ПАМЯТЬ

1 апреля исполняется 115 лет со дня рождения актрисы Малого театра Дарьи Васильевны Зеркаловой (1901 – 1982).

[GALLERY:200]

В ЗЕРКАЛЬНОМ ОТРАЖЕНИИ. ДАРЬЯ ЗЕРКАЛОВА

Очерк Павла Тихомирова из книги «Дом Актёра. Последние аплодисменты» (М., 2012).

Последний раз Дарья Зеркалова получила в Малом театре новую роль, которую так и не сыграла. Это была пьеса Ж. Сармана «Мамуре» в переводе Ксении Куприной.
В Малый театр Дарья Зеркалова пришла в 1938 году из ЦТКА (до 1951г.— Центральный театр Красной Армии), в этом же году сыграла Елену в пьесе Леонида Леонова «Волк».
В конце 30-х в труппе Малого театра появились артисты из разных коллективов: Михаил Жаров — из Камерного, Игорь Ильинский — из Театра им. Мейерхольда, Мария Блюменталь-Тамарина, Елена Шатрова и Николай Радин — из бывшего Театра Корша... Дарью Зеркалову пригласили из Театра Красной Армии, где она сыграла к тому времени пять главных ролей.
Зеркалова пришла в Малый театр сложившейся актрисой, со своей, только ей присущей манерой игры. В Театре Армии она работала у таких замечательных режиссеров, как Елена Телешева, Юрий Завадский, Василий Сахновский, Андрей Лобанов. Первые трое — непосредственные ученики К.С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко. Наверное, не зря великий Немирович-Данченко, посмотрев Зеркалову в «Мещанах» Горького, написал на своем портрете, подаренном ей: «Несущей радость». Именно радостью для зрителей всегда были спектакли с участием Дарьи Зеркаловой.
До прихода в Театр Красной Армии Зеркалова работала в основном на Украине: в Киеве, Полтаве, Харькове. А начинала в Одессе, где прошло ее детство.
Родившаяся в многодетной греческой семье, Дарья Зеркалова, которую тогда величали Диной Дебора, рано увлеклась театром. Когда в город приехал знаменитый гастролер Алексей Харламов, для роли Анютки в пьесе Л. Толстого «Власть тьмы» понадобилась девочка. Выбор пал на Дину. Она так хотела играть эту роль, что выучила текст за четыре дня и самозабвенно «играла». После спектакля Харламов дал юной актрисе рекомендательное письмо, где говорилось, что она может играть на сцене. Ее взяли в театр на «выхода», но это нисколько не ослабило ее желания стать артисткой.
Она взяла звучную фамилию Зеркалова.
Популярными пьесами той поры были мелодрамы: «Недомерок», «Милый Жорж», «Маленькая женщина с большим характером», «Любовь — сила», «Обнаженная»... Даже МХАТ поставил пьесу «Сестры Жерар» по «Двум сироткам». Сцены российской провинции были буквально заполнены душещипательными постановками, похожими одна на другую. Во всех Дина играла девочек-подростков, которые влюблялись, были несчастными и т.д.
Через несколько лет после дебюта Зеркаловой в Одессу на гастроли приехал замечательный актер, герой-неврастеник Павел Орленев. Он пригласил молодую актрису в спектакль «Горе-злосчастье» на роль Марьюшки, сестры главного героя, которого играл сам. Текст огромной роли она выучила молниеносно и до мелочей продумала ее. А главное — она оказалась на сцене рядом с великим артистом. Когда занавес упал, то среди криков «Орленев!» она услышала восклицание «Зеркалова!».
Выйдя замуж за Семена Осиповича Корнева, Дина начала много и интересно играть в его постановках. Лучшими среди них были «Трактирщица» и «Последняя жертва». (Роль Юлии Тугиной, кстати, Зеркалова еще раз сыграет в Театре Красной Армии в Москве, но это будет другая страница жизни артистки). Семен Корнев был партнером Зеркаловой. Они играли вместе в «Отелло» — Дездемону и Отелло, в «Доходном месте» — Полину и Жадова, в «Преступлении и наказании» — Соню и Раскольникова, в «Коварстве и любви» — Луизу и Фердинанда...
