Новости
«ВРАГИ» М.ГОРЬКОГО В ПОСТАНОВКЕ К.П.ХОХЛОВА
«ВРАГИ» М.ГОРЬКОГО В ПОСТАНОВКЕ К.П.ХОХЛОВА
«ВРАГИ» М.ГОРЬКОГО В ПОСТАНОВКЕ К.П.ХОХЛОВА
Из книги Ю.А.Дмитриева «Академический Малый театр. 1917-1941»
Пьесы М. Горького не шли в Малом театре с 1919 года. Существовало даже мнение, что драматургия этого писателя, так же как драматургия А. Чехова, находится вне эстетики театра, что Малый театр просто не в состоянии справиться с подобными пьесами, что он непременно переведет их в бытовой план, лишит социальной определенности и философской глубины. С тем большим интересом ждали премьеры «Врагов», которая должна была состояться 10 октября 1933 года. Осуществлял постановку К. Хохлов, оформлял М. Левин. Почти одновременно эта пьеса пошла в Театре МОСПС в постановке А. М. Рубина, и рецензенты, естественно, сравнивали эти два спектакля.
Незадолго до премьеры Хохлов писал в «Правде»: «Когда было решено начать работу над «Врагами», кое-кто в театре побаивался, что пьеса якобы тяжеловата, что в ней мало действия. Но в том-то и дело, такое впечатление получалось от старых дореволюционных постановок, когда никому не удавалось полностью раскрыть внутренний смысл и силу образов, выведенных Горьким» («Правда», 1933, 9 сент.).
После того как спектакль увидел свет, в «Правде» писали, что Малый театр поставил «Врагов» режиссерски «сильнее и красочнее Театра МОСПС. Декорации первого акта (в саду у Бардина), концовка первого акта, здание завода в третьем акте — все это оригинально и умно разрешено. Но зато рабочий типаж Театра МОСПС ярче, колоритнее и правдивее» (Розенталь С. «Враги» Горького.— «Правда», 1933, 25 окт.). Именно схематичность в изображении представителей пролетарского лагеря составляла главный недостаток спектакля. Театр подал рабочих как единую социальную массу, не попытавшись раскрыть индивидуальные особенности каждого из персонажей. Рабочие у Хохлова были бледными силуэтами, лишенными жизни и красок, которыми, наоборот, отличались жанровые сочные фигуры представителей буржуазии.
Вместе с тем Малому театру, привыкшему изображать открытый драматургический конфликт, пьеса «Враги» была близка очевидным противопоставлением враждебных лагерей. Театр стремился опровергнуть легенду о несценичности горьковских пьес. Для этого Хохлов разбил пьесу на эпизоды, широко использовал вращающуюся сцену, ввел музыку (не всегда оправданно). Критик заметил, что «материальная сторона эпохи воспроизводилась с необычайной точностью» (Гринвалъд Я. Горьковские спектакли.— «Экономическая газета», 1934, 4 янв.).
Захара Бардина играл Н. М. Радин. Давалась ему эта роль во время репетиции не легко, так как находилась вне круга обычных для этого артиста ролей. 5 января 1933 года Радин писал Н. Н. Синельникову: «Очень мало материала в роли, но она по образу совершенно противоположная Звездинцеву и Болинброку и, пожалуй, с этой стороны интересна» (Николай Мариусович Радин, с. 149).
Работая над образом Бардина, артист отступал от указаний автора относительно внешности персонажа. У Горького он лыс и носит очки. Его Захар внешне напоминал земского или думского деятеля из промышленников. «Схвачено было сходство со многими либеральными ораторами, пустопорожними болтунами, которые хотели всем добра, а на деле заботились лишь о своем покое. Его Захар — безвольная тряпка» (Филиппов В. Нестареющий актер.— В кн.: Николай Мариусович
Радин, с. 202). Роль Клеопатры играла С. Фадеева. Жена убитого фабриканта, она ненавидит всякого, кто не стоит целиком на ее стороне. Фадеева показывала ее злой, но не однообразной, не примитивной по своей психологии. (Откуда, в самом деле, вдруг эта мягкость к Татьяне? Мягкость как некий контраст к злобности.) «По толкованию Фадеевой,— писал Ю. Юзовский,— Клеопатра вся состоит из контрастов, противоречий, перемещающихся настроений, сегодня — одно, завтра — другое, никто не знает, как поведет она послезавтра, и меньше всего она сама. Речь идет не о ее политическом поведении — в этом смысле у нее определенная позиция, а о ее личности, её характере, о психологическом типе. Если даже ввести ее в другие обстоятельства, не те, которые даны в пьесе, она будет всегда изломанной, мнительной, своенравной, отдаваться минутам» (Юзовский Ю, Спектакль «Враги».— В кн.: «Враги». Материалы и исследования. М., ВТО, с. 58).
