Новости

ОТЕЦ И СЫН

Новый сезон в Малом театре открылся премьерой «Пётр I»,посвящённой 300летию провозглашения Российской империи и 350летию со дня рождения Петра Первого. Правда, название постановки не исчерпывает её содержания, поскольку весь спектакль посвящён именно двум личностям – Петру и сыну его Алексею в их трагическом противостоянии, связанном с судьбой России. И тема«отец и сын» становится здесь центральной. О духовном противостоянии Петра и Алексея написано много, и каждый сразу же вспомнит картину Николая Ге «Пётр I допрашивает царевича Алекеся Петровича в Петергофе». Их противопоставляют как «носителя веры» и «антихриста», как властного деспотичного государя и слабого безвольного наследника, не способного продолжить дело отца. И вечная тема «отцов и детей» разворачивается на сцене с истинным трагизмом. Государь Пётр и его сын являли собой диаметрально противоположные друг другу натуры, а в семье самодержца, где от характера и склонностей наследника зависела дальнейшая судьба страны, это вело к трагическим последствиям. Царевич Алексей, как писал С. Соловьёв, «был образованным, передовым человеком XVII века, но являлся представителем старого направления; Пётр был передовой русский человек XVIII века, представитель иного направления: отец опередил сына!». Пётр был героем сражений, мореплавателем, основателем русского флота, знал множество ремёсел, был великим преобразователем, благодаря которому Россия становилась одной из могущественных держав Европы и мира. Алексей же не отличался боевой отвагой и мужеством, не желая заниматься делами и реформами, начатыми его отцом. Оба они по-разному представляли себе будущее России и роль монарха в стране. Алексей, конечно, жаждавший взойти на престол, меж тем, не стремился обременять себя ни трудом, ни подвигами. К тому же он был сторонником прежней христианской Руси – старой деревянной России. Да, он был совсем другим. Он воспитывался при матери в понятиях, чуждых реформаторской деятельности Петра, он был недоволен жёстким и деспотичным стилем его реформ. И страстно любил отца, и боялся его. Желая вырваться из-под его власти, искал иноземного покровительства, что завело его в гибельные дебри предательства и вины. История Отца и Сына в спектакле – это не только история борьбы за власть, но и сюжет духовного столкновения в стремлении понять друг друга. Как простить предательство своего сына? Как переступить через любовь к сыну ради интересов государства? Все эти мучительные вопросы наполняют воздух спектакля. Обиталище Петра на сцене –гигантский корабль, строящийся на верфи и олицетворяющий государев размах в деяниях и реформах. Сын здесь – лишь гость и виноватый ответчик перед отцом за инакомыслие и мягкотелость. Но этот фантастический корабельный остов, формирующий смысловое пространство спектакля, так и остаётся инфернальным патетическим символом. Само же действие группируется у авансцены в простых, незатейливых, бытовых композициях, поочерёдно прочитывающих эпизоды пьесы, без оглядки на сценографическую символику. Режиссура простая, повествовательная, «разговорная», предлагающая не «стиль», а «чувство». Фактура петровского времени – лишь в костюмах. Историческая обстановка и атмосфера петровской эпохи отданы на волю нашего воображения. Вот они: Пётр (Андрей Чубченко) и Алексей (Станислав Сошников).