В 1927 году Зеркалова вместе с мужем приехала в Москву. Бывший Театр Корша встретил их не слишком радушно. Положение первых актрис в коршевской труппе занимали Елена Шатрова и Вера Попова. Для Зеркаловой достойного места не нашлось. Ей обещали вводы в идущий репертуар, но и их актриса не получила, не говоря уже о том, что новых ролей пришлось бы ждать годами. Артистка вернулась в провинцию — сначала в Ригу, потом в Киев, а затем в Одессу, где не была около трех лет. Имя Дины Зеркаловой стало за эти годы популярным, а к моменту ее возвращения в Одессу — просто культовым. На спектакли с ее участием рвались, роли появлялись одна за другой.
Дина Зеркалова изменилась и внутренне, и внешне: познавшая славу и поражение в Москве, из молоденькой девушки превратилась в зрелую актрису, безукоризненно одетую гордую красавицу.
Семен Корнев стал руководителем драматического театра, а артистка Зеркалова — его ведущей героиней. В 1933 году она сыграла молодую вдову Юлию Тугину в пьесе А. Н. Островского «Последняя жертва». Зеркалова играла не только женщину, ослепленную Дульчиным, — ее героиня обладала здравым купеческим умом, который сохраняла, несмотря на свою страсть. Сцены с Прибытковым, которого играл М. Ляров, стали лучшими в спектакле. Судя по прессе, рядом с безусловными удачами были и роли проходные, например Эсмеральда в «Соборе Парижской богоматери». Но в целом Зеркалова уверенно играла самый разнообразный репертуар. Корнев вел свою жену к новым победам.
После трех лет, проведенных в Одессе, они отправились в Харьковский русский театр драмы. Николай Васильевич Петров собирал для становления стационарного театра ведущих актеров страны. Основу труппы составили мастера и совсем молодые артисты из Ленинграда. Среди тех, кто начал работать в харьковском театре, были Людмила Скопина, Николай Янцат, Виктор Хохряков и пятнадцать выпускников Школы Театра имени Пушкина (бывш. Александринского). Корнев и Зеркалова провели в Харькове сезон, после чего Дина Зеркалова, взявшая имя Дарья, навсегда уехала в Москву.
Театр Красной Армии, в который пришла Зеркалова, в середине 30-х годов был одним из самых модных и посещаемых. Руководил им Алексей Дмитриевич Попов, чье имя навсегда войдет в историю не только этого театра, но и всего отечественного искусства. Попов в Театре Красной Армии, как и Петров в Харьковском театре, собрал замечательную актерскую коллекцию. Фаина Раневская, Антонина Богданова, Виктор Пестовский, Марк Перцовский, Любовь Добржанская, которая некогда, в Киеве, была приглашена Корневым и Зеркаловой на ведущее положение в их антрепризу... Все они оказались в одном театре.
В первый сезон Зеркалова сыграла в очередь с Фаиной Раневской роль Оксаны в пьесе Корнейчука «Гибель эскадры». Это была единственная женская роль в спектакле, и соревнование вызывало дополнительный азарт у обеих исполнительниц. Пресса отдавала предпочтение Зеркаловой.
Как партнеры эти два прославленных мастера встретятся в «Вассе Железновой»: Раневская — Васса, Зеркалова — Наталья. В «Последней жертве» Дарья Васильевна вновь сыграет Тугину, а Раневской достанется роль Глафиры Фирсовны (Раневская вернется к Глафире Фирсовне почти сорок лет спустя, но уже в Театре им. Моссовета).
Зеркалова прослужила артисткой главного военного ' театра страны пять лет, после чего ее пригласили в старейший Малый театр.
Малый театр — особая, триумфальная и трагическая страница в творчестве Дарьи Васильевны Зеркаловой. Здесь будет у нее головокружительный взлет, здесь она годами будет ждать новых ролей, здесь к артистке придет забвение.
После Елены в пьесе Л. Леонова «Волк» Зеркалова сыграла на прославленной сцене Катерину в пьесе Корнейчука «В степях Украины» — яркую, колоритную роль, не составившую для артистки труда. Куда интереснее оказалась Евгения Гранде в инсценировке романа Оноре де Бальзака. Евгению играла Наталья Белевцева, но по каким-то причинам не смогла создать убедительный образ. Решили ввести недавно пришедшую в театр актрису. И спектакль стал другим. Приобрели новые качества, стали еще значительнее роли родителей Евгении, блистательно сыгранные Е. Турчаниновой и С. Межинским...