В пьесе говорится о любовниках Клеопатры. «Фадеева убеждает в этом, если бы не было никаких свидетельств, больше того — видно, отчего она такова. От той же изломанности, от досуга, который некуда девать, от чувственности, несколько болезненной, которую ей нужно каждый раз в себе раздражать.
Глядишь на нее и отвлекаешься от пьесы, она интересна сама по себе» (Юзовский Ю, Спектакль «Враги».— В кн.: «Враги». Материалы и исследования. М., ВТО, с. 58).
Прокурор Николай Скроботов — Н. Рыбников был энергичным человеком, одетым в светлую форму судебного ведомства. Мундир был застегнут на все пуговицы. Высокий, худой, с нафабренными усами, с тугим крахмальным воротничком, он казался манекеном. Из-за стекол пенсне поблескивали недобрые глаза. Прокурор вел следствие яростно и исступленно. Самым важным для него теперь было даже не выяснить истину, а покарать убийц брата.
Пологий у Межинского был олицетворением собственничества, потерявшим человеческий облик. Он носил жесткие торчащие усы, на голове были редкие волосы. Взгляд буравил каждого. Постоянно возбужденный, красный, он, отстаивая право на собственность, размахивал огурцом. И когда узнавал об убийстве хозяина, нисколько этому не удивлялся, для него это было даже в какой-то степени естественно: сегодня — украденный огурец, завтра — убитый хозяин фабрики.
Надя в исполнении П.З.Богатыренко в начале была вся в порыве. Постепенно она все активнее начинала искать истину, раздумывать о происходящем. Для нее важно не кто убил, а почему убили. На суд она является в строгом костюме. Ей стыдно и горько. Она чувствует, понимает, что нельзя мириться с несправедливостью, и гневно кричит, обращаясь к группе Бардиных-Скроботовых: «Это вы преступники!»
У Татьяны — Белевцевой почти на протяжении всего спектакля было бледное лицо, морщины от напряженных, часто бесплодных дум. Она постоянно раздражена на Полину, на Захара, на Михаила Скроботова, на прокурора, на генерала, на ротмистра Бобоедова. И только когда остается с Надей, «злые морщины на момент расходятся, она дает себе передышку, чтобы с новой силой отдаться своему раздражению» (Юзовский Ю. Спектакль «Враги».— В кн.: «Враги». Материалы и исследования, с. 25—26).
Среди рабочих самым интересным был Левшин, каким его показывал Н. Костромской. «Артист прекрасно понял Левшина, прекрасно играет, но образ Левшина нельзя брать изолированно от всех других. В том сглаживании многих острых углов, которое получилось в Малом театре, образ Левшина делается второстепенным, несмотря на монументальность этой фигуры» (Альтман И. «Враги».— «Лит. газ.», 1933, 5 дек.).
При очевидных существенных недостатках, о которых шла речь, спектакль в целом заслуживал положительной оценки, он пользовался успехом и долго оставался в репертуаре. 22 января 1945 года состоялось сотое представление «Врагов».
Из книги Ю.А.Дмитриева «Академический Малый театр. 1917-1941»
Пьесы М. Горького не шли в Малом театре с 1919 года. Существовало даже мнение, что драматургия этого писателя, так же как драматургия А. Чехова, находится вне эстетики театра, что Малый театр просто не в состоянии справиться с подобными пьесами, что он непременно переведет их в бытовой план, лишит социальной определенности и философской глубины. С тем большим интересом ждали премьеры «Врагов», которая должна была состояться 10 октября 1933 года. Осуществлял постановку К. Хохлов, оформлял М. Левин. Почти одновременно эта пьеса пошла в Театре МОСПС в постановке А. М. Рубина, и рецензенты, естественно, сравнивали эти два спектакля.
