Новости

СТАНИСЛАВСКИЙ И МАЛЫЙ ТЕАТР. К 155-ЛЕТИЮ

«И если бы меня спросили, где я получил воспитание, — я ответил бы: в Малом театре, у Ермоловой и ее сподвижников»

17 января театральный мир отмечает 155 лет со дня рождения Константина Сергеевича Станиславского. По праву можно говорить о мировой славе этого русского театрального деятеля, известного за рубежом не меньше, чем на родине.

Станиславский – сын промышленника Алексеева, с раннего возраста увлекался искусством, вместе с Владимиром Ивановичем Немировичем-Данченко основал Художественный театр и прописал «Систему Станиславского» - универсальный для актера, его становления и совершенствования рецепт мастерства.

По словам современников, красивый, высокий, статный Константин Сергеевич производил неизгладимое впечатление при любом своем появлении в обществе. Татьяна Львовна Щепкина-Куперник писала о нем: «…куда бы он ни пришел, в какой бы среде он ни очутился, усомниться в том, что это «кто-то», что это выдающийся человек, нельзя было: надо было только гадать, кто это: артист, поэт, государственный деятель».

Связь Малого театра и Станиславского весьма любопытна: безграничная любовь к отдельным артистам Малого, с одной стороны, и неизбежное соперничество и конкуренция двух исполинов - Художественного театра и Малого, с другой.

Как артист Константин Сергеевич ценил настоящих мастеров сцены, людей даровитых, уникальных в своем роде, какими были выдающиеся артисты Малого театра Александр Павлович Ленский, Александр Алексеевич Остужев, Мария Николаевна Ермолова.

О Ленском Станиславский писал так: «Я был влюблен в Ленского: и в его томные глаза, задумчивые, большие голубые глаза, и его походку, и в его пластику, и в его необыкновенно выразительные и красивые кисти рук, и в его чарующий голос тенорового тембра, изящное произношение и тонкое чувство фразы, и в его разносторонний талант к сцене, живописи, скульптуре, литературе».

К Марии Николаевне Ермоловой Константин Сергеевич питал особые чувства, от очевидного преклонения перед ее талантом до искренней и теплой заботы друга в последние годы ее жизни. В марте 1894 года в антрепризной по тем временам «Бесприданнице» Станиславский играл Паратова с Ермоловой – Ларисой и всякий раз считал для себя это огромной честью и настоящим уроком актерского мастерства.

Поздравляя Ермолову с 50-летним творческим юбилеем в 1920-м году, Константин Сергеевич не только возносил хвалу дарованию актрисы, но и подчеркивал ее принадлежность к школе Малого театра: «Вы — самое светлое воспоминание нашей юности. Вы — кумир подростков, первая любовь юношей. Кто не был влюблен в Марию Николаевну и в образы, ею создаваемые? Великая благодарность за эти порывы молодого, чистого увлечения, Вами пробужденные! Неотразимо Ваше облагораживающее влияние. Оно воспитало поколения. И если бы меня спросили, где я получил воспитание, — я ответил бы: в Малом театре, у Ермоловой и ее сподвижников».

Симпатии личностного характера и дань уважения истории театра не отменяли духа соперничества между Художественным и Малым театрами, этими разными школами и актерскими традициями. В 1908 году в одном из писем актрисе Александринки Вере Котляревской Станиславский упоминает: «У нас тоже обновляют Малый театр, но совсем по-другому. В минуты обновления начинают сманивать у нас актеров и набивать им цену. В обыкновенное время ругают нас за бездарность, а в минуты обновления сманивают».

Когда в Художественном театре ставили «Таланты и поклонники», Станиславский писал: «Главное в Островском – это звонкое действенное слово. Эту область нашей техники мы сильно запустили. Старики Малого театра умели хорошо говорить. Мы во многом ушли от них, научились создавать более стройный ансамбль, подняли постановочную сторону театра, овладели некоторыми законами творчества, а вот говорить разучились».

А вот в письме 1909 года известному представителю творческого движения «Мир искусства», художнику Мстиславу Добужинскому (обсуждали вопрос постановки тургеневского «Месяца в дерене», для которой Добужинский оформил сценическое пространство) Станиславский пишет: «Относительно Тургеневского спектакля - думаем. Нелегко сразу определить эпохи. Немирович обещал перечесть все пьесы и сообразить с литературной стороны заданный Вами вопрос. Сам спектакль решен для будущего года, тем более что, если мы его не сыграем, у нас перехватит эту идею Малый театр».

Несмотря на соперничество, в 30-х годах XX-го века, когда Малый театр находился в творческом кризисе, именно мхатовцы – ученики Станиславского и Немировича-Данченко - вдохнули в него новую жизнь: сначала режиссеры Леонид Андреевич Волков (с 1933 по 1942 гг.) и Алексей Денисович Дикий (с 1935 по 1937 гг.) и, наконец, в должности художественного руководителя, Илья Яковлевич Судаков (с 1937 по 1944 гг). Судаков, многие годы проработавший в Художественном театре и перенявший его творческие методы, сумел объединить достоинства этих двух великих театров на благо Малому.