Настоящим триумфом артистки стала Элиза Дулитл в пьесе Бернарда Шоу «Пигмалион», которую она сыграла в 1943 году. Зеркалова тонко и умело строила роль на контрастах, чему обучилась еще в Одессе, «подглядывая» за блистательными мастерицами-гастролершами, среди которых
были Вера Юренева и Елена Баскакова. Подобно другим великим самоучкам, ставшим истинными профессионалками, Фаине Раневской и Татьяне Пельтцер, Дарья Зеркалова умела учиться, жадно впитывала опыт всех, с кем сталкивала ее судьба. Не только маленькой цветочнице Элизе, но и другим персонажам Зеркаловой контрастность придавала особый шарм и шик. Неповторимую ее манеру игры дополняло полукартавое «л». Речевой недостаток у Зеркало- вой превратился в ее достоинство, знак своеобразия. Этому «в» вместо «л» подражали многие артистки и зрительницы, но ни для кого оно не стало своим. На Зеркалову пытались быть похожими, как на Марию Бабанову, Людмилу Целиковскую, Любовь Орлову, Марину Ладынину — тех актрис, ни одна из которых не подражала никому. Чтобы увидеть Зеркалову в роли Элизы, театральная Москва выстаивала огромные очереди в дни распродажи билетов на месяц. Спектакль смотрели по несколько раз. За превращением цветочницы в великосветскую леди следили тысячи глаз, Дарья Зеркалова никого не оставляла равнодушным. Одной из самых ярких сцен был первый выход Элизы в свет. Прием у леди Хиггинс (Александра Яблочкина и Евдокия Турчанинова) она играла словно «на лезвии бритвы». Именно Элиза, сыгранная через пять лет после прихода Зеркаловой в Малый театр, закрепила за ней первое положение в труппе. А еще через три года Зеркалову наградят за эту роль Сталинской премией.
После «Пигмалиона» последовали Глафира в «Волках и овцах», Елена в «Мещанах» — роли, которые Зеркалова играла раньше. В спектаклях Малого театра они стали куда значимее. Но интереснее было играть что-то новое, i
В 1947 году многие московские театры поставили пьесу К. Симонова «Русский вопрос». Зеркалова, сыгравшая Джесси, невольно вступила в соревнование с актрисами МХАТа, театров им. Моссовета, им. Вахтангова и Ленинского комсомола. Она строила роль Джесси на противоречиях — героиня искренне любила мужа и в то же время толкала его на сделку с совестью ради своего благополучия. Образ Джесси был продуман от одежды и прически до малейшего поворота головы.
«Соперницами» Зеркаловой стали Ангелина Степанова, Любовь Орлова, Валентина Вагрина и Валентина Серова. Сегодня, через много лет после премьеры «Русского вопроса», имя Дарьи Зеркаловой вспоминают в связи с постановками этой пьесы одним из первых.
Репертуар 50-х годов в Малом театре строился таким образом, что в первую очередь роли получали Вера Пашенная и Елена Гоголева... «Вассу Железнову» поставили с Верой Николаевной Пашенной в заглавной роли. Если в постановке Театра Красной Армии Дарья Зеркалова играла непокорную дочь Вассы Наталью, то теперь ей досталась роль антипода Вассы, ее снохи. Рашель появлялась на сцене не сразу. Придя в дом свекрови, чтобы забрать сына, героиня Зеркаловой филигранно вела диалог с Вассой — Пашенной. Перед зрителями было два полюса, две веры.
Рядом с Зеркаловой находился в это время Николай Дмитриевич Волков, известный театральный критик и автор инсценировки «Анны Карениной» для постановки МХАТа.