Незадолго до премьеры Хохлов писал в «Правде»: «Когда было решено начать работу над «Врагами», кое-кто в театре побаивался, что пьеса якобы тяжеловата, что в ней мало действия. Но в том-то и дело, такое впечатление получалось от старых дореволюционных постановок, когда никому не удавалось полностью раскрыть внутренний смысл и силу образов, выведенных Горьким» («Правда», 1933, 9 сент.).
После того как спектакль увидел свет, в «Правде» писали, что Малый театр поставил «Врагов» режиссерски «сильнее и красочнее Театра МОСПС. Декорации первого акта (в саду у Бардина), концовка первого акта, здание завода в третьем акте — все это оригинально и умно разрешено. Но зато рабочий типаж Театра МОСПС ярче, колоритнее и правдивее» (Розенталь С. «Враги» Горького.— «Правда», 1933, 25 окт.). Именно схематичность в изображении представителей пролетарского лагеря составляла главный недостаток спектакля. Театр подал рабочих как единую социальную массу, не попытавшись раскрыть индивидуальные особенности каждого из персонажей. Рабочие у Хохлова были бледными силуэтами, лишенными жизни и красок, которыми, наоборот, отличались жанровые сочные фигуры представителей буржуазии.
Вместе с тем Малому театру, привыкшему изображать открытый драматургический конфликт, пьеса «Враги» была близка очевидным противопоставлением враждебных лагерей. Театр стремился опровергнуть легенду о несценичности горьковских пьес. Для этого Хохлов разбил пьесу на эпизоды, широко использовал вращающуюся сцену, ввел музыку (не всегда оправданно). Критик заметил, что «материальная сторона эпохи воспроизводилась с необычайной точностью» (Гринвалъд Я. Горьковские спектакли.— «Экономическая газета», 1934, 4 янв.).
Захара Бардина играл Н. М. Радин. Давалась ему эта роль во время репетиции не легко, так как находилась вне круга обычных для этого артиста ролей. 5 января 1933 года Радин писал Н. Н. Синельникову: «Очень мало материала в роли, но она по образу совершенно противоположная Звездинцеву и Болинброку и, пожалуй, с этой стороны интересна» (Николай Мариусович Радин, с. 149).
Работая над образом Бардина, артист отступал от указаний автора относительно внешности персонажа. У Горького он лыс и носит очки. Его Захар внешне напоминал земского или думского деятеля из промышленников. «Схвачено было сходство со многими либеральными ораторами, пустопорожними болтунами, которые хотели всем добра, а на деле заботились лишь о своем покое. Его Захар — безвольная тряпка» (Филиппов В. Нестареющий актер.— В кн.: Николай Мариусович
Радин, с. 202). Роль Клеопатры играла С. Фадеева. Жена убитого фабриканта, она ненавидит всякого, кто не стоит целиком на ее стороне. Фадеева показывала ее злой, но не однообразной, не примитивной по своей психологии. (Откуда, в самом деле, вдруг эта мягкость к Татьяне? Мягкость как некий контраст к злобности.) «По толкованию Фадеевой,— писал Ю. Юзовский,— Клеопатра вся состоит из контрастов, противоречий, перемещающихся настроений, сегодня — одно, завтра — другое, никто не знает, как поведет она послезавтра, и меньше всего она сама. Речь идет не о ее политическом поведении — в этом смысле у нее определенная позиция, а о ее личности, её характере, о психологическом типе. Если даже ввести ее в другие обстоятельства, не те, которые даны в пьесе, она будет всегда изломанной, мнительной, своенравной, отдаваться минутам» (Юзовский Ю, Спектакль «Враги».— В кн.: «Враги». Материалы и исследования. М., ВТО, с. 58).
В пьесе говорится о любовниках Клеопатры. «Фадеева убеждает в этом, если бы не было никаких свидетельств, больше того — видно, отчего она такова. От той же изломанности, от досуга, который некуда девать, от чувственности, несколько болезненной, которую ей нужно каждый раз в себе раздражать.
Глядишь на нее и отвлекаешься от пьесы, она интересна сама по себе» (Юзовский Ю, Спектакль «Враги».— В кн.: «Враги». Материалы и исследования. М., ВТО, с. 58).
Прокурор Николай Скроботов — Н. Рыбников был энергичным человеком, одетым в светлую форму судебного ведомства. Мундир был застегнут на все пуговицы. Высокий, худой, с нафабренными усами, с тугим крахмальным воротничком, он казался манекеном. Из-за стекол пенсне поблескивали недобрые глаза. Прокурор вел следствие яростно и исступленно. Самым важным для него теперь было даже не выяснить истину, а покарать убийц брата.
