29.04.2006
Подробнее
АКТЕРЫ МАЛОГО ТЕАТРА НА ЮБИЛЕЕ ДОМА-МУЗЕЯ М.Н.ЕРМОЛОВОЙ
20 февраля 2006 года Дом-музей М.Н.Ермоловой, что на Тверском бульваре, отметил двадцатилетие. Почетными гостями на вечере были актеры Малого театра…
АКТЕРЫ МАЛОГО ТЕАТРА НА ЮБИЛЕЕ ДОМА-МУЗЕЯ М.Н.ЕРМОЛОВОЙ
20 февраля 2006 года Дом-музей М.Н.Ермоловой, что на Тверском бульваре, отметил двадцатилетие. Почетными гостями на вечере были актеры Малого театра…
ФОТОГАЛЕРЕЯ
20 февраля 2006 года Дом-музей М.Н.Ермоловой, что на Тверском бульваре, отметил двадцатилетие. Почетными гостями на вечере были актеры Малого театра…
ФОТОГАЛЕРЕЯ
26.04.2006
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН: ПОМОГАТЬ ДРУГОМУ ЧЕЛОВЕКУ - ЭТО ЕСТЕСТВЕННО
ЮРИЙ СОЛОМИН: ПОМОГАТЬ ДРУГОМУ ЧЕЛОВЕКУ - ЭТО ЕСТЕСТВЕННО
26 мая нынешнего года в столичном театре Et Cetera состоится Четвертая церемония вручения международной премии «Филантроп» за выдающиеся достижения инвалидов в области культуры и искусства...
26 мая нынешнего года в столичном театре Et Cetera состоится Четвертая церемония вручения международной премии «Филантроп» за выдающиеся достижения инвалидов в области культуры и искусства...
ЮРИЙ СОЛОМИН: ПОМОГАТЬ ДРУГОМУ ЧЕЛОВЕКУ - ЭТО ЕСТЕСТВЕННО
26 мая нынешнего года в столичном театре Et Cetera состоится Четвертая церемония вручения международной премии «Филантроп» за выдающиеся достижения инвалидов в области культуры и искусства. Эта награда призвана поддержать талантливых людей с инвалидностью из многих стран мира, людей, для которых именно творчество является порой единственной нитью, связывающей их с обществом и единственным способом активной жизни. Инициатива вручения премии «Филантроп» родилась в России еще в 1996 году и поддержана Президентом РФ Владимиром Путиным. Вот уже более четырех лет над этим проектом шефствует и партия «Единая Россия». О том, какое значение он имеет в жизни нашего общества, корреспонденту «ЕР» рассказал председатель совета попечителей премии «Филантроп», художественный руководитель Государственного академического Малого театра, народный артист СССР Юрий Соломин.
- Я начну, наверное, с конкретного примера. В премии «Филантроп» существует специальная номинация - «Государственному и общественному деятелю за оказание помощи инвалидам и их организациям». Решение о присуждении премии в этой номинации принимается на основе представлений со стороны общественных организаций инвалидов. Люди сами определяют, кто и сколько для них сделал. Первым в 2000 году этой премии был удостоен губернатор Ярославской области Анатолий Лисицын. Четыре года назад премию получил мэр Москвы Юрий Лужков. Мы видим, как на глазах меняется город, становясь более доступным и демократичным по отношению к людям с инвалидностью.
В 2006 году специальной премии удостоен президент Республики Татарстан Минтимер Шаймиев. Кстати, названные мною люди имеют прямое отношение к «Единой России». Поэтому уникальность и значение премии «Филантроп» не только в том, что она, единственная в мире, присуждается людям с ограниченными возможностями. Этот проект, как никакой другой, связывает тесными партнерскими отношениями власть и общество, включая бизнес. Он направляет их общие усилия на то, чтобы сделать жизнь инвалидов, которые составляют значительную часть населения, полноценной, насыщенной и полезной для всего человечества.
- Как этот проект поддерживается на государственном уровне?
- В 2004 году Президент России Владимир Путин написал в своем приветствии к участникам проекта, что премия «Филантроп» стала значимым событием в культурной жизни страны. В прошлом году правительство Российской Федерации приняло постановление о включении премии в перечень международных и отечественных премий за выдающиеся достижения в области культуры, науки, образования. Это доказывает и высокий уровень премии «Филантроп» и ее большую общественную значимость.
- Почему вы, известный артист и режиссер, согласились возглавить совет попечителей премии?
- На Руси всегда были сильны традиции благотворительности и меценатства, а в наше время их возрождение становится вопросом жизненно необходимым. Но те традиции тоже родились из чего-то, те люди тоже в свое время где-то и чему-то учились, им тоже кто-то когда-то помогал. Почему я об этом говорю и почему сам так много занимаюсь общественными делами? Потому что я приехал в Москву издалека, когда мне было восемнадцать лет, и с тех пор, с того 53-го года, мне каким-то непонятным образом люди всегда подставляли плечо, подавали руку. Я бы не был тем, кто я сегодня есть, если бы не эти люди, которых я вспоминаю каждый день. Помогать другому человеку - это естественно и это в характере русского человека. И как бы много мы ни говорили, что у нас когда-нибудь будут меценаты, но кто-то ведь должен помогать сейчас.
- Как определяются кандидаты на соискание премии «Филантроп»?
- В этом году она вручается в четвертый раз. За шесть лет в ее соискании приняли участие более трех тысяч человек из 28 стран мира. В жюри премии работают такие признанные профессионалы, как Сергей Михалков, Людмила Рюмина, Илья Глазунов, Лариса Лужина, Владислав Пьявко и другие деятели нашего искусства. Жюри высшего класса определяет уровень таланта тысяч людей, приславших заявки на конкурс. В 2000 году наше жюри по праву присудило
Гран-при музыканту, аккордеонисту, потерявшему руку в детстве во время войны. Только, к сожалению, его не стало накануне вручения премии. Танцор на коляске привел в восторг самого Игоря Моисеева. А ансамбль танца глухих из Башкирии! Как они плясали! Вначале танец исполнялся под музыку. Потом звук отключили и какое-то время артисты работали без аккомпанемента, а когда музыка зазвучала вновь, все танцоры как один попали в такт. Когда проходило второе вручение премии, все, кто присутствовал в Бетховенском зале Большого театра, стоя аплодировали юному музыканту Олегу Аккуратову. Это невидящий мальчик, который сам пишет и исполняет потрясающую музыку. Позже он встречался с Папой Римским. В 2005 году на концерте в зале церковных Соборов храма Христа Спасителя другой незрячий молодой пианист и певец выступал вместе с Владиславом Пьявко, тоже членом жюри. Премия «Филантроп» не случайно получила признание в правительственных кругах как международная премия именно за выдающиеся достижения инвалидов.
- Что вы чувствуете, соприкасаясь с творчеством этих людей?
- Они внутренне очень сильные люди. Я это ясно ощутил и понял. Это настоящие таланты! Возможно, будь они здоровы, они бы и не подозревали сами о своих способностях, занимались, как все, обычной работой. Но когда ты один в четырех стенах, рождается желание прорваться наружу, возникает азарт борьбы, преодоления, концентрируется сила воли, стремление проявить себя. В этом они обретают свое счастье. Стихия их творчества невероятно трогает, эмоционально воздействует. Сколько любви вкладывается ими в картины, стихи, исполняемую музыку! Возникает не чувство сострадания, нет, а потрясения. Потрясения человеческим подвигом, подвигом преодоления.
- Какие мероприятия включены в программу вручения премии « Филантроп»?
- 23 марта в резиденции главы представительства Евросоюза прошло заседание совета попечителей и жюри премии, на котором определились лауреаты 2006 года. Мы снова удивлялись, восхищались и поражались достижениям соискателей. Торжественная церемония вручения пройдет 26 мая в новом театре Et cetera, которым руководит Александр Калягин. Гала-концерт лауреатов состоится не только в мае в Москве, но и в сентябре в Пекине. Это событие будет единственным в рамках Года России в Китае, где «героями дня» станут люди, имеющие ограничения в здоровье, но щедро наделенные талантами. Уверен, резонанс будет огромным...
- Какую помощь в работе попечительского совета премии способны оказать регионы?
- Прежде всего я хочу поблагодарить всех, кто так или иначе смог внести свой вклад в развитие этого проекта. Отмечу, что генеральным партнером премии «Филантроп» выступил холдинг «РосАгро», который является коллективным членом «Единой России». Все это, несомненно, говорит об изменении отношения к проблемам инвалидности. К счастью, в нашей стране сейчас есть возможность этим заниматься, и главное - дело пошло. Конечно, хотелось бы видеть более активное и деятельное участие и предпринимателей, и государственных органов на местах. Поверьте, это очень благородное и нужное дело, достойное поддержки. Награды и помощи достойны прежде всего люди - лауреаты и дипломанты премии. Надо дать им возможность приехать в Москву и в торжественной обстановке получить награду. Надо, чтобы и в России, и за ее пределами широкая общественность узнала большое искусство этих людей. Надо, чтобы средства массовой информации говорили об этом. Тем самым мы сможем обогатить и себя.
Партия «Единая Россия» рекомендует всем единороссам поддержать проект «Международная премия «Филантроп»: Исполнительная дирекция премии - некоммерческая организация Фонд «Филантроп» - приглашает к взаимовыгодному сотрудничеству партнеров. Предлагаемые рекламные акции и общественное признание могут стать хорошим подспорьем в бизнесе.
Вся информация на www.filantrop.ru, тел.: (495) 261-14-41, 261-15-97, 261-45-53.
«Единая Россия» , 24.04.2006
26 мая нынешнего года в столичном театре Et Cetera состоится Четвертая церемония вручения международной премии «Филантроп» за выдающиеся достижения инвалидов в области культуры и искусства. Эта награда призвана поддержать талантливых людей с инвалидностью из многих стран мира, людей, для которых именно творчество является порой единственной нитью, связывающей их с обществом и единственным способом активной жизни. Инициатива вручения премии «Филантроп» родилась в России еще в 1996 году и поддержана Президентом РФ Владимиром Путиным. Вот уже более четырех лет над этим проектом шефствует и партия «Единая Россия». О том, какое значение он имеет в жизни нашего общества, корреспонденту «ЕР» рассказал председатель совета попечителей премии «Филантроп», художественный руководитель Государственного академического Малого театра, народный артист СССР Юрий Соломин.
- Я начну, наверное, с конкретного примера. В премии «Филантроп» существует специальная номинация - «Государственному и общественному деятелю за оказание помощи инвалидам и их организациям». Решение о присуждении премии в этой номинации принимается на основе представлений со стороны общественных организаций инвалидов. Люди сами определяют, кто и сколько для них сделал. Первым в 2000 году этой премии был удостоен губернатор Ярославской области Анатолий Лисицын. Четыре года назад премию получил мэр Москвы Юрий Лужков. Мы видим, как на глазах меняется город, становясь более доступным и демократичным по отношению к людям с инвалидностью.
В 2006 году специальной премии удостоен президент Республики Татарстан Минтимер Шаймиев. Кстати, названные мною люди имеют прямое отношение к «Единой России». Поэтому уникальность и значение премии «Филантроп» не только в том, что она, единственная в мире, присуждается людям с ограниченными возможностями. Этот проект, как никакой другой, связывает тесными партнерскими отношениями власть и общество, включая бизнес. Он направляет их общие усилия на то, чтобы сделать жизнь инвалидов, которые составляют значительную часть населения, полноценной, насыщенной и полезной для всего человечества.
- Как этот проект поддерживается на государственном уровне?
- В 2004 году Президент России Владимир Путин написал в своем приветствии к участникам проекта, что премия «Филантроп» стала значимым событием в культурной жизни страны. В прошлом году правительство Российской Федерации приняло постановление о включении премии в перечень международных и отечественных премий за выдающиеся достижения в области культуры, науки, образования. Это доказывает и высокий уровень премии «Филантроп» и ее большую общественную значимость.
- Почему вы, известный артист и режиссер, согласились возглавить совет попечителей премии?
- На Руси всегда были сильны традиции благотворительности и меценатства, а в наше время их возрождение становится вопросом жизненно необходимым. Но те традиции тоже родились из чего-то, те люди тоже в свое время где-то и чему-то учились, им тоже кто-то когда-то помогал. Почему я об этом говорю и почему сам так много занимаюсь общественными делами? Потому что я приехал в Москву издалека, когда мне было восемнадцать лет, и с тех пор, с того 53-го года, мне каким-то непонятным образом люди всегда подставляли плечо, подавали руку. Я бы не был тем, кто я сегодня есть, если бы не эти люди, которых я вспоминаю каждый день. Помогать другому человеку - это естественно и это в характере русского человека. И как бы много мы ни говорили, что у нас когда-нибудь будут меценаты, но кто-то ведь должен помогать сейчас.
- Как определяются кандидаты на соискание премии «Филантроп»?
- В этом году она вручается в четвертый раз. За шесть лет в ее соискании приняли участие более трех тысяч человек из 28 стран мира. В жюри премии работают такие признанные профессионалы, как Сергей Михалков, Людмила Рюмина, Илья Глазунов, Лариса Лужина, Владислав Пьявко и другие деятели нашего искусства. Жюри высшего класса определяет уровень таланта тысяч людей, приславших заявки на конкурс. В 2000 году наше жюри по праву присудило
Гран-при музыканту, аккордеонисту, потерявшему руку в детстве во время войны. Только, к сожалению, его не стало накануне вручения премии. Танцор на коляске привел в восторг самого Игоря Моисеева. А ансамбль танца глухих из Башкирии! Как они плясали! Вначале танец исполнялся под музыку. Потом звук отключили и какое-то время артисты работали без аккомпанемента, а когда музыка зазвучала вновь, все танцоры как один попали в такт. Когда проходило второе вручение премии, все, кто присутствовал в Бетховенском зале Большого театра, стоя аплодировали юному музыканту Олегу Аккуратову. Это невидящий мальчик, который сам пишет и исполняет потрясающую музыку. Позже он встречался с Папой Римским. В 2005 году на концерте в зале церковных Соборов храма Христа Спасителя другой незрячий молодой пианист и певец выступал вместе с Владиславом Пьявко, тоже членом жюри. Премия «Филантроп» не случайно получила признание в правительственных кругах как международная премия именно за выдающиеся достижения инвалидов.
- Что вы чувствуете, соприкасаясь с творчеством этих людей?
- Они внутренне очень сильные люди. Я это ясно ощутил и понял. Это настоящие таланты! Возможно, будь они здоровы, они бы и не подозревали сами о своих способностях, занимались, как все, обычной работой. Но когда ты один в четырех стенах, рождается желание прорваться наружу, возникает азарт борьбы, преодоления, концентрируется сила воли, стремление проявить себя. В этом они обретают свое счастье. Стихия их творчества невероятно трогает, эмоционально воздействует. Сколько любви вкладывается ими в картины, стихи, исполняемую музыку! Возникает не чувство сострадания, нет, а потрясения. Потрясения человеческим подвигом, подвигом преодоления.
- Какие мероприятия включены в программу вручения премии « Филантроп»?
- 23 марта в резиденции главы представительства Евросоюза прошло заседание совета попечителей и жюри премии, на котором определились лауреаты 2006 года. Мы снова удивлялись, восхищались и поражались достижениям соискателей. Торжественная церемония вручения пройдет 26 мая в новом театре Et cetera, которым руководит Александр Калягин. Гала-концерт лауреатов состоится не только в мае в Москве, но и в сентябре в Пекине. Это событие будет единственным в рамках Года России в Китае, где «героями дня» станут люди, имеющие ограничения в здоровье, но щедро наделенные талантами. Уверен, резонанс будет огромным...
- Какую помощь в работе попечительского совета премии способны оказать регионы?
- Прежде всего я хочу поблагодарить всех, кто так или иначе смог внести свой вклад в развитие этого проекта. Отмечу, что генеральным партнером премии «Филантроп» выступил холдинг «РосАгро», который является коллективным членом «Единой России». Все это, несомненно, говорит об изменении отношения к проблемам инвалидности. К счастью, в нашей стране сейчас есть возможность этим заниматься, и главное - дело пошло. Конечно, хотелось бы видеть более активное и деятельное участие и предпринимателей, и государственных органов на местах. Поверьте, это очень благородное и нужное дело, достойное поддержки. Награды и помощи достойны прежде всего люди - лауреаты и дипломанты премии. Надо дать им возможность приехать в Москву и в торжественной обстановке получить награду. Надо, чтобы и в России, и за ее пределами широкая общественность узнала большое искусство этих людей. Надо, чтобы средства массовой информации говорили об этом. Тем самым мы сможем обогатить и себя.
Партия «Единая Россия» рекомендует всем единороссам поддержать проект «Международная премия «Филантроп»: Исполнительная дирекция премии - некоммерческая организация Фонд «Филантроп» - приглашает к взаимовыгодному сотрудничеству партнеров. Предлагаемые рекламные акции и общественное признание могут стать хорошим подспорьем в бизнесе.
Вся информация на www.filantrop.ru, тел.: (495) 261-14-41, 261-15-97, 261-45-53.
«Единая Россия» , 24.04.2006
20.04.2006
Подробнее
«Листая старые подшивки» ЧУДЕСА СЛУЧАЮТСЯ ОДНАЖДЫ
«Листая старые подшивки»
ЧУДЕСА СЛУЧАЮТСЯ ОДНАЖДЫ
Cегодня Островский злободневен невероятно, занимая в репертуаре самое доходное место. Свои люди находят общий язык друг с другом и клятвенно обещают большие прибыли от бешеных денег. Кто-то еще пытается робко шептать, что бедность не порок, но в глубине души почти все уверены, что правда - хорошо, а счастье лучше.
ЧУДЕСА СЛУЧАЮТСЯ ОДНАЖДЫ
Cегодня Островский злободневен невероятно, занимая в репертуаре самое доходное место. Свои люди находят общий язык друг с другом и клятвенно обещают большие прибыли от бешеных денег. Кто-то еще пытается робко шептать, что бедность не порок, но в глубине души почти все уверены, что правда - хорошо, а счастье лучше.
«Листая старые подшивки»
ЧУДЕСА СЛУЧАЮТСЯ ОДНАЖДЫ
Cегодня Островский злободневен невероятно, занимая в репертуаре самое доходное место. Свои люди находят общий язык друг с другом и клятвенно обещают большие прибыли от бешеных денег. Кто-то еще пытается робко шептать, что бедность не порок, но в глубине души почти все уверены, что правда - хорошо, а счастье лучше.
О чем только не сочиняли спектакли по пьесам Островского. И пороки людские обличали, и власть имущих осуждали, и философствовали о загадочной русской душе, и смеялись над необразованностью именитых, и придумывали истории о великой страсти, и боролись за равенство и братство, и рассуждали о предназначении искусства, и прочее, и прочее, и прочее... И все это есть у нашего классика. Кажется, не осталось ни одной темы из его комедий, которую бы режиссеры не использовали в сценическом воплощении. Но это впечатление хотя и сильное, но обманчивое. Юрий Соломин не поддался соблазну поставить пьесу «Лес» о том, как грубы, плохи, злы богатые и как утонченны, хороши и добры бедные. Замечателен тот факт, что все эти мотивы в спектакле присутствуют, но не определяют сути «Леса» в Малом театре. Они только ненавязчиво вплетены в ткань главной истории, создают фон, на котором развивается драма людей, чьи отношения к жизни определяются их личностной человеческой сущностью.