В 1959 году режиссер Виктор Комиссаржевский поставил пьесу О. Уайльда «Веер леди Уиндермиер». В роли леди Уиндермиер дебютировала в Москве Элина Быстрицкая. Зеркалова сыграла миссис Эрлин, «умершую» мать героини. Она знала тонкости игры подобных салонных пьес и вновь заставила театральную критику заговорить о себе. Около четырех лет Зеркалова оставалась бессменной исполнительницей миссис Эрлин. Вслед за Быстрицкой заглавную роль сыграли Ирина Ликсо, Нелли Корниенко, Лилия Юдина, Алла Евдокимова. У Зеркаловой появились дублеры — Татьяна Еремеева, Ирина Ликсо, Элина Быстрицкая. В этой же пьесе ей досталась другая роль — герцогини Бервик, матери взрослой дочери, которую она пытается выдать замуж за какого-нибудь состоятельного человека. Чистой воды героине Дарье Зеркаловой теперь нужно было осваивать амплуа характерной артистки. Она стала дублершей Елены Шатровой и Натальи Белевцевой, ее предшественниц в этой роли. Когда-то в бывш. театре Корша Зеркаловой не досталось ни одной роли — ведь театром руководил муж Шатровой Николай Радин. Теперь Зеркалова и Шатрова стали артистками на одну роль. С Белевцевой как дублерши они встречались в «Евгении Гранде».
Быть второй исполнительницей куда сложнее, нежели играть премьеру Сложнее всего было «соперничество» с Еленой Николаевной Гоголевой. Зеркаловой пришлось играть с ней во втором составе роли, которые могли стать вершинами ее биографии. Отрадина-Кручинина в «Без вины виноватые», герцогиня Мальборо в «Стакане воды». Как правило, критика приходит только на премьерные спектакли.
Ролей, достойных таланта замечательной актрисы, она получала все меньше и меньше.
Вера Пашенная, ставившая «Грозу», предложила Зеркаловой небольшую роль полусумасшедшей барыни, но та отказалась.
В 1964 году умер Николай Дмитриевич Волков. Зеркалова осталась одна.
«Человек бросает якорь», «Луна зашла», «Господин Борк- ман», «Джон Рид» — вот спектакли Дарьи Зеркаловой этих лет. В 1971 году у артистки появились две роли — Надежда Антоновна Чебоксарова в «Бешеных деньгах», в постановке Леонида Варпаховского, и миссис Кроули в «Ярмарке тщеславия» в постановке Игоря Ильинского. До ввода Зеркаловой спектакль по пьесе Островского шел «всего» три года, а инсценировка романа Теккерея тринадцать (!) лет. Чебоксарова — мать взрослой дочери, миссис Кроули — старейшина рода. Первую Зеркалова играла в паре с Шатровой, ее предшественницами в исполнении второй были Яблочкина, Турчанинова, Гоголева, Фадеева, Белевцева. Зеркалова стала шестой исполнительницей роли миссис Кроули. Она превратилась в артистку, играющую старых дам, — никто не смел назвать ее героинь старухами. Дарья Зеркалова старухой быть не могла.
Борис Бабочкин к юбилею Малого театра решил поставить «Грозу» Островского. Роль полусумасшедшей барыни он предложил Гоголевой и Зеркаловой. На сей раз Зеркалова от этой роли не отказалась.
Могла ли она знать, что роль барыни станет для нее последней? Всего две сцены. Два небольших монолога — а перед нами женщина, которая когда-то не бросилась в омут, как Катерина. Ее барыня предупреждала Катерину, да и всех, до чего доводит прелюбодеяние.
У актрисы возникали подлинно трагические моменты роли.
Зеркалова ежедневно гуляла по Тверскому бульвару, даже в холодную зимнюю погоду. Встретив знакомого человека, она могла надолго заговорить его. Не замечая, что собеседник торопится или замерз, Дарья Васильевна говорила и говорила. Ей не хватало Театра. Он был, и его не было.
Когда в 1978 году Борис Александрович Львов-Анохин взял для бенефиса Елены Николаевны Гоголевой пьесу Сармана «Мамуре», на роль свояченицы 106-летней героини, Викторины, он назначил Варвару Обухову и Дарью Зеркалову. Режиссер, любящий и умеющий работать с актрисами разного возраста, хотел собрать в одном спектакле замечательных мастеров старшего поколения Малого театра. Зеркалова, к сожалению, уже почти не репетировала. Спектакль был выпущен, но когда Обухова заболела, роль ее восьмидесятидевятилетней героини сыграла не Дарья Васильевна.
Артистка, которую боготворили и которой подражали, больше на сцену не вышла.
Свой последний приют она нашла в «вишневом саду» Новодевичьего кладбища, где ее похоронили рядом с Николаем Волковым. Чуть в стороне — могила великого Павла Орленева, свидетеля первого триумфа актрисы.

