где все предсказуемо, но многое хорошо сыграно. Накануне премьеры постановщик спектакля поделился своими соображениями о Гоголе, русской классике и современном театре с обозревателем «Известий» Мариной Давыдовой.

ИЗВЕСТИЯ: Вы много «Ревизоров» в своей жизни видели?

ЮРИЙ СОЛОМИН: Достаточное количество. И в Малом театре, и за его пределами, и за рубежом. И товстоноговский спектакль, и мхатовский — мы тогда параллельно их выпускали.

ИЗВЕСТИЯ: И какой же из них произвел на вас самое сильное впечатление?

СОЛОМИН: А никакой. Понимаете, я настолько в материале... Думаю, то, что я сейчас делаю, тоже на меня сильного впечатления не произведет. У меня с 1966 года близкие отношения с Гоголем. Это третья моя работа над «Ревизором».

ИЗВЕСТИЯ: Но первая в качестве режиссера.

СОЛОМИН: Вторая. Первого я делал вместе с Евгением Весником. А как актер соприкоснулся с «Ревизором» благодаря Игорю Ильинскому, который взял меня на роль Хлестакова. Сам он был блестящим исполнителем этой роли. Потом он и Городничего работал. А тут как режиссер ставил и роль Хлестакова передал мне из рук в руки. Вы, конечно, понимаете, что в то время Ильинский и я — это были небо и земля.

Ильинский был великим артистом, а еще — тонким режиссером и, главное, педагогом. Он не требовал от меня делать то, что делал сам. Он понимал, что время другое, что у меня другие данные.

ИЗВЕСТИЯ: Мне как-то сложно примерить на вас роль Хлестакова.

СОЛОМИН: Да?! Ну вообще-то это одна из моих лучших ролей была. Хлестаков ведь не то, что писал когда-то великий критик, которого мы все в школе изучали. «Без царя в голове». Я боюсь, этот критик не очень хорошо пьесу прочитал. Помните, Хлестаков пишет письмо: «А напишу-ка я в Петербург, Тряпичкину. Пусть он их отщелкает хорошенько»?

ИЗВЕСТИЯ: Это немного похоже на дневник Глумова из пьесы Островского.

СОЛОМИН: Совершенно верно. Так вот, человек «без царя в голове» такого написать не может. Конечно, он наивен, но он не дурак. Таких ребятишек, как Хлестаков, сколько у нас сейчас бродит... А в то время, когда я играл, было много стиляг. Я не хочу сказать, что я играл стилягу, но это естественным образом входило в роль. Сейчас модно говорить, какая концепция у режиссера. Но иногда концепция режиссера абсолютно не соответствует концепции автора. И вот артисты играют нечто вопреки автору, пытаясь угодить режиссеру, потому что это их начальник.

Меня спросили артисты, когда мы начали репетировать: а какая у нас концепция? Стали читать и начали все хохотать. Я говорю: ну вот про это и будем играть. Попытаемся расшифровать, что имел в виду Гоголь.

ИЗВЕСТИЯ: Но, скажем, Мейерхольд, поставивший, как считается, одного из лучших «Ревизоров», тоже был очень активен во взаимоотношениях с автором.

СОЛОМИН: Вы знаете, я его спектаклей не видел.

ИЗВЕСТИЯ: Да я, в общем, тоже.

СОЛОМИН: Значит, мы ничего точно сказать о нем не можем. Очень много разноречивых толков. Кстати, Ильинский, Царев, Варпаховский, Равенских, Самойлов Евгений Валерьянович — все они прошли через школу Мейерхольда. И это не помешало им работать в Малом театре. А мемуарам и воспоминаниям всяким я не очень верю. Я сам с этим столкнулся. Когда человек пишет в какой-то взнервленный момент, он такое в дневнике напороть может! Я тоже начал было писать дневники, а потом остановился. В этот момент ты отвечаешь врагу или восторгаешься, а через три дня сам видишь, какая глупость. Но забываешь вычеркнуть.

ИЗВЕСТИЯ: Что такое для вас режиссура?

СОЛОМИН: Для меня это прежде всего педагогика. Я ведь очень рано начал преподавать — в 26 лет. И рано начал ставить. Тогда не только я, но и еще несколько известных артистов в Москве стали режиссерами. И все спрашивали: зачем, куда они лезут?

ИЗВЕСТИЯ: Когда вы играли Хлестакова в 1966 году, текущая за стенами театра жизнь естественным образом входила в спектакль. А теперешняя жизнь входит?