Соломин не стал подвергать драматургию Островского модернизации. Напротив, режиссер оказался на редкость чуток и почтителен не только к слову писателя, но и к традициям воплощения его произведений на сцене вверенного ему театра. Во-первых, Юрий Соломин сохранил величественный театральный ритуал и показал «Лес» в пяти картинах, каждая из которых завершается закрытием бархатного занавеса, и смена картин с перестановкой декораций сокрыта от любопытного взгляда зрителей. Публика две-три минуты находится во власти одной лишь музыкальной темы, соответствующей эмоциональной окраске той или иной сцены. Во-вторых, режиссер и художник спектакля Энар Стренберг не отказались от рисованного задника с изображением туманно-голубой дали и водной глади, от мощных деревьев с раскидистой кроной на прозрачных тюлевых тканях, что уже не один век воплощают собой лесные кущи, от бутафорского фонтана с живой водой, который выглядит так трогательно и старомодно на фоне последних достижений сценографии - модных ныне натуральных бассейнов, где может плескаться чуть ли не вся труппа театра. Да и плоскость, изображающая фасад сине-серой усадьбы госпожи Гурмыжской, несмотря на реалистическую манеру письма, все же весьма далека от реальности настоящего дома. Стренберг через традиционные элементы декорации передает силу бутафории и утверждает тем самым высшую реальность театральности. Заданная художником традиционная декорация, уместная для классического балета или оперы и служащая оформлением в музыкальном театре, ничуть не повлияла на живой язык комедии, не заставила актеров впасть в грубоватую манеру исполнения, не нарушила, а с еще большей силой обнаружила замысел режиссера - показать через картины старинной жизни извечную драму человеческих судеб.
Если для Островского «Лес» - комедия, то для Соломина «Лес» - драма. В этом заключается главное новаторство постановки спектакля. Режиссер не смеется над персонажами, он им сочувствует и за них переживает. И в этом сострадании нет ни лицемерия, ни высокомерия, ни позы, оно искренне, душевно и глубоко. Это не значит, что «Лес» лишен юмора, что его герои вовсе не смешны, а ситуации, в которые попадают некоторые из них, не забавны. Просто становится неважно, что одни из них «плохие», а другие «хорошие» - ведь те и другие отчаянно стремятся к счастью. Но у одних это счастье какое-то мелкое, фальшивое, искусственное, а у других - подлинное, настоящее.
Грустная и одновременно тоскливо тревожная мелодия предшествует открытию занавеса. Эта лирическая тема спектакля звучит в самых напряженных моментах сценического действия, когда герои решают жизненно важные проблемы, а беззаботно веселый мотив сопровождает те сцены, в которых персонажи проявляют свои не лучшие качества, превращаясь в жалких комедиантов, неумело и неталантливо разыгрывающих придуманные ими же роли. Григорий Гоберник сочинил для «Леса» две основные музыкальные темы. Они и определили жанровую направленность сценического повествования, где радость и печаль неразлучны друг с другом.
В «Лесе» все хотят быть счастливыми - помещица Гурмыжская, ее дальняя родственница, бедная девушка Аксюша, ее жених Петр, купец Восмибратов, Аркашка Счастливцев и Геннадий Несчастливцев, даже ключница Улита. Все стремятся достигнуть желаемого. Правда, пути к идеалу у героев такие же разные, как и они сами.
Вот богатая красавица Раиса Гурмыжская Ирины Муравьевой. Она не из тех женщин, которые легко переходят из разряда молодых в разряд молодящихся. Вдова еще полна сил, обаятельна, игрива, неглупа и временами до жалости суетлива. Ведь время-то ее уходит. Уже давно прошла молодость, и она искренне убеждена, что брак с молодым румяным шалопаем Алексеем Булановым (А. Фаддеев) принесет ей простое женское счастье. Да, она покупает свою личную жизнь, свое фальшивое счастье за деньги от продажи леса. Оскорбляет Несчастливцева, унижает Аксюшу, потакает наушничеству Улиты. Гурмыжская прекрасно понимает, когда и где ведет себя недостойно, но поступить по-другому не хочет и не может. У нее нет времени. Еще год-другой - и будет никому не нужна, а ей так хочется пожить всласть.
Несчастная Аксюша страдает от любви к Петру. И еще больше она страдает оттого, что ее счастье тоже зависит от денег. Подобно васнецовской Аленушке сидит она в мрачном заповедном лесу со своими страшными невеселыми мыслями и приходит к решению, что подлинное счастье и есть настоящая жизнь, а если счастья нет, то и жизнь не нужна. Аксюша Инессы Рахваловой не лишена юношеского максимализма и самоотверженности, но спасает ее в этой жизни только чудо, а чудеса случаются лишь однажды...
А для бродячих актеров Счастливцева и Несчастливцева счастье - это театр, которому они служат, это свобода, которую им дает искусство. В сущности неважно, хорошие они актеры или нет, но именно театр сделал их сердца по-настоящему бескорыстными. Для Соломина служение театру - великая миссия. Режиссер видит в актерах благородных рыцарей из Ламанчи. Мир не станет лучше от этих вечных странников - Дон-Кихота и его верного Санчо, - но они способны заставить людей посмотреть на самих себя со стороны и в глубине души устыдиться собственной мелочности, пошлости, эгоизма. Режиссер убежден в шекспировском афоризме «весь мир - театр» и уверен, что все мы поигрываем свои роли в жизни. У одних это получается талантливо, у других - бездарно. Одни достойны восхищения, другие - жалости, но все без исключения нуждаются в понимании. Ведь заповеден не лес, заповедна душа, и столько в ней низкого, и столько высокого, что и осуждать никого невозможно, только понять и простить. И такой персонаж есть в «Лесе» Малого театра - это Карп. Карпу Евгения Самойлова известна высшая мудрость: плоха ли, хороша ли жизнь, а пройдет она быстро, будто ее и не было.
В «Лесе» Юрия Соломина причудливо и смело переплелись мотивы, на первый взгляд, не очень-то свойственные драматургии Островского. Но Соломин дал спектаклю живое дыхание, насытил его атмосферой современной драмы и таким образом сделал сценическую версию «Леса» близкой драматургии Чехова. «Лес» Юрия Соломина пронизан щемящей грустью, тоской по идеальному и, конечно же, искренней верой...
Если для режиссера-постановщика «Леса» принципиально важно было показать драму через психологию людей, то автора спектакля «Бешеные деньги» В. Иванова такие тонкости не интересовали вовсе.
Островский написал «Бешеные деньги» в 1869 году, на год раньше «Леса». Здесь взгляд Островского на жизнь более предметен и прост: герои не очень сложны, сюжет почти банален, мораль не слишком глубока. Островский смеется над промотавшимися бездельниками, в таком же промотавшемся обществе приветствует безродный буржуазный класс деловых людей, рьяно и напористо сколачивающих свой капитал, порицает женскую спесь и легкомысленное желание быть счастливой только с тем, у кого туго набит кошелек.
В. Иванов верно почувствовал незамысловатость развития действия в «Бешеных деньгах» и хорошо закрученную интригу пьесы, но комедию ставить не стал, а поставил водевиль с элементами детектива.
В этой истории под названием «Бешеные деньги» есть все: козни злодея Глумова, сюжет о том, как бесприданница Лидия Чебоксарова, одержимая идеей подороже продать свою сказочную красоту, получила место скромной экономки в доме собственного мужа. Мораль сей «басни» такова: деньги надо зарабатывать, а не искать где попало.
Художник спектакля А. Глазунов разместил на поворотном круге апартаменты Чебоксаровых, городскую улицу и комнату в домике Василькова. Гостиная Чебоксаровых обставлена богатой мебелью, украшена позолоченными зеркалами, завешана гобеленами с купидонами, заставлена фарфоровыми вазами с цветами. Городская улица с картонными домами и фигурками людей искрится разноцветными фонарями. Комната же в доме Василькова бедна и неказиста. А над всем этим царствует безвкусная реклама! Многочисленные вывески с виньетками сообщают о новом креме для похудения, о галантерейных и мучных товарах, о часах поставщика Двора Его Величества Павла Буре, о премьере в Малом театре «Эмилии Галотти» и так далее. Безусловно, что на приобретение всех этих радостей жизни тратятся бешеные деньги, которые нужны решительно всем.
Господа Кучумов, Телятев, Глумов - одного поля ягоды, хотя у каждого своя индивидуальность. Кучумов В. Баринова - мужчина в летах, похотлив и хвастлив безмерно. Телятев В. Бабятинского легкомысленный ловелас и невыносимый болтун. Глумов К. Демина - субъект болезненно раздражительный и вечно пребывающий в плохом расположении духа. Этой мужской компании веселых и порочных людей под стать главная героиня Лидия Чебоксарова в исполнении С. Амановой. Барышня Чебоксарова не гнушается ни чьими ухаживаниями - ни стариков, ни молодых повес. Даже ее расторопная мамаша Надежда Антоновна, и та временами смотрит на Лидию Юрьевну глазами, полными ужаса.
Лидия Чебоксарова носит себя по сцене как бесценный сосуд, правда, с весьма сомнительным содержимым. Личины меняет легко. Сбросив маску томной барышни, Лидия превращается в злую, алчную, хищную и скандальную женщину, жаждущую поклонения, роскоши и, главное, бешеных денег. Лидия с таким самозабвением и страданием в голосе произносит: «Я как бабочка... Без золотой пыльцы жить не могу», - что становится ясно - искательница злата ни перед чем не остановится. Сложно представить, что Лидия боится погубить свою честь. Эта красотка с таким жаром наступает на всякого, у кого могут быть деньги, что в финальное раскаяние поверить нельзя.
А что же муж - Савва Геннадьич Васильков? Он поначалу тоже бешеный, правда, от распирающих его необузданных чувств к Чебоксаровой. Ничем от других поклонников он не отличается. Похож на всех сразу, и на Телятева, и на Глумова. Главное его достоинство - это сумасшедшая любовь. После женитьбы Васильков немного успокаивается, а к финалу, после всех оскорблений, нанесенных неблагодарной женой, так и вовсе превращается в человека с железной волей.
Актеры не стремятся разобраться в характерах своих героев, ведь, кажется, нюансы водевилю не нужны... Режиссер В. Иванов написал картины нравов московской жизни красками яркими и бесхитростными. В спектакле герои падают в обморок, гоняются друг за другом с пистолетами, истошно кричат, срывают с себя одежды. Здесь главное - вовремя принять нужную позу: притвориться больной, заломить руки от скорби или закатить глаза от возмущения. Здесь актуальность пьесы словно потонула в море внешних эффектов, свойственных водевилю. Так что с точки зрения содержания «Бешеных денег» в Малом театре драматургия Островского несколько потеряла, с точки же зрения театральной формы - безусловно приобрела.
Два спектакля - «Лес» и «Бешеные деньги» - оказались явлениями нетрадиционными, любопытными и способными вызвать споры на самых разных уровнях. Если в конце XX века жанры сценических версий по комедиям Островского оказываются столь разнообразными, то это значит только одно - Островский по-прежнему продолжает быть объектом исследований и материалом для самых дерзких театральных экспериментов.
Жанна ФИЛАТОВА
«Театральная жизнь» 1998, №7
ЧУДЕСА СЛУЧАЮТСЯ ОДНАЖДЫ
Cегодня Островский злободневен невероятно, занимая в репертуаре самое доходное место. Свои люди находят общий язык друг с другом и клятвенно обещают большие прибыли от бешеных денег. Кто-то еще пытается робко шептать, что бедность не порок, но в глубине души почти все уверены, что правда - хорошо, а счастье лучше.
О чем только не сочиняли спектакли по пьесам Островского. И пороки людские обличали, и власть имущих осуждали, и философствовали о загадочной русской душе, и смеялись над необразованностью именитых, и придумывали истории о великой страсти, и боролись за равенство и братство, и рассуждали о предназначении искусства, и прочее, и прочее, и прочее... И все это есть у нашего классика. Кажется, не осталось ни одной темы из его комедий, которую бы режиссеры не использовали в сценическом воплощении. Но это впечатление хотя и сильное, но обманчивое. Юрий Соломин не поддался соблазну поставить пьесу «Лес» о том, как грубы, плохи, злы богатые и как утонченны, хороши и добры бедные. Замечателен тот факт, что все эти мотивы в спектакле присутствуют, но не определяют сути «Леса» в Малом театре. Они только ненавязчиво вплетены в ткань главной истории, создают фон, на котором развивается драма людей, чьи отношения к жизни определяются их личностной человеческой сущностью.
Соломин не стал подвергать драматургию Островского модернизации. Напротив, режиссер оказался на редкость чуток и почтителен не только к слову писателя, но и к традициям воплощения его произведений на сцене вверенного ему театра. Во-первых, Юрий Соломин сохранил величественный театральный ритуал и показал «Лес» в пяти картинах, каждая из которых завершается закрытием бархатного занавеса, и смена картин с перестановкой декораций сокрыта от любопытного взгляда зрителей. Публика две-три минуты находится во власти одной лишь музыкальной темы, соответствующей эмоциональной окраске той или иной сцены. Во-вторых, режиссер и художник спектакля Энар Стренберг не отказались от рисованного задника с изображением туманно-голубой дали и водной глади, от мощных деревьев с раскидистой кроной на прозрачных тюлевых тканях, что уже не один век воплощают собой лесные кущи, от бутафорского фонтана с живой водой, который выглядит так трогательно и старомодно на фоне последних достижений сценографии - модных ныне натуральных бассейнов, где может плескаться чуть ли не вся труппа театра. Да и плоскость, изображающая фасад сине-серой усадьбы госпожи Гурмыжской, несмотря на реалистическую манеру письма, все же весьма далека от реальности настоящего дома. Стренберг через традиционные элементы декорации передает силу бутафории и утверждает тем самым высшую реальность театральности. Заданная художником традиционная декорация, уместная для классического балета или оперы и служащая оформлением в музыкальном театре, ничуть не повлияла на живой язык комедии, не заставила актеров впасть в грубоватую манеру исполнения, не нарушила, а с еще большей силой обнаружила замысел режиссера - показать через картины старинной жизни извечную драму человеческих судеб.
Если для Островского «Лес» - комедия, то для Соломина «Лес» - драма. В этом заключается главное новаторство постановки спектакля. Режиссер не смеется над персонажами, он им сочувствует и за них переживает. И в этом сострадании нет ни лицемерия, ни высокомерия, ни позы, оно искренне, душевно и глубоко. Это не значит, что «Лес» лишен юмора, что его герои вовсе не смешны, а ситуации, в которые попадают некоторые из них, не забавны. Просто становится неважно, что одни из них «плохие», а другие «хорошие» - ведь те и другие отчаянно стремятся к счастью. Но у одних это счастье какое-то мелкое, фальшивое, искусственное, а у других - подлинное, настоящее.
Грустная и одновременно тоскливо тревожная мелодия предшествует открытию занавеса. Эта лирическая тема спектакля звучит в самых напряженных моментах сценического действия, когда герои решают жизненно важные проблемы, а беззаботно веселый мотив сопровождает те сцены, в которых персонажи проявляют свои не лучшие качества, превращаясь в жалких комедиантов, неумело и неталантливо разыгрывающих придуманные ими же роли. Григорий Гоберник сочинил для «Леса» две основные музыкальные темы. Они и определили жанровую направленность сценического повествования, где радость и печаль неразлучны друг с другом.
В «Лесе» все хотят быть счастливыми - помещица Гурмыжская, ее дальняя родственница, бедная девушка Аксюша, ее жених Петр, купец Восмибратов, Аркашка Счастливцев и Геннадий Несчастливцев, даже ключница Улита. Все стремятся достигнуть желаемого. Правда, пути к идеалу у героев такие же разные, как и они сами.
Вот богатая красавица Раиса Гурмыжская Ирины Муравьевой. Она не из тех женщин, которые легко переходят из разряда молодых в разряд молодящихся. Вдова еще полна сил, обаятельна, игрива, неглупа и временами до жалости суетлива. Ведь время-то ее уходит. Уже давно прошла молодость, и она искренне убеждена, что брак с молодым румяным шалопаем Алексеем Булановым (А. Фаддеев) принесет ей простое женское счастье. Да, она покупает свою личную жизнь, свое фальшивое счастье за деньги от продажи леса. Оскорбляет Несчастливцева, унижает Аксюшу, потакает наушничеству Улиты. Гурмыжская прекрасно понимает, когда и где ведет себя недостойно, но поступить по-другому не хочет и не может. У нее нет времени. Еще год-другой - и будет никому не нужна, а ей так хочется пожить всласть.
Несчастная Аксюша страдает от любви к Петру. И еще больше она страдает оттого, что ее счастье тоже зависит от денег. Подобно васнецовской Аленушке сидит она в мрачном заповедном лесу со своими страшными невеселыми мыслями и приходит к решению, что подлинное счастье и есть настоящая жизнь, а если счастья нет, то и жизнь не нужна. Аксюша Инессы Рахваловой не лишена юношеского максимализма и самоотверженности, но спасает ее в этой жизни только чудо, а чудеса случаются лишь однажды...
А для бродячих актеров Счастливцева и Несчастливцева счастье - это театр, которому они служат, это свобода, которую им дает искусство. В сущности неважно, хорошие они актеры или нет, но именно театр сделал их сердца по-настоящему бескорыстными. Для Соломина служение театру - великая миссия. Режиссер видит в актерах благородных рыцарей из Ламанчи. Мир не станет лучше от этих вечных странников - Дон-Кихота и его верного Санчо, - но они способны заставить людей посмотреть на самих себя со стороны и в глубине души устыдиться собственной мелочности, пошлости, эгоизма. Режиссер убежден в шекспировском афоризме «весь мир - театр» и уверен, что все мы поигрываем свои роли в жизни. У одних это получается талантливо, у других - бездарно. Одни достойны восхищения, другие - жалости, но все без исключения нуждаются в понимании. Ведь заповеден не лес, заповедна душа, и столько в ней низкого, и столько высокого, что и осуждать никого невозможно, только понять и простить. И такой персонаж есть в «Лесе» Малого театра - это Карп. Карпу Евгения Самойлова известна высшая мудрость: плоха ли, хороша ли жизнь, а пройдет она быстро, будто ее и не было.
В «Лесе» Юрия Соломина причудливо и смело переплелись мотивы, на первый взгляд, не очень-то свойственные драматургии Островского. Но Соломин дал спектаклю живое дыхание, насытил его атмосферой современной драмы и таким образом сделал сценическую версию «Леса» близкой драматургии Чехова. «Лес» Юрия Соломина пронизан щемящей грустью, тоской по идеальному и, конечно же, искренней верой...
Если для режиссера-постановщика «Леса» принципиально важно было показать драму через психологию людей, то автора спектакля «Бешеные деньги» В. Иванова такие тонкости не интересовали вовсе.
Островский написал «Бешеные деньги» в 1869 году, на год раньше «Леса». Здесь взгляд Островского на жизнь более предметен и прост: герои не очень сложны, сюжет почти банален, мораль не слишком глубока. Островский смеется над промотавшимися бездельниками, в таком же промотавшемся обществе приветствует безродный буржуазный класс деловых людей, рьяно и напористо сколачивающих свой капитал, порицает женскую спесь и легкомысленное желание быть счастливой только с тем, у кого туго набит кошелек.
В. Иванов верно почувствовал незамысловатость развития действия в «Бешеных деньгах» и хорошо закрученную интригу пьесы, но комедию ставить не стал, а поставил водевиль с элементами детектива.
В этой истории под названием «Бешеные деньги» есть все: козни злодея Глумова, сюжет о том, как бесприданница Лидия Чебоксарова, одержимая идеей подороже продать свою сказочную красоту, получила место скромной экономки в доме собственного мужа. Мораль сей «басни» такова: деньги надо зарабатывать, а не искать где попало.
Художник спектакля А. Глазунов разместил на поворотном круге апартаменты Чебоксаровых, городскую улицу и комнату в домике Василькова. Гостиная Чебоксаровых обставлена богатой мебелью, украшена позолоченными зеркалами, завешана гобеленами с купидонами, заставлена фарфоровыми вазами с цветами. Городская улица с картонными домами и фигурками людей искрится разноцветными фонарями. Комната же в доме Василькова бедна и неказиста. А над всем этим царствует безвкусная реклама! Многочисленные вывески с виньетками сообщают о новом креме для похудения, о галантерейных и мучных товарах, о часах поставщика Двора Его Величества Павла Буре, о премьере в Малом театре «Эмилии Галотти» и так далее. Безусловно, что на приобретение всех этих радостей жизни тратятся бешеные деньги, которые нужны решительно всем.