«Звуковой архив Малого театра»

«ВАССА ЖЕЛЕЗНОВА» МАКСИМА ГОРЬКОГО

28 марта – 140 лет со дня рождения Алексея Максимовича Пешкова (Максима Горького). В этот день мы предлагаем послушать запись легендарного спектакля по пьесе драматурга в постановке Константина Зубова и Евгения Велехова…

Максим Горький

«ВАССА ЖЕЛЕЗНОВА»

Драма в 4-х действиях

Действие 1-е (24.8 Мб)

Действие 2-е (22.8 Мб)

Действие 3-е (21.2 Мб)

Действие 4-е (24 Мб)

ФОТОГАЛЕРЕЯ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ

Васса Железнова – Вера Пашенная

Железнов – Николай Шамин

Наталья – Валентина Евстратова

Людмила – Екатерина Еланская

Прохор — Михаил Жаров

Рашель – Дарья Зеркалова

Пятеркин – Геннадий Сергеев

Анна Оношенкова – Варвара Обухова

Адвокат – Л.Титов

его сын – Пров Садовский

Гурий Кротких, управляющий пароходством — К.Светлов

Горничные:

Лиза — Александра Антонова

Поля — Елена Кузнецова

Пояснительный текст — Евгений Велихов

Режиссеры-постановщики – Константин Зубов и Евгений Велихов

Художник-постановщик – Б.Кноблок

Балетмейстер – В.Цаплин

Премьера – 23 мая 1952 года.

Запись 1953 года.

Из книги Ю.А.Дмитриева «Академический Малый театр. 1941-1995»

«Вассу Железнову», которую ставили К.Зубов и Е.Велихов, впервые сыграли 23 мая 1952 года. Оформлял спектакль Б.Кноблок, танцы поставил В.Цаплин.

Беседуя перед премьерой с корреспондентом газеты, Зубов утверждал, что театр прежде всего стремился показать, как капитализм уродовал людей, как «человеческая женщина», в характере которой заложены богатые возможности, гибнет, изуродованная капитализмом («Премьера «Вассы Железновой». — «Веч. Москва», 1952, 23 мая.). При этом режиссер полагал, что мысли великого писателя возможно донести до зрителя «только одним путем — путем наиболее полного и разностороннего раскрытия творческих возможностей каждого из исполнителей. Особое внимание театр обращал на овладение чудесным горьковским словом» (Горьковский спектакль. — «Театр», 1952,№ 7, с. 154). Спектакль игрался по второму варианту пьесы, законченному писателем в 1935 году.

Художник предлагал все действие провести в комнате Вассы, являющейся и гостиной, и столовой, и спальней. В ней Васса работала, принимала посетителей, обедала и отдыхала.

Большой стол, под зеленым сукном, удобно поставлен к окну. На столе письменный прибор, счеты, лампа. Возле стола тяжелое железное резное кресло. И еще одно -- мягкое -подарок мужа. То, что это не только кабинет, но и гостиная, удостоверяет ковровая мебель с розетками и кистями. Стоят дубовые стулья с плетеными сидениями.

На стене помещены автографии пароходов и портрет Железнова в капитанской форме. В красном углу — икона в окладе, здесь же венчальные свечи и пасхальное яйцо.

Прохор Храпов в клуб ездит в визитке, а то и во фраке, но дома ходит в легком фланелевом костюме. У Вассы в ушах крупные, но не вызывающие бриллианты, на руках два хороших кольца, на груди большая брошь и массивная цепочка для часов. Когда Васса собиралась ехать по делам, она надевала накидку и шляпу со страусовыми перьями. Капитан в размокшем крахмальном белье и халате поверх его. Он растрепан, небрит. Наталья с утра бродит по дому полуодетая. Рашель в дорожном платье. Кроткий — «социалист», выходящий в купцы, — в опрощенном костюме и в сапогах. На Пятеркине нечто среднее между пиджаком и боцманским бушлатом, под ним косоворотка, подпоясанная солдатским ремнем. На голове картуз, на ногах короткие сапоги, в которые заправлены брюки. Мельниковы — — оба в форме: отец в судейской, сын в кадетской. У старшего стрижка-бобрик, усы, холеная борода, пенсне. Он сугубо осторожен, особенно теперь, когда вступил в Союз русского народа, и даже Вассе соглашается помогать не сразу.