СОЛОМИН: Еще больше, чем тогда. Тогда мы намекали ну разве что на секретаря обкома. А теперь что ни реплика — то в самое яблочко. Городничий говорит: «Тихо, тихо, это дело семейственное». И нам это сразу что-то напоминает.

ИЗВЕСТИЯ: Но ваши артисты пытаются играть людей сегодняшнего дня или XIX века?

СОЛОМИН: Нет, нет. Мы играем традиционно. У нас костюмы того времени. И декорации тоже делаем традиционно. Безо всяких абстракций и новаций. А то, знаете, завалить Анну Андреевну или Марью Антоновну — тут ума большого не надо.

ИЗВЕСТИЯ: Вы ходите в другие театры?

СОЛОМИН: Хожу. Но бывает так, что приглашают, а я не иду. Потому что существуют разные направления. Тот сленг, на котором говорят современные герои... Достаточно того, что он существует в жизни. Но на сцене его быть не должно. Если вы хотите получить порцию мата, то, пока доедете до театра в метро, и так ее получите. Это что — искусство? Это что — культура, народа? Культура языка?! (Раздается звонок. СОЛОМИН снимает трубку и разговаривает по телефону, бойко вставляя слова по-японски.)

ИЗВЕСТИЯ: У вас, я так понимаю, тесные связи с Японией еще со времен съемок у Куросавы?

СОЛОМИН: Да, мы уже в пятый раз должны ехать туда на гастроли за последние 14 лет. Там очень любят русскую классику. Особенно Чехова. Мы всего нашего Чехова туда возили. А теперь у нас задача показать там Островского.

ИЗВЕСТИЯ: Я задала этот вопрос, потому что Малый театр теперь — это цитадель традиции, а в Японии есть некие театральные формы, не подверженные коррозии временем...

СОЛОМИН: У каждого народа, который себя уважает, должны быть традиции. У нас есть такие деятели и критики, которые говорят чуть ли не с презрением: «Ну, это традиционный театр». Во Франции о «Комеди Франсез» так не говорят.

ИЗВЕСТИЯ: Вы знаете, наверное, что в «Комеди Франсез» давно уже ставят все кто угодно, включая Боба Вилсона.

СОЛОМИН: И все равно. Это «Комеди Франсез». Вот недавно мы были в Италии, играли там наш спектакль по чеховским водевилям под общим названием «Свадьба, свадьба». И он произвел огромное впечатление. Там говорили: почему мы не знаем Малый театр? Знаем МХАТ, Станиславского. А ведь школа Малого нам очень близка по органике.
Если бы мы не нравились зрителям, нас давно бы уже скушали. На худой конец, открыли бы здесь какое-то варьете. А мы живем. Играем тут классику. Играем так, чтобы зритель не путался, а школьники не думали, что Чехов писал пьесы с названиями, которые мне и вспоминать не хочется. Мы, как пограничники, стоим на рубеже. Я за то, чтобы не поганили, не портили. Хотите что-то сказать на современную тему — напишите новую пьесу и посмотрите, будут на вас ходить или не будут.

ИЗВЕСТИЯ: Но в Малом театре в XIX веке ставили отнюдь не только классику. Ставили и современную драматургию — в том числе того же Островского. И его тоже не сразу приняли. Писали, что он «провонял сцену полушубком».

СОЛОМИН: Все временем поверяется. Вот лет через 50 мы посмотрим, что ж за паразит такой Малый театр, который не ставил такого-то автора современного, а он потом раз — и стал классиком. Вот давайте посмотрим. Давайте доживем...


«Известия», 14.03.2006

«Листая старые подшивки»

ТАИНСТВЕННЫЙ ЯЩИК ИЛИ ДАВАЙТЕ СМЕЯТЬСЯ ВМЕСТЕ

После телепремьеры «Адъютант Его Превосходительства» я получила предложение написать очерк об артисте Юрии Соломине. И до сих пор помню, как он страстно, увлеченно говорил мне, как мечтает сыграть острохарактерные роли, связанные с музыкой...