Господа Кучумов, Телятев, Глумов - одного поля ягоды, хотя у каждого своя индивидуальность. Кучумов В. Баринова - мужчина в летах, похотлив и хвастлив безмерно. Телятев В. Бабятинского легкомысленный ловелас и невыносимый болтун. Глумов К. Демина - субъект болезненно раздражительный и вечно пребывающий в плохом расположении духа. Этой мужской компании веселых и порочных людей под стать главная героиня Лидия Чебоксарова в исполнении С. Амановой. Барышня Чебоксарова не гнушается ни чьими ухаживаниями - ни стариков, ни молодых повес. Даже ее расторопная мамаша Надежда Антоновна, и та временами смотрит на Лидию Юрьевну глазами, полными ужаса.
Лидия Чебоксарова носит себя по сцене как бесценный сосуд, правда, с весьма сомнительным содержимым. Личины меняет легко. Сбросив маску томной барышни, Лидия превращается в злую, алчную, хищную и скандальную женщину, жаждущую поклонения, роскоши и, главное, бешеных денег. Лидия с таким самозабвением и страданием в голосе произносит: «Я как бабочка... Без золотой пыльцы жить не могу», - что становится ясно - искательница злата ни перед чем не остановится. Сложно представить, что Лидия боится погубить свою честь. Эта красотка с таким жаром наступает на всякого, у кого могут быть деньги, что в финальное раскаяние поверить нельзя.
А что же муж - Савва Геннадьич Васильков? Он поначалу тоже бешеный, правда, от распирающих его необузданных чувств к Чебоксаровой. Ничем от других поклонников он не отличается. Похож на всех сразу, и на Телятева, и на Глумова. Главное его достоинство - это сумасшедшая любовь. После женитьбы Васильков немного успокаивается, а к финалу, после всех оскорблений, нанесенных неблагодарной женой, так и вовсе превращается в человека с железной волей.
Актеры не стремятся разобраться в характерах своих героев, ведь, кажется, нюансы водевилю не нужны... Режиссер В. Иванов написал картины нравов московской жизни красками яркими и бесхитростными. В спектакле герои падают в обморок, гоняются друг за другом с пистолетами, истошно кричат, срывают с себя одежды. Здесь главное - вовремя принять нужную позу: притвориться больной, заломить руки от скорби или закатить глаза от возмущения. Здесь актуальность пьесы словно потонула в море внешних эффектов, свойственных водевилю. Так что с точки зрения содержания «Бешеных денег» в Малом театре драматургия Островского несколько потеряла, с точки же зрения театральной формы - безусловно приобрела.
Два спектакля - «Лес» и «Бешеные деньги» - оказались явлениями нетрадиционными, любопытными и способными вызвать споры на самых разных уровнях. Если в конце XX века жанры сценических версий по комедиям Островского оказываются столь разнообразными, то это значит только одно - Островский по-прежнему продолжает быть объектом исследований и материалом для самых дерзких театральных экспериментов.
Жанна ФИЛАТОВА
«Театральная жизнь» 1998, №7
13.04.2006
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН НА «ХУДСОВЕТЕ»
ЮРИЙ СОЛОМИН НА «ХУДСОВЕТЕ»
«Ревизор» в Малом театре – это целая театральная история, которая начинается очень давно: собственно, с момента создания пьесы...
«Ревизор» в Малом театре – это целая театральная история, которая начинается очень давно: собственно, с момента создания пьесы...
ЮРИЙ СОЛОМИН НА «ХУДСОВЕТЕ»
«Ревизор» в Малом театре – это целая театральная история, которая начинается очень давно: собственно, с момента создания пьесы. После неудачной постановки пьесы в Александринке реабилитировали «Ревизора» именно в Малом театре, и сам Щепкин блистательно сыграл роль Городничего. Потом премьерой «Ревизора» открылся филиал Малого театра. В 1938 году именно в роли Хлестакова дебютировал на сцене Малого Игорь Ильинский. Дальше, по цепочке, уже сам Ильинский как режиссер поставил эту пьесу, и в паре с Весником играл Городничего. Хлестакова в той постановке играл Юрий Соломин. И, наконец, уже в 1982 году «Ревизора», в котором Хлестакова играл Виталий Соломин, ставили Евгений Весник и Юрий Соломин. Сейчас нам предстоит увидеть нового «Ревизора» в Малом театре. В своей версии канонической пьесы художественный руководитель театра Юрий Соломин в роли Хлестакова выводит на сцену молодого актера труппы Дмитрия Солодовника. Городничего сыграет народный артист России Александр Потапов. 14 марта Юрий Соломин был в гостях у «Худсовета».
- На самом деле, когда все это перечисляешь, становится даже не по себе: наверно, надо отрешиться от всей этой истории, чтобы получился новый спектакль.
- Когда Вы сейчас это сказали, я даже как-то…(смеется). Вы знаете, когда мы начали репетировать… Поскольку когда-то и молодой Потапов играл трактирного слугу в постановке Ильинского… Конечно, у всех нас, актеров, эта постановка «на слуху». И очень трудно избавиться от этого. И когда мы начали репетировать, меня все спросили, как это сейчас модно: «Какая будет концепция?» Я сказал: «Знаете что, насчет концепции - не знаю, давайте прочитаем пьесу, послушаем – и посмотрим, что, и как, и почему. Просто почитаем». И когда стали читать, то буквально через несколько минут стали улыбаться, а потом – смеяться. Смеяться над тем безобразием, о котором нам поведал Николай Васильевич Гоголь. И вот уже 170 лет невозможно без юмора, без сожаления, наверно, о каких-то вещах смотреть и слушать то, что он написал. Почему? Потому что это настолько «сегодня», что ничего добавлять не надо. «Лекарств дорогих мы не употребляем. Простой человек, если выживет - то он и так выживет, а если умрет – то и так умрет» (неточная цитата - реплика попечителя богоугодных заведений Земляники – прим. ред.).
- Значит, для Вас эта пьеса – часть биографии, часть судьбы актерской и режиссерской. Можно сказать, что она Вас не отпускает – раз Вы возвращаетесь к ней?
- Если учесть, что с 1966 она действительно при мне, и все роли я в общем-то знаю, даже Хлопова как-то играл, выручал спектакль…Да, наверно, можно сказать, что на меня сопровождает не один десяток лет…
- Вы предложили роль Хлестакова молодому актеру труппы. Исторически Хлестакова играли же актеры сложившиеся, мощные… Эта роль такая – «или пан, или пропал». Вы делаете ставку сегодня на актера труппы?
- Ну, я думаю, что он не пропадет (смеется). Во всяком случае, эта роль – очень сложная, очень трудная. И вообще, комедию играть намного сложнее, чем трагедию. Поэтому тут надо на грани – на грани и сложных вещей, и юмора, и так далее, и так далее. Ну, будем надеяться…
- И все-таки: Ваш Хлестаков, он - зло, или, так сказать, «перст судьбы» в этой истории?
- Не надо никаких открытий делать, и никакой он не «без царя в голове», как писали великие критики. Ничего подобного: если читать эту пьесу, то там словами Гоголя Хлестаков говорит: «напишу-ка я все в Петербург к Тряпичкину: он пописывает статейки, пусть-ка он их общелкает хорошенько». Так не может сказать человек «без царя в голове»! Он просто принял то, за что его принимают. Ему было хорошо – тем более, что это сразу началось с застолья, с приема. Ну а что? Так часто и сейчас: если застолье, если прием – и если спросят, кто ты, намекая на какие-нибудь верха – ты и подтвердишь. Такое бывает.
Беседовала Нара Ширалиева. Телеканал «Культура»
«Ревизор» в Малом театре – это целая театральная история, которая начинается очень давно: собственно, с момента создания пьесы. После неудачной постановки пьесы в Александринке реабилитировали «Ревизора» именно в Малом театре, и сам Щепкин блистательно сыграл роль Городничего. Потом премьерой «Ревизора» открылся филиал Малого театра. В 1938 году именно в роли Хлестакова дебютировал на сцене Малого Игорь Ильинский. Дальше, по цепочке, уже сам Ильинский как режиссер поставил эту пьесу, и в паре с Весником играл Городничего. Хлестакова в той постановке играл Юрий Соломин. И, наконец, уже в 1982 году «Ревизора», в котором Хлестакова играл Виталий Соломин, ставили Евгений Весник и Юрий Соломин. Сейчас нам предстоит увидеть нового «Ревизора» в Малом театре. В своей версии канонической пьесы художественный руководитель театра Юрий Соломин в роли Хлестакова выводит на сцену молодого актера труппы Дмитрия Солодовника. Городничего сыграет народный артист России Александр Потапов. 14 марта Юрий Соломин был в гостях у «Худсовета».
- На самом деле, когда все это перечисляешь, становится даже не по себе: наверно, надо отрешиться от всей этой истории, чтобы получился новый спектакль.
- Когда Вы сейчас это сказали, я даже как-то…(смеется). Вы знаете, когда мы начали репетировать… Поскольку когда-то и молодой Потапов играл трактирного слугу в постановке Ильинского… Конечно, у всех нас, актеров, эта постановка «на слуху». И очень трудно избавиться от этого. И когда мы начали репетировать, меня все спросили, как это сейчас модно: «Какая будет концепция?» Я сказал: «Знаете что, насчет концепции - не знаю, давайте прочитаем пьесу, послушаем – и посмотрим, что, и как, и почему. Просто почитаем». И когда стали читать, то буквально через несколько минут стали улыбаться, а потом – смеяться. Смеяться над тем безобразием, о котором нам поведал Николай Васильевич Гоголь. И вот уже 170 лет невозможно без юмора, без сожаления, наверно, о каких-то вещах смотреть и слушать то, что он написал. Почему? Потому что это настолько «сегодня», что ничего добавлять не надо. «Лекарств дорогих мы не употребляем. Простой человек, если выживет - то он и так выживет, а если умрет – то и так умрет» (неточная цитата - реплика попечителя богоугодных заведений Земляники – прим. ред.).
- Значит, для Вас эта пьеса – часть биографии, часть судьбы актерской и режиссерской. Можно сказать, что она Вас не отпускает – раз Вы возвращаетесь к ней?
- Если учесть, что с 1966 она действительно при мне, и все роли я в общем-то знаю, даже Хлопова как-то играл, выручал спектакль…Да, наверно, можно сказать, что на меня сопровождает не один десяток лет…
- Вы предложили роль Хлестакова молодому актеру труппы. Исторически Хлестакова играли же актеры сложившиеся, мощные… Эта роль такая – «или пан, или пропал». Вы делаете ставку сегодня на актера труппы?
- Ну, я думаю, что он не пропадет (смеется). Во всяком случае, эта роль – очень сложная, очень трудная. И вообще, комедию играть намного сложнее, чем трагедию. Поэтому тут надо на грани – на грани и сложных вещей, и юмора, и так далее, и так далее. Ну, будем надеяться…
- И все-таки: Ваш Хлестаков, он - зло, или, так сказать, «перст судьбы» в этой истории?
- Не надо никаких открытий делать, и никакой он не «без царя в голове», как писали великие критики. Ничего подобного: если читать эту пьесу, то там словами Гоголя Хлестаков говорит: «напишу-ка я все в Петербург к Тряпичкину: он пописывает статейки, пусть-ка он их общелкает хорошенько». Так не может сказать человек «без царя в голове»! Он просто принял то, за что его принимают. Ему было хорошо – тем более, что это сразу началось с застолья, с приема. Ну а что? Так часто и сейчас: если застолье, если прием – и если спросят, кто ты, намекая на какие-нибудь верха – ты и подтвердишь. Такое бывает.
Беседовала Нара Ширалиева. Телеканал «Культура»
12.04.2006
Подробнее
«Листая старые подшивки» БЕНЕФИС ВЧЕРА И СЕГОДНЯ
«Листая старые подшивки»
БЕНЕФИС ВЧЕРА И СЕГОДНЯ
В век режиссуры — что не только является общепризнанным, но и вызывает уже заметное раздражение и сопротивление у представителей других театральных цехов — Малый театр стойко сохраняет первенство актера...
БЕНЕФИС ВЧЕРА И СЕГОДНЯ
В век режиссуры — что не только является общепризнанным, но и вызывает уже заметное раздражение и сопротивление у представителей других театральных цехов — Малый театр стойко сохраняет первенство актера...
«Листая старые подшивки»
БЕНЕФИС ВЧЕРА И СЕГОДНЯ
В век режиссуры — что не только является общепризнанным, но и вызывает уже заметное раздражение и сопротивление у представителей других театральных цехов — Малый театр стойко сохраняет первенство актера. Разумеется, это не означает игнорирование режиссерской профессии как таковой, что было бы в наше время просто абсурдным. Тем не менее, несмотря на то, что здесь работали выдающиеся мастера, Малый никогда не называли ни «театром Варпаховского», ни «театром Равенских», ни «театром Хейфеца» по аналогии, скажем, с «театром Любимова» или «театром Эфроса». Для всех во все времена Малый театр — это прежде всего крупные актерские имена, и сегодня главные удачи связаны в первую очередь именно с работами актеров. Попытки же подчинить их самодовлеющей режиссуре или самодостаточной сценографии к успеху не приводят. Очевидно, сама вековая традиция сопротивляется подобному новаторству. Постановочными экспериментами, коих, впрочем, сегодня и так достаточно, Малый не славился никогда. Пользуясь современной телевизионной терминологией, его основной принцип можно определить так: хороший актер — «сам себе режиссер». Ведь исторически сложившаяся и долгие годы существовавшая система актерских бенефисов — не что иное, как саморежиссура, правда, соединенная продолжительный период с режиссурой автора. Бенефисность, разумеется, уже в ином качестве, явление сегодня достаточно распространенное и не только на сцене Малого. Эта форма, конечно, имеет свои «за» и «против», поскольку вольное или невольное выдвижение того или иного актера на первый план в условиях утвердившегося «ансамблевого театра» далеко не всегда кажется правомерным. Однако традиция эта, идущая от театра XIX века, и в значительной степени — Малого, славившегося бенефисами М. Щепкина, П. Мочалова, В. Живокини, П. Садовского, Г. Федотовой, А. Ленского, М. Ермоловой, то и дело дает о себе знать.
По всей видимости, от актерских бенефисов берет начало и другая, по сей день весьма живучая и устойчивая традиция Малого театра: актеров-режиссеров. Здесь их список достаточно внушителен: начиная с А. П. Ленского и А. И. Южина и позднее — А.Д. Дикий, П.М. Садовский, Б.А. Бабочкин, М.И. Жаров, В.Н. Пашенная, И.В. Ильинский, Е.Я. Весник, М. И. Царев, В.И. Хохряков, К.А. Зубов, В.В. Кенигсон, В.И. Коршунов, В.М. Соломин, Э.Е. Марцевич, Ю.М. Соломин, А.В. Коршунов... Конечно, по преимуществу это режиссура особого рода — не постановочно-концептуальная, а, если можно так сказать, драматургически-актерская. Режиссура, целью которой изначально является не столько неожиданность и новизна прочтения, сколько попытка максимально приблизиться к авторскому варианту текста, соединенная с подробной актерской разработкой характеров. Однако нельзя не отметить и достаточно парадоксальные ситуации, одна из которых сложилась, к примеру, на рубеже 60-х годов. Именно неожиданное прочтение «Иванова» Борисом Бабочкиным, одновременно исполнившим в спектакле главную роль, по сути, положило начало периоду «жестокого», концептуального Чехова последующих десятилетий, ознаменованных режиссерским монологизмом, активным интересом к «новым формам» и подчеркнутой актуализацией классики.
В целом же «актерская режиссура» Малого театра решает иные задачи, и решает их в первую очередь через актера, отводя остальным компонентам спектакля вспомогательную роль. В этом тоже есть как сильные, так и слабые стороны. При интересной разработке отдельных характеров не всегда удается привести их к общему знаменателю, отчего страдает целостность спектакля. Что же касается соотношения постановочных изысканий и исполнительского искусства, то приоритет последнего кажется вполне оправданным, поскольку первенство актера является одной из главных составляющих общей культурной традиции Малого театра, определяющих его стиль и его эстетику.
Надо сказать, что и в последних премьерах Малого театра «актерская тема» в разных ее ипостасях дает определенный повод для размышления. Так, в спектакле «Лес» по пьесе А.Н. Островского (постановка Юрия Соломина) она выходит на первый план и в тематическом, и в исполнительском отношении. «Это диплом моей любви к актерам», — признался Виктор Павлов, принимая Приз Фонда К. С. Станиславского «Московская премьера», присужденный за роль Счастливцева. Его герой действительно актер по призванию, а не только по житейской необходимости. И актер явно талантливый, что редко акцентировалось во множестве известных интерпретаций. Здесь же в том можно убедиться «наглядно». Счастливцев, а одновременно и сам исполнитель роли, словно выступает в качестве бенефицианта, демонстрируя свои возможности в разных жанрах и амплуа. И опять возникает историческая параллель с бенефисами прошлого века.
В пьесе Счастливцев явно к знаменитостям не принадлежит. Провинциальный актер, кочующий из Вологды в Керчь, о котором, по словам Несчастливцева, в немногочисленных рецензиях пишут далеко не лестно. Виктор Павлов, как будто вступая в спор с этой оценкой, демонстрирует потенциальные артистические возможности своего героя, проигрывая каждую из «актерских баек» как отдельный, вполне законченный спектакль. Так известная история с заигравшимся трагиком, представленная в лицах, приобретает дополнительную объемность и многомерность. Тут и колоритно сыгранные характеры участников этой занимательной сценки, и комизм ситуации, и актерская обида. Счастливцев — Павлов «инсценирует» житейские сюжеты так, что, не видя его «в работе», зрители вполне могут представить себе его сценические образы. Не прошел незамеченным и переход в комики из героев-любовников, одного из которых он полушутя проиграл во время ночного свидания с Улитой. Счастливцев может изобразить и важного, надменного господина, и послушного слугу, сохраняющего чувство собственного достоинства. Его актерское и человеческое амплуа не ограничивается узкими рамками. А маска шута — это своего рода самозащита. К тому же если вспомнить шекспировских шутов, то они всегда были талантливы и мудры. Счастливцев — Павлов смешон и одновременно трагичен, но отнюдь не жалок. В нем чувствуется и нереализованность талантливого актера, и бесприютность бедного человека, уставшего от постоянной необходимости заботиться о хлебе насущном и в то же время не способного жить скучной жизнью тихого обывателя. Это становится вполне очевидным после такого же театрализованного рассказа о невыносимо благополучном, размеренном существовании у родственников, от которого он бежал без оглядки. Бежал от сонной жизни, лишившей его свободы, возможности импровизировать, играть. А игра — это его стихия, его призвание и его крест, от которого ему никуда не убежать, как и его собрату по профессии — трагику Несчастливцеву.
Впрочем, Несчастливцев — Александр Ермаков мало чем напоминает «классического трагика» с поставленным басом и громогласными речами. В его интонациях порой проскальзывает избыточный пафос, но в целом это человек, вполне реально осознающий свое положение. Его фамилия — это не только сценическое амплуа, но и человеческая судьба, что для него, собственно, почти едино. Тоже, прежде всего, талантливый актер, чья творческая нереализованность воплощается в разыгрывании всевозможных жизненных ситуаций и мечтах о собственной, пусть малочисленной, труппе. Сегодня, когда актерские объединения на разовых постановках опять приобретают все большую актуальность, остается предположить, что спектакль, сыгранный Аксюшей (И. Рахвалова), Счастливцевым и Несчастливцевым, не стал бы одной из скоропалительных коммерческих поделок, а оказался среди тех счастливых исключений, которые пока не очень часто, но встречаются в так называемых современных антрепризах. Но поскольку этой мечте еще не суждено осуществиться, Несчастливцев — Ермаков, «сойдя со сцены героем», живет в соответствии со своим амплуа, практически не ощущая границы между игрой и реальностью. Преображение в шекспировского героя или шиллеровского благородного разбойника для него столь органично, что и ни у кого из окружающих не возникает сомнения в подлинности его игры. Более того, вольно или невольно Несчастливцеву начинают подыгрывать, а он словно бы «режиссирует» ту или иную житейскую ситуацию. Так, к примеру, Гурмыжская (И. Муравьева) вынуждена мгновенно сменить барское высокомерие на притворное послушание, покорность и доброжелательность. Впрочем, элемент игры, как формы существования, присутствует в спектакле и у ряда других персонажей. Каждый как будто примеряет на себя какую-то роль, и чаще всего в этой «игре» гораздо меньше искренности и таланта, чем в игре актерской. Актерство как профессия и как форма существования — две грани одной темы возникают в спектакле в некоем единстве противоположностей. Игра как призвание, судьба и игра как способ достижения мелких, прагматических целей. Это противопоставление особенно ощутимо в финальном монологе об актерах и комедиантах, который произносит Несчастливцев, обращаясь к Гурмыжской и ее гостям. Монолог, так же выстроенный, как отдельный спектакль, с солирующим актером и сидящими поодаль «зрителями». Солирующая роль, отведенная Счастливцеву и Несчастливцеву, подчеркивается и несколько театрально эффектным финалом, когда актеры, гордо покидающие царство «комедиантов», удаляются в глубь сцены, а им навстречу торжественно опускаются яркие цветные софиты, как символ театра, символ подлинного искусства.