Пологий у Межинского был олицетворением собственничества, потерявшим человеческий облик. Он носил жесткие торчащие усы, на голове были редкие волосы. Взгляд буравил каждого. Постоянно возбужденный, красный, он, отстаивая право на собственность, размахивал огурцом. И когда узнавал об убийстве хозяина, нисколько этому не удивлялся, для него это было даже в какой-то степени естественно: сегодня — украденный огурец, завтра — убитый хозяин фабрики.
Надя в исполнении П.З.Богатыренко в начале была вся в порыве. Постепенно она все активнее начинала искать истину, раздумывать о происходящем. Для нее важно не кто убил, а почему убили. На суд она является в строгом костюме. Ей стыдно и горько. Она чувствует, понимает, что нельзя мириться с несправедливостью, и гневно кричит, обращаясь к группе Бардиных-Скроботовых: «Это вы преступники!»
У Татьяны — Белевцевой почти на протяжении всего спектакля было бледное лицо, морщины от напряженных, часто бесплодных дум. Она постоянно раздражена на Полину, на Захара, на Михаила Скроботова, на прокурора, на генерала, на ротмистра Бобоедова. И только когда остается с Надей, «злые морщины на момент расходятся, она дает себе передышку, чтобы с новой силой отдаться своему раздражению» (Юзовский Ю. Спектакль «Враги».— В кн.: «Враги». Материалы и исследования, с. 25—26).
Среди рабочих самым интересным был Левшин, каким его показывал Н. Костромской. «Артист прекрасно понял Левшина, прекрасно играет, но образ Левшина нельзя брать изолированно от всех других. В том сглаживании многих острых углов, которое получилось в Малом театре, образ Левшина делается второстепенным, несмотря на монументальность этой фигуры» (Альтман И. «Враги».— «Лит. газ.», 1933, 5 дек.).
При очевидных существенных недостатках, о которых шла речь, спектакль в целом заслуживал положительной оценки, он пользовался успехом и долго оставался в репертуаре. 22 января 1945 года состоялось сотое представление «Врагов».
Дата публикации: 10.10.1933
«ВРАГИ» М.ГОРЬКОГО В ПОСТАНОВКЕ К.П.ХОХЛОВА
Из книги Ю.А.Дмитриева «Академический Малый театр. 1917-1941»
Пьесы М. Горького не шли в Малом театре с 1919 года. Существовало даже мнение, что драматургия этого писателя, так же как драматургия А. Чехова, находится вне эстетики театра, что Малый театр просто не в состоянии справиться с подобными пьесами, что он непременно переведет их в бытовой план, лишит социальной определенности и философской глубины. С тем большим интересом ждали премьеры «Врагов», которая должна была состояться 10 октября 1933 года. Осуществлял постановку К. Хохлов, оформлял М. Левин. Почти одновременно эта пьеса пошла в Театре МОСПС в постановке А. М. Рубина, и рецензенты, естественно, сравнивали эти два спектакля.
Незадолго до премьеры Хохлов писал в «Правде»: «Когда было решено начать работу над «Врагами», кое-кто в театре побаивался, что пьеса якобы тяжеловата, что в ней мало действия. Но в том-то и дело, такое впечатление получалось от старых дореволюционных постановок, когда никому не удавалось полностью раскрыть внутренний смысл и силу образов, выведенных Горьким» («Правда», 1933, 9 сент.).
После того как спектакль увидел свет, в «Правде» писали, что Малый театр поставил «Врагов» режиссерски «сильнее и красочнее Театра МОСПС. Декорации первого акта (в саду у Бардина), концовка первого акта, здание завода в третьем акте — все это оригинально и умно разрешено. Но зато рабочий типаж Театра МОСПС ярче, колоритнее и правдивее» (Розенталь С. «Враги» Горького.— «Правда», 1933, 25 окт.). Именно схематичность в изображении представителей пролетарского лагеря составляла главный недостаток спектакля. Театр подал рабочих как единую социальную массу, не попытавшись раскрыть индивидуальные особенности каждого из персонажей. Рабочие у Хохлова были бледными силуэтами, лишенными жизни и красок, которыми, наоборот, отличались жанровые сочные фигуры представителей буржуазии.