«Листая старые подшивки»

ТАИНСТВЕННЫЙ ЯЩИК ИЛИ ДАВАЙТЕ СМЕЯТЬСЯ ВМЕСТЕ

(сюрприз Малого театра)

...Начну с давнего воспоминания. После телепремьеры «Адъютант Его Превосходительства» я получила предложение написать очерк об артисте Юрии Соломине. И до сих пор помню, как он страстно, увлеченно говорил мне, как мечтает сыграть острохарактерные роли, связанные с музыкой, и что его чрезвычайно привлекают жанры оперетты и водевиля... Шло время. Что-то из такого рода творческих мечтаний у нынешнего руководителя Малого театра уже сбылось (телефильмы «Летучая мышь», «Обыкновенное чудо», а вот водевиль, да еще в собственной постановке. Эта мечта ждала своего свершения еще не один год. Она вот, наконец, сбылась. На прославленной сцене знаменитого любимого театра в постановке Юрия Соломина, притом, что постановщик выступает и в главной роли, состоялась совершенно прелестная (иного слова не подберу! ) премьера водевиля знаменитого Петра Каратыгина — очень известного русского писателя — «Таинственный ящик». И не просто даже водевиля, а комедии-водевиля в переводе с французского, с очаровательными остроумными стихами артиста театра А. Клюквина и в его же редакции сценического текста. Замечу, впрочем, по иному поводу, но это важно: недавно в премьере шекспировских «Усилий любви» также произвели самое лучшее впечатление стихи и песни талантливого актера А. Клюквина, который волею сюжета «Таинственного ящика» стал пресимпатичным дирижером всего того, что предложено сюжетом Каратыгина.

Откровенно говоря, когда думаешь об этой премьере, то очень тянет на восторженные междометия, на самые нежные и теплые определения того, что происходит на сцене. Да, как и положено в произведениях такого жанра, речь тут прежде всего идет о любви и о деньгах. Об этом с самого начала сообщает, выходя на сцену, Соломин, играющий бедолагу-актера, которому ужасно не везет, но который жить не может без театра и опять-таки, как положено в пьесах подобного жанра, оказывается главным наследником в таком мощном наследстве, что сможет и будущему зятю нотариальную контору купить, и дочке-бесприданнице солидное приданое подарить, а еще иметь возможность купить себе маленький домик, устроить в нем маленький театр и все равно играть в нем, рассчитывая, что судьба подарит ему встречу с таким добрым зрителем, как тот, что сидит сейчас перед ним в зале, то есть зритель этот — каждый, кто смотрит сейчас этот яркий, разноцветный, стремительный и очень интересный также и чисто психологический спектакль, действие которого разворачивается где-то в небольшом провинциальном французском городке и где перед нами разные и очень любопытные человеческие типажи — все наследники таинственного наследства и все — несомненные актерские удачи каждого, кто занят в этом музыкальном, танцевальном и, главное, очень умном, тонком, остром и добром зрелище. Кто они, принесшие залу такую искреннюю радость? Прежде всего — просто феерическая работа Юрия Соломина в его же изящной и чрезвычайно привлекательной режиссуре. А еще? Нотариус Дюпре (А. Клюквин), Эмиль (А. Фаддеев), Барон (А. Ермаков), Баронесса (О.Пашкова), Дероше (Б. Клюев- вторая после Соломина и Клюквина главная творческая удача спектакля), Хозяйка табачной лавки (И. Иванова)... Всех не перечислишь. Но хороши, каждый по-своему, все. И увлекает сюжет, хотя, конечно, заранее хочешь: пусть он закончится именно так, как заканчивается на самом деле.

А как прекрасна сценография, увы, того талантливого театрального художника, которого уже нет с нами, — я имею в виду Энара Стенберга. Как расцвечивает эта сценография все происходящее и придает всему и нежную, и сочную игру цвета и света! .. Надо, должно говорить самые добрые слова и о художнике по костюмам (Н. Поваго), и о балетмейстере (Л. Парфенюк), и, разумеется, о композиторах — В. Морозе и Г. Гобернике.

Ставить музыкально-разговорные веселые спектакли очень трудно. Они требуют не только истинной любви к жанру, но и универсального актера. Все это в нашем чудесном Малом есть. И великое ему за то спасибо!

Наталья ЛАГИНА.
«Слово», 22.08.2003

«Листая старые подшивки»

«ЛЕС» РУБЯТ «ЩЕПКИ» ЛЕТЯТ

Третий по счету фестиваль «Островский в Доме Островского» откроется 10 апреля, разумеется, в Малом театре и. естественно, премьерой «Леса», поставленного лично Юрием Соломиным...