То, что «Лес» прежде всего спектакль актерский не только по теме, но и по форме постановки, наделяет его теми же плюсами и минусами, которые, очевидно, неизбежны при подобном подходе. С одной стороны, особая тщательность в разработке характеров, выдвинутых на первый план, придает им дополнительную значимость, с другой — эпизоды, выстроенные как отдельные моноспектакли, порой кажутся самодостаточными и излишне превалирующими над остальным действием. Бенефисность, дающая актеру возможность раскрыться в полной мере, в то же время иногда оказывается в ущерб целостности постановки.
Еще один вариант «актерского спектакля» — «Чайка» А. Чехова (режиссер В. Драгунов, руководитель постановки (Ю.Соломин). Выделить «бенефициантов» здесь намного труднее, поскольку можно сказать, что таковыми являются практически все. Разработка ролей подробна и точна, каждый характер по-своему интересен, хотя и несколько обособлен, а потому определенная дробность и распадение «на отдельные составляющие» присутствуют и в этом спектакле. «Чайка» Малого театра, словно вопреки многочисленным режиссерским изысканиям, выпавшим на долю пьесы, в частности, и в последние десятилетия, откровенно не претендует на некую сверхоригинальную концепцию и «новую форму». В то же время многие персонажи кажутся довольно неожиданными, во многом благодаря индивидуальности того или иного актера. Так, Медведенко — В. Богин не просто нелепый и жалкий недотепа, что нередко бывает, а загнанный жизнью в угол интеллигент, тонкий, деликатный и глубоко трагичный в осознании безысходности своего существования. Скромный, выдержанный доктор Дорн — А. Михайлов выглядит здесь своего рода исповедником, утешителем, миротворцем. Сорин — В. Коршунов не только «человек, который хотел», но человек, на склоне лет вдруг понявший, что у него «пропала жизнь», и страдающий от невозвратности ушедших лет, от невозможности наверстать упущенное...
Однако все же главные герои чеховской пьесы — люди театра и литературы. Кстати сказать, и две центральные фигуры, издавна первенствовавшие в Малом театре — актер и драматург, так что «предмет разговора» достаточно близок. Несостоявшаяся актриса в «Лесе» — И. Рахвалова — она же Нина Заречная, актрисой ставшая. Романтический трагик Несчастливцев обещал Аксюше радость и восторги творчества. Нине пришлось постичь и другую сторону актерской судьбы. Романтизм Заречной — Рахваловой переплавился в фанатизм, детская наивность сменилась ожесточенностью. В конфузливой провинциальной девочке-простушке, одетой в белую вышитую рубашку и деревенский сарафан, ничто не предвещает будущей актрисы. И ее дебют в пьесе Треплева тому подтверждение — нарочитый пафос в произнесении текста, излишняя суетливость в движениях, откровенная беспомощность и неумелость. Лишь в финале, после истерических и жестоких откровений и обвинений, адресованных прежде всего к себе самой, усталая, измученная Нина скажет спокойно и твердо: «Я уже настоящая актриса...» Но чего в этих словах больше — правды или фантазии больного воображения, с уверенностью сказать нельзя. Собственно, это многоточие заложено в самой пьесе, потому Заречную и играют то победительницей, утвердившейся в своем призвании и имеющей право на него, то предательницей, изменившей не только Треплеву, но и своему таланту, то сломавшейся полубезумной, а то и вовсе изначально не состоятельной дилетанткой, чьи мечты о высоком пути в искусстве имеют под собой слишком мало оснований.
Но похоже, что на сей раз создателей спектакля занимает не столько степень таланта и профессиональной состоятельности того или иного представителя мира искусства, сколько проявление их человеческих качеств в самых обыденных, житейских ситуациях. «Чайка» Малого театра — это спектакль не о «жизни в искусстве», а о жизни людей, которые волею судьбы оказались в мире искусства, быть может, отчасти случайно, как могли бы оказаться и в каком-то другом. О том, какая актриса Аркадина — И. Муравьева, наверное, можно сказать лишь одно — комическая, а еще точнее — водевильная. В остальном же она, пожалуй, ближе к провинциальным актрисам Островского, конечно, не к Негиной или Кручининой, а к Смельской или Коринкиной. Только те хитрее, циничнее и находчивее. Аркадина — Муравьева напориста, беспардонна, хамовата, но открыта. И перепады ее настроений — от раздражения к смеху, от материнской нежности к ожесточению — выглядят столь органичными и естественными, что определение, данное ей сыном, — «психологический курьез», кажется здесь не совсем уместным. Она абсолютно проста, даже простовата. Гурмыжская Муравьевой, пожалуй, в большей степени актриса, чем Аркадина. Когда же последняя пытается играть в жизни, то эти попытки отдают таким наигрышем, что выглядят невероятно нелепыми и смешными. И тут оказывается прав Треплев, обвинявший мать в том, что она играет «в жалких, бездарных пьесах». Очевидно, штампы, приобретенные ею на сцене, она и пускает в ход в жизни. Объяснение с Тригориным выглядит наглядной иллюстрацией подобного забавно легкомысленного водевиля. Никаких тонких психологических «пристроек» и полутонов. «Штурм» Тригорина Аркадина — Муравьева проводит с невероятным напором и комическим энтузиазмом. Откровенное восхваление приправлено дикими воплями, сумбурной беготней, и кажется, вот-вот перейдет в рукоприкладство.
Совершенно естественно, что после подобной кутерьмы Тригорин — Ю. Соломин, принимающий эту сцену как нечто привычно-неизбежное, сидит с всклокоченными волосами и кислым выражением лица, усталый и усмиренный. Собственно, и свою писательскую деятельность он как будто принимает как привычную неизбежность. В его монологе о муках творчества и профессиональном долге звучит некая ерническая насмешка над тем высшим предназначением и величием, которые приписывает ему юная восторженная поклонница — Нина Заречная, трепетно просящая автограф у знаменитости. Он и разговаривает с ней, как с наивным ребенком, которому еще неведома усталость от бессмысленной суеты, неудовлетворенности, разочарования, скрытых за видимым благополучием «прекрасной, светлой, интересной жизни». В это придуманное Ниной благоденствие известного писателя Тригорин — Соломин не только не верит, он смеется и над своей славой, и над теми высокими словами, которые сам произносит. Его ирония — своего рода самозащита усталого человека, в котором окружающие хотят видеть нечто иное, чем есть на самом деле. Впрочем, иронический тон в целом свойствен «разговорам о литературе» в постановках «Чайки» последних лет. Как и все большее тяготение к комедийности — жанру, обозначенному самим автором. Актерско-писательские проблемы редко выносятся в центр спектаклей, гораздо чаще они сознательно растворяются в других темах или являются основой для более широких обобщений, выходящих за рамки искусства.
И в «Чайке» Малого (в отличие от «Леса») тема театра не кажется особенно рельефной и подчеркнуто превалирующей над всеми прочими. И все же здесь есть человек театра — не потому, что его «жизнь в искусстве» удалась, скорее, напротив, но он — дитя театра, хочет он того или нет, это — его судьба. Треплев — А. Коршунов отнюдь не выдвигается специально на первый план, наоборот, он скромен, тих и мало похож на юного максималиста-фанатика, жаждущего самоутверждения путем отрицания всего и вся. Он слишком хорошо знает театр, в котором играет его мать, знает не только его минусы, но и плюсы. Быть может, поэтому в его спектакле абстрактность текста и мистическое звучание музыки соединяется с вполне реалистической декорацией. Конечно, он тоже ищет свои «новые формы», раздражается, обижается, сердится на Аркадину и Тригорина, но им руководит не «бес разрушения» и желание противопоставить себя всем остальным, а стремление отыскать свое место в том мире, в который он погружен с детства и из которого ему никуда не уйти. Треплев — Коршунов изначально мудрее и самокритичнее. После провала спектакля он приходит к Нине раздавленным, несчастным, каким-то затихшим, но не истерично озлобленным. И с матерью он нежный, мягкий, жалкий. Вспышки ревности и обиды кратковременны, а болезненный самоанализ, переходящий в самоедство, постоянен. В последнем разговоре с Заречной Треплев — Коршунов кажется сильно постаревшим, усталым, потерянным, как будто давно готовым к своему финальному решению. Он так и не нашел своего места в том мире, в котором живет, а другого у него нет.
В двух спектаклях Малого о людях театра на последних смотрят как бы с разных сторон, в одном случае больше акцентируя внимание на профессиональной принадлежности, в другом — на человеческих проявлениях. И отношение к ним во многом разное: в первом случае чуть приподнятое, даже несколько романтическое, во втором — ироническое или же сочувственное. Да и тема «актерского театра» имеет разные грани и ракурсы. То, что XX век — век режиссерских, сценографических и прочих экспериментов, ни у кого не вызывает ни сомнений, ни возражений. Но вряд ли кому-нибудь придет в голову требовать от «Кабуки» или «Комеди Франсез» чего-либо сверхавангардного. Русский реалистический театр с его актерскими традициями — это то, что заложено генетически, в остальном же дело за профессионализмом и способностью принять тригоринский постулат: «Всем хватит места — и старым и новым формам. Зачем толкаться?»
МАРИНА ГАЕВСКАЯ
«Театральная жизнь», 1998, №7
БЕНЕФИС ВЧЕРА И СЕГОДНЯ
В век режиссуры — что не только является общепризнанным, но и вызывает уже заметное раздражение и сопротивление у представителей других театральных цехов — Малый театр стойко сохраняет первенство актера. Разумеется, это не означает игнорирование режиссерской профессии как таковой, что было бы в наше время просто абсурдным. Тем не менее, несмотря на то, что здесь работали выдающиеся мастера, Малый никогда не называли ни «театром Варпаховского», ни «театром Равенских», ни «театром Хейфеца» по аналогии, скажем, с «театром Любимова» или «театром Эфроса». Для всех во все времена Малый театр — это прежде всего крупные актерские имена, и сегодня главные удачи связаны в первую очередь именно с работами актеров. Попытки же подчинить их самодовлеющей режиссуре или самодостаточной сценографии к успеху не приводят. Очевидно, сама вековая традиция сопротивляется подобному новаторству. Постановочными экспериментами, коих, впрочем, сегодня и так достаточно, Малый не славился никогда. Пользуясь современной телевизионной терминологией, его основной принцип можно определить так: хороший актер — «сам себе режиссер». Ведь исторически сложившаяся и долгие годы существовавшая система актерских бенефисов — не что иное, как саморежиссура, правда, соединенная продолжительный период с режиссурой автора. Бенефисность, разумеется, уже в ином качестве, явление сегодня достаточно распространенное и не только на сцене Малого. Эта форма, конечно, имеет свои «за» и «против», поскольку вольное или невольное выдвижение того или иного актера на первый план в условиях утвердившегося «ансамблевого театра» далеко не всегда кажется правомерным. Однако традиция эта, идущая от театра XIX века, и в значительной степени — Малого, славившегося бенефисами М. Щепкина, П. Мочалова, В. Живокини, П. Садовского, Г. Федотовой, А. Ленского, М. Ермоловой, то и дело дает о себе знать.
По всей видимости, от актерских бенефисов берет начало и другая, по сей день весьма живучая и устойчивая традиция Малого театра: актеров-режиссеров. Здесь их список достаточно внушителен: начиная с А. П. Ленского и А. И. Южина и позднее — А.Д. Дикий, П.М. Садовский, Б.А. Бабочкин, М.И. Жаров, В.Н. Пашенная, И.В. Ильинский, Е.Я. Весник, М. И. Царев, В.И. Хохряков, К.А. Зубов, В.В. Кенигсон, В.И. Коршунов, В.М. Соломин, Э.Е. Марцевич, Ю.М. Соломин, А.В. Коршунов... Конечно, по преимуществу это режиссура особого рода — не постановочно-концептуальная, а, если можно так сказать, драматургически-актерская. Режиссура, целью которой изначально является не столько неожиданность и новизна прочтения, сколько попытка максимально приблизиться к авторскому варианту текста, соединенная с подробной актерской разработкой характеров. Однако нельзя не отметить и достаточно парадоксальные ситуации, одна из которых сложилась, к примеру, на рубеже 60-х годов. Именно неожиданное прочтение «Иванова» Борисом Бабочкиным, одновременно исполнившим в спектакле главную роль, по сути, положило начало периоду «жестокого», концептуального Чехова последующих десятилетий, ознаменованных режиссерским монологизмом, активным интересом к «новым формам» и подчеркнутой актуализацией классики.
В целом же «актерская режиссура» Малого театра решает иные задачи, и решает их в первую очередь через актера, отводя остальным компонентам спектакля вспомогательную роль. В этом тоже есть как сильные, так и слабые стороны. При интересной разработке отдельных характеров не всегда удается привести их к общему знаменателю, отчего страдает целостность спектакля. Что же касается соотношения постановочных изысканий и исполнительского искусства, то приоритет последнего кажется вполне оправданным, поскольку первенство актера является одной из главных составляющих общей культурной традиции Малого театра, определяющих его стиль и его эстетику.
Надо сказать, что и в последних премьерах Малого театра «актерская тема» в разных ее ипостасях дает определенный повод для размышления. Так, в спектакле «Лес» по пьесе А.Н. Островского (постановка Юрия Соломина) она выходит на первый план и в тематическом, и в исполнительском отношении. «Это диплом моей любви к актерам», — признался Виктор Павлов, принимая Приз Фонда К. С. Станиславского «Московская премьера», присужденный за роль Счастливцева. Его герой действительно актер по призванию, а не только по житейской необходимости. И актер явно талантливый, что редко акцентировалось во множестве известных интерпретаций. Здесь же в том можно убедиться «наглядно». Счастливцев, а одновременно и сам исполнитель роли, словно выступает в качестве бенефицианта, демонстрируя свои возможности в разных жанрах и амплуа. И опять возникает историческая параллель с бенефисами прошлого века.
В пьесе Счастливцев явно к знаменитостям не принадлежит. Провинциальный актер, кочующий из Вологды в Керчь, о котором, по словам Несчастливцева, в немногочисленных рецензиях пишут далеко не лестно. Виктор Павлов, как будто вступая в спор с этой оценкой, демонстрирует потенциальные артистические возможности своего героя, проигрывая каждую из «актерских баек» как отдельный, вполне законченный спектакль. Так известная история с заигравшимся трагиком, представленная в лицах, приобретает дополнительную объемность и многомерность. Тут и колоритно сыгранные характеры участников этой занимательной сценки, и комизм ситуации, и актерская обида. Счастливцев — Павлов «инсценирует» житейские сюжеты так, что, не видя его «в работе», зрители вполне могут представить себе его сценические образы. Не прошел незамеченным и переход в комики из героев-любовников, одного из которых он полушутя проиграл во время ночного свидания с Улитой. Счастливцев может изобразить и важного, надменного господина, и послушного слугу, сохраняющего чувство собственного достоинства. Его актерское и человеческое амплуа не ограничивается узкими рамками. А маска шута — это своего рода самозащита. К тому же если вспомнить шекспировских шутов, то они всегда были талантливы и мудры. Счастливцев — Павлов смешон и одновременно трагичен, но отнюдь не жалок. В нем чувствуется и нереализованность талантливого актера, и бесприютность бедного человека, уставшего от постоянной необходимости заботиться о хлебе насущном и в то же время не способного жить скучной жизнью тихого обывателя. Это становится вполне очевидным после такого же театрализованного рассказа о невыносимо благополучном, размеренном существовании у родственников, от которого он бежал без оглядки. Бежал от сонной жизни, лишившей его свободы, возможности импровизировать, играть. А игра — это его стихия, его призвание и его крест, от которого ему никуда не убежать, как и его собрату по профессии — трагику Несчастливцеву.
Впрочем, Несчастливцев — Александр Ермаков мало чем напоминает «классического трагика» с поставленным басом и громогласными речами. В его интонациях порой проскальзывает избыточный пафос, но в целом это человек, вполне реально осознающий свое положение. Его фамилия — это не только сценическое амплуа, но и человеческая судьба, что для него, собственно, почти едино. Тоже, прежде всего, талантливый актер, чья творческая нереализованность воплощается в разыгрывании всевозможных жизненных ситуаций и мечтах о собственной, пусть малочисленной, труппе. Сегодня, когда актерские объединения на разовых постановках опять приобретают все большую актуальность, остается предположить, что спектакль, сыгранный Аксюшей (И. Рахвалова), Счастливцевым и Несчастливцевым, не стал бы одной из скоропалительных коммерческих поделок, а оказался среди тех счастливых исключений, которые пока не очень часто, но встречаются в так называемых современных антрепризах. Но поскольку этой мечте еще не суждено осуществиться, Несчастливцев — Ермаков, «сойдя со сцены героем», живет в соответствии со своим амплуа, практически не ощущая границы между игрой и реальностью. Преображение в шекспировского героя или шиллеровского благородного разбойника для него столь органично, что и ни у кого из окружающих не возникает сомнения в подлинности его игры. Более того, вольно или невольно Несчастливцеву начинают подыгрывать, а он словно бы «режиссирует» ту или иную житейскую ситуацию. Так, к примеру, Гурмыжская (И. Муравьева) вынуждена мгновенно сменить барское высокомерие на притворное послушание, покорность и доброжелательность. Впрочем, элемент игры, как формы существования, присутствует в спектакле и у ряда других персонажей. Каждый как будто примеряет на себя какую-то роль, и чаще всего в этой «игре» гораздо меньше искренности и таланта, чем в игре актерской. Актерство как профессия и как форма существования — две грани одной темы возникают в спектакле в некоем единстве противоположностей. Игра как призвание, судьба и игра как способ достижения мелких, прагматических целей. Это противопоставление особенно ощутимо в финальном монологе об актерах и комедиантах, который произносит Несчастливцев, обращаясь к Гурмыжской и ее гостям. Монолог, так же выстроенный, как отдельный спектакль, с солирующим актером и сидящими поодаль «зрителями». Солирующая роль, отведенная Счастливцеву и Несчастливцеву, подчеркивается и несколько театрально эффектным финалом, когда актеры, гордо покидающие царство «комедиантов», удаляются в глубь сцены, а им навстречу торжественно опускаются яркие цветные софиты, как символ театра, символ подлинного искусства.
То, что «Лес» прежде всего спектакль актерский не только по теме, но и по форме постановки, наделяет его теми же плюсами и минусами, которые, очевидно, неизбежны при подобном подходе. С одной стороны, особая тщательность в разработке характеров, выдвинутых на первый план, придает им дополнительную значимость, с другой — эпизоды, выстроенные как отдельные моноспектакли, порой кажутся самодостаточными и излишне превалирующими над остальным действием. Бенефисность, дающая актеру возможность раскрыться в полной мере, в то же время иногда оказывается в ущерб целостности постановки.
Еще один вариант «актерского спектакля» — «Чайка» А. Чехова (режиссер В. Драгунов, руководитель постановки (Ю.Соломин). Выделить «бенефициантов» здесь намного труднее, поскольку можно сказать, что таковыми являются практически все. Разработка ролей подробна и точна, каждый характер по-своему интересен, хотя и несколько обособлен, а потому определенная дробность и распадение «на отдельные составляющие» присутствуют и в этом спектакле. «Чайка» Малого театра, словно вопреки многочисленным режиссерским изысканиям, выпавшим на долю пьесы, в частности, и в последние десятилетия, откровенно не претендует на некую сверхоригинальную концепцию и «новую форму». В то же время многие персонажи кажутся довольно неожиданными, во многом благодаря индивидуальности того или иного актера. Так, Медведенко — В. Богин не просто нелепый и жалкий недотепа, что нередко бывает, а загнанный жизнью в угол интеллигент, тонкий, деликатный и глубоко трагичный в осознании безысходности своего существования. Скромный, выдержанный доктор Дорн — А. Михайлов выглядит здесь своего рода исповедником, утешителем, миротворцем. Сорин — В. Коршунов не только «человек, который хотел», но человек, на склоне лет вдруг понявший, что у него «пропала жизнь», и страдающий от невозвратности ушедших лет, от невозможности наверстать упущенное...