Первое место среди исполнителей безусловно принадлежало В.Пашенной, выступавшей в роли Вассы Железновой. Ее коллега по сцене Е.Гоголева говорила: «Я не побоюсь назвать это творение актрисы шедевром» (Гоголева Е. Наследие. — «Сов. культура», 1968, 2 марта, с. 3). Но и весь спектакль оценивался очень высоко. А.А.Фадеев писал Зубову, что он увидел подлинно реалистический спектакль, без каких бы то ни было попыток заигрывать с публикой. «Глубокая подлинная правда жизни раскрыта теми простыми средствами, которыми владеет только истинное реалистическое искусство» (Фадеев А. Письма к деятелям театра. — «Театр», 1959, № 2, с. 11) .

Начиная с первых репетиций Зубов до известной степени вступал в конфликт с Пашенной, которая хотела показать женщину со звериным сердцем и звериным разумом, но с нежностью к детям. Режиссер советовал актрисе наделить Вассу чертами умного и высокоталантливого человека: «Ведь Васса умнее всех в пьесе, она и Рашель — вот две сталкивающиеся силы. И им нет равных среди окружающих» (Цюрупа Э. Константин Александрович Зубов, с. 150—151).

Режиссер советовал актрисе сохранять внешнее спокойствие даже при умерщвлении мужа. Внутренне же она вся кипит, так поступать ей больно и омерзительно, но она действует как врач, который вынужден уговорить больного сделать необходимую операцию. Она не просила мужа принять яд, а объясняла ему, почему это сделать необходимо: «У тебя дочери невесты».

Когда Пашенная начала готовить роль Вассы, она прежде всего углубилась в текст: «Лишь постоянно читая и перечитывая пьесу, изучая каждый знак препинания, построение каждой фразы, я включилась в строй мыслей Вассы» (Пашенная В. Моя работа над словом Горького в спектакле «Васса Железнова». — Сб.: Слово в спектакле Горького. М., ВТО, 1954, с. 65-66).

И в другом месте Пашенная говорила: «В основу моей работы над образом Вассы легло слово, его значение. Каждое слово Вассы открывало мне глубину образа этой сильной, могучей женщины, за ее словами вставали передо мной все ее мысли и вся ее жизнь, чем глубже я вникала в мысли Вассы, тем определенней делалась для меня «живая» Васса, тем яснее я начинала включаться в ее сложную, тяжелую жизнь» (ЦГАЛИ, ф. 825, оп. I, ед. хр. 97, л. 3).

Умная, волевая, жестокая Васса должна была восхищать острым юмором, любовью к шутке, зоркой наблюдательностью, азартом в работе, который отличал талантливых русских людей.

Васса одна везет огромный воз хозяйства, все в ней подчинено делу, но есть при этом и высшая цель — все делается ради детей, но обе дочери ущербны, и у Вассы сердце из-за них изболелось. Сын ушел в революцию, и к тому же он нездоров. А теперь Рашель хочет у нее забрать внука, единственную надежду на продолжение дела. И тут закипала ярость, становилось трудно дышать. Васса подходила к окну, жадно глотала воздух и вульгарно, нагло кричала в лицо Рашели о своем богатстве и силе. Но в ее бешенстве обнаруживалось бессилие. Физически ей становилось все хуже, с каждым словом, с каждым движением она приближалась к смерти.

Прекрасное описание исполнения Пашенной роли Вассы оставил талантливый театровед А.П.Клинчин (Клинчин А. В.Н.Пашенная в роли Вассы Железновой. -«Ежегодник Малого театра — 1955—1960». М., «Искусство»).

По его утверждению, Васса прежде всего была капиталисткой. И хотя она говорила, что ее хозяйство мелкое и грузы у них мелкие, но в ней явно ощущалась деятельница большого масштаба.

Прежде чем пойти на то, чтобы отравить мужа, она стремилась через члена окружного суда Мельникова добиться отмены процесса, чтобы прокурор отказался от обвинения Железнова в том, что он растлил малолетнюю. И только поняв, что судебное дело похерить нельзя, что взятка роли не сыграет, что процесс обернется позором и для фирмы, и для семьи, она решалась на преступление. Но разговор с Мельниковым Васса вела спокойный, ее интонации оставались властными.