«Листая старые подшивки»

«ЛЕС» РУБЯТ «ЩЕПКИ» ЛЕТЯТ

Третий по счету фестиваль «Островский в Доме Островского» откроется 10 апреля, разумеется, в Малом театре и. естественно, премьерой «Леса», поставленного лично Юрием Соломиным.

«Земную жизнь пройдя до половины, / Я очутился в сумрачном лесу...» — актер Несчастливцев наверняка вспоминал Данте, покидая поместье своей богатой тетушки. А приятель его, комик Счастливцев скорее горевал по тысяче рублей, уплывшей прямо из рук...

Помещицу Гурмыжскую в одном составе играет Ирина Муравьева, в другом — Лилия Юдина. В программке заявлена еще и Элина Быстрицкая, но пока она ни разу в этой роли не появлялась. Ирина Муравьева ввелась в спектакль за несколько дней до премьеры. Текст подучить не успела, в результате, перечисляя города, откуда племянничек посылал ей презенты, она заодно назвала и Куйбышев... Муравьева по-прежнему роскошная цветущая женщина, и на старуху, которой «за пятьдесят по самому дамскому счету», она не тянет. Особенно когда бегает с утра вокруг фонтана в белом пеньюаре делает зарядку. Зато в паре с недорослем-гимназистом она смотрится отлично. Когда Гурмыжская заявляет, что «до семидесяти лет будет влюбляться», как-то сразу верится, что так и будет, и непременно взаимно, а вовсе не по расчету, как у Островского задумано. Там, где надо пококетничать язычок высунуть, на округлую руку опереться, там, где надо быть женщиной слабой и одновременно стервозной позволить купцу себя одурачить, не дать бедной девушке приданого, послушавшись молодого мужа, тут актриса, как всегда, и обаятельна, и привлекательна.

Что касается Лилии Юдиной, она немного манерна, но через какое-то время совершенно входит в роль злой волшебницы, которой как раз и место в этом заколдованном лесу.

Юного любовника Гурмыжской блистательно сыграл дебютант Алексей Фаддеев (студент Щепкинского училища, в театральном просторечии — «Щепки»). Этот Буланов — долговязый, как журавль, угловатый, немного нескладный, с черными завитками прилизанных волос, вроде совсем еще мальчик, но уже вырос в такого подлеца, расчетливого подхалима и деспота, что просто плюнуть хочется...

В спектакле дебютировал и еще один «щепкинец». Дмитрий Жулин сыграл купеческого сынка. Тонкой, скорее дворянской кости, с бледным лицом, он только одет «под мужика». Пляшет, подбоченившись, изображая, как они с любезной Аксюшей вниз по Волге поедут... Но вообще, эта парочка какая-то отмороженная. Страсти у них на дне души осели. А так глаза «на мокром месте». В сцене решающей встречи на полянке Аксюша с Петей очень похожи на васнецовских персонажей. Да и пейзаж знакомый.

Декорации художника Стенберга это отдельная песня. На сцене стеной стоят высоченные сосны с гладкими стволами. Посередине — цветущая полянка. кустики да пеньки... На один из них и присядет Геннадий Гурмыжский, он же трагик Несчастливцев (Александр
Ермаков). С Аркашкой Счастливцевым (Виктор Павлов) они составляют классическую пару: длинный и маленький, худой и толстый...

Конечно, душа спектакля Счастливцев. Не жалкий, но именно комик, который играет жалкого. В спадающих штанах, в детском картузике, отдувающийся, краснолицый, пропитой, с плаксивым голосом, он прыгает по сцене, напевает водевильные мотивчики, рожи корчит, вызывая зрительский хохот. Они с Несчастливцевым скорее не лед и пламень, а лед и шаровая молния...

И есть в спектакле еще одно действующее лицо, которое невозможно опустить. Евгений Самойлов играет Карпа, лакея. В Малом все старики чудо. Ну а уж Карп (осетр, сазан) у Самойлова такой уютный получился, домашний. Только он и склеивал воедино своей добротой и преданностью всех персонажей...

По итогам прошлого театрального сезона провели опрос театральных критиков. «Самым большим потрясением» они назвали «Гамлета» Някрошюса, а на втором месте стояла «Свадьба Кречинского» в Малом театре... Все, что появляется на этой сцене, сделано очень добротно. Что вовсе не синоним слова «скучно».