Мизансцена словно списана с картины Николая Ге. Пётр с гордостью говорит о будущей России, упрекая сына в бездействии и аморфности. «Ты либо отмени свой нрав и удостой себя наследником – либо иди в монахи!» Алексей смят, подавлен. Он давно пьянствует и мечется в беспомощности, мечтая о смерти отца. Отец шлёт ему письмо за письмом, требуя ответа об его дальнейших действиях. Сын – продолжает пить, мучиться и бездействовать. И терпит крах по всем линиям своей жизни, в том числе и в любви – обнажая свою человеческую несостоятельность. Страстно любит Ефросинью (Ольга Плешкова), мечтает о сыне, которого сделает новым правителем, но, увы, становится игрушкой даже в руках этой крепостной девки. Да, он ищет своей правды. Пытается сбежать из России, вступая в сговоры с австрийцами и шведами. Его обманом возвращают домой, лишают права престолонаследия, обвиняют в бунте и государственной измене, приговаривая к казни; в итоге он был заключён отцом в Петропавловскую крепость, где умер в каземате от пыток...Антагонизм этих двоих, столь непохожих, трагичен. Нас не склоняют встать на ту или иную сторону, а лишь показывают глубину этого антагонизма, сделавшего Петра детоубийцей. Да, здесь царство непримиримых личностей. Пётр – решителен и прост, на его плечах вся Россия, и лишь конвульсии в минуты гнева выдают его напряжение. В Андрее Чубченко удивительное портретное сходство с оригиналом. Но в нём нет величавой и громогласной победности, ожидаемой нами. Его способ оставаться страстным – в его мрачной сдержанности. Алексей не похож на свой запечатлённый живописный образ. Он совершенно другой – круглолицый, курносый, с широко поставленными глазами и большим безвольным ртом. Плаксивый, бледный, инфантильный, мечущийся в поисках опоры и не находящий её ни в чём – тревожный, истеричный, затравленный, отчаявшийся – так и не обретший своего пути. Преданный всеми – любимой Ефросиньей, манипулирующей им как ребёнком, начальником тайной канцелярии Толстым (Валерий Афанасьев), князем Долгоруким (Сергей Тезов) и духовником Яковом (Владимир Сафронов). И, несмотря ни на что, уже замученный пытками, до последней минуты с прощальной сыновней любовью взирающий на своего отца. Эта взаимная, тяжёлая, горькая любовь, попранная государственной машиной – последнее и самое главное, что пронзает наши сердца. Ведь Пётр не меньше сына сокрушён и раздавлен. Вот он, детоубийца, молится в финале: «Алёша, дитятко моё первородное! Кровь сына, царскую кровь я на плаху излил... Кровь его на мне, на мне одном! Казни меня, Боже – помилуй, помилуй, помилуй Россию!»

Ольга Игнатюк, СЦЕНА, No 6 (134) / 2021


Дата публикации: 29.03.2022

Новый сезон в Малом театре открылся премьерой «Пётр I»,посвящённой 300летию провозглашения Российской империи и 350летию со дня рождения Петра Первого. Правда, название постановки не исчерпывает её содержания, поскольку весь спектакль посвящён именно двум личностям – Петру и сыну его Алексею в их трагическом противостоянии, связанном с судьбой России. И тема«отец и сын» становится здесь центральной. О духовном противостоянии Петра и Алексея написано много, и каждый сразу же вспомнит картину Николая Ге «Пётр I допрашивает царевича Алекеся Петровича в Петергофе». Их противопоставляют как «носителя веры» и «антихриста», как властного деспотичного государя и слабого безвольного наследника, не способного продолжить дело отца. И вечная тема «отцов и детей» разворачивается на сцене с истинным трагизмом. Государь Пётр и его сын являли собой диаметрально противоположные друг другу натуры, а в семье самодержца, где от характера и склонностей наследника зависела дальнейшая судьба страны, это вело к трагическим последствиям. Царевич Алексей, как писал С. Соловьёв, «был образованным, передовым человеком XVII века, но являлся представителем старого направления; Пётр был передовой русский человек XVIII века, представитель иного направления: отец опередил сына!». Пётр был героем сражений, мореплавателем, основателем русского флота, знал множество ремёсел, был великим преобразователем, благодаря которому Россия становилась одной из могущественных держав Европы и мира. Алексей же не отличался боевой отвагой и мужеством, не желая заниматься делами и реформами, начатыми его отцом. Оба они по-разному представляли себе будущее России и роль монарха в стране. Алексей, конечно, жаждавший взойти на престол, меж тем, не стремился обременять себя ни трудом, ни подвигами. К тому же он был сторонником прежней христианской Руси – старой деревянной России. Да, он был совсем другим. Он воспитывался при матери в понятиях, чуждых реформаторской деятельности Петра, он был недоволен жёстким и деспотичным стилем его реформ. И страстно любил отца, и боялся его. Желая вырваться из-под его власти, искал иноземного покровительства, что завело его в гибельные дебри предательства и вины. История Отца и Сына в спектакле – это не только история борьбы за власть, но и сюжет духовного столкновения в стремлении понять друг друга. Как простить предательство своего сына? Как переступить через любовь к сыну ради интересов государства? Все эти мучительные вопросы наполняют воздух спектакля. Обиталище Петра на сцене –гигантский корабль, строящийся на верфи и олицетворяющий государев размах в деяниях и реформах. Сын здесь – лишь гость и виноватый ответчик перед отцом за инакомыслие и мягкотелость. Но этот фантастический корабельный остов, формирующий смысловое пространство спектакля, так и остаётся инфернальным патетическим символом. Само же действие группируется у авансцены в простых, незатейливых, бытовых композициях, поочерёдно прочитывающих эпизоды пьесы, без оглядки на сценографическую символику. Режиссура простая, повествовательная, «разговорная», предлагающая не «стиль», а «чувство». Фактура петровского времени – лишь в костюмах. Историческая обстановка и атмосфера петровской эпохи отданы на волю нашего воображения. Вот они: Пётр (Андрей Чубченко) и Алексей (Станислав Сошников).