Вместе с тем Малому театру, привыкшему изображать открытый драматургический конфликт, пьеса «Враги» была близка очевидным противопоставлением враждебных лагерей. Театр стремился опровергнуть легенду о несценичности горьковских пьес. Для этого Хохлов разбил пьесу на эпизоды, широко использовал вращающуюся сцену, ввел музыку (не всегда оправданно). Критик заметил, что «материальная сторона эпохи воспроизводилась с необычайной точностью» (Гринвалъд Я. Горьковские спектакли.— «Экономическая газета», 1934, 4 янв.).
Захара Бардина играл Н. М. Радин. Давалась ему эта роль во время репетиции не легко, так как находилась вне круга обычных для этого артиста ролей. 5 января 1933 года Радин писал Н. Н. Синельникову: «Очень мало материала в роли, но она по образу совершенно противоположная Звездинцеву и Болинброку и, пожалуй, с этой стороны интересна» (Николай Мариусович Радин, с. 149).
Работая над образом Бардина, артист отступал от указаний автора относительно внешности персонажа. У Горького он лыс и носит очки. Его Захар внешне напоминал земского или думского деятеля из промышленников. «Схвачено было сходство со многими либеральными ораторами, пустопорожними болтунами, которые хотели всем добра, а на деле заботились лишь о своем покое. Его Захар — безвольная тряпка» (Филиппов В. Нестареющий актер.— В кн.: Николай Мариусович
Радин, с. 202). Роль Клеопатры играла С. Фадеева. Жена убитого фабриканта, она ненавидит всякого, кто не стоит целиком на ее стороне. Фадеева показывала ее злой, но не однообразной, не примитивной по своей психологии. (Откуда, в самом деле, вдруг эта мягкость к Татьяне? Мягкость как некий контраст к злобности.) «По толкованию Фадеевой,— писал Ю. Юзовский,— Клеопатра вся состоит из контрастов, противоречий, перемещающихся настроений, сегодня — одно, завтра — другое, никто не знает, как поведет она послезавтра, и меньше всего она сама. Речь идет не о ее политическом поведении — в этом смысле у нее определенная позиция, а о ее личности, её характере, о психологическом типе. Если даже ввести ее в другие обстоятельства, не те, которые даны в пьесе, она будет всегда изломанной, мнительной, своенравной, отдаваться минутам» (Юзовский Ю, Спектакль «Враги».— В кн.: «Враги». Материалы и исследования. М., ВТО, с. 58).
В пьесе говорится о любовниках Клеопатры. «Фадеева убеждает в этом, если бы не было никаких свидетельств, больше того — видно, отчего она такова. От той же изломанности, от досуга, который некуда девать, от чувственности, несколько болезненной, которую ей нужно каждый раз в себе раздражать.
Глядишь на нее и отвлекаешься от пьесы, она интересна сама по себе» (Юзовский Ю, Спектакль «Враги».— В кн.: «Враги». Материалы и исследования. М., ВТО, с. 58).
Прокурор Николай Скроботов — Н. Рыбников был энергичным человеком, одетым в светлую форму судебного ведомства. Мундир был застегнут на все пуговицы. Высокий, худой, с нафабренными усами, с тугим крахмальным воротничком, он казался манекеном. Из-за стекол пенсне поблескивали недобрые глаза. Прокурор вел следствие яростно и исступленно. Самым важным для него теперь было даже не выяснить истину, а покарать убийц брата.
Пологий у Межинского был олицетворением собственничества, потерявшим человеческий облик. Он носил жесткие торчащие усы, на голове были редкие волосы. Взгляд буравил каждого. Постоянно возбужденный, красный, он, отстаивая право на собственность, размахивал огурцом. И когда узнавал об убийстве хозяина, нисколько этому не удивлялся, для него это было даже в какой-то степени естественно: сегодня — украденный огурец, завтра — убитый хозяин фабрики.
Надя в исполнении П.З.Богатыренко в начале была вся в порыве. Постепенно она все активнее начинала искать истину, раздумывать о происходящем. Для нее важно не кто убил, а почему убили. На суд она является в строгом костюме. Ей стыдно и горько. Она чувствует, понимает, что нельзя мириться с несправедливостью, и гневно кричит, обращаясь к группе Бардиных-Скроботовых: «Это вы преступники!»