Юлия Немцова,
«Новые Известия»,10.04.1998

ЮРИЙ СОЛОМИН О НАРОДНОМ АРТИСТЕ СССР ЕВГЕНИИ САМОЙЛОВЕ

Юрий Соломин скорбит в связи со смертью народного артиста СССР Евгения Самойлова...

ЮРИЙ СОЛОМИН О НАРОДНОМ АРТИСТЕ СССР ЕВГЕНИИ САМОЙЛОВЕ

Юрий Соломин скорбит в связи со смертью народного артиста СССР Евгения Самойлова, скончавшегося сегодня на 94-м году жизни. Художественный руководитель Малого театра, где покойный актер проработал почти 40 лет, в интервью корр. ИТАР-ТАСС выразил мнение, что «Евгений Самолойлов — один из последних могикан русского театрального искусства». «В этой фигуре — настоящая история русского театра и кинематографа, которому он отдал многие десятилетия творческой деятельности», — отметил он.

Соломин напомнил, что Евгений Самойлов работал в Малом театре с 1967 года. Им созданы образы князя Ивана Петровича Шуйского в знаменитом спектакле «Царь Федор Иоаннович», в других постановках по пьесам классиков и современных авторов. Последняя по времени работа Е.Самойлова в театре — роль камердинера в «Коварстве и любви» Шиллера.

По словам Соломина, «на сцене старейшего русского театра Самойлов проявил себя как подлинно великий русский артист, но не менее известны его роли, созданные на других сценических площадках, в том числе — роль Гамлета в Театре имени Маяковского».

Юрий Соломин неоднократно выступал вместе с Самойловым в театре и в кино. «Мы играли вместе в спектакле «Царь Федор Иоаннович», а после того, как в 1959 году судьба свела меня с ним в фильме «Бессонная ночь», где он сыграл отца моего героя, я и в жизни чувствовал его отеческую заботу», — поделился воспоминаниями Юрий Соломин.

ИТАР-ТАСС

21 февраля в 22:25 смотрите на телеканале «Культура» передачу «Путь к совершенству» — памяти Евгения Самойлова.

Почти 20 лет Малый театр жил без «Ревизора». Это время, считает Юрий Соломин, было необходимо, чтобы зритель забыл последнюю постановку, и сменилось поколение актеров...

РЕВИЗОР ВЕРНЕТСЯ В МАЛЫЙ

Почти 20 лет Малый театр жил без «Ревизора». Это время, считает Юрий Соломин, было необходимо, чтобы зритель забыл последнюю постановку, и сменилось поколение актеров. Только теперь можно смело готовить новый спектакль: публика созрела. Премьера назначена на конец февраля. Режиссер нового «Ревизора», 11-го за всю историю Малого – Юрий Соломин. Труппа только что вернулась из Италии с гастролей, и репетиции возобновились.

На репетиции Юрий Соломин – и Хлестаков, и Марья Антоновна, и «ейная маменька». Хлестаков объясняется Марье Антоновне в любви. Но их уединение постоянно нарушают – Юрий Соломин корректирует каждую деталь. Влюбленному следует держать девушку за талию, а не за плечи; брови не должны стоять домиком, их нужно удивленно приподнимать.

Если у Гоголя стоит многоточие, играй многоточие. Фантазируй, но не корректируй автора. Классика, считает Юрий Соломин, не терпит суеты. За торопливость и небрежность она обязательно отомстит скучающими лицами зрителей и едва уловимым запахом нафталина.

С «Ревизором» Соломина связывает многое. Он уже ставил его в 80-е вместе с Евгением Весником. А в 1965 сыграл Хлестакова, только-только поступив в Малый. На этот раз счастливый билет вытянул Дмитрий Солодовник. Сейчас он осваивает непростой гоголевский текст.

Из старшего поколения в спектакле заняты Людмила Полякова, Эдуард Марцевич. Александр Потапов – интриган-городничий – нащупывает подход к своему образу: «Я понял, что у него недержание. От страха. Я поищу вот это. Это очень оправдано».

Новые костюмы уже готовы, но пока репетируют в дежурных – списанных, или взятых из других постановок. Главное – выстроить мизансцены, основательно сыграться. Тогда нынешний «Ревизор», как и 10 его предшественников продержатся в афише не один десяток лет.


«Культура», 31.01.2006

Известные актеры рассказывают «НП» о своих любимцах

Разговор с актерами Малого театра народными артистами СССР Элиной Быстрицкой и Юрием Соломиным о домашних животных начался с вопроса: «Как вы боретесь со стрессами?»