Но вот в дело необходимо пускать яд. Васса, прикрыв дверь, оставалась вдвоем с мужем (Н.Шамин), яд у нее в кармане. Движения у Железнова вялые, голос хриплый. В руках у него сифон с сельтерской водой. Она говорила спокойно: «Обвинение твое утвердил прокурор». И тут Сергей Петрович валился в мягкое кресло, тогда она поднимала его голову и смотрела в глаза: «Прошу тебя, не доводи дело до суда, не позорь семью». При этом Васса с силой вдавливала мужа в кресло. Потом Железнов вставал и пятился спиной в свою комнату, он находился в истерике, пытался как-то сопротивляться, но, поняв, что у Вассы, как и у смерти, не может быть пощады, что просьбы здесь не помогут, — сдавался.

После того, как Железнов умирал, Васса, казалось, спокойно выходила из его комнаты и зябко грела руки у печки. На ее лице виделась усталость. И с Прохором, и с Натальей она говорила усталым голосом. А когда входила Людмила, обнимала ее и вместе с нею ходила по комнате, успокаивая себя и дочь. Только когда она садилась к столу, слегка дрожала ее рука, державшая чашку.

Вошедшая горничная сообщала о смерти Железнова. На секунду Васса цепенела, едва не роняла чашку. Но тут же овладевала собою, бросала горничной: «С ума сошла». И медленно направлялась в комнату мужа. Тут начиналась сумятица, все находившиеся в комнате метались. И в этот момент, прямая и строгая, возвращалась Васса. Невозмутимо подходила она к столу, медленно вытирала с лица испарину. Но на ее лице не было не только раскаяния, но даже колебаний. Начинала говорить о смерти мужа по телефону, с трудом преодолевая усталость. И тут Прохор замечал: «Богатырь ты, Васса!» И она резко отвечала ему: «Это что еще ты плетешь? Опомнись! Дурак!»

Проходило несколько месяцев, и неожиданно приезжала Рашель. Васса старалась в беседах с нею себя сдерживать, но все больше нервничала, и свидетельством этого являлось то, как несколько раз ударяла рукой о стол. Но когда Рашель во второй раз повторяла о зверстве Вассы, было видно, как она приходила в неистовство. В состоянии ярости Васса проходила несколько раз по комнате. Она действительно не верила в рабочий класс, в революцию. Говорила обо всем этом убежденно. И все-таки как-то инстинктивно чувствовала силу Рашели и начинала бояться ее. Ей необходимо, даже для самой себя непонятно почему, перед этой женщиной нравственно оправдаться, объяснить, зачем ей нужен внук, почему его нельзя отдать даже матери.

...Третий акт. Васса пришла с пристани, она очень устала. Жалко ей и семисот рублей, истраченных на взятку. В комнате накурено, и это раздражало Вассу, а тут еще Рашель со своими рассуждениями и обвинениями.

Васса в смятении, тревожно она спрашивала у своих: «Что вы тут делали?» С отвращением сбрасывала со стола бубен. Садилась в кресло, как всегда прямая и строгая, но более чем всегда угрюмая, сосредоточенная, на несколько лет состарившаяся. Сил уже нет.

При новом разговоре с Рашелыо внезапно укололо в сердце. Невольно рука потянулась к груди. Лишь употребив страшные усилия, заставила себя Васса дослушать до конца обвинения Рашели в свой адрес. Сердечная боль все усиливалась, она распирала грудь. Руки сами поднимались и растегивали тугой воротник.

Когда Рашель отказывалась с нею ужинать, говорила, что противен ей хлеб в этом доме, Васса оскорблена: «Ух... язва». Она сидела в кресле, по-прежнему прямая, но явно обессиленная, продавленная навалившейся на нее тяжестью, схватившись за затылок, именно в нем сконцентрировалась физическая боль.

От Анны Васса узнавала, что Наталья предлагала выкрасть Колю, и это еще больше усиливало ее болезненное состояние. Следующие реплики ей даются с трудом. Но все-таки слова о поездке Анны за границу, о Коле, о том, чтобы сообщили в полицию о приезде Рашели, она произносит четко и в то же время торопливо, словно опасаясь, что не успеет досказать, не успеет отдать необходимые распоряжения.