Дата публикации: 17.01.2018

«И если бы меня спросили, где я получил воспитание, — я ответил бы: в Малом театре, у Ермоловой и ее сподвижников»

17 января театральный мир отмечает 155 лет со дня рождения Константина Сергеевича Станиславского. По праву можно говорить о мировой славе этого русского театрального деятеля, известного за рубежом не меньше, чем на родине.

Станиславский – сын промышленника Алексеева, с раннего возраста увлекался искусством, вместе с Владимиром Ивановичем Немировичем-Данченко основал Художественный театр и прописал «Систему Станиславского» - универсальный для актера, его становления и совершенствования рецепт мастерства.

По словам современников, красивый, высокий, статный Константин Сергеевич производил неизгладимое впечатление при любом своем появлении в обществе. Татьяна Львовна Щепкина-Куперник писала о нем: «…куда бы он ни пришел, в какой бы среде он ни очутился, усомниться в том, что это «кто-то», что это выдающийся человек, нельзя было: надо было только гадать, кто это: артист, поэт, государственный деятель».

Связь Малого театра и Станиславского весьма любопытна: безграничная любовь к отдельным артистам Малого, с одной стороны, и неизбежное соперничество и конкуренция двух исполинов - Художественного театра и Малого, с другой.

Как артист Константин Сергеевич ценил настоящих мастеров сцены, людей даровитых, уникальных в своем роде, какими были выдающиеся артисты Малого театра Александр Павлович Ленский, Александр Алексеевич Остужев, Мария Николаевна Ермолова.

О Ленском Станиславский писал так: «Я был влюблен в Ленского: и в его томные глаза, задумчивые, большие голубые глаза, и его походку, и в его пластику, и в его необыкновенно выразительные и красивые кисти рук, и в его чарующий голос тенорового тембра, изящное произношение и тонкое чувство фразы, и в его разносторонний талант к сцене, живописи, скульптуре, литературе».

К Марии Николаевне Ермоловой Константин Сергеевич питал особые чувства, от очевидного преклонения перед ее талантом до искренней и теплой заботы друга в последние годы ее жизни. В марте 1894 года в антрепризной по тем временам «Бесприданнице» Станиславский играл Паратова с Ермоловой – Ларисой и всякий раз считал для себя это огромной честью и настоящим уроком актерского мастерства.

Поздравляя Ермолову с 50-летним творческим юбилеем в 1920-м году, Константин Сергеевич не только возносил хвалу дарованию актрисы, но и подчеркивал ее принадлежность к школе Малого театра: «Вы — самое светлое воспоминание нашей юности. Вы — кумир подростков, первая любовь юношей. Кто не был влюблен в Марию Николаевну и в образы, ею создаваемые? Великая благодарность за эти порывы молодого, чистого увлечения, Вами пробужденные! Неотразимо Ваше облагораживающее влияние. Оно воспитало поколения. И если бы меня спросили, где я получил воспитание, — я ответил бы: в Малом театре, у Ермоловой и ее сподвижников».

Симпатии личностного характера и дань уважения истории театра не отменяли духа соперничества между Художественным и Малым театрами, этими разными школами и актерскими традициями. В 1908 году в одном из писем актрисе Александринки Вере Котляревской Станиславский упоминает: «У нас тоже обновляют Малый театр, но совсем по-другому. В минуты обновления начинают сманивать у нас актеров и набивать им цену. В обыкновенное время ругают нас за бездарность, а в минуты обновления сманивают».

Когда в Художественном театре ставили «Таланты и поклонники», Станиславский писал: «Главное в Островском – это звонкое действенное слово. Эту область нашей техники мы сильно запустили. Старики Малого театра умели хорошо говорить. Мы во многом ушли от них, научились создавать более стройный ансамбль, подняли постановочную сторону театра, овладели некоторыми законами творчества, а вот говорить разучились».

А вот в письме 1909 года известному представителю творческого движения «Мир искусства», художнику Мстиславу Добужинскому (обсуждали вопрос постановки тургеневского «Месяца в дерене», для которой Добужинский оформил сценическое пространство) Станиславский пишет: «Относительно Тургеневского спектакля - думаем. Нелегко сразу определить эпохи. Немирович обещал перечесть все пьесы и сообразить с литературной стороны заданный Вами вопрос. Сам спектакль решен для будущего года, тем более что, если мы его не сыграем, у нас перехватит эту идею Малый театр».

Несмотря на соперничество, в 30-х годах XX-го века, когда Малый театр находился в творческом кризисе, именно мхатовцы – ученики Станиславского и Немировича-Данченко - вдохнули в него новую жизнь: сначала режиссеры Леонид Андреевич Волков (с 1933 по 1942 гг.) и Алексей Денисович Дикий (с 1935 по 1937 гг.) и, наконец, в должности художественного руководителя, Илья Яковлевич Судаков (с 1937 по 1944 гг). Судаков, многие годы проработавший в Художественном театре и перенявший его творческие методы, сумел объединить достоинства этих двух великих театров на благо Малому.


Дата публикации: 17.01.2018