СОБАКУ СОЛОМИНА УЗНАЮТ НА УЛИЦЕ

Известные актеры рассказывают «НП» о своих любимцах

Разговор с актерами Малого театра народными артистами СССР Элиной Быстрицкой и Юрием Соломиным о домашних животных начался с вопроса: «Как вы боретесь со стрессами?» Соломин ответил: «Иногда бывает так много стрессов, что не знаешь, куда бежать! Я знаете куда бегу? К собакам! Кстати, и Элина Авраамовна тоже».

Чифа говорит «мама»...

- Так случилось в жизни — осталась я одна, — рассказывает Элина Быстрицкая. — Возвращаюсь домой — никто не встречает... Завела кошку — не заладились почему-то у нас отношения... Расстались мы с ней. Другую завела — то же самое. Думаю: может, собачку? Была у меня когда-то давным-давно собака, даже не собака, а помесь волка с овчаркой. Но меня вызвали на съемки «Тихого Дона», и пришлось с собакой расстаться. Кроме меня никто не мог с ней управляться. Я тогда жила в Литве, и отдала ее на хутор с условием, что больше никогда там не появлюсь. Расставание было тяжелое. Семь лет я бегала за каждой похожей. С детства любила собак. Вот и подумала: есть же такие маленькие-маленькие, которых можно носить с собой. Стала приглядываться — все не то! Грустно стало, расстроилась: «Господи! Даже собаку выбрать не могу!»

Летом 98-го я отдыхала на даче. Скучища была неимоверная. Я позвала к себе друзей. Заехали на небольшой рыночек, что неподалеку от дачи — купить зелени к шашлыкам. Друзья говорят мне: «Элина, вы близко не подходите — с вами все дороже!» Ну, думаю, раз так, пойду посмотрю на собачек. Пошла. Опять грустно. И вдруг — махонькая, на ладошке уместится, черненькая, курносая такая, хорошенькая. «Ой, какая прелесть! Можно ее на руках подержать?» — «Да пожалуйста!» Собачка сразу начала лизать мне руки. «Что это за порода?» — «Пекинес». — «А как его зовут?» — «Фира». Боже мой! Имя моей покойной мамы. Я вдохнула, а выдохнуть не могу! Чтобы собаку так звали — я такого в жизни не слышала. На календаре 9 августа. 11 сентября — день смерти мамы. Я подумала: «Это же мне от мамы!» Спрашиваю: «Сколько она стоит?» — «800 долларов». 98-й год! Вы предстаыяете, что такое 800 долларов в 98-м?! У меня не то что таких — никаких денег нет. И я лихорадочно начинаю соображать, что же мне продать, чтобы купить этого пекинеса. И вдруг из-за спины тянется мужская рука. С долларами. «Я покупаю!» Я в ужасе отхожу в сторонку. А мужчина подходит ко мне: «Элина Авраамовна, я почитатель вашего таланта. Возьмите, пожалуйста». Я — вся в слезах — начала отказываться: «Не надо, не надо!» А он: «Я могу себе позволить такие подарки».

И вот с 98-го года каждый Божий день первое, что я делаю утром, — посылаю этому господину свое благодарение. Сама себя обнадеживая, что оно обязательно дойдет до адресата. Собачка выросла. Весит 4 с половиной килограмма. Но такая очаровательная. Теперь Чифа (я немного изменила ее имя) радостно встречает меня, всю оближет.

Я ее прошу: «Скажи: «мама». И она говорит! Правда, губы у собак устроены так, что у нее получается: «М-м.. м-м». Но произносится это ритмически верно. Когда мы с Юрием Мефодиевичем играем «Горе от ума», у нас там есть небольшой перерыв, когда можно передохнуть, и у нас очень часто разговоры про наших любимых животных. Они действительно снимают стресс.

Мать есть мать

- У меня 4 собаки, — продолжает разговор Юрий Соломин. — Меня часто спрашивают: как вы управляетесь? Можно управляться, если хочешь. А если не хочешь — тогда будешь искать оправдания: «А вот...».