У Татьяны — Белевцевой почти на протяжении всего спектакля было бледное лицо, морщины от напряженных, часто бесплодных дум. Она постоянно раздражена на Полину, на Захара, на Михаила Скроботова, на прокурора, на генерала, на ротмистра Бобоедова. И только когда остается с Надей, «злые морщины на момент расходятся, она дает себе передышку, чтобы с новой силой отдаться своему раздражению» (Юзовский Ю. Спектакль «Враги».— В кн.: «Враги». Материалы и исследования, с. 25—26).
Среди рабочих самым интересным был Левшин, каким его показывал Н. Костромской. «Артист прекрасно понял Левшина, прекрасно играет, но образ Левшина нельзя брать изолированно от всех других. В том сглаживании многих острых углов, которое получилось в Малом театре, образ Левшина делается второстепенным, несмотря на монументальность этой фигуры» (Альтман И. «Враги».— «Лит. газ.», 1933, 5 дек.).
При очевидных существенных недостатках, о которых шла речь, спектакль в целом заслуживал положительной оценки, он пользовался успехом и долго оставался в репертуаре. 22 января 1945 года состоялось сотое представление «Врагов».
Из книги Ю.А.Дмитриева «Академический Малый театр. 1917-1941»
Пьесы М. Горького не шли в Малом театре с 1919 года. Существовало даже мнение, что драматургия этого писателя, так же как драматургия А. Чехова, находится вне эстетики театра, что Малый театр просто не в состоянии справиться с подобными пьесами, что он непременно переведет их в бытовой план, лишит социальной определенности и философской глубины. С тем большим интересом ждали премьеры «Врагов», которая должна была состояться 10 октября 1933 года. Осуществлял постановку К. Хохлов, оформлял М. Левин. Почти одновременно эта пьеса пошла в Театре МОСПС в постановке А. М. Рубина, и рецензенты, естественно, сравнивали эти два спектакля.
Незадолго до премьеры Хохлов писал в «Правде»: «Когда было решено начать работу над «Врагами», кое-кто в театре побаивался, что пьеса якобы тяжеловата, что в ней мало действия. Но в том-то и дело, такое впечатление получалось от старых дореволюционных постановок, когда никому не удавалось полностью раскрыть внутренний смысл и силу образов, выведенных Горьким» («Правда», 1933, 9 сент.).
После того как спектакль увидел свет, в «Правде» писали, что Малый театр поставил «Врагов» режиссерски «сильнее и красочнее Театра МОСПС. Декорации первого акта (в саду у Бардина), концовка первого акта, здание завода в третьем акте — все это оригинально и умно разрешено. Но зато рабочий типаж Театра МОСПС ярче, колоритнее и правдивее» (Розенталь С. «Враги» Горького.— «Правда», 1933, 25 окт.). Именно схематичность в изображении представителей пролетарского лагеря составляла главный недостаток спектакля. Театр подал рабочих как единую социальную массу, не попытавшись раскрыть индивидуальные особенности каждого из персонажей. Рабочие у Хохлова были бледными силуэтами, лишенными жизни и красок, которыми, наоборот, отличались жанровые сочные фигуры представителей буржуазии.
Вместе с тем Малому театру, привыкшему изображать открытый драматургический конфликт, пьеса «Враги» была близка очевидным противопоставлением враждебных лагерей. Театр стремился опровергнуть легенду о несценичности горьковских пьес. Для этого Хохлов разбил пьесу на эпизоды, широко использовал вращающуюся сцену, ввел музыку (не всегда оправданно). Критик заметил, что «материальная сторона эпохи воспроизводилась с необычайной точностью» (Гринвалъд Я. Горьковские спектакли.— «Экономическая газета», 1934, 4 янв.).
Захара Бардина играл Н. М. Радин. Давалась ему эта роль во время репетиции не легко, так как находилась вне круга обычных для этого артиста ролей. 5 января 1933 года Радин писал Н. Н. Синельникову: «Очень мало материала в роли, но она по образу совершенно противоположная Звездинцеву и Болинброку и, пожалуй, с этой стороны интересна» (Николай Мариусович Радин, с. 149).