Мизансцена словно списана с картины Николая Ге. Пётр с гордостью говорит о будущей России, упрекая сына в бездействии и аморфности. «Ты либо отмени свой нрав и удостой себя наследником – либо иди в монахи!» Алексей смят, подавлен. Он давно пьянствует и мечется в беспомощности, мечтая о смерти отца. Отец шлёт ему письмо за письмом, требуя ответа об его дальнейших действиях. Сын – продолжает пить, мучиться и бездействовать. И терпит крах по всем линиям своей жизни, в том числе и в любви – обнажая свою человеческую несостоятельность. Страстно любит Ефросинью (Ольга Плешкова), мечтает о сыне, которого сделает новым правителем, но, увы, становится игрушкой даже в руках этой крепостной девки. Да, он ищет своей правды. Пытается сбежать из России, вступая в сговоры с австрийцами и шведами. Его обманом возвращают домой, лишают права престолонаследия, обвиняют в бунте и государственной измене, приговаривая к казни; в итоге он был заключён отцом в Петропавловскую крепость, где умер в каземате от пыток...Антагонизм этих двоих, столь непохожих, трагичен. Нас не склоняют встать на ту или иную сторону, а лишь показывают глубину этого антагонизма, сделавшего Петра детоубийцей. Да, здесь царство непримиримых личностей. Пётр – решителен и прост, на его плечах вся Россия, и лишь конвульсии в минуты гнева выдают его напряжение. В Андрее Чубченко удивительное портретное сходство с оригиналом. Но в нём нет величавой и громогласной победности, ожидаемой нами. Его способ оставаться страстным – в его мрачной сдержанности. Алексей не похож на свой запечатлённый живописный образ. Он совершенно другой – круглолицый, курносый, с широко поставленными глазами и большим безвольным ртом. Плаксивый, бледный, инфантильный, мечущийся в поисках опоры и не находящий её ни в чём – тревожный, истеричный, затравленный, отчаявшийся – так и не обретший своего пути. Преданный всеми – любимой Ефросиньей, манипулирующей им как ребёнком, начальником тайной канцелярии Толстым (Валерий Афанасьев), князем Долгоруким (Сергей Тезов) и духовником Яковом (Владимир Сафронов). И, несмотря ни на что, уже замученный пытками, до последней минуты с прощальной сыновней любовью взирающий на своего отца. Эта взаимная, тяжёлая, горькая любовь, попранная государственной машиной – последнее и самое главное, что пронзает наши сердца. Ведь Пётр не меньше сына сокрушён и раздавлен. Вот он, детоубийца, молится в финале: «Алёша, дитятко моё первородное! Кровь сына, царскую кровь я на плаху излил... Кровь его на мне, на мне одном! Казни меня, Боже – помилуй, помилуй, помилуй Россию!»

Ольга Игнатюк, СЦЕНА, No 6 (134) / 2021


Дата публикации: 29.03.2022