Однако все же главные герои чеховской пьесы — люди театра и литературы. Кстати сказать, и две центральные фигуры, издавна первенствовавшие в Малом театре — актер и драматург, так что «предмет разговора» достаточно близок. Несостоявшаяся актриса в «Лесе» — И. Рахвалова — она же Нина Заречная, актрисой ставшая. Романтический трагик Несчастливцев обещал Аксюше радость и восторги творчества. Нине пришлось постичь и другую сторону актерской судьбы. Романтизм Заречной — Рахваловой переплавился в фанатизм, детская наивность сменилась ожесточенностью. В конфузливой провинциальной девочке-простушке, одетой в белую вышитую рубашку и деревенский сарафан, ничто не предвещает будущей актрисы. И ее дебют в пьесе Треплева тому подтверждение — нарочитый пафос в произнесении текста, излишняя суетливость в движениях, откровенная беспомощность и неумелость. Лишь в финале, после истерических и жестоких откровений и обвинений, адресованных прежде всего к себе самой, усталая, измученная Нина скажет спокойно и твердо: «Я уже настоящая актриса...» Но чего в этих словах больше — правды или фантазии больного воображения, с уверенностью сказать нельзя. Собственно, это многоточие заложено в самой пьесе, потому Заречную и играют то победительницей, утвердившейся в своем призвании и имеющей право на него, то предательницей, изменившей не только Треплеву, но и своему таланту, то сломавшейся полубезумной, а то и вовсе изначально не состоятельной дилетанткой, чьи мечты о высоком пути в искусстве имеют под собой слишком мало оснований.
Но похоже, что на сей раз создателей спектакля занимает не столько степень таланта и профессиональной состоятельности того или иного представителя мира искусства, сколько проявление их человеческих качеств в самых обыденных, житейских ситуациях. «Чайка» Малого театра — это спектакль не о «жизни в искусстве», а о жизни людей, которые волею судьбы оказались в мире искусства, быть может, отчасти случайно, как могли бы оказаться и в каком-то другом. О том, какая актриса Аркадина — И. Муравьева, наверное, можно сказать лишь одно — комическая, а еще точнее — водевильная. В остальном же она, пожалуй, ближе к провинциальным актрисам Островского, конечно, не к Негиной или Кручининой, а к Смельской или Коринкиной. Только те хитрее, циничнее и находчивее. Аркадина — Муравьева напориста, беспардонна, хамовата, но открыта. И перепады ее настроений — от раздражения к смеху, от материнской нежности к ожесточению — выглядят столь органичными и естественными, что определение, данное ей сыном, — «психологический курьез», кажется здесь не совсем уместным. Она абсолютно проста, даже простовата. Гурмыжская Муравьевой, пожалуй, в большей степени актриса, чем Аркадина. Когда же последняя пытается играть в жизни, то эти попытки отдают таким наигрышем, что выглядят невероятно нелепыми и смешными. И тут оказывается прав Треплев, обвинявший мать в том, что она играет «в жалких, бездарных пьесах». Очевидно, штампы, приобретенные ею на сцене, она и пускает в ход в жизни. Объяснение с Тригориным выглядит наглядной иллюстрацией подобного забавно легкомысленного водевиля. Никаких тонких психологических «пристроек» и полутонов. «Штурм» Тригорина Аркадина — Муравьева проводит с невероятным напором и комическим энтузиазмом. Откровенное восхваление приправлено дикими воплями, сумбурной беготней, и кажется, вот-вот перейдет в рукоприкладство.
Совершенно естественно, что после подобной кутерьмы Тригорин — Ю. Соломин, принимающий эту сцену как нечто привычно-неизбежное, сидит с всклокоченными волосами и кислым выражением лица, усталый и усмиренный. Собственно, и свою писательскую деятельность он как будто принимает как привычную неизбежность. В его монологе о муках творчества и профессиональном долге звучит некая ерническая насмешка над тем высшим предназначением и величием, которые приписывает ему юная восторженная поклонница — Нина Заречная, трепетно просящая автограф у знаменитости. Он и разговаривает с ней, как с наивным ребенком, которому еще неведома усталость от бессмысленной суеты, неудовлетворенности, разочарования, скрытых за видимым благополучием «прекрасной, светлой, интересной жизни». В это придуманное Ниной благоденствие известного писателя Тригорин — Соломин не только не верит, он смеется и над своей славой, и над теми высокими словами, которые сам произносит. Его ирония — своего рода самозащита усталого человека, в котором окружающие хотят видеть нечто иное, чем есть на самом деле. Впрочем, иронический тон в целом свойствен «разговорам о литературе» в постановках «Чайки» последних лет. Как и все большее тяготение к комедийности — жанру, обозначенному самим автором. Актерско-писательские проблемы редко выносятся в центр спектаклей, гораздо чаще они сознательно растворяются в других темах или являются основой для более широких обобщений, выходящих за рамки искусства.
И в «Чайке» Малого (в отличие от «Леса») тема театра не кажется особенно рельефной и подчеркнуто превалирующей над всеми прочими. И все же здесь есть человек театра — не потому, что его «жизнь в искусстве» удалась, скорее, напротив, но он — дитя театра, хочет он того или нет, это — его судьба. Треплев — А. Коршунов отнюдь не выдвигается специально на первый план, наоборот, он скромен, тих и мало похож на юного максималиста-фанатика, жаждущего самоутверждения путем отрицания всего и вся. Он слишком хорошо знает театр, в котором играет его мать, знает не только его минусы, но и плюсы. Быть может, поэтому в его спектакле абстрактность текста и мистическое звучание музыки соединяется с вполне реалистической декорацией. Конечно, он тоже ищет свои «новые формы», раздражается, обижается, сердится на Аркадину и Тригорина, но им руководит не «бес разрушения» и желание противопоставить себя всем остальным, а стремление отыскать свое место в том мире, в который он погружен с детства и из которого ему никуда не уйти. Треплев — Коршунов изначально мудрее и самокритичнее. После провала спектакля он приходит к Нине раздавленным, несчастным, каким-то затихшим, но не истерично озлобленным. И с матерью он нежный, мягкий, жалкий. Вспышки ревности и обиды кратковременны, а болезненный самоанализ, переходящий в самоедство, постоянен. В последнем разговоре с Заречной Треплев — Коршунов кажется сильно постаревшим, усталым, потерянным, как будто давно готовым к своему финальному решению. Он так и не нашел своего места в том мире, в котором живет, а другого у него нет.
В двух спектаклях Малого о людях театра на последних смотрят как бы с разных сторон, в одном случае больше акцентируя внимание на профессиональной принадлежности, в другом — на человеческих проявлениях. И отношение к ним во многом разное: в первом случае чуть приподнятое, даже несколько романтическое, во втором — ироническое или же сочувственное. Да и тема «актерского театра» имеет разные грани и ракурсы. То, что XX век — век режиссерских, сценографических и прочих экспериментов, ни у кого не вызывает ни сомнений, ни возражений. Но вряд ли кому-нибудь придет в голову требовать от «Кабуки» или «Комеди Франсез» чего-либо сверхавангардного. Русский реалистический театр с его актерскими традициями — это то, что заложено генетически, в остальном же дело за профессионализмом и способностью принять тригоринский постулат: «Всем хватит места — и старым и новым формам. Зачем толкаться?»
МАРИНА ГАЕВСКАЯ
«Театральная жизнь», 1998, №7
10.04.2006
Подробнее
«РЕВИЗОР» НА СЦЕНЕ МАЛОГО
«РЕВИЗОР» НА СЦЕНЕ МАЛОГО
Сегодня в столице уже семь театров играют никогда не стареющий шедевр великого классика. Последняя по времени премьера - на сцене Малого театра...
Сегодня в столице уже семь театров играют никогда не стареющий шедевр великого классика. Последняя по времени премьера - на сцене Малого театра...
«РЕВИЗОР» НА СЦЕНЕ МАЛОГО
Еще в первые недели нового сезона в Москве было три постановки гоголевского «Ревизора». Четвертая ушла со сцены в конце предыдущего сезона (в Драматическом театре имени К.С. Станиславского). А сегодня в столице уже семь театров играют никогда не стареющий шедевр великого классика. Последняя по времени премьера - на сцене Малого театра.
Кстати сказать, в Малом «Ревизор» практически не выходит из репертуара. И если обратиться только к среднему поколению исполнителей, то, естественно, прежде всего придут на память два первоклассных и совершенно разных по внешнему рисунку Хлестакова - тот, что был прожит на сцене Виталием Соломиным, и тот, что еще до Виталия играл нынешний постановщик спектакля - Юрий Соломин. Понятно, что Малый - прежде всего театр классической драматургии (об этом мы говорили уже не раз). И также понятно, что Юрий Соломин, выступая как режиссер-постановщик, тоже обращается к классике. К русской классике - напомним такие его работы, как «Лес» или «Три сестры» , - они из спектаклей- «долгожителей». Кажется, обращение к «Ревизору» для Ю.Соломина просто закономерно, необходимо.
И вот перед нами спектакль, в котором буквально по фразам, удивительно корректно сделаны купюры, ушла сцена с Пошлепкиной и слесаршей (их уже традиционно купируют, но о них ведь достаточно ярко говорит Городничий!). Возник неожиданный финал - то, что происходит в доме Сквозник-Дмухановского в ожидании возвращения Хлестакова. Придумано много интересных мизансцен (например, с Хлоповым - Э.Марцевичем или со Шпекиным - А.Ермаковым, когда и тот и другой дают «взаймы» деньги бесконечно обаятельному и, скажем прямо, непривычному для последних «Ревизоров» совсем юному актеру Дмитрию Солодовнику...)
Перечислять режиссерские находки можно довольно долго, но, уверена, без юного Солодовника, которому Соломин доверил немыслимой сложности роль, спектакль во многом бы потерял. А ведь он идет четыре часа - надо же, не изменяя Гоголю, держать крепко зрительское внимание, что бесспорно удается, - затянутостей почти нет, действие и знакомые и заново открытые персонажи выступают на очень доброй высоте.
Но есть одна вроде бы странность, хотя она не рушит изящное сценическое здание (художник А.Глазунов). Может быть, это даже и не странность в привычном понимании этого слова: получается, что актеры порой (это касается не всех) работают как бы в классической традиции Островского. Это не значит, что те или иные характеры не получились. Но есть в спектакле тройка персонажей, которые словно сошли со страниц гоголевской комедийной и очень острой партитуры.
И вот эта тройка, это блестящее трио, на мой взгляд, задает тон всему действию. Это все тот же Хлестаков, почтмейстер Шпекин (Александр Ермаков) и Петр Иванович Бобчинский (Сергей Кагаков). На фоне этой эксцентричной троицы, объединенной, кроме всего прочего, «необыкновенной легкостью в мыслях», в другом ключе оказываются не которые другие персонажи. Это добротно, основательно, традиционно сыгранный Городничий (Александр Потапов), близкая к свахам Островского Анна Андреевна (Людмила Полякова) и Осип (Виктор Низовой), который по сути и ведет все действие вместе с поразительным Лукой Лукичом Хлоповым. Наверное, можно и так. Тем более что потаповский Городничий безусловно хорош (чего, к сожалению, не могу сказать о дамах). Но вот ведь что обидно: никак не могу понять, как могло случиться, что двое отличных актеров - Александр Клюквин и Борис Невзоров (Земляника и Ляпкин-Тяпкин) - не просто бледные, а, простите, провальные работы. Оба говорят гоголевским текстом, но оба напрочь лишены характеров, и это крайне досадно...
А спектакль идет, развивается, временами чуточку стопорится (например, в сцене ожидания городничихой и ее дочкой Добчинского с новостями и голосовым колером прибывшего из Петербурга «важного» чиновника-ревизора).
Правда, после этой сцены следует возвращение Хлестакова и всей чиновной братии в дом Городничего и сверкающая, искренняя, наивная и почти завораживающая сцена вранья. Он такой трогательный, этот юный вертопрах и болтун, действительно «сочинитель» разных невероятностей про самого себя, каким он мечтал бы стать, - в общем, поток фантазий и придумок. Здесь, в этой сцене, очень серьезна и чувствуется по-новому «прочитанная» режиссерская рука. Именно с этой сцены и следующей за ней чуть позже неровной актерски (как я уже отмечала) сценой со взятками связано все лучшее в новом «Ревизоре». О том, как умеют в Малом театре нести текст, и говорить не стоит: это и так всем известно. И поэтому еще особенно радует, что текст и гоголевская интонация в целом сохранены.
А вот предфинал с балом и котильоном в доме Городничего очень ярко, эффектно, удачно придуман Юрием Соломиным - этого вроде бы мы раньше и вовсе не видели. А немая сцена... просто отлично!
Жаль, правда, что в спектакле мало музыки. Имея такого талантливого композитора, как Григорий Гоберник, можно было бы, к примеру, придумать музыкальную метафору губернского города, как это, опять-таки по-своему, было сделано в постановке петербургского БДТ (композитор Сергей Слонимский)... Ну, да ладно о том, что еще можно было бы сделать. Как говорил великий кинорежиссер Александр Довженко, «область «бы» никого не интересует».
Сейчас важнее повторить другое: нужно сделать все возможное (а все основания для этого есть), чтобы «авторы» Земляники и Ляпкина-Тяпкина встали в один ряд с Марцевичем, Ермаковым, Кагаковым - иначе обидно, что такие колоритные и очень нужные характеры не решены выпукло и убедительно.
Ну а что касается современности творения Николая Васильевича Гоголя, об этом и говорить не надо: ведь все знают, о чем эта бессмертная комедия и как она тесно связана даже с нашим сегодняшним днем. Ведь правда? ..
Наталья ЛАГИНА
«Слово», 07.04.2006
Еще в первые недели нового сезона в Москве было три постановки гоголевского «Ревизора». Четвертая ушла со сцены в конце предыдущего сезона (в Драматическом театре имени К.С. Станиславского). А сегодня в столице уже семь театров играют никогда не стареющий шедевр великого классика. Последняя по времени премьера - на сцене Малого театра.
Кстати сказать, в Малом «Ревизор» практически не выходит из репертуара. И если обратиться только к среднему поколению исполнителей, то, естественно, прежде всего придут на память два первоклассных и совершенно разных по внешнему рисунку Хлестакова - тот, что был прожит на сцене Виталием Соломиным, и тот, что еще до Виталия играл нынешний постановщик спектакля - Юрий Соломин. Понятно, что Малый - прежде всего театр классической драматургии (об этом мы говорили уже не раз). И также понятно, что Юрий Соломин, выступая как режиссер-постановщик, тоже обращается к классике. К русской классике - напомним такие его работы, как «Лес» или «Три сестры» , - они из спектаклей- «долгожителей». Кажется, обращение к «Ревизору» для Ю.Соломина просто закономерно, необходимо.
И вот перед нами спектакль, в котором буквально по фразам, удивительно корректно сделаны купюры, ушла сцена с Пошлепкиной и слесаршей (их уже традиционно купируют, но о них ведь достаточно ярко говорит Городничий!). Возник неожиданный финал - то, что происходит в доме Сквозник-Дмухановского в ожидании возвращения Хлестакова. Придумано много интересных мизансцен (например, с Хлоповым - Э.Марцевичем или со Шпекиным - А.Ермаковым, когда и тот и другой дают «взаймы» деньги бесконечно обаятельному и, скажем прямо, непривычному для последних «Ревизоров» совсем юному актеру Дмитрию Солодовнику...)
Перечислять режиссерские находки можно довольно долго, но, уверена, без юного Солодовника, которому Соломин доверил немыслимой сложности роль, спектакль во многом бы потерял. А ведь он идет четыре часа - надо же, не изменяя Гоголю, держать крепко зрительское внимание, что бесспорно удается, - затянутостей почти нет, действие и знакомые и заново открытые персонажи выступают на очень доброй высоте.
Но есть одна вроде бы странность, хотя она не рушит изящное сценическое здание (художник А.Глазунов). Может быть, это даже и не странность в привычном понимании этого слова: получается, что актеры порой (это касается не всех) работают как бы в классической традиции Островского. Это не значит, что те или иные характеры не получились. Но есть в спектакле тройка персонажей, которые словно сошли со страниц гоголевской комедийной и очень острой партитуры.
И вот эта тройка, это блестящее трио, на мой взгляд, задает тон всему действию. Это все тот же Хлестаков, почтмейстер Шпекин (Александр Ермаков) и Петр Иванович Бобчинский (Сергей Кагаков). На фоне этой эксцентричной троицы, объединенной, кроме всего прочего, «необыкновенной легкостью в мыслях», в другом ключе оказываются не которые другие персонажи. Это добротно, основательно, традиционно сыгранный Городничий (Александр Потапов), близкая к свахам Островского Анна Андреевна (Людмила Полякова) и Осип (Виктор Низовой), который по сути и ведет все действие вместе с поразительным Лукой Лукичом Хлоповым. Наверное, можно и так. Тем более что потаповский Городничий безусловно хорош (чего, к сожалению, не могу сказать о дамах). Но вот ведь что обидно: никак не могу понять, как могло случиться, что двое отличных актеров - Александр Клюквин и Борис Невзоров (Земляника и Ляпкин-Тяпкин) - не просто бледные, а, простите, провальные работы. Оба говорят гоголевским текстом, но оба напрочь лишены характеров, и это крайне досадно...
А спектакль идет, развивается, временами чуточку стопорится (например, в сцене ожидания городничихой и ее дочкой Добчинского с новостями и голосовым колером прибывшего из Петербурга «важного» чиновника-ревизора).
Правда, после этой сцены следует возвращение Хлестакова и всей чиновной братии в дом Городничего и сверкающая, искренняя, наивная и почти завораживающая сцена вранья. Он такой трогательный, этот юный вертопрах и болтун, действительно «сочинитель» разных невероятностей про самого себя, каким он мечтал бы стать, - в общем, поток фантазий и придумок. Здесь, в этой сцене, очень серьезна и чувствуется по-новому «прочитанная» режиссерская рука. Именно с этой сцены и следующей за ней чуть позже неровной актерски (как я уже отмечала) сценой со взятками связано все лучшее в новом «Ревизоре». О том, как умеют в Малом театре нести текст, и говорить не стоит: это и так всем известно. И поэтому еще особенно радует, что текст и гоголевская интонация в целом сохранены.
А вот предфинал с балом и котильоном в доме Городничего очень ярко, эффектно, удачно придуман Юрием Соломиным - этого вроде бы мы раньше и вовсе не видели. А немая сцена... просто отлично!
Жаль, правда, что в спектакле мало музыки. Имея такого талантливого композитора, как Григорий Гоберник, можно было бы, к примеру, придумать музыкальную метафору губернского города, как это, опять-таки по-своему, было сделано в постановке петербургского БДТ (композитор Сергей Слонимский)... Ну, да ладно о том, что еще можно было бы сделать. Как говорил великий кинорежиссер Александр Довженко, «область «бы» никого не интересует».
Сейчас важнее повторить другое: нужно сделать все возможное (а все основания для этого есть), чтобы «авторы» Земляники и Ляпкина-Тяпкина встали в один ряд с Марцевичем, Ермаковым, Кагаковым - иначе обидно, что такие колоритные и очень нужные характеры не решены выпукло и убедительно.
Ну а что касается современности творения Николая Васильевича Гоголя, об этом и говорить не надо: ведь все знают, о чем эта бессмертная комедия и как она тесно связана даже с нашим сегодняшним днем. Ведь правда? ..
Наталья ЛАГИНА
«Слово», 07.04.2006
06.04.2006
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН: «РЕКЛАМНАЯ ПАУЗА ЗАТМИЛА ИСКУССТВО!»