Работая над образом Бардина, артист отступал от указаний автора относительно внешности персонажа. У Горького он лыс и носит очки. Его Захар внешне напоминал земского или думского деятеля из промышленников. «Схвачено было сходство со многими либеральными ораторами, пустопорожними болтунами, которые хотели всем добра, а на деле заботились лишь о своем покое. Его Захар — безвольная тряпка» (Филиппов В. Нестареющий актер.— В кн.: Николай Мариусович
Радин, с. 202). Роль Клеопатры играла С. Фадеева. Жена убитого фабриканта, она ненавидит всякого, кто не стоит целиком на ее стороне. Фадеева показывала ее злой, но не однообразной, не примитивной по своей психологии. (Откуда, в самом деле, вдруг эта мягкость к Татьяне? Мягкость как некий контраст к злобности.) «По толкованию Фадеевой,— писал Ю. Юзовский,— Клеопатра вся состоит из контрастов, противоречий, перемещающихся настроений, сегодня — одно, завтра — другое, никто не знает, как поведет она послезавтра, и меньше всего она сама. Речь идет не о ее политическом поведении — в этом смысле у нее определенная позиция, а о ее личности, её характере, о психологическом типе. Если даже ввести ее в другие обстоятельства, не те, которые даны в пьесе, она будет всегда изломанной, мнительной, своенравной, отдаваться минутам» (Юзовский Ю, Спектакль «Враги».— В кн.: «Враги». Материалы и исследования. М., ВТО, с. 58).
В пьесе говорится о любовниках Клеопатры. «Фадеева убеждает в этом, если бы не было никаких свидетельств, больше того — видно, отчего она такова. От той же изломанности, от досуга, который некуда девать, от чувственности, несколько болезненной, которую ей нужно каждый раз в себе раздражать.
Глядишь на нее и отвлекаешься от пьесы, она интересна сама по себе» (Юзовский Ю, Спектакль «Враги».— В кн.: «Враги». Материалы и исследования. М., ВТО, с. 58).
Прокурор Николай Скроботов — Н. Рыбников был энергичным человеком, одетым в светлую форму судебного ведомства. Мундир был застегнут на все пуговицы. Высокий, худой, с нафабренными усами, с тугим крахмальным воротничком, он казался манекеном. Из-за стекол пенсне поблескивали недобрые глаза. Прокурор вел следствие яростно и исступленно. Самым важным для него теперь было даже не выяснить истину, а покарать убийц брата.
Пологий у Межинского был олицетворением собственничества, потерявшим человеческий облик. Он носил жесткие торчащие усы, на голове были редкие волосы. Взгляд буравил каждого. Постоянно возбужденный, красный, он, отстаивая право на собственность, размахивал огурцом. И когда узнавал об убийстве хозяина, нисколько этому не удивлялся, для него это было даже в какой-то степени естественно: сегодня — украденный огурец, завтра — убитый хозяин фабрики.
Надя в исполнении П.З.Богатыренко в начале была вся в порыве. Постепенно она все активнее начинала искать истину, раздумывать о происходящем. Для нее важно не кто убил, а почему убили. На суд она является в строгом костюме. Ей стыдно и горько. Она чувствует, понимает, что нельзя мириться с несправедливостью, и гневно кричит, обращаясь к группе Бардиных-Скроботовых: «Это вы преступники!»
У Татьяны — Белевцевой почти на протяжении всего спектакля было бледное лицо, морщины от напряженных, часто бесплодных дум. Она постоянно раздражена на Полину, на Захара, на Михаила Скроботова, на прокурора, на генерала, на ротмистра Бобоедова. И только когда остается с Надей, «злые морщины на момент расходятся, она дает себе передышку, чтобы с новой силой отдаться своему раздражению» (Юзовский Ю. Спектакль «Враги».— В кн.: «Враги». Материалы и исследования, с. 25—26).
Среди рабочих самым интересным был Левшин, каким его показывал Н. Костромской. «Артист прекрасно понял Левшина, прекрасно играет, но образ Левшина нельзя брать изолированно от всех других. В том сглаживании многих острых углов, которое получилось в Малом театре, образ Левшина делается второстепенным, несмотря на монументальность этой фигуры» (Альтман И. «Враги».— «Лит. газ.», 1933, 5 дек.).
При очевидных существенных недостатках, о которых шла речь, спектакль в целом заслуживал положительной оценки, он пользовался успехом и долго оставался в репертуаре. 22 января 1945 года состоялось сотое представление «Врагов».
Дата публикации: 10.10.1933
Художественный руководитель Малого театра —
народный артист СССР Юрий Мефодьевич Соломин
Партнеры
Информационная поддержка
Оценка качества услуг учреждений культуры