Усталым жестом Васса отсылала Людмилу. Вставала. Делала несколько шагов и бралась за стол. Шатаясь, двигаясь к дивану, останавливалась и хваталась за стул. Слышался далекий гудок парохода. Стоявший на пороге Пятеркин делал гримасу и дергал струну гитары. Васса вздрагивала. Произносила: «Дурак какой... Черт». Но в словах нет силы. Снова она хотела расстегнуть ворот и грузно опускалась ничком на диван. Чуть заметно дрогнуло плечо, а рука, как плеть, опустилась до пола.

И тут же появившийся Прохор стремительно залезал в сейф. Плакала Анна, униженно выпрашивая хоть что-нибудь ей выделить из оставшегося наследства. «Воруете», — замечала вошедшая в комнату Рашель. Ей отвечал Прохор: «Зачем, свое берем».

Пашенная показывала свою героиню во всем богатстве и многообразии ее характера. Это и зверь, и «человеческая женщина», и «богатырь», и «людям недруг», и мать, любящая своих детей.

Очень интересно сыграл роль Прохора Храпова М.Жаров. Внешне он казался добродушным, барственно импозантным. От безделья он только что не свихнулся, и замки собирал и племянницу спаивал. А в глазах его все время жила тревога, как бы не попасть Вассе под горячую руку, не быть изгнанным из дома. И по-настоящему оживлялся он только однажды, когда появлялась возможность насолить Вассе, украсть у нее внука. Но и это оживление с пьяной одури, от безделья, от ощущения бессмысленности своего существования.

Но вот Васса умерла, и Прохор осознавал, что он теперь— хозяин дома. Он распрямился, помолодел, властно начал отдавать распоряжения. Теперь он поведет дело жестко; не случайно сразу же прогонял приживалку Вассы — Анну, зло и беспощадно бил по щекам горничную Лизу. Таким утверждался новый хозяин.

Интересно сыграла артистка Д.Зеркалова труднейшую роль Рашели. В этой связи А.Фадеев писал: «Образ Рашели недорисован Горьким — это чувствуется сразу, когда читаешь пьесу... Д.В.Зеркалова, со свойственным ей мастерством, нашла верный внешний рисунок роли и выдержала его до конца» (Фадеев А. Письма к деятелям театра. — «Театр», 1959, № 2, с. 11).

Она появлялась в конце второго акта, входила вслед за Вассой. У нее умирал муж, ей не хотели возвращать сына, она сама, из-за своих революционных убеждений, находилась на нелегальном положении.

Рашель садилась напротив Вассы, слушала ее без улыбки и говорила открыто, прямо и спокойно, не позволяя торжествовать эмоциям. «Лишь где-то в глубине глаз Рашели ненависть и к Вассе, ко всему ее классу, решимость бороться до конца» (Бачелис Т. Дарья Васильевна Зеркалова, с. 75). Вера в революцию, в ее победу придавали Рашели уверенность, волю, которую не могли сломить ни личное горе, ни ссылки. Вот почему последняя реплика Рашели: «Что у вас свое», которую она произносила, выйдя на середину сцены, звучала как приговор старому миру.

Роль Анны прекрасно играла В.Обухова, в ее исполнении это была типичная приживалка. Неслышными шагами она двигалась по комнате, подслушивала, подсматривала, раболепно пресмыкалась перед Вассой и становилась особенно жалкой, когда, стоя на коленях, выпрашивала у куражившегося Прохора хоть небольшую часть наследства, оставшегося после смерти Вассы.

У Натальи (В.Евстратова) прежде всего в глаза бросалась ее душевная опустошенность, отсутствие всяких идеалов. Именно это определяло все ее поведение.

Людмиле, которую играла Е.Еланская, в соответствии с ролью, прежде всего был свойствен инфантилизм, и именно он служил ей средством без всяких забот жить в этом мире, решительно ничего не понимая из того, что вокруг нее происходило.

Из исполнителей назовем еще Г.Сергеева, игравшего роль Пятеркина — полудворника, полусадовника, но по преимуществу шута, однако малого весьма себе на уме, могущего далеко пойти при новом хозяине, если его, конечно, за какие-то мошеннические проделки не арестует полиция.

И в заключение приведем цитату из рецензии драматурга Б.Ромашова, как кажется, весьма существе иную и лестную для Малого театра: «Прекрасный горьковский язык звучал выразительно и музыкально» (Ромашов Б. «Васса Железнова» в Малом театре. — «Правда», 1953, 14 сент.).

Благодарим Клуб любителей аудиокниг за предоставленные записи