ЮРИЙ СОЛОМИН: «РЕКЛАМНАЯ ПАУЗА ЗАТМИЛА ИСКУССТВО!»
Знаменитый артист считает, что многие современные фильмы можно смотреть только по направлению врачей...
Знаменитый артист считает, что многие современные фильмы можно смотреть только по направлению врачей...
ЮРИЙ СОЛОМИН: «РЕКЛАМНАЯ ПАУЗА ЗАТМИЛА ИСКУССТВО!»
Знаменитый артист считает, что многие современные фильмы можно смотреть только по направлению врачей
Вот уже 18 лет Юрий Соломин стоит у руля прославленного Государственного академического Малого театра. При этом он умудряется сниматься в кино и даже в сериалах. В свои 70 Юрий Мефодьевич в потрясающей форме - бодр, энергичен, элегантен и мудр.
У «Московской саги» был другой финал
- Телесериал «Московская сага», где вы сыграли роль профессора Градова, получил самые высокие рейтинги, но вот профессионалы оказались далеко не в восторге. Например, Михаил Козаков довольно резко отозвался о сериале, отказав ему в художественных достоинствах. Что вы можете сказать в защиту этого фильма?
- Это очень нужный фильм. В последнее время я не так часто снимаюсь. Соглашаюсь играть только то, что мне ложится на ум, на сердце. Тему большой семьи, преемственности, сталинских репрессий я хорошо знаю и могу сказать, что в фильме все это отражено честно, без купюр. Правда, очень жаль, что смазан финал. Он был совершенно другим. На съемках я шел к этому финалу, но, к сожалению, не смог его отстоять. Финал должен был быть таким: цветущее поле, кресло, в нем сидит Градов. И к нему навстречу по полю бегут все убитые родственники...
- Вам часто предлагают роли такого же уровня, как роль профессора Градова?
- Нет. Это очень редкий материал. Я не против детективов, сам в свое время снимался, но все хорошо в меру. Сейчас же с телесериалами происходит что-то невероятное! В каждой серии семь минут из пятидесяти уходят на рекламу. Режиссеры уже так наловчились, что еще на съемках рассчитывают, после какой сцены пойдет реклама. Я смотрю на все это безобразие и думаю: а ведь так мы дойдем до того, что и во время спектаклей будем делать рекламные паузы!
- Почему вы отказались сниматься в продолжении сериала «Родина ждет»?
- Прочитав довольно качественный сценарий, я сначала согласился, но потом узнал, что поменяли режиссера. Это меня отпугнуло. Прежнего режиссера - Олега Погодина - я хорошо знаю. С новым режиссером все пришлось бы начинать с нуля, а значит, опять что-то доказывать, ругаться. Зачем мне это, да еще в такой ответственный для нашего театра сезон? Ведь этот сезон для Малого театра - 250-й, юбилейный.
Голых задниц в моем театре не будет!
- На основной сцене вашего театра вот уже больше десяти лет идет только классика... Почему вы устранились от современной жизни?
- Неужели вам мало современности на телевидении?! Вот когда в современных пьесах прекратят выражаться нецензурно, перестанут раздеваться чуть ли не догола, тогда мы изменим свое отношение к ним. Однажды, еще в советское время, я был на Западе. Так получилось, что в одном зале кинотеатра шел наш фильм, в другом - «Эммануэль».
Журналисты бегали из одного зала в другой, а потом стали спрашивать меня: почему в том фильме ЭТО есть, а у нас - нет. Я им сказал: «Тот фильм для больных людей! И в тот зал билеты нужно не продавать, а раздавать по рецепту врача». Вот теперь и мы дожили до того, что на многие отечественные фильмы нужно пропускать по направлению врача.
Так что, будет хорошая современная пьеса - возьмем. Не будет - продолжим черпать из классики. Такая драматургия требует огромных душевных затрат - и режиссерских, и актерских. Классика бесценна, она останется современной и через сто лет, и через двести пятьдесят. Но голых задниц в моем театре не будет!
- Трудное это дело - быть хранителем традиций?
- Я думаю, это намного сложнее, чем ломать. Я не понимаю тех деятелей, что издеваются над классикой. Чеховскую «Чайку» теперь могут назвать «Почему застрелился Константин», а «Лес» Островского - «Нужна драматическая актриса»... И это не анекдот! Я сам видел эти спектакли!
Сейчас почему-то считают, что актеры могут не выговаривать роль громко и четко, блатной язык стал чуть ли не нормой. Только не в Малом! Чтобы сохранить традиции русского национального театра, нам пришлось многое пережить. Нас мордовали, ругали, обзывали, но мы не отдали ни пяди своего театра. И это моя гордость.
Мой талисман - галстук Ильинского.
- Юрий Мефодьевич, вы по-прежнему заядлый автомобилист?
- Да, я - водитель с 30-летним стажем. Правда, последние два года езжу с водителем, но по-прежнему в курсе проблем и забот братьев-автомобилистов. Вот построили в Москве третью кольцевую дорогу, но «забыли» сделать развязки и только теперь спохватились, когда пробки стали жуткими! И еще - на дорогах появилось слишком много больших машин.
Это у богатых считается очень престижным. Я недавно был в гостях у очень богатых людей в Италии, мы заговорили на эту тему, и они предложили: «Хотите, покажем вам нашу машину!» И показали... что-то похожее на «Запорожец».
- А вы сами на каком автомобиле ездите?
- У нас в театре «форды», небольшие, очень удобные.
- У вас есть свой актерский талисман?
- Да, это галстук, подаренный знаменитым актером Игорем Ильинским. Точнее, его женой - Татьяной Александровной Еремеевой. Я играл в «Дяде Ване» и никак не мог подыскать галстук василькового цвета, который был описан у Чехова. Попадались все какие-то синие, бирюзовые, в полосочку. А тут Татьяна Александровна подошла ко мне на репетиции и сказала: «Посмотрите, вот галстук Игоря Владимировича - вдруг подойдет?» Он подошел идеально! С этим галстуком я полмира объездил. И теперь, собираясь на гастроли, не забываю спросить костюмера: «Как там галстук Ильинского?» И на душе сразу становится спокойнее.
Маклай стал популярнее хозяина
- Ваша четырнадцатилетняя внучка Саша стала лауреатом молодежной премии «Триумф», разделив успех вместе с Земфирой, Маратом Башаровым и пополнив свой бюджет двумя с половиной тысячами долларов...
- Она всерьез занимается музыкой, была самой маленькой участницей концерта «Солисты XXI века», сейчас с успехом выступает в Москве и Лондоне. Саша выбрала свою дорогу сама. Она хорошо играет, я обожаю ее слушать. Надеюсь, из нее вырастет серьезный музыкант и непременно интеллигентный человек.
- В вашем доме живут четыре собаки. Расскажите о них!
- С удовольствием! Терьер Ляля у нас в семье самая старшая, ей тринадцать лет. Мушка, Лялина дочка, до мамы породой недотягивает - не шпиц, не терьер, в общем, непонятно кто! Потому что папа был непородистый. Но все равно Мушка любимая! Яшка тоже неблагородных кровей - дворняжка. Мы нашли его замерзающим, отогрели и оставили жить в доме. Четвертый в стае - Маклай, немецкая овчарка. Самая породистая и самая знаменитая собака. Почему знаменитая? Так Маклай же у нас актер, в кино снимался! Помните, в «Московской саге» такая большая черная собака бегала... Вот это и есть мой Маклай. Однажды забавный случай с ним вышел. Гуляю как-то я с Маклаем. Останавливается прохожий: «Ой, неужели та самая собака из «Московской саги»?!»
При этом на меня - ноль внимания. Как будто меня нет рядом! Вот, Маклай, говорю, это и есть успех. Скоро будешь автографы раздавать!
Михаил Антонов
«Смена», 04.04.2006
Знаменитый артист считает, что многие современные фильмы можно смотреть только по направлению врачей
Вот уже 18 лет Юрий Соломин стоит у руля прославленного Государственного академического Малого театра. При этом он умудряется сниматься в кино и даже в сериалах. В свои 70 Юрий Мефодьевич в потрясающей форме - бодр, энергичен, элегантен и мудр.
У «Московской саги» был другой финал
- Телесериал «Московская сага», где вы сыграли роль профессора Градова, получил самые высокие рейтинги, но вот профессионалы оказались далеко не в восторге. Например, Михаил Козаков довольно резко отозвался о сериале, отказав ему в художественных достоинствах. Что вы можете сказать в защиту этого фильма?
- Это очень нужный фильм. В последнее время я не так часто снимаюсь. Соглашаюсь играть только то, что мне ложится на ум, на сердце. Тему большой семьи, преемственности, сталинских репрессий я хорошо знаю и могу сказать, что в фильме все это отражено честно, без купюр. Правда, очень жаль, что смазан финал. Он был совершенно другим. На съемках я шел к этому финалу, но, к сожалению, не смог его отстоять. Финал должен был быть таким: цветущее поле, кресло, в нем сидит Градов. И к нему навстречу по полю бегут все убитые родственники...
- Вам часто предлагают роли такого же уровня, как роль профессора Градова?
- Нет. Это очень редкий материал. Я не против детективов, сам в свое время снимался, но все хорошо в меру. Сейчас же с телесериалами происходит что-то невероятное! В каждой серии семь минут из пятидесяти уходят на рекламу. Режиссеры уже так наловчились, что еще на съемках рассчитывают, после какой сцены пойдет реклама. Я смотрю на все это безобразие и думаю: а ведь так мы дойдем до того, что и во время спектаклей будем делать рекламные паузы!
- Почему вы отказались сниматься в продолжении сериала «Родина ждет»?
- Прочитав довольно качественный сценарий, я сначала согласился, но потом узнал, что поменяли режиссера. Это меня отпугнуло. Прежнего режиссера - Олега Погодина - я хорошо знаю. С новым режиссером все пришлось бы начинать с нуля, а значит, опять что-то доказывать, ругаться. Зачем мне это, да еще в такой ответственный для нашего театра сезон? Ведь этот сезон для Малого театра - 250-й, юбилейный.
Голых задниц в моем театре не будет!
- На основной сцене вашего театра вот уже больше десяти лет идет только классика... Почему вы устранились от современной жизни?
- Неужели вам мало современности на телевидении?! Вот когда в современных пьесах прекратят выражаться нецензурно, перестанут раздеваться чуть ли не догола, тогда мы изменим свое отношение к ним. Однажды, еще в советское время, я был на Западе. Так получилось, что в одном зале кинотеатра шел наш фильм, в другом - «Эммануэль».
Журналисты бегали из одного зала в другой, а потом стали спрашивать меня: почему в том фильме ЭТО есть, а у нас - нет. Я им сказал: «Тот фильм для больных людей! И в тот зал билеты нужно не продавать, а раздавать по рецепту врача». Вот теперь и мы дожили до того, что на многие отечественные фильмы нужно пропускать по направлению врача.
Так что, будет хорошая современная пьеса - возьмем. Не будет - продолжим черпать из классики. Такая драматургия требует огромных душевных затрат - и режиссерских, и актерских. Классика бесценна, она останется современной и через сто лет, и через двести пятьдесят. Но голых задниц в моем театре не будет!
- Трудное это дело - быть хранителем традиций?
- Я думаю, это намного сложнее, чем ломать. Я не понимаю тех деятелей, что издеваются над классикой. Чеховскую «Чайку» теперь могут назвать «Почему застрелился Константин», а «Лес» Островского - «Нужна драматическая актриса»... И это не анекдот! Я сам видел эти спектакли!
Сейчас почему-то считают, что актеры могут не выговаривать роль громко и четко, блатной язык стал чуть ли не нормой. Только не в Малом! Чтобы сохранить традиции русского национального театра, нам пришлось многое пережить. Нас мордовали, ругали, обзывали, но мы не отдали ни пяди своего театра. И это моя гордость.
Мой талисман - галстук Ильинского.
- Юрий Мефодьевич, вы по-прежнему заядлый автомобилист?
- Да, я - водитель с 30-летним стажем. Правда, последние два года езжу с водителем, но по-прежнему в курсе проблем и забот братьев-автомобилистов. Вот построили в Москве третью кольцевую дорогу, но «забыли» сделать развязки и только теперь спохватились, когда пробки стали жуткими! И еще - на дорогах появилось слишком много больших машин.
Это у богатых считается очень престижным. Я недавно был в гостях у очень богатых людей в Италии, мы заговорили на эту тему, и они предложили: «Хотите, покажем вам нашу машину!» И показали... что-то похожее на «Запорожец».
- А вы сами на каком автомобиле ездите?
- У нас в театре «форды», небольшие, очень удобные.
- У вас есть свой актерский талисман?
- Да, это галстук, подаренный знаменитым актером Игорем Ильинским. Точнее, его женой - Татьяной Александровной Еремеевой. Я играл в «Дяде Ване» и никак не мог подыскать галстук василькового цвета, который был описан у Чехова. Попадались все какие-то синие, бирюзовые, в полосочку. А тут Татьяна Александровна подошла ко мне на репетиции и сказала: «Посмотрите, вот галстук Игоря Владимировича - вдруг подойдет?» Он подошел идеально! С этим галстуком я полмира объездил. И теперь, собираясь на гастроли, не забываю спросить костюмера: «Как там галстук Ильинского?» И на душе сразу становится спокойнее.
Маклай стал популярнее хозяина
- Ваша четырнадцатилетняя внучка Саша стала лауреатом молодежной премии «Триумф», разделив успех вместе с Земфирой, Маратом Башаровым и пополнив свой бюджет двумя с половиной тысячами долларов...
- Она всерьез занимается музыкой, была самой маленькой участницей концерта «Солисты XXI века», сейчас с успехом выступает в Москве и Лондоне. Саша выбрала свою дорогу сама. Она хорошо играет, я обожаю ее слушать. Надеюсь, из нее вырастет серьезный музыкант и непременно интеллигентный человек.
- В вашем доме живут четыре собаки. Расскажите о них!
- С удовольствием! Терьер Ляля у нас в семье самая старшая, ей тринадцать лет. Мушка, Лялина дочка, до мамы породой недотягивает - не шпиц, не терьер, в общем, непонятно кто! Потому что папа был непородистый. Но все равно Мушка любимая! Яшка тоже неблагородных кровей - дворняжка. Мы нашли его замерзающим, отогрели и оставили жить в доме. Четвертый в стае - Маклай, немецкая овчарка. Самая породистая и самая знаменитая собака. Почему знаменитая? Так Маклай же у нас актер, в кино снимался! Помните, в «Московской саге» такая большая черная собака бегала... Вот это и есть мой Маклай. Однажды забавный случай с ним вышел. Гуляю как-то я с Маклаем. Останавливается прохожий: «Ой, неужели та самая собака из «Московской саги»?!»
При этом на меня - ноль внимания. Как будто меня нет рядом! Вот, Маклай, говорю, это и есть успех. Скоро будешь автографы раздавать!
Михаил Антонов
«Смена», 04.04.2006
05.04.2006
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН: «БЕССТЫДСТВО – ЭТО НА ПОТРЕБУ»
ЮРИЙ СОЛОМИН: «БЕССТЫДСТВО – ЭТО НА ПОТРЕБУ»
В Малом театре проходит фестиваль «Островский в доме Островского»...
В Малом театре проходит фестиваль «Островский в доме Островского»...
ЮРИЙ СОЛОМИН: «БЕССТЫДСТВО – ЭТО НА ПОТРЕБУ»
В Малом театре проходит фестиваль «Островский в доме Островского».
На прошлой неделе в Малом театре состоялась пресс-конференция по случаю открытия очередного фестиваля «Островский в доме Островского». Фестиваль этот проводится в 7-ой раз по инициативе Малого театра и при поддержке Федерального агентства по культуре и кинематографии.
По традиции открывал эту встречу художественный руководитель Малого театра, народный артист СССР Ю.М.Соломин, который вначале посетовал: «Не понимаю, почему мы все время оказываемся в положении людей, которые не дорожат своими корнями и отказываются от традиций... В традиции русского театра, прежде всего, заложен стыд, а мы стали совершенно бесстыдными на сцене. Бесстыдство - это на потребу. В этом смысле, наш фестиваль как будто огораживает театральное пространство.
Владимир Сафронов, народный артист России вторил Юрию Соломину:
«Для актера прикоснуться к драматургии А.Н.Островского - всегда праздник. В Щепкинском училище при Малом театре ни один курс не обходится без постановок пьес Александра Николаевича. И в театре в Реутове, которым я руковожу, первым спектаклем была пьеса Островского «Женитьба Белугина».
Людмила Полякова, которую Юрий Соломин представил не только как ведущую актрису Малого театра, но как вдохновительницу и хозяйку нынешнего фестиваля, сделала признание, что в пьесах Островского она играет уже давно. И даже была «дважды Мурзавецкой советского театра», сыграв эту героиню Островского в театре имени Станиславского и теперь уже в Малом. «Но истинное понимание величия этого драматурга приходит только теперь».
Актерская задача, считает Л.П.Полякова, пронести эти тексты, которые были написаны Островским более 150 лет назад не искаженными, но при этом сообразуясь с темпами и ритмами, которыми живет современный зритель.
На сцене Малого театра проходят гастроли театров из Орла, Твери, Тулы, Владимира и Красноярска. Малый театр представляет свои постановки по пьесам великого драматурга «Лес», «Последняя жертва», «Правда - хорошо, а счастье лучше» и «На всякого мудреца довольно простоты».
В Малом театре проходит фестиваль «Островский в доме Островского».
На прошлой неделе в Малом театре состоялась пресс-конференция по случаю открытия очередного фестиваля «Островский в доме Островского». Фестиваль этот проводится в 7-ой раз по инициативе Малого театра и при поддержке Федерального агентства по культуре и кинематографии.
По традиции открывал эту встречу художественный руководитель Малого театра, народный артист СССР Ю.М.Соломин, который вначале посетовал: «Не понимаю, почему мы все время оказываемся в положении людей, которые не дорожат своими корнями и отказываются от традиций... В традиции русского театра, прежде всего, заложен стыд, а мы стали совершенно бесстыдными на сцене. Бесстыдство - это на потребу. В этом смысле, наш фестиваль как будто огораживает театральное пространство.
Владимир Сафронов, народный артист России вторил Юрию Соломину:
«Для актера прикоснуться к драматургии А.Н.Островского - всегда праздник. В Щепкинском училище при Малом театре ни один курс не обходится без постановок пьес Александра Николаевича. И в театре в Реутове, которым я руковожу, первым спектаклем была пьеса Островского «Женитьба Белугина».
Людмила Полякова, которую Юрий Соломин представил не только как ведущую актрису Малого театра, но как вдохновительницу и хозяйку нынешнего фестиваля, сделала признание, что в пьесах Островского она играет уже давно. И даже была «дважды Мурзавецкой советского театра», сыграв эту героиню Островского в театре имени Станиславского и теперь уже в Малом. «Но истинное понимание величия этого драматурга приходит только теперь».
Актерская задача, считает Л.П.Полякова, пронести эти тексты, которые были написаны Островским более 150 лет назад не искаженными, но при этом сообразуясь с темпами и ритмами, которыми живет современный зритель.
На сцене Малого театра проходят гастроли театров из Орла, Твери, Тулы, Владимира и Красноярска. Малый театр представляет свои постановки по пьесам великого драматурга «Лес», «Последняя жертва», «Правда - хорошо, а счастье лучше» и «На всякого мудреца довольно простоты».
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН: ПОСЛАТЬ БЫ ИХ ВСЕХ... НА ТЕНДЕР
ЮРИЙ СОЛОМИН: ПОСЛАТЬ БЫ ИХ ВСЕХ... НА ТЕНДЕР
Народный артист СССР о тех, кто мешает театру...
Народный артист СССР о тех, кто мешает театру...