Собаки совсем как люди. Часто -лучше людей. Собака никогда не тронет больного противника! Никогда не тронет щенка. А вот семейные отношения у них как у людей. У меня две дамы — мать и дочка, матери 12 лет, дочке 4 года. Мать зовут Лялькой, а дочь — Лушкой. Маленькая была — сколько мы с ней возились, а выросла стервой! Мать свою просто ненавидит. Возвращаюсь с гастролей, первой должна поприветствовать меня Лушка. Мать и отец отходят в сторону. «Лушка, Лушка! Ну, ты моя красавица! Хорошая моя!» Ластится, вся аж дрожит. Когда успокоится, отходит в сторону, тогда подходит мать. Я говорю: «Ну, Ляля, я тебе по секрету скажу: ты самая лучшая! Лялька умная, она все понимает. Я это знаю точно. «Иди, Ляля, полежи!» Идет, ложится. Подходит Маклай, кладет голову мне плечо. «Маклай, любовь моя, ну ты же понимаешь -дамы, надо с этим считаться...»

Но когда у Лушки заболели уши, она все равно шла к матери, толкалась носом и подставляла ухо. И Лялька зализывала. Мать есть мать!

Папа, мама и любовник

Четвертую собаку, Яшку, подобрала жена. Было это осенью 2001 года. Дома полным ходом шел ремонт. Собак мы отправили на дачу. Жена ушла на рынок. Вернулась и опять куда-то убежала. Возвращается. Открываю дверь — и даже растерялся. Таких собак я еще не видел. Ростом и по конфигурации тела овчарка. А уши — как у осла. Черная шерсть блестит, как у морского льва. Чувствуется: пес сытый, ухоженный, но весь какой-то вялый. «Он же болен!» — говорю. К врачу с Яшкой пошел я сам. Поблизости от нас зоомагазин, там дежурный врач. Меня там знают, и я всех знаю. «Валерий, — прошу, — посмотри пса». Диагноз был неутешительный: чумка! «Лучше не мучить, — сказал ветеринар. Дайте ему спокойно умереть». Продавщица Наташа, девушка добрая, сострадательная, говорит Валере: «Ну что ты! Давай попробуем спасти. У тебя же есть лекарство... американское».

Валерий сделал Яшке укол, потом я еще несколько раз приходил, он еще что-то колол, капли какие-то в нос, в глаза капал. На прогулке Яшка ходил еле-еле, опустив голову. Ну совсем как осла на поводке ведешь! Через полтора месяца возвращались мы с прогулки домой, смотрю — Яшка вперед меня прошел, поднял голову, остановился перед дворником. Галя — бывший инженер, она тоже собачница, и вдруг Яшка подал ей лапу. Привет, мол! В общем, выходили мы Яшку. С тех пор у нас дома полный чисто человеческий набор взаимоотношений: папа, мама, дочка и любовник!

Маклай все понимает

- Известность и талант — вещи разные, — размышляет Юрий Мефодиевич. — Я всегда говорил: в кино и собаки становятся известными. В «Московской саге» вместе со мной снималась одна из моих собак — немецкая овчарка Маклай. Теперь его часто узнают незнакомые люди.

Как-то зимой — дело было тоже на даче — вышел я с Маклаем погулять. (Я своих собак поочередно вывожу за калитку.) Бегут — за здоровьем бегут — два пожилых человека. Мы остановились, держу Маклая за ошейник. Мужики скорость сбавили, пешком, можно сказать, пошли. Взглянули на Маклая. «Это он снимался в «Саге»?» «Он», — отвечаю, а сам думаю: «А про меня-то скажут что-нибудь?» Ничего не сказали!.. Однажды, вернувшись с длительных гастролей, я совершил непоправимую ошибку — плохо закрыл дверь, и все мои собаки оказались в прихожей одновременно. И два кобеля схлестнулись между собой! Каждый по 40 килограммов! А силища!.. Я растащил драчунов, но кто-то из них ударил мне клыком — а клыки у них будь здоров! — по кисти левой руки и раздробил кость.

Вечером «Горе от ума» играл с перевязанной рукой. А потом началось нагноение... Больница, две операции... Когда я вернулся после больницы, на второй день поехал на дачу. Обычно Маклай подбегал, вставал на задние лапы, а передние клал мне на плечи. Он с меня ростом. А тут резко тормознул. Показываю ему перебинтованную руку: «Ну вот видишь, что ты наделал! Больше этого не делай». Пошел уже второй год. Рука так и не работает. Каждый раз Маклай бежит мне навстречу, но за два метра останавливается. Понимает. Он все понимает!..

Автор выражает признательность за помощь в подготовке материала сотруднице ЛОМО Снежане Чистяковой.

Владимир ЖЕЛТОВ
«Новости Петербурга», 07.02.2006