ЮРИЙ СОЛОМИН: ПОСЛАТЬ БЫ ИХ ВСЕХ... НА ТЕНДЕР
Народный артист СССР о тех, кто мешает театру
В конце марта видные деятели искусства были приглашены на заседание Комиссии по культуре в администрацию президента, где в течение двух дней обсуждали Указ N 94, из-за которого сегодня парализован запуск новых фильмов, приостановлены репетиции дорогостоящих спектаклей, а музеи не могут приобрести новые экспонаты. На этом высоком собрании присутствовал и худрук Малого театра Юрий Соломин, занимавший пост министра культуры РФ в начале 90-х. С ним встретилась наш корреспондент и попросила его рассказать, что же скрывается за загадочным словом «тендер» и откуда оно появилось?
- Откуда оно появилось — я не знаю, но я бы всех, кто придумал его, отправил на... этот тендер.
- И все-таки поясните, что означает это слово, и почему тендер решили использовать в культурной сфере?
- В переводе на русский язык — это конкурс. Новый Указ N 94 гласит: все проекты, которые стоят больше 60 тысяч рублей, выставляются на конкурс. К примеру, я решил ставить «Короля Лира», а его оформление превышает 60 тысяч рублей, поэтому на постановку этого спектакля обязательно должен подать заявку и другой режиссер, так как смета расходов моего коллеги может оказаться меньше моей. В результате возникнет конкуренция, и, вполне вероятно, победит тот, у кого меньшая сумма. Те, кто издавал этот указ, не понимают, что режиссер вынашивает замысел спектакля или фильма годами и это штучный «товар».
Приведу другой пример. В связи с празднованием 250-летия русского профессионального театра мы должны выпустить третий том истории Малого театра, но издать его не можем, поскольку проект дорогой, значит, нужно объявлять конкурс. Но, скажите, кто на это пойдет, зачем другому театру история чужого коллектива? Получается тупиковая ситуация. И так на всех «фронтах». Недавно наша администрация решила купить новую легковую машину, так как старую ремонтировать уже бесполезно. Обратились в одну фирму, где нам сделали скидку, поскольку отдаем им отслуживший свое пикап, но опять нужен тендер, чтобы кто-то еще захотел купить нашу машину. Ну разве это не бред?
- А что говорили ваши коллеги на совещании в администрации президента по поводу нового указа?
- Возмущались. Не было ни одного человека, который бы сказал, что идея гениальная. Председатель Комиссии по культуре Борис Пиотровский в ужасе. Председатель Союза театральных деятелей России Александр Калягин разводит руками: указ предписывает режиссеру заключать договор с худруком театра, значит, теперь руководитель коллектива Петр Фоменко должен будет заключать договор с самим собой, если решит ставить очередной спектакль. До такого даже Салтыков-Щедрин не мог додуматься...
- Но почему вас так поздно собрали? Ведь Указ N 94 был принят 1 января 2005 года.
- Мне кажется для того, чтобы мы поддержали и одобрили указ. Ведь Комиссия по культуре не знает, что делать с потоком возмущенных писем от директоров киностудий, театров, музеев, библиотек. Помните, когда год назад началась вся эта кутерьма вокруг реформы репертуарного театра? Так вот, если бы не встреча видных деятелей сцены с президентом, то еще неизвестно, кому бы сейчас принадлежали столичные театры. Я постоянно прошу: назовите имена тех, кто все это придумывает, мы хотим знать, кому обязаны такими «благодеяниями». Если бы эти люди хотя бы на минуточку представили, на какие копейки живут наши ведущие артисты, например, сколько получал недавно ушедший из жизни Евгений Самойлов, то наверняка у них не хватило бы духу устраивать очередную свистопляску в коллективах и хватать нас за руки, будто мы воры.
- Они этого не знают, потому что некоторым знаменитым актерам стыдно говорить, сколько они получают. Тому же Владимиру Зельдину, недавно отметившему 90-летие и заслужившему всего-то 10 тысяч рублей в месяц. А ведь он по-прежнему выходит на сцену и как играет...
- Таких актеров, как Зельдин, не так уж много, их надо записывать в Красную книгу, потому что для своей страны они сделали не меньше олимпийских чемпионов. Я рад, что теперь им стали дарить квартиры, машины, но ведь этого могло и не произойти, если бы не вмешался президент. Вот я и думаю, как бы сделать так, чтобы вышло постановление: ни один закон не принимать, пока министерства не обсудят его со специалистами. А то ведь получается, что руководителей театров лишают права тратить деньги по их усмотрению, ибо им не доверяют. Меня лично это оскорбляет до глубины души. За свои 50 лет работы в Малом я ничего себе не присвоил, хотя не скрою, мне тоже хочется иметь обеспеченную старость. Но нельзя же идти против совести — замучаешься потом.
- А как вам нравится, что всех режиссеров уравняли под одну гребенку? Теперь никому неизвестный Пупкин, готовый ставить спектакль за тысячу долларов, может выиграть тендер у Марка Захарова, который посчитает такой гонорар оскорбительным. И будет прав.
-Логика подсказывает, что рыночная экономика не приемлема для серьезного искусства, это не мыльные сериалы, которые делаются для того, чтобы показывать рекламу. Может быть, в каком-нибудь провинциальном театре и можно поставить спектакль за две тысячи долларов, только не в Петербурге и не в Москве.
- И все-таки скажите, как вам удалось обойти новые правила, когда вы ставили «Ревизора»? Ведь оформление и костюмы в нем очень дорогие.
- Нас спасла старая привычка: заготавливать все впрок. В театре есть свои поделочные цеха и швейные мастерские, все материалы закупаются большими партиями, и их хватает надолго. Это нас и выручило, иначе бы не выпустили спектакль.
- Ну а что вы посоветуете делать другим театрам?
- Не опускать руки. Как мне кажется, этот нелепый указ должен быть отменен. Что вы на меня так смотрите? Думаете, я слишком наивен?
- Я так не думаю, хотя бы потому, что бывший министр культуры не может быть человеком наивным. Достаточно вспомнить, какие бои вы выдержали, когда выселяли разные организации из монастырей, чтобы вернуть их церкви.
- Да, это была целая эпопея. В принципе и к власти я никогда не рвался. Может быть, поэтому и сейчас отказываюсь от разных постов в административных структурах, куда зовут. Мне хватает моего театра и Щепкинского училища, где я готовлю новую актерскую смену. Молодежь меня отлично понимает. Вы не поверите, но я умею находить общий язык даже со своими собаками. Когда мне бывает особенно тяжело и я начинаю задыхаться от перегрузок, то уезжаю на два дня к себе в деревню и общаюсь там только со своими четвероногими друзьями.
Беседу вела Любовь ЛЕБЕДИНА
«Труд», 05.04.2006
Народный артист СССР о тех, кто мешает театру
В конце марта видные деятели искусства были приглашены на заседание Комиссии по культуре в администрацию президента, где в течение двух дней обсуждали Указ N 94, из-за которого сегодня парализован запуск новых фильмов, приостановлены репетиции дорогостоящих спектаклей, а музеи не могут приобрести новые экспонаты. На этом высоком собрании присутствовал и худрук Малого театра Юрий Соломин, занимавший пост министра культуры РФ в начале 90-х. С ним встретилась наш корреспондент и попросила его рассказать, что же скрывается за загадочным словом «тендер» и откуда оно появилось?
- Откуда оно появилось — я не знаю, но я бы всех, кто придумал его, отправил на... этот тендер.
- И все-таки поясните, что означает это слово, и почему тендер решили использовать в культурной сфере?
- В переводе на русский язык — это конкурс. Новый Указ N 94 гласит: все проекты, которые стоят больше 60 тысяч рублей, выставляются на конкурс. К примеру, я решил ставить «Короля Лира», а его оформление превышает 60 тысяч рублей, поэтому на постановку этого спектакля обязательно должен подать заявку и другой режиссер, так как смета расходов моего коллеги может оказаться меньше моей. В результате возникнет конкуренция, и, вполне вероятно, победит тот, у кого меньшая сумма. Те, кто издавал этот указ, не понимают, что режиссер вынашивает замысел спектакля или фильма годами и это штучный «товар».
Приведу другой пример. В связи с празднованием 250-летия русского профессионального театра мы должны выпустить третий том истории Малого театра, но издать его не можем, поскольку проект дорогой, значит, нужно объявлять конкурс. Но, скажите, кто на это пойдет, зачем другому театру история чужого коллектива? Получается тупиковая ситуация. И так на всех «фронтах». Недавно наша администрация решила купить новую легковую машину, так как старую ремонтировать уже бесполезно. Обратились в одну фирму, где нам сделали скидку, поскольку отдаем им отслуживший свое пикап, но опять нужен тендер, чтобы кто-то еще захотел купить нашу машину. Ну разве это не бред?
- А что говорили ваши коллеги на совещании в администрации президента по поводу нового указа?
- Возмущались. Не было ни одного человека, который бы сказал, что идея гениальная. Председатель Комиссии по культуре Борис Пиотровский в ужасе. Председатель Союза театральных деятелей России Александр Калягин разводит руками: указ предписывает режиссеру заключать договор с худруком театра, значит, теперь руководитель коллектива Петр Фоменко должен будет заключать договор с самим собой, если решит ставить очередной спектакль. До такого даже Салтыков-Щедрин не мог додуматься...
- Но почему вас так поздно собрали? Ведь Указ N 94 был принят 1 января 2005 года.
- Мне кажется для того, чтобы мы поддержали и одобрили указ. Ведь Комиссия по культуре не знает, что делать с потоком возмущенных писем от директоров киностудий, театров, музеев, библиотек. Помните, когда год назад началась вся эта кутерьма вокруг реформы репертуарного театра? Так вот, если бы не встреча видных деятелей сцены с президентом, то еще неизвестно, кому бы сейчас принадлежали столичные театры. Я постоянно прошу: назовите имена тех, кто все это придумывает, мы хотим знать, кому обязаны такими «благодеяниями». Если бы эти люди хотя бы на минуточку представили, на какие копейки живут наши ведущие артисты, например, сколько получал недавно ушедший из жизни Евгений Самойлов, то наверняка у них не хватило бы духу устраивать очередную свистопляску в коллективах и хватать нас за руки, будто мы воры.
- Они этого не знают, потому что некоторым знаменитым актерам стыдно говорить, сколько они получают. Тому же Владимиру Зельдину, недавно отметившему 90-летие и заслужившему всего-то 10 тысяч рублей в месяц. А ведь он по-прежнему выходит на сцену и как играет...
- Таких актеров, как Зельдин, не так уж много, их надо записывать в Красную книгу, потому что для своей страны они сделали не меньше олимпийских чемпионов. Я рад, что теперь им стали дарить квартиры, машины, но ведь этого могло и не произойти, если бы не вмешался президент. Вот я и думаю, как бы сделать так, чтобы вышло постановление: ни один закон не принимать, пока министерства не обсудят его со специалистами. А то ведь получается, что руководителей театров лишают права тратить деньги по их усмотрению, ибо им не доверяют. Меня лично это оскорбляет до глубины души. За свои 50 лет работы в Малом я ничего себе не присвоил, хотя не скрою, мне тоже хочется иметь обеспеченную старость. Но нельзя же идти против совести — замучаешься потом.
- А как вам нравится, что всех режиссеров уравняли под одну гребенку? Теперь никому неизвестный Пупкин, готовый ставить спектакль за тысячу долларов, может выиграть тендер у Марка Захарова, который посчитает такой гонорар оскорбительным. И будет прав.
-Логика подсказывает, что рыночная экономика не приемлема для серьезного искусства, это не мыльные сериалы, которые делаются для того, чтобы показывать рекламу. Может быть, в каком-нибудь провинциальном театре и можно поставить спектакль за две тысячи долларов, только не в Петербурге и не в Москве.
- И все-таки скажите, как вам удалось обойти новые правила, когда вы ставили «Ревизора»? Ведь оформление и костюмы в нем очень дорогие.
- Нас спасла старая привычка: заготавливать все впрок. В театре есть свои поделочные цеха и швейные мастерские, все материалы закупаются большими партиями, и их хватает надолго. Это нас и выручило, иначе бы не выпустили спектакль.
- Ну а что вы посоветуете делать другим театрам?
- Не опускать руки. Как мне кажется, этот нелепый указ должен быть отменен. Что вы на меня так смотрите? Думаете, я слишком наивен?
- Я так не думаю, хотя бы потому, что бывший министр культуры не может быть человеком наивным. Достаточно вспомнить, какие бои вы выдержали, когда выселяли разные организации из монастырей, чтобы вернуть их церкви.
- Да, это была целая эпопея. В принципе и к власти я никогда не рвался. Может быть, поэтому и сейчас отказываюсь от разных постов в административных структурах, куда зовут. Мне хватает моего театра и Щепкинского училища, где я готовлю новую актерскую смену. Молодежь меня отлично понимает. Вы не поверите, но я умею находить общий язык даже со своими собаками. Когда мне бывает особенно тяжело и я начинаю задыхаться от перегрузок, то уезжаю на два дня к себе в деревню и общаюсь там только со своими четвероногими друзьями.
Беседу вела Любовь ЛЕБЕДИНА
«Труд», 05.04.2006
24.03.2006
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН: «МЕНЯ УЗНАВАЛИ ДАЖЕ СОБАКИ»
ЮРИЙ СОЛОМИН: «МЕНЯ УЗНАВАЛИ ДАЖЕ СОБАКИ»
Юрий Соломин очень много работает. Даже непонятно, как он все успевает - и театром руководить, и играть на его сцене, и ставить спектакли, и преподавать в Щепкинском училище, да к тому же еще и сниматься в кино...
Юрий Соломин очень много работает. Даже непонятно, как он все успевает - и театром руководить, и играть на его сцене, и ставить спектакли, и преподавать в Щепкинском училище, да к тому же еще и сниматься в кино...
ЮРИЙ СОЛОМИН: «МЕНЯ УЗНАВАЛИ ДАЖЕ СОБАКИ»
Юрий Соломин очень много работает. Даже непонятно, как он все успевает - и театром руководить, и играть на его сцене, и ставить спектакли, и преподавать в Щепкинском училище, да к тому же еще и сниматься в кино. Его последняя роль - профессор Борис Градов в многосерийной «Московской саге», которую сейчас повторяет Первый канал.
- Юрий Мефодьевич, вы долго отказывались от предложений сниматься. Почему пошли в «Московскую сагу»?
- Слишком был занят в театре, вот и отказывался. Но когда предложили роль Бориса Градова, понял: тут мое, тема мне очень близка. Мне всю жизнь казалось, что помню, как забирали моего деда. Вроде бы вижу большую прихожую, дед стоит в дверях, а я, маленький, выхожу босиком в одной рубашке и смотрю на него, а в комнате - елка. И вот, представьте, в восьмидесятых годах в газете «Забайкальская правда» я прочитал, что деда арестовали 30 декабря. Значит, все, что представлялось, все-таки правда. И запало в меня навсегда. Внучка смотрит «Московскую сагу» с большим интересом, спрашивает: «Неужели так могло быть?» Убежден, что новые поколения не должны забывать нашей истории, какой бы тяжелой она ни была.
- Этот сериал стал для вас по-настоящему семейным. В нем ведь и внучка снялась?
- В одном эпизоде, вместе с собакой Маклаем. По сюжету пес идет рядом с девушкой, я его окликаю, он поворачивается, но девушка зовет к себе. Надо было, чтобы он ей подчинился. Пришлось на роль девушки взять мою Александру - ее-то он слушается беспрекословно.
- Понятно, ведь в роли пса Пифагора - так его зовут в фильме - снималась ваша овчарка?[
- Да. Всегда любил собак. Об овчарке мечтал с детства. На шестидесятилетний юбилей прямо в театр мне принесли щенка овчарки. Назвали Маклаем. Он и снимался. Сейчас живет на даче, там еще несколько собак.
- Огромную популярность вам принес фильм «Адъютант его превосходительства». Вы там в главной роли. Так сразу было решено?
- Совсем нет. Поначалу известный режиссер Евгений Ташков предложил роль белогвардейского офицера, этакого садиста. Я согласился - роль характерная, она мне нравилась. Были сделаны пробы. И вдруг Ташков заявляет: «Хочу попробовать тебя на Кольцова». Пробовался раз пять или шесть во всех ключевых эпизодах, но все равно не производил впечатления на членов худсовета. Однако Ташков настоял. Они согласились под его ответственность. После выхода фильма моя жизнь резко изменилась. Меня стали узнавать даже собаки.
Беседовала Елена ВЛАДИМИРОВА
«Родная газета», 10.03.2006
Юрий Соломин очень много работает. Даже непонятно, как он все успевает - и театром руководить, и играть на его сцене, и ставить спектакли, и преподавать в Щепкинском училище, да к тому же еще и сниматься в кино. Его последняя роль - профессор Борис Градов в многосерийной «Московской саге», которую сейчас повторяет Первый канал.
- Юрий Мефодьевич, вы долго отказывались от предложений сниматься. Почему пошли в «Московскую сагу»?
- Слишком был занят в театре, вот и отказывался. Но когда предложили роль Бориса Градова, понял: тут мое, тема мне очень близка. Мне всю жизнь казалось, что помню, как забирали моего деда. Вроде бы вижу большую прихожую, дед стоит в дверях, а я, маленький, выхожу босиком в одной рубашке и смотрю на него, а в комнате - елка. И вот, представьте, в восьмидесятых годах в газете «Забайкальская правда» я прочитал, что деда арестовали 30 декабря. Значит, все, что представлялось, все-таки правда. И запало в меня навсегда. Внучка смотрит «Московскую сагу» с большим интересом, спрашивает: «Неужели так могло быть?» Убежден, что новые поколения не должны забывать нашей истории, какой бы тяжелой она ни была.
- Этот сериал стал для вас по-настоящему семейным. В нем ведь и внучка снялась?
- В одном эпизоде, вместе с собакой Маклаем. По сюжету пес идет рядом с девушкой, я его окликаю, он поворачивается, но девушка зовет к себе. Надо было, чтобы он ей подчинился. Пришлось на роль девушки взять мою Александру - ее-то он слушается беспрекословно.
- Понятно, ведь в роли пса Пифагора - так его зовут в фильме - снималась ваша овчарка?[
- Да. Всегда любил собак. Об овчарке мечтал с детства. На шестидесятилетний юбилей прямо в театр мне принесли щенка овчарки. Назвали Маклаем. Он и снимался. Сейчас живет на даче, там еще несколько собак.
- Огромную популярность вам принес фильм «Адъютант его превосходительства». Вы там в главной роли. Так сразу было решено?
- Совсем нет. Поначалу известный режиссер Евгений Ташков предложил роль белогвардейского офицера, этакого садиста. Я согласился - роль характерная, она мне нравилась. Были сделаны пробы. И вдруг Ташков заявляет: «Хочу попробовать тебя на Кольцова». Пробовался раз пять или шесть во всех ключевых эпизодах, но все равно не производил впечатления на членов худсовета. Однако Ташков настоял. Они согласились под его ответственность. После выхода фильма моя жизнь резко изменилась. Меня стали узнавать даже собаки.
Беседовала Елена ВЛАДИМИРОВА
«Родная газета», 10.03.2006
22.03.2006
Подробнее
БРАТ ТРЯПИЧКИН - ВАШ ЛИЧНЫЙ ГИД
БРАТ ТРЯПИЧКИН - ВАШ ЛИЧНЫЙ ГИД
Неподдельное удивление, искреннее недоумение слышалось в голосах комментаторов разных телеканалов, когда они наперебой сообщали новость о том, что в Малом театре его художественный руководитель, народный артист СССР Юрий Мефодьевич Соломин осуществил новую постановку «Ревизора»...
Неподдельное удивление, искреннее недоумение слышалось в голосах комментаторов разных телеканалов, когда они наперебой сообщали новость о том, что в Малом театре его художественный руководитель, народный артист СССР Юрий Мефодьевич Соломин осуществил новую постановку «Ревизора»...
БРАТ ТРЯПИЧКИН - ВАШ ЛИЧНЫЙ ГИД
Неподдельное удивление, искреннее недоумение слышалось в голосах комментаторов разных телеканалов, когда они наперебой сообщали новость о том, что в Малом театре его художественный руководитель, народный артист СССР Юрий Мефодьевич Соломин осуществил новую постановку «Ревизора». Оказывается, Соломин не просто поставил пьесу, но поставил ее, «не изменив в тексте Гоголя ни единой запятой»! То есть то, что Гоголь написал, то актеры и произносят. Чудо просто. Сорок бочек курьезов. Или курьеров? Отчего ж вы так, Юрий Мефодьевич? Ведь нынешние режиссеры классику обыкновенно заказывают. Так, к примеру, и говорят: «Гоголя заказали». И ведь есть кому заказать. В день премьеры «Ревизора» в Малом театре в «Ночном полете» на канале «Культура» замечательный наш актер Вениамин Смехов очень кстати вспоминал замечательного нашего драматурга и писателя Нину Садур: «Нина Садур для меня была важной частью биографии». Тут многие телезрители вспомнили, что это именно ее пьеса «Панночка» в свое время сильно нашумела. И автору это в жизни помогло. Она сама рассказывала, как «помолилась Гоголю, чтобы переехать на новую квартиру, и переехала». А режиссер Марк Захаров заказал ей пьесу по «Мертвым душам». И она написала. «Брат Чичиков» называется. И пьеса пошла. Шла она, шла... А теперь почему-то не идет. И другие тоже есть авторы, которые Гоголя могут. И не только Гоголя. А чего ж Соломин-то? Ведь что стоило урезать какого-нибудь «Брата Тряпичкина»? А шуму было бы не в пример больше...
Да, шумно выражается телевизионный народ. Прямо дух захватывает. Идет, например, на канале ТВЦ передача из цикла «Вторая мировая. Русская версия». Это авторская программа Виктора Правдюка. В очередной серии бои за город Будапешт обсуждают. И медаль, учрежденную по этому поводу, вспоминают. Говорят, есть, мол, такая «медаль за город Будапешт, воспетая Марком Бернесом». Именно «воспетая». И именно «Марком Бернесом». Ничего не скажешь, правда это: пел Марк Наумович про эту медаль, пел. Так ведь что? Прямо какая-то неведомая сила сводит уста у закадрового голоса. Режиссер Леонид Гайдай в таком случае не преминул бы молвить: Правдюк, огласите, пожалуйста, весь список! «Медаль, воспетая поэтом Михаилом Исаковским, положенная на музыку композитором Матвеем Блантером и озвученная эстрадным певцом и актером кино Марком Бернесом»!
А вот подошла и тема конкурса для зрителей. С воландовским вопросом прямо: «Вино какой страны вы предпочитаете в данное время суток?» Так вот вопрос: показ мультфильмов «Античная лирика» и «Геракл у Адмета» канал ТНТ предпочитает в какое время суток? А мультфильмов «Прометей», «Персей», «Аргонавты» канал ТВ-3 в какое? Крутите барабан! Нет такой буквы! Ответ - в студию! Все это - в семь тридцать утра по воскресеньям. Привет зарубежным родственникам на Форосе Таврическом. Или нашим в Урюпинске. Ну, может быть, «Античную лирику» с ее парой не совсем скромных кадров отнесли к эротической продукции? Так это надо было после двенадцати часов ночи показывать. А «Геракла»-то за что? А «Прометея»? Не за то ли, что античным героям все равно рано вставать: кому конюшни чистить, кому орла подкармливать печенкой, кому за Медузьей головой, кому за руном собираться? Или потому, что в симпатичном фильме про Геракла в озвучивании ролей принимали участие известнейшие советские актеры Михаил Царев, Армен Джигарханян, Иннокентий Смоктуновский, Александр Белявский? «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына»...
А разве может забыться увиденная однажды на канале Rambler передача «Ваш личный гид», произведенная в США? Это было путешествие по Киргизии. Зрители ждали, что здесь им, конечно, расскажут поучительную историю, связанную с происхождением киргизского эпоса «Манас».
Говорят, что однажды вождь советского народа товарищ Сталин узнал, что у киргизского народа, живущего в советской «широкой стране родной», вроде бы нет своего народного эпоса. У всех народов есть, а у киргизского - нет. Тогда он призвал своих верноподданных писателей и приказал им немедленно создать киргизский героический эпос.
Верноподданные эти так боялись злодея-тирана Сталина, так постарались, что и написали этот эпос «Манас». Который сразу вошел в Книгу рекордов Гиннесса как самый длинный эпос в мире, поскольку писатели эти никак не хотели его закончить, так как боялись, что сразу попадут в сталинские лагеря. Что, разве не поучительная история? Но нет, не ее озвучили составители программы. И понятно почему. Ведь здесь «вождь народов» действительно выглядел бы как «отец киргизского народа», несмотря на абсурдность ситуации.
Они озвучили другую байку, попроще. Зрителям сообщили, что, «когда Киргизия входила в состав СССР, за эпос «Манас» давали четыре года тюрьмы». Нет, не брали подписку о неразглашении, а давали. Срок. Не три года. И не пять. А именно четыре. Как кто скажет что про «Манас» - сразу четыре года. Поскольку фильм этот производства известной компании и создан для популярной географической рубрики, то уж он наверняка идет в разных странах. И жители их с содроганием узнают о злодеяниях друга и любителя народных эпосов...
Юрий ЧЕХОНАДСКИЙ
«Литературная газета», 22.03.2006
Неподдельное удивление, искреннее недоумение слышалось в голосах комментаторов разных телеканалов, когда они наперебой сообщали новость о том, что в Малом театре его художественный руководитель, народный артист СССР Юрий Мефодьевич Соломин осуществил новую постановку «Ревизора». Оказывается, Соломин не просто поставил пьесу, но поставил ее, «не изменив в тексте Гоголя ни единой запятой»! То есть то, что Гоголь написал, то актеры и произносят. Чудо просто. Сорок бочек курьезов. Или курьеров? Отчего ж вы так, Юрий Мефодьевич? Ведь нынешние режиссеры классику обыкновенно заказывают. Так, к примеру, и говорят: «Гоголя заказали». И ведь есть кому заказать. В день премьеры «Ревизора» в Малом театре в «Ночном полете» на канале «Культура» замечательный наш актер Вениамин Смехов очень кстати вспоминал замечательного нашего драматурга и писателя Нину Садур: «Нина Садур для меня была важной частью биографии». Тут многие телезрители вспомнили, что это именно ее пьеса «Панночка» в свое время сильно нашумела. И автору это в жизни помогло. Она сама рассказывала, как «помолилась Гоголю, чтобы переехать на новую квартиру, и переехала». А режиссер Марк Захаров заказал ей пьесу по «Мертвым душам». И она написала. «Брат Чичиков» называется. И пьеса пошла. Шла она, шла... А теперь почему-то не идет. И другие тоже есть авторы, которые Гоголя могут. И не только Гоголя. А чего ж Соломин-то? Ведь что стоило урезать какого-нибудь «Брата Тряпичкина»? А шуму было бы не в пример больше...
Да, шумно выражается телевизионный народ. Прямо дух захватывает. Идет, например, на канале ТВЦ передача из цикла «Вторая мировая. Русская версия». Это авторская программа Виктора Правдюка. В очередной серии бои за город Будапешт обсуждают. И медаль, учрежденную по этому поводу, вспоминают. Говорят, есть, мол, такая «медаль за город Будапешт, воспетая Марком Бернесом». Именно «воспетая». И именно «Марком Бернесом». Ничего не скажешь, правда это: пел Марк Наумович про эту медаль, пел. Так ведь что? Прямо какая-то неведомая сила сводит уста у закадрового голоса. Режиссер Леонид Гайдай в таком случае не преминул бы молвить: Правдюк, огласите, пожалуйста, весь список! «Медаль, воспетая поэтом Михаилом Исаковским, положенная на музыку композитором Матвеем Блантером и озвученная эстрадным певцом и актером кино Марком Бернесом»!
А вот подошла и тема конкурса для зрителей. С воландовским вопросом прямо: «Вино какой страны вы предпочитаете в данное время суток?» Так вот вопрос: показ мультфильмов «Античная лирика» и «Геракл у Адмета» канал ТНТ предпочитает в какое время суток? А мультфильмов «Прометей», «Персей», «Аргонавты» канал ТВ-3 в какое? Крутите барабан! Нет такой буквы! Ответ - в студию! Все это - в семь тридцать утра по воскресеньям. Привет зарубежным родственникам на Форосе Таврическом. Или нашим в Урюпинске. Ну, может быть, «Античную лирику» с ее парой не совсем скромных кадров отнесли к эротической продукции? Так это надо было после двенадцати часов ночи показывать. А «Геракла»-то за что? А «Прометея»? Не за то ли, что античным героям все равно рано вставать: кому конюшни чистить, кому орла подкармливать печенкой, кому за Медузьей головой, кому за руном собираться? Или потому, что в симпатичном фильме про Геракла в озвучивании ролей принимали участие известнейшие советские актеры Михаил Царев, Армен Джигарханян, Иннокентий Смоктуновский, Александр Белявский? «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына»...
А разве может забыться увиденная однажды на канале Rambler передача «Ваш личный гид», произведенная в США? Это было путешествие по Киргизии. Зрители ждали, что здесь им, конечно, расскажут поучительную историю, связанную с происхождением киргизского эпоса «Манас».
Говорят, что однажды вождь советского народа товарищ Сталин узнал, что у киргизского народа, живущего в советской «широкой стране родной», вроде бы нет своего народного эпоса. У всех народов есть, а у киргизского - нет. Тогда он призвал своих верноподданных писателей и приказал им немедленно создать киргизский героический эпос.
Верноподданные эти так боялись злодея-тирана Сталина, так постарались, что и написали этот эпос «Манас». Который сразу вошел в Книгу рекордов Гиннесса как самый длинный эпос в мире, поскольку писатели эти никак не хотели его закончить, так как боялись, что сразу попадут в сталинские лагеря. Что, разве не поучительная история? Но нет, не ее озвучили составители программы. И понятно почему. Ведь здесь «вождь народов» действительно выглядел бы как «отец киргизского народа», несмотря на абсурдность ситуации.
Они озвучили другую байку, попроще. Зрителям сообщили, что, «когда Киргизия входила в состав СССР, за эпос «Манас» давали четыре года тюрьмы». Нет, не брали подписку о неразглашении, а давали. Срок. Не три года. И не пять. А именно четыре. Как кто скажет что про «Манас» - сразу четыре года. Поскольку фильм этот производства известной компании и создан для популярной географической рубрики, то уж он наверняка идет в разных странах. И жители их с содроганием узнают о злодеяниях друга и любителя народных эпосов...
Юрий ЧЕХОНАДСКИЙ
«Литературная газета», 22.03.2006
17.03.2006
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН УДОСТОЕН ОРДЕНА ЦАРЕВИЧА ДМИТРИЯ
ЮРИЙ СОЛОМИН УДОСТОЕН ОРДЕНА ЦАРЕВИЧА ДМИТРИЯ
Награждение прошло сегодня вечером по окончании спектакля «Чайка»...
Награждение прошло сегодня вечером по окончании спектакля «Чайка»...
ЮРИЙ СОЛОМИН УДОСТОЕН ОРДЕНА ЦАРЕВИЧА ДМИТРИЯ
Награждение прошло сегодня вечером по окончании спектакля «Чайка». Юрий Мефодьевич Соломин был удостоен высокой награды – ордена царевича Дмитрия, который вручается «За дела милосердия». От имени Святейшего Патриарха Всея Руси Алексия II награду худруку Малого театра передал Президент российского детского фонда Альберт Лиханов. В своей речи он отметил высокие заслуги Ю.М.Соломина и возглавляемого им коллектива не только перед театральным искусством, но и перед будущими поколениями, для которых сохраняется традиционный русский театр. В ответном слове Ю.М. Соломин сказал, что на его месте так поступал бы каждый, поскольку в стенах великого Малого театра иного и быть не может.
Награждение прошло сегодня вечером по окончании спектакля «Чайка». Юрий Мефодьевич Соломин был удостоен высокой награды – ордена царевича Дмитрия, который вручается «За дела милосердия». От имени Святейшего Патриарха Всея Руси Алексия II награду худруку Малого театра передал Президент российского детского фонда Альберт Лиханов. В своей речи он отметил высокие заслуги Ю.М.Соломина и возглавляемого им коллектива не только перед театральным искусством, но и перед будущими поколениями, для которых сохраняется традиционный русский театр. В ответном слове Ю.М. Соломин сказал, что на его месте так поступал бы каждый, поскольку в стенах великого Малого театра иного и быть не может.
29.04.2006
АКТЕРЫ МАЛОГО ТЕАТРА НА ЮБИЛЕЕ ДОМА-МУЗЕЯ М.Н.ЕРМОЛОВОЙ
20 февраля 2006 года Дом-музей М.Н.Ермоловой, что на Тверском бульваре, отметил двадцатилетие. Почетными гостями на вечере были актеры Малого театра…
26.04.2006
ЮРИЙ СОЛОМИН: ПОМОГАТЬ ДРУГОМУ ЧЕЛОВЕКУ - ЭТО ЕСТЕСТВЕННО
ЮРИЙ СОЛОМИН: ПОМОГАТЬ ДРУГОМУ ЧЕЛОВЕКУ - ЭТО ЕСТЕСТВЕННО
26 мая нынешнего года в столичном театре Et Cetera состоится Четвертая церемония вручения международной премии «Филантроп» за выдающиеся достижения инвалидов в области культуры и искусства...
26 мая нынешнего года в столичном театре Et Cetera состоится Четвертая церемония вручения международной премии «Филантроп» за выдающиеся достижения инвалидов в области культуры и искусства...
20.04.2006
«Листая старые подшивки» ЧУДЕСА СЛУЧАЮТСЯ ОДНАЖДЫ
«Листая старые подшивки»
ЧУДЕСА СЛУЧАЮТСЯ ОДНАЖДЫ
Cегодня Островский злободневен невероятно, занимая в репертуаре самое доходное место. Свои люди находят общий язык друг с другом и клятвенно обещают большие прибыли от бешеных денег. Кто-то еще пытается робко шептать, что бедность не порок, но в глубине души почти все уверены, что правда - хорошо, а счастье лучше.
ЧУДЕСА СЛУЧАЮТСЯ ОДНАЖДЫ
Cегодня Островский злободневен невероятно, занимая в репертуаре самое доходное место. Свои люди находят общий язык друг с другом и клятвенно обещают большие прибыли от бешеных денег. Кто-то еще пытается робко шептать, что бедность не порок, но в глубине души почти все уверены, что правда - хорошо, а счастье лучше.
13.04.2006
ЮРИЙ СОЛОМИН НА «ХУДСОВЕТЕ»
ЮРИЙ СОЛОМИН НА «ХУДСОВЕТЕ»
«Ревизор» в Малом театре – это целая театральная история, которая начинается очень давно: собственно, с момента создания пьесы...
«Ревизор» в Малом театре – это целая театральная история, которая начинается очень давно: собственно, с момента создания пьесы...
12.04.2006
«Листая старые подшивки» БЕНЕФИС ВЧЕРА И СЕГОДНЯ
«Листая старые подшивки»
БЕНЕФИС ВЧЕРА И СЕГОДНЯ
В век режиссуры — что не только является общепризнанным, но и вызывает уже заметное раздражение и сопротивление у представителей других театральных цехов — Малый театр стойко сохраняет первенство актера...
БЕНЕФИС ВЧЕРА И СЕГОДНЯ
В век режиссуры — что не только является общепризнанным, но и вызывает уже заметное раздражение и сопротивление у представителей других театральных цехов — Малый театр стойко сохраняет первенство актера...
10.04.2006
«РЕВИЗОР» НА СЦЕНЕ МАЛОГО
«РЕВИЗОР» НА СЦЕНЕ МАЛОГО
Сегодня в столице уже семь театров играют никогда не стареющий шедевр великого классика. Последняя по времени премьера - на сцене Малого театра...
Сегодня в столице уже семь театров играют никогда не стареющий шедевр великого классика. Последняя по времени премьера - на сцене Малого театра...
06.04.2006
ЮРИЙ СОЛОМИН: «РЕКЛАМНАЯ ПАУЗА ЗАТМИЛА ИСКУССТВО!»
ЮРИЙ СОЛОМИН: «РЕКЛАМНАЯ ПАУЗА ЗАТМИЛА ИСКУССТВО!»
Знаменитый артист считает, что многие современные фильмы можно смотреть только по направлению врачей...
Знаменитый артист считает, что многие современные фильмы можно смотреть только по направлению врачей...
05.04.2006
ЮРИЙ СОЛОМИН: «БЕССТЫДСТВО – ЭТО НА ПОТРЕБУ»
ЮРИЙ СОЛОМИН: «БЕССТЫДСТВО – ЭТО НА ПОТРЕБУ»
В Малом театре проходит фестиваль «Островский в доме Островского»...
В Малом театре проходит фестиваль «Островский в доме Островского»...
05.04.2006
ЮРИЙ СОЛОМИН: ПОСЛАТЬ БЫ ИХ ВСЕХ... НА ТЕНДЕР
ЮРИЙ СОЛОМИН: ПОСЛАТЬ БЫ ИХ ВСЕХ... НА ТЕНДЕР
Народный артист СССР о тех, кто мешает театру...
Народный артист СССР о тех, кто мешает театру...
24.03.2006
ЮРИЙ СОЛОМИН: «МЕНЯ УЗНАВАЛИ ДАЖЕ СОБАКИ»
ЮРИЙ СОЛОМИН: «МЕНЯ УЗНАВАЛИ ДАЖЕ СОБАКИ»
Юрий Соломин очень много работает. Даже непонятно, как он все успевает - и театром руководить, и играть на его сцене, и ставить спектакли, и преподавать в Щепкинском училище, да к тому же еще и сниматься в кино...
Юрий Соломин очень много работает. Даже непонятно, как он все успевает - и театром руководить, и играть на его сцене, и ставить спектакли, и преподавать в Щепкинском училище, да к тому же еще и сниматься в кино...
22.03.2006
БРАТ ТРЯПИЧКИН - ВАШ ЛИЧНЫЙ ГИД
БРАТ ТРЯПИЧКИН - ВАШ ЛИЧНЫЙ ГИД
Неподдельное удивление, искреннее недоумение слышалось в голосах комментаторов разных телеканалов, когда они наперебой сообщали новость о том, что в Малом театре его художественный руководитель, народный артист СССР Юрий Мефодьевич Соломин осуществил новую постановку «Ревизора»...
Неподдельное удивление, искреннее недоумение слышалось в голосах комментаторов разных телеканалов, когда они наперебой сообщали новость о том, что в Малом театре его художественный руководитель, народный артист СССР Юрий Мефодьевич Соломин осуществил новую постановку «Ревизора»...
17.03.2006
ЮРИЙ СОЛОМИН УДОСТОЕН ОРДЕНА ЦАРЕВИЧА ДМИТРИЯ
ЮРИЙ СОЛОМИН УДОСТОЕН ОРДЕНА ЦАРЕВИЧА ДМИТРИЯ
Награждение прошло сегодня вечером по окончании спектакля «Чайка»...
Награждение прошло сегодня вечером по окончании спектакля «Чайка»...
Главный режиссёр Малого театра —
заслуженный артист России А.В. Дубровский
Главная
Новости
Изменения в афише
Премьеры
Гастроли
Репертуар
Отзывы
Фестиваль "Островский в доме Островского"
Малый ТВ
Газета "Малый театр"
Открытая информация
Партнёры
О театре
Попечительский совет Руководство театра Актёры Режиссёры Художники Музыкальная часть Репертуарный отдел Режиссёрский отдел Пресс-служба Музейно-информационный центр Художественно-постановочная часть Мемориальная квартира А.И. Сумбатова-Южина Щепкинское училище Детская студия Малого театра Филиал в Когалыме
История
Здание Малого театра
Репертуар с 1824 г.
Театральное училище
Спектакли
Труппа театра с 1824 года
Труппа театра с 1917 года
Актеры
Режиссеры
Художники
Звуковой архив
1941-1945
Щелыково
Библиотека Малого театра
Правила вежливости и этикета
Публикации
Памятник А.Н. Островскому
Партнеры
Информационная поддержка
Как добраться?© 2025 Пресс-служба:
press@maly.ru
Заказ билетов (web-касса) (495) 624-40-46
Оценка качества услуг учреждений культуры
Адрес театра:
Москва, Театральный проезд д. 1
телефон: (495)624-42-01
Мы в соцсетях:
Партнеры
Информационная поддержка